– Хочу… – шепчу я, и Андрей отвечает мне взглядом, в котором мелькает то же безумие.
Прикусив губу, он в своем убийственно неторопливом темпе стягивает с моих плеч халат, заставляет меня приподняться. А потом с жадностью и голодом смотрит на мое обнаженное тело, которое вообще-то уже должен был разглядеть под всеми углами. Медлит, пока для меня каждая секунда его бездействия ощущается как маленькая смерть. Это невыносимо.
Я серьезно сгорю вся, пока он коснется меня. От предвкушения уже сводит мышцы. Невозможно. Рот наполняется слюной, а бедра сами тянутся вверх, чтобы Андрей перехватил и устроился, черт возьми, между ними!
– Ну же… – хнычу я.
– Ты ведь хотела по-моему, а все равно лезешь вперед, – спокойным и даже серьезным тоном отвечает он, и я сглатываю.
– Ты смотришь и… смущаешь. А мне так… мне надо…
– Я хочу насмотреться, а ты… – произносит резко, будто отчитывает.
Я в ответ кусаю губу, как и он. Андрей замечает, стискивает челюсть. Его плечи напрягаются, и под кожей прорисовывается резкий рельеф мышц. Он коротко ругается, но я не слышу, как именно, потому что Андрей уже наклоняется без предупреждения и проводит языком по моему телу, заставляя отключиться от реальности.
Теперь важны только ощущения. То, как он ведет мокрую дорожку от груди. По шее. К подбородку. И, остановившись у самых губ, шепчет:
– А ты мешаешь. Нетерпеливая…
– Ага, – выдаю бессвязно. Сейчас я бы согласилась взять кредит на его фирму, который не выплатила бы и за три жизни, лишь бы он продолжал.
– Ты правда доверяешь мне?
Его внимательный взгляд изучает мое лицо.
«Да! Да, да и еще трижды да!»
– Абсолютно.
– Потрясающее предложение, надо брать, – выдает Андрей с надменной улыбкой и следом вгрызается в мою шею так, что я не сдерживаю громкий стон.
Да, хочу еще. И будто в ответ на мою безмолвную мольбу его пальцы до боли сжимают кожу на моих ягодицах, чтобы уже в следующий миг оказаться на груди. Это ощущается странно, но очень ярко. От его зубов на моих сосках он получает больше удовольствия, чем я, но завораживает это только сильнее. Мне нравится это чувство – быть снизу, во власти взрослого мужчины, который так сильно меня хочет. Уже от этой мысли в животе разгорается пожар, а мы еще даже не приступили к активным действиям.
Когда Андрей отрывается от моей шеи, его взгляд оказывается еще более голодным и горящим, чем прежде. Полотенце улетает на пол, и я чувствую каменный стояк, упирающийся мне в бедро. Аполлонов тянется к прикроватной тумбочке, отпускает меня лишь на несколько секунд, вспомнив про защиту, о которой я по глупости и не думала. После приближается к моим губам, и я тянусь к нему в ответ, а он уворачивается. Снова и снова дразнит меня. И это до того невыносимо остро, что я начинаю дрожать от сумасшедшего жара в теле. Наверное, можно даже не стараться в целом, я сейчас кончу и без постороннего вмешательства.
– Не-а, – улыбается Андрей мне в губы, но так и не целует. Вместо этого он наклоняется и болезненно кусает чувствительное место под грудью. На ребрах. А я, к собственному удивлению, чувствую вспышку удовольствия, которая растекается следом за болью.
– Вскрикнешь для приличия? – дразнит меня. Испытывает, издевается.
Губы невольно растягиваются в улыбку. Я молча их облизываю. Провоцирую. Снова.
Андрей ведет руками по моей талии к бедрам, крепко сжимает их. Снова заставляет вздрогнуть от неожиданности, когда тянет меня на себя. Замирает буквально на секунду между моих ног, и я распахиваю глаза, чтобы посмотреть на него. Опять. Мне чертовски интересно за ним наблюдать.
Аполлонов сейчас особенно красив. Сам дьявол, искусивший меня не словами, не обещаниями. Дьявол, к которому я пришла сама и предложила в дар душу. Дьявол, все верно рассчитавший и теперь пожинающий плоды своих трудов. Без лишней суеты и подготовки Аполлонов входит в меня.
– Черт, ты…
– Я, – подтверждает Андрей.
Удерживает, не отпускает. Так крепко прижимает к себе, будто хочет заставить наши тела слиться воедино. А потом он резко сажает меня к себе на колени. Мы столько раз были в подобной позе – в машине, в рабочем кресле, – но еще не пробовали без одежды и на кровати.
– Это… так… – Мой мозг отказывается работать, оглушенный дозой эндорфинов.
– Потрясающе, да. В тебе охренеть как потрясающе.
Я пытаюсь что-то ответить, но тут же хватаю воздух ртом, потому что пальцы Андрея сжимают мои ягодицы, подталкивая на себя. Это движение – не вверх-вниз, а вперед-назад – отзывается такой внезапной волной удовольствия, что я сама спешу повторить его. И снова, и снова, и снова. Это чертовски близко и сильно.
Андрей откидывает голову назад, жмурится, выдыхает сквозь стиснутые зубы. Ему со мной так же потрясающе хорошо, и от осознания этого все мои ощущения будто в разы множатся. Наблюдать за ним в такие откровенные моменты – лучшая часть секса. Ну, кроме оргазмов. И кроме того, что происходит сейчас.
А сейчас началась настоящая гонка. Я вроде как сверху, а главный все равно он. Вбивается в мое тело в безжалостном ритме, давит на бедра до будущих отметин, терзает спину, будто хочет разодрать кожу, чтобы я быстрее отрастила крылья. Ощущения нарастают так стремительно, что я сама не осознаю, как повисаю на его руках, отдаваясь ему целиком, и улетаю. Потому что мгновенный, яркий и острый оргазм прошивает тело иголками. Я чувствую все. Одновременно всеми органами чувств. И это так хорошо, что даже больно.
Я, кажется, падаю.
Не кажется.
Падаю.
Теперь я лежу на лопатках, прижатая спиной к матрасу. Ощущаю уходящие волны удовольствия и неугомонного Аполлонова между своих ног. Он только набирает обороты и…
Что. Он. Творит!
Что-то потрясающее, судя по всему, потому что разжигает во мне возбуждение по новой. Как это вообще возможно? Он то касается моей груди, то целует воспаленную после укусов кожу на шее, то оставляет языком мокрые следы за ухом. Сжимает, гладит, давит и… берет меня. О да, именно это он делает, потому что занятием любовью то, что происходит сейчас, точно не назовешь. Я теряюсь в себе, в нем, в реальном мире. Ничего не остается, кроме жадных глубоких толчков, звонких шлепков двух тел и зеленых глаз, глядящих мне прямо в душу. Меня накрывает с такой силой, что ориентироваться становится невозможно. Только сжимать ноги у него за спиной, выгибать спину, чтобы чувствовать его еще глубже и всецело ему доверять – он уж точно выведет на свет.
– Я… опять… кажется…
– Да, и я, – слышу сбивчивое где-то над головой.
Еще с десяток ударов тел друг о друга, требовательные пальцы на моей талии, на клиторе, на груди, и я снова обмякаю. Андрей, толкнувшись несколько раз, с глубоким хриплым стоном тоже останавливается. Расслабляется. Упирается лбом в мое плечо, и я чувствую вес его тела на себе – это неожиданно приятно. Дергаюсь, чтобы что-то сказать, но он не дает. Обнимает так крепко, будто хочет утешить. Кожу на шее тут же покрывают мурашки от коротких точечных поцелуев.
– Устала? – шепчет он, поймав мои губы в капкан.
Я лениво отвечаю ему на поцелуй, а затем смотрю в глаза и облизываюсь от предвкушения, потому что вижу в них столько обещаний нового. Того, что никогда не случалось со мной. Того, что непременно должно приключиться.
– От чего? Ты же все сделал сам, – шепчу, все еще немного задыхаясь, как после пробежки.
Андрей гулко смеется:
– Тогда твоя очередь, неугомонная. – И он резко переворачивается на спину, чтобы утянуть в эту пучину и меня за собой.
А когда мы вспоминаем про пиццу, ее уже ничего не спасет, и мы заказываем еду в круглосуточной доставке.
Глава 33
Когда я просыпаюсь, солнце уже беспощадно палит за окном, и нас спасают лишь темные шторы. У меня покалывает рука, на которой лежу, затекла шея и тянет между ног, а это я еще не встала. После такой бессонной ночи, когда мы испробовали… ну, конечно, далеко не все, но определенно многое, у меня, видимо, будут болеть даже те мышцы, о существовании которых я узнала только вчера (и, между прочим, неоднократно убедилась в том, насколько они полезны).
Смачно зевнув, я потягиваюсь, и в тот же миг на мою грудь ложатся тяжелые ладони, а в спину упирается твердый член, о который я с довольным и протяжным «м-м-м» трусь. За что получаю одобрительный укус в шею. Спешу выгнуться, подстроиться под тело Андрея. Запрокидываю руку на его шею, чтобы получить больше контакта и жаркого дыхания – я, оказывается, настоящая жадина, если дело касается Аполлонова.
– То есть ты не собираешься сбегать? – хриплым после сна голосом шепчет он, наглаживая мои бедра.
И сам явно не собирается прощаться и меня отпускать, потому что его пальцы оказываются между моих ног. И вместо ответа комнату, и без того за ночь пропахшую сексом, заполняют стоны.
– Этот голос… – Андрей прикусывают тонкую кожу на моем плече, затем вылизывает то же место, вторя мне глубоким и вибрирующим «м-м». Ему явно нравится, когда я не сдерживаюсь – это тоже заметано.
Все происходит быстро, как нужно сейчас нам обоим. Мышцы снова напряжены, поясницу уже сводит, шея дрожит, но я слишком поглощена приближением оргазма, чтобы думать об этом. Сдавив мою шею, Аполлонов, продолжая медленно двигаться во мне, пытается поймать мои губы.
– Подожди-подожди, – шепчу сбивчиво. – Дай мне… сейчас вот…
И, мой бог, Андрей дает. Он очень вовремя, когда больше всего необходимо, опускает руку вниз и лишь несколько раз касается меня там, где нужно. Мне хватает этого с лихвой. Я вытягиваюсь струной и застываю с приоткрытым ртом и зажмуренными глазами. Мне казалось, что так ярко не может быть после бурной ночи. Видимо, может. Меня опять сносит к чертям волной и погружает на дно. Я пытаюсь дышать, но захлебываюсь.
Андрей финиширует следом. Отстраняется всего на несколько секунд и снова меня обнимает. Разворачивает к себе, улыбается, смотрит. Мне нравится наблюдать за ним с этим довольным румянцем. Нравится, как глубоко ходит его грудная клетка после всего. Что он забывается со мной, что его холодный рассудок плавится от жара между нами. Мне нравится осознавать, что все это сделала с ним я.