вым. Главное, чтобы его внимание не привлекли снегоходы. Иначе раскурочит технику, а восстановить ее в наших условиях будет практически невозможно. А он, гад, именно ими и заинтересовался. Пришлось криком и выстрелом из арбалета привлекать к себе внимание, и тут же кувырком спасаться от стремительного рывка пришедшего в неистовство зверя. Но выстрелить я все же успел. Тяжелый арбалетный болт отскочил от толстой шкуры, как от танковой брони.
Как его убивать⁈ Монстр даже не заметил моего выстрела. Огонь и лед, брошенные вслед, просто стекли по блеснувшей сталью щетине. В отчаянье шарахнул воздушным кулаком. Эта махина лишь слегка споткнулась и обиженно заревела. Ментальная атака разбилась о стену безумной ярости. Демоны его разорви, да он неуязвимый! И что теперь делать⁈ Воспользоваться подарком Хель? Как же не хочется! До сих пор мутит, как вспомню, сколько пришлось отходить после прошлого применения магии смерти. А здесь Мункэ нет, выхаживать меня некому. Но, судя по всему, тварь не оставила мне шансов. Кабан, едва не растоптав вставшего у него на пути Шулуна, бросился к технике. На крики и болты он не реагировал, сотрясая воздух яростным ревом, секач с неудержимостью паровоза летел к снегоходам. Выбора нет, и я, молясь всем Богам Вселенной, чтобы заклинание не повредило наш транспорт, кинул вслед зверю сгусток черного дыма.
Голова закружилась, тело налилось слабостью, и я мешком завалился в снег. Но сознание, как в прошлый раз не потерял. Видимо степень истощения зависит от размера и силы цели заклятия. Сквозь мутную пелену увидел, как еще мгновение назад пышущий жизнью гордый и сильный зверь опадает на белый снег серым прахом, похожим на пепел. А вот снегоходы не пострадали. Значит, я не ошибся в своих предположениях, подарок Хель действует только на живые объекты. Но использовать его можно только как удар последнего шанса, по крайней мере, пока не разберусь сколько энергии заклинание будет вытягивать жизненных сил в том или ином случае.
Нападение кабана задержало нас еще на сутки. Мне пришлось отлежаться, да и Шулун все-таки не уберегся, когда уходил из-под атаки зверюги. Секач успел зацепить нукера клыком. До тела не достал, но одежду пропорол. И помешал воину правильно сгруппироваться при падении, что привело к растяжению. Щиколотка у парня распухла и посинела. Если бы мы шли пешком, это стало бы проблемой, а так — компрессы, фиксирующие повязки, и через пару неделек Шулун будет в полном порядке. Да и я к вечеру следующего дня уже мог продолжать путь.
Границу аномалии почувствовали сразу. Энергопотоки постепенно выровнялись. Зато темп движения существенно упал. Двигаться приходилось ночью, обходя разбросанные по берегу Камы деревни и хутора. Нарваться на случайный отряд эллинов, как это произошло с Тихим, мне не хотелось. С выходом в Пограничье люди приободрились и повеселели, в надежде на скорый отдых в тепле.
К цели путешествия вышли утром седьмого дня. Стас о чем-то пошептался с хозяйкой — высохшей, прямой, как палка, старухой с гордой осанкой и жестким, властным взглядом, прожигающим собеседника из-под густых кустистых бровей. Та, тут же перепоручив нас дочери и зятю, умчалась в неизвестном направлении. Тихий, едва выпала минутка, когда мы остались одни, доложил, что Радомира уехала за Вороном или его представителем. Когда вернется — не сказала, но просила обязательно ее дождаться. Ну а нам только и оставалось, что маяться от безделья и объедаться разносолами, которыми нас пичкали Фрейя со своим угрюмым мужем и красавицей дочерью. Первое время Руслан не сводил с нас глаз, когда я или кто-то из моих людей заговаривали с девушкой, но, поняв что на нее никто зариться не собирается, немного успокоился.
А вообще, странное место для трактира, как по мне. За три дня, что мы здесь живем, посетителей почти не было. Оно и не удивительно — от тракта, связывающего Кочки с княжеством далеко, и ближайшая деревня верстах в пяти, если не больше. Зато, как мне пояснил Тихий, отсюда начинаются два контрабандных маршрута. «Южный» — вдоль границы Великой степи в Эллинскую империю и «Северный» — через земли Великого княжества Новгородского в государства Эребского союза.
Вот и стала понятна поспешность, с которой рванула на поиски Фроди хозяйка трактира. С приходом эллинов ее основной, и не совсем законный, бизнес пришел в упадок. Путь в Империю теперь контролировали захватчики, а дорога через Великое княжество перерезана линией фронта. Нет, я, конечно, уверен, что какие-то тайные тропки у теневых купцов остались, но это даже не капля в море, по сравнению с былыми объемами товаропотока. Потому и стал Ворон непримиримым борцом с оккупантами. Ровно по той же причине вольные в Або не горели желанием оказывать помощь коллегам из южного Пограничья. Ведь теперь Мурман с Лапой стали, фактически, монополистами, замкнувшими на себя все каналы поставок трофеев из Заброшенных земель. Да и старый Кнуд наверняка в деле. Там, где крутятся такие деньги, нет места дружбе. И меня эта ситуация целиком и полностью устраивает. Мне есть о чем поговорить с Фроди Сигурдовичем и есть что предложить местным ватажникам.
Ожидание затянулось. Еще пару дней — и надо возвращаться. Нас заждались в лагере, да и безделье вымотало. Ардак с Шулуном уже все легенды Великой степи друг другу пересказали по нескольку раз и обсудили на сто рядов, Стас эротические журналы до дыр зачитал, вернее засмотрел, а меня спасает только пианино. Интересно, откуда оно в этих диких местах, да еще в таком отличном состоянии? В памяти сами всплывали давно забытые мелодии, а пальцы, без участия мозга, порхали по клавишам. А может плюнуть на все и вернуться к музыке? Но нет! Слишком много людей и судеб зависит от меня, да и аномалия манит своими тайнами. Ведь если профессор прав, есть шанс вернуться домой. Мизерный, но есть. Другие миры, возможно, станут доступными. И умирать для этого совсем не обязательно будет. К сожалению это всего лишь пустые мечты.
Мы непозволительно расслабились. Я сам приказал нукерам не выставлять наружные посты. Слишком нас мало, чтобы наладить нормальную караульную службу. Да и вряд ли кто-то появится в этой глухомани. Что тут делать отрядам карателей?
Моя беспечность едва не привела к трагедии. Наемники появились неожиданно. Нагрянули, как снег на голову. Если бы не их самодовольство и уверенность в себе, все могло закончиться очень плохо. С двумя десятками бойцов мы вряд ли бы справились. Но нас просто не посчитали достойными внимания противниками. В принципе, командира «Волков» можно понять. По его мнению, опасность представляли только Ардак с Шулуном. Но их всего двое, да и кочевники в этих местах даже сейчас нередкие гости. Степь, по местным меркам, вот она — рукой подать.
Эллины с Великим Ханом пока не воюют, и стараются лишний раз ханских нукеров не задирать. Аблаю достаточно прикрыть глаза на шалости своих,только входящих в воинскую силу, юношей и весь контингент в Пограничье окажется отрезанным от метрополии. Но делать это пока рано. Для начала, мне нужно стать для местных вольнолюбивых жителей не просто своим, а тем, кто возглавит их, поведет в бой против захватчиков. И лишь после этого настанет черед вступить в дело воинам степи. Так мы договорись с ханом, и эту договоренность еще раз подтвердил в Або султан Бахтияр
Мне не очень хотелось связываться с наемниками. И не стал бы, если б не пленные и насилие по отношению к приютившим нас женщинам. Слишком много у «Волков» бойцов, слишком рискованной выйдет схватка. Тем более заместитель командира отряда оказался довольно сильным одаренным. Я даже со сцены чувствовал, как бурлит мана в его источнике. Потому он и умер первым. Ну и еще потому, что посмел принять для себя имя моего лохматого друга. В Пограничье был, есть и будет только один Лютый.
Смерть долговязого стала сигналом для моих парней. В мгновение ока они разделались со стоящими рядом с ними солдатами удачи. Степняки уже поймали боевой раж, пришлось их немного притормозить. Сейчас важно спасти женщин и пленных. Да и с оставшимися на улице караульными надо покончить как можно быстрей, пока они не разобрались, что происходит, и не перестреляли нас через окна, как куропаток. А здесь я справлюсь сам. Тем более столь неожиданное нападение полностью деморализовало противников. Не будь они расслаблены и пьяны, мы бы не справились с таким серьезным отрядом. Но за нас играла внезапность и поднявшаяся среди лигурийцев паника. А самым сложным для меня было не нарваться на железку, которыми беспорядочно махали эти вояки, да оставить в живых несколько «языков». Думаю, они многое могут мне поведать о положении дел в Кочках и его окрестностях.
Я двигался легко словно тень, используя оставшиеся целыми тяжелые столы и скамейки, чтобы разбить противников на более мелкие группы. Тело буквально пело, я чувствовал, как в крови плещется адреналин. Каждый мой удар был молниеносен и точен. Меня охватила самая настоящая эйфория от битвы. Губы сами растянулись в улыбке, а из горла раздался хриплый рев. Погруженный в дикую смертельную пляску я не заметил, как лицо залила кровь, хлынувшая из перерезанной артерии, бросившегося на меня наемника. Этого пришлось убить, он был опасен. Зато остальные шарахнулись в стороны, как тараканы.
Очнулся от охватившего меня кровавого экстаза, когда воевать оказалось не с кем. Оставшиеся в живых забились по углам и смотрели в мою сторону белыми от ужаса глазами. В бывшем обеденном зале стоял тяжелый запах крови, смешавшийся с вонью от распоротых кишок. Где-то в груде тел, срываясь на визг, скулил раненый. Да что же он так завывает⁈ Пробежал взглядом по скорчившимся на полу окровавленным телам. Вот он! Точно не жилец. Пришлось добить бедолагу. В наступившей тишине слышалось только сиплое дыхание выживших и грохот пульса в висках.
— Ты! — я ткнул пальцем в ближайшего наемника, и он тут же сжался, тоненько заскулив, — Спусти со своих друзей штаны до щиколоток, потом то же самое сделаешь сам! А вы руки за головы! Быстро! — поторопил я замешкавшегося, не совсем добровольного, помощника, и тот на карачках ринулся исполнять приказание. Остальные вояки безвольно подняли руки. — Волки, — я презрительно цыкнул зубом, — Шавки вы подзаборные, а не волки.