Гинеш — первый город, в котором воду продавали за деньги. Не такие уж и большие даже по меркам бедноты. Как мне пояснили в таверне, иногда вода появлялась в глубоком подземном источнике. Хотя нередко даже глубинные слои пересыхали, и тогда оставалось надеяться только на Водных эльфов. Они тут зарабатывали стабильную копеечку и ценились достаточно высоко. Уже можно продать сардин с достойной наценкой.
Как мне поведали, самые крупные поселения Абрасакса возникали рядом с оазисами, где имелась доступная вода. Остальное — это разные шахтерские поселения, где добывали и перерабатывали полезные ископаемые. В Гинеше имелись ряды плавилен с высокими коптящими трубами. Серый дым чуть ли не обволакивал город.
Первым делом мы двинули на рынок, пока торговый люд не разошелся по домам на ночь. Обычный провинциальный базар. Рабами тут не торговали — слишком маленький городок для этого. Мясо песчаного змея тут в целом ценилось, так что распродали мы его достаточно быстро, заработав приличное количество золота. Печень и три сердца тоже сбыли в один момент. Купцы интересовались и шкурой змея, из которой, как оказалось, выделывали легкие доспехи, однако мы об этом не подумали, когда разделывали тушу. Все отправили в качестве дани первому змею.
Ничего, и так славно наварились. Небольшую часть туши змея оставили себе, чтобы завялить и потушить. Согласно советам от местных, делать шашлык на углях так себе затея, поскольку мясо получится слишком жестким. Ниуру вызнала парочку рецептов, так что наш рацион в ближайшие пару дней обещает быть насыщенным на змеиные блюда.
Также приобрел заготовку для своего будущего фокусатора — достаточно крупный серебряный браслет. Серебро считалось не лучшим материалом для артефактов. Лучше всего подходило золото, а для тонких плетений — особые драгоценные камни. Однако я решил, что для простой печати хватит и серебра, тем более что на серьезные фокусаторы мне бы не хватило денег, да и в Гинеше выбор элитных посохов и прочих аксессуаров для магов был крайне скуден. Надо идти в большой город, если мне нужен более широкий ассортимент.
Солнце катилось за горизонт, и народ с рынка начал расходиться по домам. Победа над коварным пустынным змеем сделала нас временно героями дня, так что я обзавелся несколькими хорошими знакомыми в этом богами забытом захолустье.
— Есть тут специалисты, что артефакты для магов зачаровывают? — поинтересовался я.
— Для магов? — погладил нечесанную бороду местный загорелы купец. — Не разбираюсь я в этих чародейских штучках, но в Гинеше один специалист — господин Грюдо. Его особняк там на холме…
— Ясно. Попробуем нанести визит.
Я решил отложить поход к зачарователю на утро, а оставшийся вечер потратить на доработку своего пока что единственного боевого заклинания. Караван обустроился при местном постоялом дворе, причем за бесплатно. Взамен мы обязались наполнить чаны хозяина заведения чистой питьевой водой. Удобно.
Эльфы в меру их скромных способностей занимались починкой фургонов. К слову, доски стоили в Гинеше чуть ли не на вес золота. С древесиной тут были большие проблемы. Ее привозили с караванами.
— А чем же тогда топят печи в тех самых плавильнях, что дымят возле шахты? — поинтересовался я у местных.
— Дык пхаром же, — пояснил мне словно для пятилетнего дитяти.
— Пхар? Что за зверь? — вопросил я, тщетно пытаясь выловить крупицы информации из памяти Хорана.
— Мастер, вы словно с Кайи свалились, — развеселилась Ниуру. — Я дымом от пхара надышалась на всю жизнь, во славу огня! Это такая штука, которую используют в кузне, чтобы получить сильный жар. Мощнее, чем горящее дерево. Слышала, что его добывают и в Абрасаксе.
— Это такой черный минерал? — вопросил я, полагая, что речь идет об угле.
— Вот еще! Пхар — белый, словно мел, причем имеет вкрапления, которые переливаются на солнце всеми цветами радуги! — поведала Красная эльфийка.
— Ученые мужи говорят, что пхар — это останки древних существ и могучих деревьев, которые когда-то давно обитали на месте пустошей, — поведал нам трактирщик. — В нем растворены мелкие осколки, так что пхар обладает магической силой. При переплавке руды или в кузнечном ремесле пхар тоже незаменим.
Выходит, пхар — это нечто вроде угля Тардиса. Я поспрашивал насчет ценников, и получалось, что в Абрасаксе дешевле готовить на пхаре, чем закупать импортную древесину. Оставался только вопрос, из чего нам делать лесных духов, поскольку этот материал не подходил для миньонов Высокой эльфийки. В Абрасаксе климат был жарким, так что отопление народу не требовалось, ну а на готовку обычно уходило не так много горючего материала. Можно будет закупить немного для пробы.
Также мне поведали, что существуют специальные настои и пилюли из обработанного пхара, которые являются слабыми аналогами осколков. Их используют для развития дара у начинающих, либо для тех, кто пытается идти путем воина. Немного ускоряет регенерацию маны, что тоже полезно для одаренных. Также из пхара делали некий наркотик, популярный в этих жарких странах. Пока что у нас оставался приличный запас осколков, так что особой нужды в пилюлях из концентрированного пхара я не видел. Тем более стоили они сравнимо с осколками тех же рангов. Да и кто его знает, что тебе подсунут. Подсадят на какую-нибудь гадость, и жри потом пхар до конца своих дней.
После сытного ужина тушеными овощами со змеятиной я занялся модернизацией Молниевого копья оранжевого ранга. Мы с Лейной залипли надолго. Я потратил ценный красно-оранжевый осколок, чтобы ускорить восполнение маны. Даже тренировку с Лией решил пропустить — настолько меня захватил процесс улучшения заклинания.
— Каравеллу мне в бухту, да почему мана течет по-иному на разных участках!
— Мана — дама капризная, как говорил мой наставник, — хихикнула Лейна. — Ее невозможно просчитать. Она живет по своим, никому не известным правилам. Хотя мне говорили, что архимаги могут настраивать отдельные участки печатей и доводить их почти до совершенства. Кажется, они составляют некие таинственные уравнения… Но нам далеко до мудрости великих, — печально вздохнула Эббот.
— Точно! — осенило вдруг меня. — Дифуры, колесницу мне в ангар!
— Диф… Уры? — склонила голову набок Лейна.
— Не забивай свою прелестную головку, милая. Считай это экзотическим фокусом…
Не самый любимый мой предмет в универе, но в целом определенные знания у меня остались. Давненько я не занимался высшими математическими дисциплинами. Для учебных рун применял простую тригонометрию, которая впрочем, для местных тоже являлась мудреной наукой. Здесь же сложность возрастала сразу на порядок. Ладно бы решить простой дифур с точными значениями. Здесь же все коэффициенты выходили дробными и неточными.
Я сразу принялся составлять уравнения или, если быть точным, систему уравнений. Печать работала в комплексе, поэтому для выведения идеальных заклинания требовался системный подход. Вот только все осложнялось тем фактом, что мне не слишком хорошо удавалось видеть магические потоки, так что я не мог составить его точные характеристики. Измерительных приборов как таковых не существовало. Приходилось прикидывать все на глаз, отчего погрешность выходила просто астрономической.
Я исписал кучу страниц, попортил массу отнюдь не дешевой бумаги. В процессе понял, что мне следовало найти более удобный способ проведения промежуточных расчетов. Пригодилось и уравнение движения потока жидкости, которое я худо-бедно переложил на магическую энергию.
Что касается Молниевого копья… Что ж, мне удалось с помощью очень грубых дифференциальных уравнений улучшить один из участков, но до совершенства все еще оставалось очень далеко. Печать успешно срабатывала примерно в девяносто пяти процентах случаев, что по словам Лейны — отличный результат. Помимо шансов после изменений повысилась итоговая мощность.
Шарахал разряд оранжевого ранга сильнее, нежели ученическое заклинание Лейны. В камне оставалось большое жженое пятно.
— Хрень полная, — поморщился я. — Но для первого раза сойдет, наверное.
— Как это? — круглыми глазами смотрела на мои тренировки Эббот. — Вы смогли просчитать заклинание? Но что значат все эти символы и закорючки? Я не понимаю!
Похоже, девчушку даже немного злило, что какой-то случайный торгаш знает секретную технику усиления печатей.
— Не принимай близко к сердцу, — махнул я рукой. — Просто тренировался в каллиграфии…
— Не может быть, чтобы во всех этих записях не было никакого смысла! Мастер, расскажите!
— Тебе еще предстоит многому научится, прежде чем постигать тайны мироздания, — заявил я умудрено и зевнул. — Лучше пойдем спать…
— Мастер, расскажите! — продолжала талдычить мелкая, бегая за мной с листами.
Но я не собирался преподавать ей все математические дисциплины, начиная с самых азов. Писал я на свой манер, поскольку так мне было удобнее, тогда как у местных были приняты иные символы. Те же арифметические знаки отличались по виду. Представив, какой гемор будет переучивать ребенка на иномирный манер, я сразу отбросил эту гиблую затею.
Тем более, не факт, что это вообще принесет какую-либо пользу. Я полагал, что смогу обеспечить себе настоящий прорыв в адаптации печатей под собственную энергию, но едва освоил несколько участков заклинания. В других частях узора мана текла по непонятным для меня принципам. Да еще и магическое зрение оставляло желать лучшего. Погрешность получалась космической. Наверное, методом тыка пока у меня могло получиться не хуже.
Хотя локальная неудача меня слегка расстроила, я все равно был рад, что сумел найти новый подход — некий ключ к разгадке над главным чародейским ребусом. Теперь мне есть над чем работать и есть к чему стремиться.
С утра пораньше мы прошвырнулись по рынку, где я приобрел себе специальную доску и мел для проведения расчетов. Гораздо дешевле, чем тратить бумагу и чернила. Итоговые уравнения все равно придется записывать, так что и дневник я тоже прикупил, поскольку старый заканчивался.