— Новый фрегат, вроде этих новомодных американских 44-пушечных, обойдется нам в сто тысяч астр, — заявил Тропинин. — Минимум! Полторы тысячи тонн, это не шутка. А его ведь придется строить отдельно, и даже возводить под него отдельную верфь. Без использования наших стандартных деталей и оборудования. И кроме того, на содержание тяжелого фрегата будет уходить двадцать тысяч астр ежегодно. Американский, к примеру, имеет четыреста пятьдесят человек команды. Мы сможем держать на довольствии такую прорву людей?
Гриша до поры не высовывался, находясь в заднем ряду и делая записки в блокнот. Он знал, что задумал Тропинин и должен был помочь начальнику. Однако, тот не спешил, давая возможность сперва высказаться всем остальным.
Участники совещания обсудили некоторые европейские проекты и быстро отказались от них. Строительство любого из фрегатов, даже самого легкого, стоило бы огромных средств, а технологии не подходили для верфей Эскимальта. Другие породы дерева, другие методы обработки, даже форма гвоздей иная. Покупка корабля во время войны на стороне тем более обошлась бы Виктории в круглую сумму.
— Один вымпел мало поможет хоть против испанцев, хоть против русских, и уж тем более против англичан, — подвел итог Чихотка.
— При том, что в мирное время никаких задач для такого корабля не найдется. Он будет стоять в резерве и гнить, как «Паллада», — с грустью добавил Береснев.
— Наша оборонная доктрина заключается в партизанской войне, — напомнил до сих пор молчащий Родионов.
Его морские сражения вообще не привлекали. Он был пионером, исследовал страну вглубь, используя реки и озёра. И предпочитал водить дружбу со всеми племенами, даже самыми свирепыми.
— Партизанской войне не помешало бы нарушение вражеских коммуникаций, — сказал Тропинин. — Любой европейский противник будет вынужден снабжать свои войска через два океана, ибо их возможности в Тихом весьма ограничены. И тут даже единственный фрегат пришелся бы как нельзя кстати.
— Кроме того, мы не можем вести партизанскую войну на островах, где сто человек население и никаких гор или лесов, — добавил Босый.
Вот теперь пришло время выступить Тропинину. Он подал знак и Гриша выкатил на свободное пространство столик с большой коробкой.
— Господа, дамы, — провозгласил Алексей Петрович. — У меня есть не столь дорогой, но куда более эффективный проект. Шхуна-фрегат.
По его команде, Гриша убрал коробку. Под ней находилась модель нового фрегата. Он выглядел необычно хотя бы потому что имел четыре мачты, косые паруса, необычные пропорции и борта, которые не заваливались внутрь ради остойчивости.
— Я должен был догадаться, — с сарказмом произнес Яков Семенович. — Даже если господин Тропинин будет строить трехпалубный корабль, он и тогда сделает из него шхуну.
— Именно, — улыбнулся Алексей Петрович. — Но сперва послушайте, что я предлагаю.
Рытов пожал плечами. Он вообще всячески демонстрировал равнодушие. В чем тут загадка, Гриша понять не мог, хотя и знал, что будучи старовояжным и даже одним из первых соратников Ивана Американца, Яков Семенович не входил в узкий круг тех, кто определял будущее колоний. Хотя его и выбирали всякий раз в Правление Складчины.
Тропинина, казалось, такое отношение к общему делу ничуть не смущало.
— При разработке проекта мы опирались на теоретические работы английского морского инженера Ричарда Гауэра, — продолжил он. — И на собственный богатый опыт. Если кто посещал мою яхту «Елена», то видел сколь необычны её пропорции.
Да, «Елена» (будучи уже третьей яхтой этого имени) считалась лучшей шхуной на всем побережье. И по скорости, и по роскоши ей не было равных. Вооружением она тоже превосходила любую из патрульных шхун.
— Итак. Марсельная четырёхмачтовая шхуна около пятисот тонн водоизмещения. И соотношением длины к ширине как один к пяти с половиной. Сто сорок футов на двадцать пять по миделю.
— Четыре мачты? — с сомнением произнёс Ясютин.
— Да. Это позволит лучше регулировать их площадь и легче управлять.
— А корпус выдержит при таком соотношении? — спросил Чихотка. — Очень уж узким он у вас получается.
— Если мы усилим набор сталью, то выдержит даже с запасом. Как известно четыре слоя дюймовых досок прочнее, чем два слоя двухдюймовых. А три слоя дюймовых досок с двумя слоями стальных полос толщиной в четверть дюйма, будут ещё прочнее. Такая конструкция и пропорции шесть к одному легко выдержит. Зато, представьте, какая скорость! Фрегат будет резать воду, как тунец, как касатка! Против ветра за ним не угонится ни один военный корабль, фрегат или шлюп.
Участники совещания (те из них, кого заинтересовала конструкция), поднялись со своих мест и сгрудились вокруг модели. Тропинин показывал рукой на детали и пояснял.
— Гафельные паруса, топсели, стаксели, три-четыре кливера. Фок-мачта снабжена прямым марселем и брамселем, с возможностью поставить лисели. На кормовой мачте (кстати как бы её назвать, ха-ха) мы можем добавить рингтейл. Всюду лебедки для работы с парусами, причем топсели поднимаются прямо с палубы. Таким образом для управления парусами потребуется всего тридцать человек команды.
— А что с вооружением? — спросил полковник Раш.
— По вооружению. На опердеке двадцать четыре двенадцатифунтовых или, как мы их называем, 120-миллиметровых орудия. По дюжине на борт. Орудия короткие. Ещё два длинных того же калибра — ретирадные. Всего двадцать шесть стволов. И никаких крупных калибров на полуюте и полубаке, кроме картечниц и сигнальной пушки. Но!.. Те, кто посещали «Елену» могли видеть пушки нашей новой конструкции. Только на яхте они четрехфунтовые, а на фрегат мы поставим двенадцатифунтовые.
— Но это детский калибр по нынешним временам, — заявил Раш. — Да ещё и короткий ствол. Гаубица по сути.
— У французов с корабельными гаубицами вышло неудачно, — поддержал его Ясютин.
— Да! Но вы забываете об ином составе пороха и взрывчатки. Несмотря на относительно короткий ствол, они смогут стрелять по более настильной траектории, чем старые длинные пушки и наносить больший урон, чем чугунные ядра. Ещё одно преимущество большие углы обстрела. Мы сможем стрелять под углом в сорок пять-пятьдесят градусов, тем самым гораздо дольше держать под огнем противника. А носовая пара орудий и вовсе способна развернуться на 90 градусов и осуществлять погонную стрельбу. Добавьте к этому скорострельность и… наш легкий двадцати шести пушечный фрегат сможет на равных сражаться с тяжелым американским.
Он сделал паузу и продолжил:
— Наша система позволит обойтись четырьмя канонирами на каждую пару орудий. Это если использовать в расчетах морских пехотинцев. Таким образом мы будем иметь пятьдесят два канонира, выполняющих заодно палубные работы, тридцать матросов для работы с парусами и некоторое число младших офицеров. Всего не более ста человек. Мы высвободим место для припасов, морской пехоты, понизим центр тяжести, что даст нам лучшие мореходные качества. Небольшая команда, вкупе с большим запасом воды и продовольствия, позволит спокойно рейдировать по всему океану.
— А что на счет мореходных качеств? — спросил Ясютин. — Не будет ли он слишком валким с такими пропорциями?
— Одна из особенностей конструкции — стальная обшивка вместо медной. Вся подводная часть и фут над ватерлинией. Это уменьшит расходы, увеличит водонепроницаемость, защиту от пробития ядром, общую прочность корпуса, а также ещё больше понизит центр тяжести.
— Но сталь в отличие меди быстро ржавеет особенно в морской воде, — возразил Ясютин. — И кроме того, она обрастает ракушкой не худе дерева.
— Если бы всё было так просто, люди давно использовали бы железо, — согласился с ним Чихотка.
— Верно. Поэтому мы собираемся применить новый тип краски. Прежний, что наносят на дерево, состоит из медного порошка и каменноугольной смолы. Но теперь мы добавили к чистой меди обработанную патину. Смесь мы нагреваем и получаем красный порошок. Несколько слоев такой краски отлично защищают поверхность. Мы проводили испытания. И готовы гарантировать около года защиты.
Алексей Петрович подал знак и Гриша вывесил на стенд лист с изображением схемы паровой машины. Вряд ли большинство могло разобраться в чертеже. Но как заметил Гриша различные рисунки, схемы и таблицы с цифрами гипнотизируют слушателей, придавая словам докладчика лишний вес…
— И, наконец, ещё одна изюминка нашего проекта — паровая машина нового типа, — продолжил Тропинин. — Главное её преимущество в том, что она будет компактной!
— Компактной?
— Убористой, небольшой. Для неё не потребуется много места на корабле. Кроме того, она не будет слишком прожорливой. Больше четырех узлов хода такой двигатель не даст. И будет нужен скорее для маневра во время боя, прохода в узкостях, или движения в штиль. Иначе запасы топлива займут слишком много места.
— Судя по модели, вы собираетесь обойтись без колес, — предположил Ясютин. — Значит винт. Но ведь и он будет мешать движению под парусом.
— Винт будет складной. То есть при движении под парусами его лопасти складываются под действием набегающего потока, — Тропинин свёл вместе ладони. — А при раскрутке вала лопасти сами раскрываются под действием центробежной силы.
— Машина потребляет много воды, — заметил Родионов. — А в море она соленая.
— Это так. Забортную использовать не хотелось бы. А своего запаса хватит на пятьдесят часов работы. Если заполнить бочками все проходы и свободные места в каютах и трюмах, то можно удвоить запас. Но это вряд ли будет иметь смысл.
— Четыре узла скорости при пятидесяти часах работы, — быстр подсчитал Ясютин. — Это триста семьдесят вёрст хода. Не слишком много.
— Верно. Но и не мало. Это хорошо для плавания в портах, заливах и фьордах; для избежания опасностей в виде рифов и скал, для прохода через полосу штиля в конских широтах, но в основном пригодится для боевых маневров. Дополнительные четыре узла скорости дадут хорошее преимущество.