— Эви, мы почти всё подготовили к торговле, — начал Хальгорд, но вдруг резко замолчал, сощурив глаза, он пристально всматривался в даль.
— Что? — не удержалась я, глядя в туже сторону, что и конунг, но ничего не видела.
— К нам гости, — коротко ответил Хальгорд, — Эви, одна не ходи по селению.
— Хорошо, — устало кивнула я, всего месяц, как я могла спокойно передвигаться одной по общине, почти со всеми познакомилась и вроде бы даже подружилась, конечно, не при помощи болтушки Анни. Гудрун тоже молчала и на глаза мне почти не попадалась. И вот теперь опять, без сопровождения не передвигаться, а мне надо ещё столько дел совершить. И на солеварню сходить, и стекло ещё, да и Кьярвалю обещала заглянуть.
— Они ненадолго, — заверил меня Хальгорд, — идём я провожу тебя.
— А встречать гостей не надо?
— Я их не приглашал, значит, подождут.
А поздно вечером, когда Алина уже спала, в домик вёльвы прибежала запыхавшаяся Анни и сообщила, что прибыл Ингвар и остановится в общине минимум на неделю, так как купцы прибудут к нашим берегам. И что все конунги и ярлы собираются тоже вскоре прибыть. Почему купцы изменили место торговли, она тоже сообщила — дошли слухи о новинках, которые конунг Хальгорд припас для торга. Кто разболтал об этом, Анни и Бруно не знают, конунг в бешенстве и лучше к нему не подходить.
Мы, конечно, все понимали, что шила в мешке не утаить, но Хальгорд хотел повременить до торга. И там уже выложить: бусы, стеклянную посуду, что нам удалось сделать, глиняные домики-свечки, броши, серьги и получить за них побольше серебра и золота. А теперь есть опасения, что местные конунги и ярлы, попросят отдать им подешевле и если чужим можно и отказать, то родственникам нельзя, а их, как оказалось, у Хальгорда много. Точнее, они все здесь так или иначе, родные.
Глава 26
— Шумно слишком в общине стало, — недовольно буркнул Бруно, уже не, стучась, завалившись рано утром в дом вёльвы.
— И тебе светлого, — хмыкнула Хейда, недобро взглянув на мужчину, отчего тот потупившись, произнёс:
— Позволишь?
— Заходи, — усмехнулась старушка, — раз пришёл, а то что в селение шумно, это хорошо, оживает община, раньше здесь тоже торга богатые были, да увёл их конунг Ордон к себе.
— Это ведь у него должны были остановиться купцы? — уточнила я, накладывая Алине кашу, девочка тоже не бездельничала, подсмотрев за мной, пыталась красиво разложить на тарелке тонко нарезанные сыр и печёное мясо.
— К нему, — согласно кивнул Бруно и тут же обратился к Хейде, — да я разве против, но не ко времени.
— Ничего, может оно и к лучшему, медлить не будет, — с усмешкой бросила бабушка.
Дальше вёльва продолжать не стала, а из сказанного я ничего не поняла, спрашивать было неловко, тем более по виду Бруно он то как раз разобрался, о чём, идёт речь.
— Завтракать будешь? — спросила у мужчины, замерев с тарелкой в руках.
— Ох, Эви не до этого, — отмахнулся он, чем меня безмерно удивил, Бруно и отказывается есть? Совсем мужику плохо.
— Может лепёшку с мясом? — попыталась отвлечь озадаченного ярла.
— Давай, — грустно вздохнув, устроился рядом с девочкой, — я что пришёл, Хальгорд просил зайти, узнать, пойдёшь куда, чтобы я проводил, если потребуется.
— Хм… надо Кьярвалю сходить, потом в кузню, ну, а на солеварню тогда не пойдём, — перечислила я, — остаток дня в огороде проведу, раз время свободное появилось.
Мне всё же удалось раздобыть семян моркови, а ещё у матери Вилмы рассаду капусты, Хейда выкопала в лесу дикий лук, а Хальгорд принёс небольшое деревце дикой дички и пару кустиков смородины, так что у меня уже есть, пусть небольшой, но сад аж с двумя грядками. Анни и Вилма, улыбаясь, рассматривали ровные рядки моркови, несколько хвостиков капусты и упорно доказывали мне, что ничего не выйдет. А на кусты смородины и болеющее дерево яблони, так вообще небрежно махнули рукой.
— Хорошо, сходим, — серьёзно ответил Бруно, ожидая своего завтрака.
До Кьярваля добираться было недалеко, идя по селению, я наблюдала, как люди, суетливо стаскивали на небольшую площадь на берегу моря доски, из которых будут собирать столы, мешки с соломой, видимо, вместо кресел, а может, для корма. Туда же стаскивались шерсть, камни, торф, вообще сейчас община напоминала разворошивший муравейник, все куда-то спешили, что-то делали.
— Хм… очаг? — удивлённо спросила, увидев, как несколько мужчин споро складывают камни, обмазывая их глиной.
— Из дома еду не наносишь, вот конунг распорядился.
— А Хальгорд где?
— Ингвара на охоту с раннего утра увез, к вечеру вернутся.
Гончар, как всегда был рад меня видеть, Алинка стоило нам зайти, тут же рванула к подружкам, я же принялась делиться очередной новинкой.
— Кьярваль, смотри, что можно сделать, — взяв в руки глиняный пузатый горшок, стоящий на полке мастерской, я, показывая, стала объяснять, как выглядит заварочный чайник, — здесь носик, чтобы отсюда вытекало и крышку ещё.
— Сделаю, — задумчиво потирая подбородок, ответил гончар, Бруно сидел на одном из табуретов Кьярваля и забавно таращил глаза, — зачем только это?
— Отвар буду заваривать, — с улыбкой ответила, снова вспоминая бабушку Инну, когда-то она меня учила этому искусству: «Эличка, лучшими заварниками всегда считались небольшие чайники из глины. Именно они имеют оригинальную пористую структуру, благодаря которой напиток может «дышать» и максимально раскрываться».
— А котелок? — с недоумением спросил Бруно, уточняя, — в таком крохотном и на одного не хватит.
— Хватит, — заверила мужчину, это он ещё не знает, что я и железный чайник Хакона попрошу смастерить, надоело кружкой из котла вычерпывать, а позже мы с Кьярвалем изготовим красивый чайный сервиз, Рериг покроет его глазурью, а мне, может, наконец удастся нанести, пусть самый простой, рисунок.
Похоже, я здесь надолго и пора обживаться, сделать свою жизнь не только комфортной, но ещё и красивой. Вот и подсвечники уже стоят, в ожидании обжига и тарелки, вилки тоже надо заказать, Хакон мне не откажет.
— Ну что, идём дальше? Кьярваль, спасибо, — попрощалась с гончаром, крикнув в чуть приоткрытую дверь соседнего помещения, где трудились девчонки, — Алина допоздна не задерживайся.
— Хорошо, Эви, — отозвался ребёнок, не отвлекаясь от своего занятия, сегодня они лепили зверьков, у маленькой Сири судя по пузатости, получился беременный ёжик.
— Здесь всё? — спросил Бруно, проследовав за мной к выходу.
— Да, теперь к кузнецу.
— Хакон со вчерашнего вечера сам не свой, — поделился мужчина, стоило нам покинуть гончарную мастерскую, — ругает себя.
— Хм… надо поговорить, — встревоженно произнесла, мало ли что он там себе надумал.
К кузне дорога шла, захватывая лишь небольшой край селения. Идя по вытоптанной тропинке я, как всегда, любовалась открывшемуся передо мной виду.
Кузня находилась в самой низине у ручья, и спускаясь с пологого холма, заросшего дикой травой, я, слушая пение птиц, с наслаждением втягивала аромат еловых шишек, идущий от редкого лесочка. Вдоль тропинки росли несколько кустов, цветы на них давно отцвели, но пчёлы всё равно наведывались к ним в гости, сердито жужжа.
За домиком Хакона бежала, игриво перебирая камушками, речка, чуть дальше Эйнар и Орм строили стекольную мастерскую и периодически от неё раздавался звук топора и визг пилы. А дальше снова тянулись пологие холмы, за ними торфяники, похожие с виду на зелёный бархат.
— Эвелин, — окликнул меня, хрипловатый голос, раздавшийся слева, там, где начинался молодой лес.
— Ингвар? — удивлённо воскликнула, увидев, восседающего на лошади незваного гостя.
— Рад тебя видеть, — с улыбкой произнёс мужчина, спешиваясь, — Хальгорд с утра увёл меня на охоту, пряча такое сокровище от меня.
— И где Хальгорд? — встревоженно спросила, осмотревшись, я не увидела рядом с ним конунга.
— Сейчас появится, — с усмешкой бросил Ингвар, — ну вот, что я говорил.
Из леса выехал конунг, за ним следом показался Свейн, на лошади которого висел мешок, мужчины на мгновение остановились, но тут же сощурив глаза, устремились к нам.
— Как охота? Удачно? — поинтересовался Бруно, сделав шаг, он немного закрыл меня своей спиной.
— Конечно, на вашей земле другой не бывает, — ухмыльнулся Ингвар, снова возвращая взгляд на меня, — Эвелин, я хотел зайти к тебе в дом, но Хальгорд сказал, что ты живёшь у старой вёльвы?
— Мне удобней у Хейды, — быстро ответила я и улыбнувшись, обратилась к Хальгорду, — хорошо съездили?
— Но… — решил продолжить прерванный разговор Ингвар.
— В моей стране не принято жить в одном доме несколькими семьями, — прервала я, пристально взглянув на Ингвара, мне не нравился его интерес ко мне, и я не понимала почему. Вроде бы ничего плохого мне не сделал, вполне симпатичный и обходительный, наверное, мне просто сложно в этом мире с доверием…
— Вот как, — произнёс мужчина и как будто что-то вспомнил, самодовольно улыбнулся.
— Съездили хорошо, — ответил Хальгорд, недобро посмотрев на Ингвара, — но кто-то слишком торопился в селение и упустил добычу.
— Халь, ты можешь меня понять, в своей общине появился такой цветок, — рассмеялся мужчина, — Эвелин, за вами нет мужчин? Отца, брата?
— Я есть, — рыкнул Хальгорд, — ты хотел её о чём-то спросить?
— Ты не можешь за неё выбирать, — резко ответил Ингвар, взглянув на Хальгорда с вызовом, — раз у Эвелин нет отца, у кого ты просил разрешения? Эвелин, а дары Халь уже приносил?
— Разрешение ухаживать за мной Хальгорд просил у меня, — чеканя каждое слово, проговорила я, пристально посмотрев на настырного мужчину, — здесь нет моего отца и брата, есть конунг, который взял меня в свою общину, обещал заботиться и защищать от бесчестия.
— Это обязанность каждого конунга, но всё же, — настойчиво продолжил Ингвар выяснять, только ему ведомую информацию, — дары приносил?
— Да, — ответила, не глядя ни на кого, лихорадочно соображая, всё правильно сделала? Что за дары? Продукты, помощь подходит для этого?