— Блин! Не кури здесь!
— Хорошо. — Свет в глазах исчез, оставив после себя подобие деловой улыбки и ядовитый туман усталости. Высокая фигура шефа исчезла в проеме двери.
— Напарник, у тебя — что?
— «Стукачи», как всегда.
— Хочешь, «формат», без уведомления? Сам сделал!
— Пошли, посмотришь, — улыбнулся зеленоглазый, увлекая своего напарника к рабочему месту.
Из ящика стола, запертого на ключ, он извлек потертую, сбитую на углах коробку из-под CD — дисков, окрашенную в черный цвет, с белой черепушкой с двумя косточками, под ней и надписью: «Тронешь — убью! Сайд.»
— Погоди, что написано? — Напарник остановил его, перехватывая компакт.
— «Я предупреждал…»
— И, что на диске?
— Сейчас увидишь… — Широко улыбнулся парень.
Привод разогнал диск и на экране тревожно замигал огонек антивирусной программы.
— Отвали, «свинорез»! — Чертыхнулся зеленоглазый. — Сам в курсях!
Отключив защиту, он вывалился в синюю таблицу «некромансер DN-а».
— Вот теперь смотри — модуль так делал?
— Скотина! Да ведь у тебя тут Такое валяется — за год не отмоешься! — Ловкие пальцы программиста бегали по директориям, глаза блестели двумя драгоценными камнями.
Комнатушка пять на десять метров, «намертво» прокуренная, уставленная стеллажами и украшенная прибитыми к стенам, в качестве украшения, материнками DX — 484, от «техасских друзей» — сколько секретов могла бы она поведать!
— Диск я записал за три дня, до «Конвенции Запрещения».
— «CIH-Sen», «Осенние листья», «FL», «TUZ», «Приветики»… Бли-и-и-ин! Вау! «Чернобыль»!
— Стой! — Пискнул зеленоглазый, но было поздно.
Экран офисного компа мигнул, уходя в перезагрузку и выбросил надпись, бессмертную, по своей подлой сути: «Disk boot failure, insert the disk and replace…».
— Всё. «Гавкнул, Бобик»! Вот тебе и «новейшая операционная система, с дружественным интерфейсом и встроенным антивирусом!»
— Который я — отключил, между прочим. — Зеленоглазый широко улыбнулся. — Дурная голова ожесточенно бьет по жопе, но клюва заменить не может!
— Ну и… Фразочки у тебя, Сайд! Хоть сейчас — в издательство неси!
— Ага. А дистры — бардовым тазом навернулись… — Вернул на грешную землю своего восхищенного сероглазого напарника, Сайд.
— А-а-а-а нас — орда! Зато — открытие! — старые вирусы, чудесно жрут новейшие ОС!
— Голодные, однако! — Напарники переглянулись и полезли за сигаретами, опустив свои пятые точки в офисные стулья.
Пепельницы, от элитного производителя — «Нескафе классик», с коричневой крышкой — оказались откупорены с завидной синхронностью, и в них полетел первый столбик табачного пепла.
— Что делать будем? Восстанавливать? — Сероглазый с наслаждением запускал сизые колечки под потолок.
— Нафиг. — Отмахнулся Сайд. — Ден, вчера себе копировал. У него и возьмем. А нет — копия наверняка есть у Стаса. Ну, а если нет и у него — пойду, «паду в ножки» Доку. Не беда, Вад — запасы всегда есть!
— Тогда — пошли, работу — работать? Кстати, тебе что досталось?
— «Стукачи» и «Биоинститут человека», на «поганке». — Сайд с интересом изучал адрес и краткое ТЗ. — Сеть, чистка железа и обновление ПО. В общем — часа три. Спорим, управлюсь быстрее тебя?
— У меня — заправка, три частника и снова — сеть, у «бастыкохранилища»… — Вад замер, прикидывая дела. — Идет! Проигравший ставит минералку!
— И — сигареты!
Закинув на плечи лямки своих «дежурных» сумок, напарники разошлись в разные стороны.
«Стукачами», они с Вадом прозвали машбюро при одном из издательств.
Работали здесь исключительно одни женщины, не молодые и перешедшие на компьютеры сразу с пишущих машинок. Так что клавиатуры, по которым привычно долбили стальные пальчики закаленных годами работы на «Ятранях» машинисток, летели с периодичностью раз в две недели, а учитывая попустительство всеобщего баловня — главного программиста Евгения, вирусным атакам не было видно конца, ну а дисководы, с засунутыми туда бумажками уже казались чем-то совершенно обычным и не вызывали ни малейшего удивления.
Намного хуже было с сетью и подачей электроэнергии — двенадцатиэтажка, построенная во времена «Ломки Обязательств», страдала от текущей по стенам — во время дождя — воды, со всеразьедающим раствором, отвратительной проводкой, коротящей и вонючей. Сетью, протянутой редким… Аутистом…
Женя встретил «компьютерщика» с грустной улыбкой и шоколадкой.
— Что, Женечка… Говорил я тебе — не вырубай Weber-а! Словил — Cih-Sen-а?!
— Ладно, тебе, Сайд… Ну, с кем не бывает…
— Со всеми. — Признался Сайд, входя в лифт. — Только с тобой — чаще всего!
— А кто у нас инфу потер? — Начал припоминать «гений от клавиатуры», точнее — просто «гений клавиатуры», входя в лифт и нажимая кнопку десятого этажа.
Створки лифта закрылись, отрезая их от мира.
— Я потер — я и вернул! — Сайд, пристально наблюдал за меняющимися цифрами на панели и вздрогнул, едва не подпрыгнув, от звучного щелчка отщелкнувшейся кнопки.
— Через две недели и громкие маты! — Женечка отлично знал, что разговаривать хоть о чем-нибудь, в лифте, с Сайдом — бесполезно.
— Бывает… — Грустно согласился Сайд. Эта история стоила ему пару седых волос в черной, как смоль, шевелюре. — Что на сегодня?
— БИОС, на трех машинах и система — на них же…
Проведя новомодной электронной карточкой, Женя запустил системотехника в «машинный зал», уставленный длинным рядом техники.
От стен тянуло сыростью и изрядно пованивало проводкой. Всё, как обычно.
Два с половиной часа, убитых на непослушные железки, поставили Сайда не просто в тупик — загнали в угол, не хуже крысы.
Не желала операционка, ни сноситься, ни — ставиться, Собака Серая!
Договорившись, что Женя привезет все три системника в контору — ближе к вечеру, когда бастык даст свою «Волгу», на нужды народа, Сайд, скрепя сердце загрузился в лифт и отбыл по второму вызову — «капризное» железо надо «облизывать» неторопливо и вдумчиво, а работа наспех — курам на смех!
Институт встретил Сайда с прохладцей.
Дальняя дорога не добавила зеленоглазому хорошего настроения. Скорее — просто сорвала стоп — кран, который оказался совершенно бесполезен: тормозные «башмаки», «колодки» и «упоры» сорвало наглухо и теперь Сайда мотыляло, как вагон, что вот-вот сойдет с рельсов.
Холодную встречу, устроенную в вестибюле Института, легко объяснял тот факт, что вот уже несколько компьютерных контор «Золотого стандарта», с треском вышли в аут, оставив после себя очень не лестные отзывы.
— Документы. — Хмуро потребовал охранник в солидном сером костюме — никакого камуфляжа — и блеснул браслетом, со встроенным коммуникатором. — Второй этаж. Можете пройти.
— Сумку досматривать не будете? — Удивился Сайд. — А вдруг…
Взгляд, брошенный охранником, заставил парня заткнуться — в самом что ни на есть прямом смысле этого слова.
Проглотив весь свой сарказм, парень шагнул через вертушку и пошел по коридору, в сторону, указанную охранником.
— Глядишь… И не гостем, будешь… — Охранник улыбнулся, провожая взглядом фигуру, завернувшую на лестничную площадку.
На втором этаже, у кабинета с табличкой «Техники», Сайду пришлось «помариноваться» — на стук никто не отвечал, а дверь оказалась заперта.
Уже собираясь уходить — терпение никогда не было его благодетелью — Сайд подошел к окну и замер, придерживая отваливающуюся челюсть.
За окном, пылало поле маков!
В конце июля!
Хлопнувшая дверь, отвлекла его от подобного чуда.
Снова постучав в коричневую дверь, обклеенную под дерево и дождавшись хриплого рыка: «Чего надо?», парень вошел.
— Ты кто? — Опешил мужчина в белом, лабораторном халате. — Лаборант?
— Системотехник. — Зеленоглазый, уловив непонимание во взгляде, со вздохом поправился. — Компьютерщик.
— Ага. А ко мне — чего?
— Куда послали — туда и пришел! — Вспылил Сайд. — Могу, уйти…
Мужчина, с пониманием, улыбнулся в ответ, развернулся на своем крутящемся стуле и снял трубку с внутреннего телефона.
Пока он перепирался и перенабирал номера, не предложив сесть, Сайд рассматривал комнату и ее владельца.
Комната, метров пятнадцать, квадратных.
Бетонный пол, без единого намека на украшения. Стены, выкрашенные в два цвета — до пояса — салатные, выше — белые. Пара деревянных шкафов, со стеклянными дверцами, за которыми притаились пара микроскопов и здоровенный, 19-ти дюймовый монитор, щеголяющий дырой в экране.
Лампы дневного освещения, погашенные по причине светлого времени суток, заросли пылью, словно их давно никто не менял.
Сделав шаг к двери, Сайд сделал вид, что оперся на стенку, «совершенно случайно» щелкнув по выключателю, ладонью.
Лампы остались безмолвны.
— Ага. Не туда, тебя послали! — Хохотнул мужчина. — Сейчас, перепошлю… Значит так, пройдешь по коридору — влево, до упора. Спустишься по лестнице, пройдешь через гараж и выйдешь в ворота. Там, тропинка, не промахнешься. По ней, до одноэтажного, красного домика. Кабинет нумер 113.
Сайд, видя, что внимания на него больше не обращают, попрощался и вышел в коридор.
Спустившись по лестнице, прошел через глухие ворота, без калитки — пришлось толкать створку, что есть сил и оказался на бетонной дорожке, обсаженной довольно редкими для их климата цветами.
Дорожка вела его вглубь территории Института, мимо одно-, двух — этажных домиков, по-видимому, лабораторий, увитых лозами дикого винограда вперемешку с шипастыми, мелкими, розами.
«Не хотелось бы мне здесь работать». — Подумал он и попытался сойти с тропинки, чтобы сократить дорогу.
— Настоятельно не рекомендую Вам этого делать! — Остановила его высокая, полноватая, пожилая женщина, словно «чертик из табакерки», выскочившая из-за угла здания. — Не надо, поверьте мне, молодой человек!
Тон, которым было все сказано — ласковый-ласковый. Так люди не разговаривают.
Точнее, разговаривают — с капризными детьми и слабоумными.