Открыл. И закрыл — когда их загребущие ручки потянулись.
Альберт видел, что я это сделал специально, но сдавать не стал, а по камерам, так я вообще не при чем, оказался.
А четыре переломанных руки, это не великая цена…
Зато стали бояться.
Особенно, когда нанятые мною адвокаты, быстренько раскопали кто эти «секурити» и выставили счет, администрации отеля, за «нарушение прав на частную собственность, тайну переписки и т. д.» — Европейские законы давно ушли вперед и пользоваться ими, просто одно удовольствие!
Правда, потом приходили «друзья и родственники», покалеченных.
«Друзья» пришли в номер, когда я был в отъезде — разумеется, их больше никто не видел и ничего о них не слышал — лезть в мой номер, при моем отсутствии… Надо же было догадаться, до такой глупости…
А вот «Родня» подкатила ко мне на ипподроме, куда я приперся отработать одну версию…
И версию не отработал, в результате, и едва все дело не «завалил», с трудом смывшись от полиции, по техническим тоннелям.
— Денис! — Остановил меня Альберт, собравшись духом. — Она Вас искала…
— Блондинка, искала Меня? Альберт, это воистину — хорошая новость! — Улыбнулся я, поправляя сумку на плече. — Как найдет, так, заодно, и за моё парковочное место «отработает»!
Альберта, от моего цинизма слегка повело, но он мужественно продолжил.
— Она… Какая-то — слишком красивая… И глаза у нее, как у рыбы. И движения… — Он рукой сделал дерганный, рваный жест и у меня внутри оборвалось — и описание, и жест точно указывали, на то, что с этой «красавицей» мне лучше не встречаться.
— Альберт… — Напрягся я, все еще надеясь, на лучшее. — Она, когда машину закрывала, как курица, головой не двигала?
— Ха! Точно! Очень похоже! — Развеселился чех. — А нас, в деревне…
— Погоди! — Поднял руку я, прерывая поток воспоминаний. — Глаза серые или голубые?
— Голубые. Даже ближе к синим…
— Вот жопа то… — Вырвалось у меня.
С какого перепуга, моей тщедушной фигуркой заинтересовалось это отродье?!
Описание Альберта, в точности соответствовало бойцу ордена христова, прошедшего полную гормональную «перетряску», выводящую организм на запредельные скорости реакции и силы.
В этот момент я почувствовал, что пары моих стареньких «двухтысячников», как — то маловато… А тактический боеприпас мне использовать не позволят.
«Отродья» — изначально живут другими скоростями, отсюда и их куриные, судорожные движения — им приходится себя контролировать, чтобы казаться «обычными».
Гормональные препараты, разработанные в подвалах Ватикана — хоть они это и отрицают, но факт нам хорошо известный — перестраивают организм пациента, делая симметрию — идеальной. Отсюда и их «красота».
А голубые или серые глаза — это показатель, окончилась ли перестройка организма или еще есть резерв…
Откуда я всё это знаю?
Задумчиво почесав затылок, все же иду к лифту — во-первых — дико хочется спать и жрать. А во-вторых… Сомневаюсь, что мои «альфы» уже не прикрывают меня.
На этом задании я — «первая скрипка» и могу спать сладко даже во время пожара, при наводнении в ядре АЭС!
Выспавшись и отлично пообедав — европейские налогоплательщики, это очень щедрые люди! — я откинулся на спинке кресла и с упоением выпустил первый клуб табачного дыма.
— Вас не напрягает присутствие детей и женщин? — Очередной «борец с курением», завис надо мной.
— Пошел в жопу! — Выдохнул я ему в лицо, радостно наблюдая, как его «раздувает». — И детей, с женщиной — прихвати.
— Да как Вы смеете! — О, а вот и «женщина», прорезалась…
— Идиоты… — Рассмеялся я и ткнул на табличку, укрепленную на входе. — Этот зал — для курящих! Так что — не вякайте или — валите!
«Борцы с курением», затравлено оглянулись — в полупустом зале, от каждого столика, занятого людьми, тянулась голубая струйка сигаретного дыма.
— Магнус! — Услышал я трубный голос мужчины, сидящего у окна. — Я, пожалуй, сегодня пересяду, чуть ближе…
Подхватив чашечку с кофе, огромный — иначе и не скажешь — мужчина, прошел мимо меня и занял столик рядом с семейкой «борцов».
Сделав глоток, он подмигнул мне и достал из нагрудного кармана толстенький футляр…
Не удержавшись, я хрюкнул.
Распаковав сигару, мужчина, по внешнему виду чем-то напоминающий Марка Твена, отрезал кончик золотой гильотинкой и, дождавшись официанта со спичкой, раскурил ее, изображая из себя паровоз.
«Борцов…» из зала вымело.
Рассмеявшийся мужчина, подмигнул мне и с сожалением отложил сигару в пепельницу.
Расплатившись с подошедшим официантом, я вышел из ресторана.
Многоэтажный супермаркет «свежей постройки», гордо возвышался на слиянии трех дорог, в самом центре города. Войдя в него сразу оказываешься в центре внимания: камеры следят за каждым твоим шагом, охрана пристально наблюдает за каждым твоим жестом, продавцы ловят каждый, брошенный тобой взгляд.
Вобщем, ничего хорошего для того, кто не имеет денег; имеет их не много или просто не вписывается в статус этого «магазина».
Поднявшись на второй этаж, я прошел вглубь рядов, прикоснулся к стенной панели, рядом с пожарным гидрантом и протиснулся в открывшийся лаз. Длинный коридор, обвешанный кабелями и трубами, как вентиляции, так и системы пожаротушения, уперся в пластиковую панель.
Снова «наложение рук» и панель отъехала в сторону, приглашая в кабинку лифта, который, судя по времени, спустился намного ниже уровня возможного подвала…
Когда-то, здесь, возможно, шли технические коммуникации или было бомбоубежище. Теперь — полупустая комната с экраном, сенсорной клавиатурой, сканером отпечатка пальца и радужки и — микрофоном.
«Отдел сбора данных, свидетельских показаний, технической экспертизы и анализа собранной информации».
Попросту — Отдел «Н».
Еще пару — тройку месяцев тому назад, я сам сидел за таким экраном и отвечал, как минимум, за достоверность данных.
Только — с другой стороны…
Быстро выдав на-гора свои наблюдения, предупредив «обсервера» о появлении по мою душу — «Отродья», быстро откланялся — за экраном сидят люди занятые и воровать их время… Сам там был…
Вновь лифт и наверх, в толчею людской толпы, в покупательский ажиотаж.
Короткий «забег» по вычурным бутикам окончился приобретением бутылки армянского коньяка — вернусь — нажрусь в сопли!
Лифт дернулся и замер.
«Так. Очень мило. Приехали…» — На душе стало не спокойно. Вся моя слабенькая интуиция вопила, что это «ж-ж-ж-ж-ж-ж» — неспроста! Совсем неспроста!
Люди, стоящие рядом, переглянувшись, начали дружно орать, давить на все кнопки и хвататься за телефоны.
Парнишка рядом со мной, обреченно вздохнул и воткнул в уши наушники, сделав звук по-громче.
Лифт, целых десять минут не отвечал на все вопли, хорошо хоть свет не выключился!
— А-а-а-а! — Мужчина, стоящий у двери, вцепился в створки и попытался их разжать.
Лифт качнулся и поехал… Вверх!
Народ вздохнул с облегчением, а мне стало дурно, от предчувствий…
Четвертый этаж, пятый… Лифт упорно полз вверх, не реагируя на нажатия кнопок, все быстрее и быстрее…
Девятый — «конечная» — лифт распахнул свои двери.
За которыми их ждали вооруженные люди в масках.
«Приехали!» — Я прикрыл глаза и привычно расслабился. Разум, пусть и слабенький, способен выскользнуть из тесной клетки сознания и пут тела.
Он и выскользнул — спасибо тренировкам.
И тут же метнулся назад, в ужасе.
От пси удара меня повело и приложило затылком о стенку лифта.
«Н-да… Рановато я на оперативную работу попросился!» — Признался я, самому себе.
Ведь должен же я, хоть в кои-то веки, признаться в собственных силах?
— Всем спокойно! — Один из «масочных», в бандане с зелеными черепами и черными костями, передернул затвор. — Так! Заткнулись, все! Если хотите жить — молчать! Слышите, бараны?! Молчать, мусор!
Распаляясь все больше и больше, «черепок» уже брызгал слюной, сквозь прорезь в маске.
От него веяло угрозой, но…
Как-то отдаленно… Словно весь его раж — откровенная демонстрация. Истерика, впавшего в транс крикуна… Европа хорошо знает подобных…
«Кто же тебя прикрывает, «адольфик», недобитый?» — Размышлял я, украдкой оглядываясь по сторонам, с удобством устроившись возле стены и наблюдая за вооруженными людьми. — «Дар не меньше седьмого… А от истерика, кроме истерики — ничем не «тянет»»!
— Вы все заложники! Вы, бараны, послужите правому делу!
«Да чем же тебя, красивого такого, бараны занозили?! Наверное, бодали долго?!»
— Мы заложили взрывчатку по всему зданию! Если наши требования не будут приняты всерьез — бараны лишатся сперва своих шкур, а потом и жизней!
Давление на мозги ослабло и сразу же:
— Сайд, а Сайд… Что там у тебя?! — Голос в мозгу.
— Два десятка придурков взяли заложников. Грозят убить. Что-то кричат о «правом деле». — Я вздохнул, понимая, что влип. — А вот прикрытие у них — не ниже семерки.
— Выше. — Повторил мой вздох, голос в мозгу. — Не ниже восьмерки! А ты то, как вляпался?
— Коньяк купил…
— Гурмэ, не додавленный! Коньяк купил… Сиди и не дыши. Потом — проставишься… Купленным… — «Обсервер» группы исчез из «эфира».
Ему теперь отвечать за происходящее, отчитываться. Приятного мало, его можно понять. Не будь меня — пусть местные власти вошкаются со своими террористами…
Я прислонился спиной к гладкой пластиковой стене и расслабился. На занятиях и тренировках предусматривалась подобная ситуация. Также предполагалось, что наблюдатель — аналитик избежит подобного конфуза.
«Снова буду притчей во языцех…» — Улыбнулся я, про себя. — «Дорого мне этот коньячок станет…»
Пока сидел, изучал находящихся рядом людей.
«Не волки. И даже — не щенки. Точно — бараньё!» — К сожалению, я не нашел в себе силы не согласится с «истериком».
Прав он был.
Сосед справа молился, мелко дрожал, подвывал и шмыгал носом. Слева — бывшая Королева школьного бала. Ее потрепала жизнь и не только. Она презрительно кривила полные губы и зажимала нос, когда мимо нее проходил кто-то из захватчиков.