— Да, наверное, спасибо, — поблагодарила мужчину, задумавшись о странном совете Эйнара, мысленно выругавшись — снова очередная загадка.
Раненных после нападения на драккар было всего трое, в их числе была и я. У всех ранения были небольшими и за эти три недели почти всё зажило. Мужчинам, казалось, всё равно на раны, я же иногда морщилась от тянущей боли.
— Сегодня причалим, пополним запас мяса и ночь проведём на берегу, там нет людей, горы и топляк на песчаном пляже. Но коз водятся с избытком, — сообщил Бруно, начищая свой меч.
— Отлично, кажется, мы плывём уже вечность, — обрадованно воскликнула я.
Море, чайки, запах солёной воды и кожи. Я почти наслаждалась путешествием, но отсутствие горячей воды и невозможность нормально помыться, угнетало меня. Погода с каждым днём становилась теплее, и на солнышке в платье и тунике было жарко, хотя порой на драккар набрасывался ледяной ветер.
Я знаю, Эйнар рассказал мне, что дома их ждёт горячая баня, свежий хлеб, сыр и пиво. И я, наверное, как и все мужчины с нетерпением ожидала окончания этого изматывающего пути.
— Там есть бухточка скрытая сглаз, я отведу тебя в неё, и посторожу, — усмехнулся Бруно, — хотя никто в здравом уме к тебе не подойдёт, но, чтобы ты не пугалась, так и быть, прослежу.
— Спасибо, — благодарно кивнула, вспоминая, где у меня лежит щёлок и полотно.
Причалили ближе к полудню, несколько воинов ушли в горы, там виднелась узкая тропинка. Двое набирали воду у родника, Матс развёл костёр на песчаном берегу моря. Я же, прихватив сменную одежду, щёлок и полотно, в сопровождении охраны в лице Бруно отправилась в секретную бухту, в надежде, что там вода будет не слишком холодной, хотя Бруно обещал развести костёр и нагреть для меня в котле воды. Человечище!
— Ну всё, я уйду за эти скалы, а ты иди мойся, — произнёс Бруно, установив котёл с пресной водой над костром, которую тащил от самой стоянки.
— Спасибо, — поблагодарила мужчину, замерла в ожидании, когда он наконец скроется за грядой. Оставшись одна, я скинула брюки, рубаху и вошла в море. Вода была прохладной и неприятно щекотала кожу. Набрав в грудь воздуха, нырнула и медленно поплыла вперёд, щадя раненную руку, отдавшись во власть лёгкого течения. Наслаждаясь спокойствием и одиночеством. Через некоторое время, когда от холода мои зубы застучали, повернула назад, а выбравшись на берег, упала на ещё тёплый песок. Шевелиться не хотела... мне было хорошо.
— Застынешь, — хриплым голосом предупредил меня Хальгорд, замерший рядом со мной, он не отводил взгляд от моего лица, нависая надо мной огромной скалой. «Как долго он здесь и зачем пришёл?»: эти вопросы промелькнули у меня в голове, но страх отсутствовал. Замерев от неожиданности и удивления, я растерялась и не смогла подобрать слова, молча поднялась и направилась к костру, туда где лежало полотно и щёлок.
Ощущения были странными, я вдруг вспомнила его горячие руки и сейчас хотелось вновь почувствовать их на своём теле, а ещё… ощутить вкус его губ.
— Я воды принёс, над костром чересчур горячая для мытья, — произнёс конунг, подойдя ко мне слишком близко, от его тела ощущала жар, понимая, что я всё-таки продрогла.
— Угу, — громко сглотнула, немного отодвинулась от мужчины, но Хальгорд тут же сократил расстояние между нами, теперь я почти касалась своей спиной его груди… она была горячей, уютной, надёжной…
— Ты замёрзла, — сиплым голосом прошептал конунг, положив руки мне на талию, прижал к своему телу, опаляя жарким дыханием, добавил, — позволь, я помогу тебе?
— Что? — растерянно уточнила, слушая громкий стук его сердца, моё же колотилось словно пойманная птица в клетке.
— Я помогу тебе помыться, полью водой, — как для ребёнка объяснил Хальгорд.
— Да, конечно, — кивнула, вспоминая, рассказы Свейна, что у них это в порядке вещей, мыться в общей бане и наготы они не стеснялись.
— Ступай на камень, — махнул рукой конунг, показывая на плоский валун у подножья скалы, — мы всегда здесь моемся, Бруно не предупредил меня, что бухта занята.
— Я могу сама, — промямлила, кутаясь в мокрые волосы, прикрывая интересные места.
— Котёл тяжёлый, тебе не поднять, — хриплым голосом возразил мужчина, приближаясь, — я сверху медленно полью? Горячая?
— Нет, — покачала головой, поворачиваясь спиной к Хальгорду, принялась намыливать волосы щёлоком.
Мылась быстро, руки подрагивали от волнения, а мурашки то ли от холода, то ли от присутствия мужчины, носились табуном по всему телу.
— Листок прилип, — прошептал Хальгорд, прикоснувшись ко мне, чуть ниже спины, — готова?
— Да.
На меня тут же обрушилась тёплая вода, смывая грязь, пот и щёлок. Выжав волосы, с которых быстрыми маленькими ручейками стекала по телу вода, я потянулась к полотну, но его на месте не оказалось.
— Подними волосы, — попросил Хальгорд, укрывая куском ткани... там, где он прикасался меня руками, тепло от его ладоней расползалось, вынуждая трепетать.
— Спасибо, — поблагодарила, наклонив голову, пряча своё полыхающее лицо от смущения.
— Пожалуйста.
Больше не задерживаясь, я рванула обратно к костру, там лежала моя чистая одежда. Снова повернувшись спиной к мужчине, я лихорадочно стянула полотно, наскоро вытерла волосы и тело, надела чистое платье и только потом повернулась, чтобы ещё раз поблагодарить конунга за помощь.
— Спас…, — просипела, увидев, как из моря выходит Хальгорд… Широкие плечи, тренированное тело… он, медленно ступая, не отводил взгляд от моих губ. Замерев, я практически не дышала, наблюдала, как вода крупными каплями стекала по телу мужчины.
Глава 7
Я сбежала… Проходя мимо гряды, недовольно зыркнув на интригана, сидевшего на огромном валуне и делающего вид, что он вообще не в курсе прихода в бухту конунга, я устремилась к лагерю. Добравшись до стоянки, не глядя ни на кого, практически упала на подтащенное к костру бревно и уронив голову на руки — замерла.
Просидела так, наверное, минут пять всего, когда обратила на странную тишину, хотя ещё совсем недавно Матс и Тормонд о чём-то спорили. Ульв с Хельми учили друг друга, как правильно начищать оружие, а Орм колол дрова.
— Что? — с недоумением спросила, когда, подняв голову, увидела, что все мужчины, улыбаясь, смотрят на меня, но молчат.
— Есть будешь? — через минуту, отмер Свейн, протягивая лепёшку с нарезанным мясом на ней.
— Буду, — буркнула, рассердившись на всех, надо же, какие довольные, как дети малые и чего добиваются.
— Птицу удалось подстрелить, в углях под костром печётся, — добавил Матс, помешивая ложкой в котле, — а Орм яблок прошлогодних насобирал, сваришь компот?
— По своему фирменному рецепту? — усмехнулась я, заметив хитрую улыбку мужчины.
— Да, уж больно вкусный получается.
— Хорошо, Ульв? Мёду дашь?
— Конечно, — тут же отозвался парень, вскакивая с места, отправился на драккар, — и приправу прихвачу.
Моим фирменным рецептом был обыкновенный глинтвейн или подобие его, первый раз я приготовила для Эйнара. Нагрев выигранное у Матса вино, добавила немного мёда, пару семян душистого и чёрного перца, бадьян и анис, эти специи были упакованы в небольшие мешочки и лежали в маленьком сундучке. На вопрос откуда такие сокровища, Бруно ответил, что добыча этой зимой славная. В разогретое вино я кинула порезанные на мелкие кусочки сушеных яблок. Кстати, вино было тоже из той же добычи, как и серебро, засахаренный мёд, специи, шёлк и греческий огонь.
— Неси и не забудь анис, пожалуйста.
К тому времени, когда птица была готова, а глинтвейн настоялся, к костру подошёл Хальгорд и Бруно. На мгновении образовалась тишина, но тут же все оживились. Сдвинулись, чтобы освободить место для конунга, Матс подал большой прожаренный кусок мяса и лепёшку, а Эйнар кружку с отваром. Было заметно, что конунга здесь любили и уважали, не было в движениях воинов лишней суеты и подобострастия. Всё делалось искренне и с уважением.
— Хальгорд, компота? — предложил Хельми, подав кружку конунгу.
— Эви готовила? — улыбнулся мужчина, посмотрев на меня, неожиданно подмигнул.
— Она, вкуснее компота не пил, — рассмеялся Эйнар.
Стараясь не обращать внимания на странные переглядывания и ухмылки раздурившихся воинов, я, подняв с земли ветку, то поджигала её над пламенем, то тушила в песке, тут же под костром.
— Один позволит, три дня, и мы вернёмся домой, — произнёс Ульв, разгребая рядом со мной песок, точно таким же прутиком. Парень был ещё молод и любопытен, спустя две недели нашего плавания он присоединился к Свейну и внимательно слушал мои истории о странах и их обычаях.
— Да…, — кивнула, радуясь вместе с мужчинами, в то же время было страшно, что меня ждёт на землях конунга Хальгорда. Как примут? Здесь в маленьком мирке, как бы тяжело ни было в пути, всё же я стала почти своей, а там...
— Эвелин, ты расскажешь про индейцев? — тихо попросил Ульв, взглянув на меня, вопросительно.
— Хм… я же рассказывала уже.
— Может ещё? — присоединился Свейн, остальные воины тоже замолкли в ожидании.
— Хорошо, если хотите, — согласилась, понимая, что я у них вместо телевизора или книги, развлекаю перед сном, — мне когда-то рассказал мой дед забавное предание, почему олени не едят людей.
— Олени! — одновременно взревело пять мужчин, удивлённо посмотрев на меня.
— Олени, — с улыбкой повторила, — я же предания индейцев рассказываю. Так вот, большинство индейцев племени саук, занимались охотой и оленеводством. Они верили, что в древнейшие времена олени охотились на людей. Да, именно так – они были плотоядными животными. Однажды находчивый охотник и вождь Висакё повстречал оленя. Он был единственным человеком, которого эти звери остерегались.
— Значит, сильный был воин, — задумчиво пробормотал Хельми, подкидывая сучья в костёр.
— Висакё спросил, куда отправляется его рогатый друг, олень же ответил, что идёт охотиться на людей. Проводив его взглядом, охотник нарвал целый мешок лесных яблок. Свою ношу он повесил на спину и отправился туда, где недавно скрылся олень. Увидев силуэт человека, зверь бросился к нему и впился зубами в мешок, думая, что это спина. Кислый вкус лесных плодов вызвал отвращение оленя, и тот выплюнул схваченные яблоки. С тех пор олени считают людей несъедобными, — закончив свой рассказ, я огляделась.