В памяти начали всплывать фрагменты из прошлого, когда Стефан периодически «скалывал» с меня части тела для собственного употребления. Первые десятилетие с этим легко справлялось лазерное оборудование, где я даже ничего не ощущал во время процедуры. Пара минут и у архивариуса оказывалось около десятка килограмм философского камня. Золотые были времена… Когда последний лазер помер с концами, Стефан начал использовать сверла и промышленный станок. Это было… Неприятно, мягко говоря. Далеко не каждое сверло с лёгкостью справлялось со мной, доставляя целый ворох фантомных болей во время процедуры.
А потому на инструменты в руках девы я смотрел со снисхождением.
Учёную заинтересовала моя правая рука. Именно с ней она начала возиться в первую очередь, непринуждённо положив её к себе на колени. Отложив ножницы в сторону, девушка стала использовать скальпель на моём мизинце. По ощущениям это было похоже на то, как будто она пыталась аккуратно соскоблить немного материала с ногтя, но у неё всё никак не получалось.
Я внимательно наблюдал, как её предвкушающая улыбка постепенно меркнет, превращаясь в угрюмую тучу, по сравнению с которой тучи на небе были милыми облачками. Не перестаю удивляться их настолько живой и активной мимике.
— Как успехи? — всё-таки спросил я, собравшись с духом.
— Могло быть и лучше. Эти инструменты совсем не подходят для тебя, — ответила она на удивление спокойным голосом, взглянув на меня со сдержанной улыбкой на лице. — Я догадывалась, что ты уже давно проснулся, но не хотела тревожить.
— Я крайне признателен за заботу…
По интонации в голосе я дал понять, что хотел бы знать, как к ней обращаться.
— Рутил, — дева в халате назвала своё имя, попутно отпуская мою руку и убирая инструменты в сторону. — Я медик — ремонтирую треснувшие или разбитые самоцветы, а также заведую травами, бальзамами и порошками. Кхм, скажи, у тебя есть имя? Само это понятие, судя по всему, тебе должно быть хорошо знакомо?
И на этом вопросе я призадумался.
Стоит ли называть своё человеческое имя, с которым я так тесно связан, или назваться иначе? Если я всё верно понял, местные жители носят имена под стать своему кристаллу, а чем я хуже? И вообще, имеет ли смысл старое имя в новом мире?
— Ребис, — произнёс я, аккуратно принимая сидячее положение и ставя своеобразную точку во внутренних терзаниях. — Можно просто Ребис. Рад знакомству, Рутил.
Теперь наши взгляды теперь были на одном уровне. Рутил удивлённо хлопала ресницами, чуть приоткрыв рот, смотря на меня, как на диковинного зверя.
— Я… Я тоже рада, — несколько заторможено начала говорить дева, дёргаными движениями рук поправляя волосы, явно собираясь с мыслями. — Скажи, ребис — это минерал, из которого состоит твоё тело, верно?
— Да, — кивнул я, тем самым разминая шею. — Я так понимаю, что все местные жители носят имена по похожему принципу?
— Именно так, — спокойно ответила Рутил. — Однако, про такой минерал я ранее никогда не слышала. Ребис, скажи, ты знаком с учителем Конго? Тебе вообще что-нибудь говорит это имя?
— Такого… Такую личность я не знаю, — ответил я, хотя слово «Конго» было мне знакомо.
Мой отрицательный ответ вовсе не расстроил Рутил, а даже наоборот — во взгляд вернулась та предвкушающая исследования искра. Я же начал осторожно осматриваться по сторонам.
Вокруг простирались знакомые зелёный пейзажи с высокими холмами, чей вид до сих пор меня погружал в лёгкий восторг. А позади меня возвышалось огромное здание округлой формы, напоминавший внешне большой белый камень с множеством проходов и больших открытых окон. Оно всё было сделано из светлого камня и имело как минимум четыре этажа. Из-за высоких арок первого этажа и окон виднелись просторные холлы и комнаты.
Хоть само здание выглядело немного пустым и безжизненным, но мне оно даже понравилось. Сама его концепция открытости с отсутствием стёкол на окнах и любых дверей была близка к душе. После замкнутых тёмных коридоров и секций Александрии, это просто райское местечко. Иди куда захочешь и, наверняка, везде будет выход из здания.
— Кхм, твоя речь очень складная и богатая на слова, — позволив мне немного осмотреться, Рутил продолжила разговор. — Такого обычно не бывает у юных самоцветов.
— Я прожил более пяти сотен лет осознанной жизни, прежде чем провалился в сон на дне океана, куда не проникал солнечный свет. К сожалению, я не знаю, сколько времени пробыл в таком положении, пока меня не нашла одна из вас… Аквамарин, если я не ошибаюсь? Кстати, где она сейчас? С тех пор как она оставила меня на берегу, я не видел и не слышал её.
После упоминания имени дева в халате заметно погрустнела.
— Да, её зовут Аквамарин. Её… Как бы сказать?.. Аквамарин сейчас нет, — замялась и слегка занервничала Рутил, подбирая слова. — Кхм, прости, об этом в первый раз, как правило, рассказывает лично учитель Конго. Давай оставим эту тему на некоторое время?
Довольно странная реакция.
— Как будет угодно, — я просто пожал плечами, не собираясь давить на неё.
— Спасибо, — Рутил благодарно кивнула, бросив быстрый взгляд на небо, с которого начал накрапывать мелкий дождик. — Всеми вопросами касательно новых самоцветов занимается именно учитель, но он сейчас медитирует и разбудить его во время этого процесса практически невозможно. Это может занять некоторое время… Как ты смотришь на то, чтобы продолжить наш разговор в школе позади тебя? У меня скопилось немало вопросов с твоим неожиданным появлением. И как мне кажется, у тебя тоже должны быть вопросы, я права?
— Да, думаю, нам есть о чём поговорить.
— Тогда пойдём ко мне в медпункт, — сказала Рутил, вставая на ноги и подбирая инструменты с земли. — Там сухо и ещё какое-то время нам не будут мешать. Ты можешь встать?
Держа небольшую улыбку на лице, дева протянула мне руку, которую я без всяких раздумий взял, начиная медленно вставать. Как и ожидалось, после солнечных ванн я полностью овладел своим телом, будто и не было многовекового лежания в океане. Правда, с непривычки меня немного качало в стороны, но с этим помогла Рутил. Она продолжала держать руку, не отпуская.
Рутил оказалась не такой уж и высокой дамой, как я думал изначально. Я был выше почти на голову и где-то в полтора раза шире в плечах. Как по мне, разница не такая уж и большая. Если меня ещё можно было охарактеризовать, как мужской манекен из магазина одежды, то её как манекен подростка.
— Хах, да уж, давненько я не стоял на ногах, — усмехаясь, посетовал я, пытаясь справиться с головокружением.
— Я ожидала нечто подобное, поэтому держись пока за мою руку, — ободряюще произнесла медик. — Идём, тут совсем недалеко. Для первой прогулки после истощения такого расстояния должно быть достаточно.
До здания было где-то около десяти метров. Там за колоннами в арках выглядывали высокие деревянные шкафы и столики, что и стало моим первым ориентиром.
Держа медика за руку, я сделал свой первый шаг…
Добравшись до здания и перешагнув невысокий выступ, я сразу оказался в «медпункте».
Это не было какой-то отдельной комнатой или кабинетом, как можно подумать. Место для ремонта самоцветов находилось в просторном коридоре, у которого даже стен не имелось со стороны улицы. Несколько высоких шкафов с кучей полок и ящичков, парочка столов и подставки для глубоких чаш. Негусто, но с другой стороны, много ли нужно живым камням?
Я уселся на выступе рядом со шкафом, а Рутил убирала инструменты в шкаф. За этим делом она начала расспрашивать меня о всяком, а я задавал свои вопросы. Многого сразу поведать я не мог, стараясь пока что избегать темы подводных станций насколько это возможно, а потому на свой взгляд поделился довольно скромной информацией.
Например, сказал, что однажды просто появился в «подводном здании», отдалённо похожем на их школу, где жил пять веков в полном одиночестве. Рассказал про хранилище знаний, назвав его огромной библиотекой, про искусственные источники света в виде ламп, а также невольно похвастался про своё небольшое увлечение садоводством. Давно хотелось хоть кому-то рассказать про свой сад и не сумел удержаться. Причины появления в открытом океане я скрывать не стал, рассказав правду про изношенность «здания», которое банально начало разрушаться.
Рутил меня не перебивала и редкий раз уточняла какие-то моменты, записывая каждое слово на бумагу в планшете. Например, её очень заинтересовала моя регенерация, которой, как выяснилось, почти не было у местных обитательниц, именуемыми по расе самоцветами. Медик поведала, что они могут восстановить свои тела по кусочкам, даже если расколются в труху, но восстанавливать части не в состоянии. Это крайне интересная информация. Возможно, и я так могу, правда проверять как-то желания совсем нет.
В любом случае я заверил деву в халате, что помогу, если её так сильно интересует этот аспект. Мой ответ сильно порадовал Рутил, отчего она чуть ли не засияла от счастья.
От неё самой я узнал куда больше.
Школа получила своё название не просто так. Их учитель преподает молодым самоцветам с самого рождения всё, что им нужно знать. Школа в ночное время использует медуз в качестве освещения, которых выращивает в пруду с другой стороны здания.
Присутствует своеобразная иерархия, но горизонтальная, за исключением учителя, который является непререкаемым руководителем и авторитетом для всех. Каждому отведены роли, к которым они подходят лучше всего, хотя почти все, по словам Рутил, являются бойцами и имеют патрульные обязанности в течение дня. Различные роли включают патрулирование, здравоохранение и медицину, кузнечное дело, стратегию и планирование.
Самоцветы используют традиционные инструменты для ручного ткачества и ремесла. Они умеют самостоятельно изготавливать текстиль, ремесленные инструменты, делать бумагу и карандаши. Один такой карандаш был в руке девушки. Также местные развивают науку в медицине и травах, но связанную исключительно с ними самими. У них есть своё общежитие на втором этаже, где спят ночью, а зимуют все вместе в одной большой комнате. Я не совсем понял, что Рутил имела в виду про зиму, но не стал уточнять.