Князь устроил чинушам жаркую трёпку и с балкона дворца пообещал тщательно расследовать всю несправедливость, случившуюся за время его болезни.
Князь-князь-князь…
У Даниэля получилось, он крепко встал на ноги во всех смыслах, и я за него очень рада. А я… Мне во дворце нет места. Я понимаю, что Даниэль отослал меня ради моей же безопасности, дело не том, что он отказался взять меня с собой, а в том, что я не представляю себя княгиней. И вообще в браке я хочу получить не корону, а любимого мужчину, который тоже любит меня. Даниэль же… Пора признаться – я влюбилась. А он? Мне так не кажется. Да и зачем я ему в качестве жены? В качестве друга или даже фаворитки – да. Но не больше. Даниэль женится на какой-нибудь настоящей принцессе, которая, в отличии от меня, знает, как правильно здороваться с придворными разных рангов, как сесть, как встать. Это же целая наука, которой аристократов обучают с детства! Ради Даниэля я могла бы научиться…
Промучившись ночь бессонницей, после завтрака на третий день пребывания в святилище я снова водружаю на голову широкополую шляпу и выхожу в город. Столица, трепещи.
Даниэль сейчас разгребает все те кучи помоев, которые наросли за полгода. Понятно, что ему не до меня. Но вернётся ли он за мной или забудет? Глупость полнейшая – Даниэль не может забыть, ему же надо со мной развестись.
Это всё от безделья и неопределённости в голову лезут дурные мысли. Тьфу на них. Пора ставить точку.
Я взмахом подзываю открытую коляску.
– Куда прикажете, госпожа? – басит извозчик.
– Фонтан знаешь? С двумя носатыми рыбами и рядом ещё дом, покрашенный в бордовый цвет.
– Это начало Козырской улицы, госпожа? Знаю.
– Вот и поехали.
Извозчик дожидается, когда я заберусь и устроюсь на сиденье, трогает поводья. Приземистая лошадка, фыркнув, со старта берёт хороший темп, и проспект очень скоро остаётся позади.
Мы минуем пару кварталов, поворачиваем, и вскоре я узнаю неработающий фонтан, который я увидела всего через несколько часов после перерождения. Мне сюда. Разве не логично поставить точку там, где всё началось? Я расплачиваюсь с извозчиком и ныряю на боковую улицу, прохожу два дома.
Третий опечатан.
Печати стражи яркими пятнами выделяются на входных дверях, но я всё равно поднимаюсь по ступенькам и читаю пришпиленный к дверям документ, согласно которому по всем вопросам, касающимся дома, следует обращаться в местную администрацию. Адрес любезно указан.
– Мяу, – высовывается из-под крыльца белый кот.
– Ты за мной присматриваешь?
– Мяу, – соглашается кот и скрывается в щели.
А я пешком отправляюсь в здание администрации благо идти недалеко. Я не Бьянка, но я не вижу ни единой причины отказываться от наследства. Бьянка добровольно и осознанно отдала мне своё тело, своё имя, свою судьбу. Значит, и право на дом тоже, тем более других претендентов, насколько я знаю, быть не должно.
Я вхожу и попадаю в сумрачный холл, переходящий в длинный коридор. Двери большей части кабинетов раскрыты, и между ними лениво фланируют секретари с документами, а порой и с кипами бумаг. К кому обратиться не понятно. Почему вход никто не охраняет, тоже не понятно. Я подхожу ближе. Ни информационных стендов, ни подсказок на кабинетах.
Мелькающие младшие чиновники меня игнорируют, но один всё же сжаливается:
– Вам стряпчий нужен. Через дорогу налево.
– Спасибо, – моя благодарность летит парню в спину и, по-моему, он уже не слышит.
Стряпчий так стряпчий. Только как выбрать хорошего?
Я покидаю администрацию.
Дойти, куда меня послали, я не успеваю.
– Госпожа Бьянка, урождённая ла Соль, ныне Нордтаг! – окликает меня задорный голос, но окликает тихо, чтобы не привлечь ненужного внимания. – Ваша светлость, стряпчий нужен?
Парнишка с задорным взглядом лихо заламывает котелок.
Пожалуй, такой пройдоха мне и нужен.
– А ты стряпчий?
– Неужели непохож? Стряпчий, госпожа. Молодой и удалой, любое дельце обстряпаю, если возьмусь. За грязь не берусь.
– У меня наследство, а не грязь.
– Вот и я о том, госпожа. Договор состряпаем? Я ваше дело понимаю, подозревал, что князь брак расторгнет и вы вернётесь. Я готов. Если сейчас подпишем, то к вечеру печати будут сняты, а вы получите ключи. Но возьму дорого. Можете пойти и сравнить, другие так быстро вам не оформят, пока начнут вникать, собирать бумажки…
– Сколько? – перебираю я.
– Десять серебряных.
– Три вперёд, оплата по факту.
– Вот здесь подмахните, госпожа, и я лечу за вашими ключами!
– Не читая? – фыркаю я.
– Я самый честный стряпчий столицы, госпожа! Будущий казначей.
– Ты самый болтливый стряпчий.
Я присаживаюсь на потрескавшуюся лавочку напротив фонтана и действительно читаю, вникая в каждое слово, и как ни стараюсь, подвоха не нахожу. Кроме одного. Там, где должно быть прописано вознаграждение стряпчего, пустота. Он может вписать и десять серебряных, и десять золотых, и дом к рукам прибрать.
– Это что? – фыркаю я.
– Пробел? Вдруг вы уже поняли, какое я сокровище и готовы вписать не десять, а двадцать?
– Тридцать.
Я прописываю гонорар, перечитываю и подписываю.
Парень пытается выхватить у меня документ, но я шутливо шлёпаю его по руке:
– Пиши расписку за три серебряных, молодой и удалой.
– Ну вас, ваша занудная светлость! Потом десять в банке заплатите, нам всё равно туда идти. Ждите, я мигом вырву у чинуш ваши ключи! Ждите вашего личного помощника, моя госпожа. Помните, я ваш новый секретарь и будущий казначей княжества!
И он скрывается в администрации.
Глава 52
Идея сидеть на лавочке меня не радует. Опознал один хитро-шустрый, опознают и другие. Люди не слепые, а Бьянка в этом районе жила с детства, но долго ждать и не приходится, парень возвращается быстро и весьма озадаченный.
– Ты пришёл сообщить, что конкуренты из солидных контор справятся быстрее?
– Жестоко, госпожа! С наследством у вас все непросто.
– Ага… Продолжай.
– Ключи у вас будут до обеда, госпожа, или я не я. Вы знаете, что ваш достопочтенный дед составил завещание, по условиям которого продавать дом нельзя трём поколениям?
– Мне не надо продавать, мне надо заселиться.
– Сегодня не надо, а завтра надо, но я не о том, госпожа. Ваше наследство домом не ограничивается.
– Ты не знал и бумаги не подготовил, – киваю я.
– Именно так, госпожа. Так что ключи сейчас, а остальное дня через три постараюсь. Раньше никак.
– Видишь кафе?
– Это не кафе, госпожа. Это плюшечная с очень вкусными пончиками. Если бы я ел их столько, сколько хочется, сам бы стал круглым как пончик, и моя драгоценная супруга отказалась бы меня кормить и приказала беречь семейный бюджет, выживая на сделанном подкожном запасе. А как я без её готовки? Знаете, как она готовит! Лучше главного имперского повара!
– Сам готовь, – пожимаю я плечами.
– Сам?! Я же мужчина, – парень делает круглые глаза и, вроде бы, даже искренне.
– Пфф! При князе такое не ляпни, будущий не-казначей. Князь мне готовил.
– Госпожа, смилуйтесь! Я буду готовить, только не увольняйте. Надеюсь, жена не разобьёт мою прекрасную голову сковородкой за то, что я во имя будущего спалю кухню?
Парнишка мне определённо нравится.
Продолжая бормотать про трудности супружеской жизни, он снова скрывается в здании администрации. Надеюсь, он сообразил, что про кафе я спрашивала не просто так. Я поправляю шляпу, надвигаю поглубже, чтобы поля давали больше тени на лицо и перехожу на противоположную сторону фонтана.
Перед плюшечной на улице всего один столик. Сидеть на виду у всех я не хочу, я захожу внутрь. В тесном помещении ещё два пустых столика, оба свободны.
– Чего и сколько заворачивать? – неприветливо уточняет торговка, не утруждая себя пожеланием доброго утра.
Про сервис она то ли не слышала, то ли ей не надо. За плюшками к ней и без доброго утра ходят.
– Чай и один пончик, самый вкусный.
Я уже примерно представляю цены и ставлю на прилавок стопку медяшек, больше, чем стоит мой заказ.
При виде денег торговка остаётся верна себе, не особенно радостно надувается, но чаю наливает и плюшку выдаёт.
– Спасибо, – я упрямо продолжаю быть вежливой.
Женщина мне не отвечает, и я усаживаюсь за столик спиной к ней, лицом к окну.
В этот раз ожидание затягивается, я ещё дважды заказываю себе чай, прежде чем мой новый помощник появляется с сияющей улыбкой на лице и тонкой папкой в руках.
– Баб Лян, мне тоже пончик, окошечная госпожа угощает! – он плюхается ко мне и шлёпает папку на стол. – Готово, госпожа.
Торговка не выдерживает, упирает руки в бока и говорит то, что говорить не должна ни в коем случае, уж точно не при мне-клиентке.
– Развёл богатенькую на деньги?! Опять в три раза больше запросил? И не стыдно же! В твоём возрасте надо в два раза дешевле работать!
– С какой стати? – искренне удивляюсь я.
Если парень действительно организует мне ключи к полудню, то его услуги стоят запрошенных денег.
– Поживёте с моё, поймёте.
Парнишка косится на торговку, отправляет в рот сразу половину пончика и шумно прихлёбывает чай. Я жду, когда он прожуёт и проглотит. Вторую половину пончика он смакует чуть ли не по крошке, чай прихлёбывает также шумно.
– Сейчас в банк, госпожа, и пойдём выбирать в гнёздышке мой рабочий кабинет. Вы ведь понимаете, как важно, чтобы у вашего управляющего был удобный рабочий кабинет?
– Ты молодец, за полчаса от секретаря дорос до управляющего, – хмыкаю я.
– Госпожа, моя драгоценная супруга будет мной довольна! Она испечёт мне тыквенный торт, а за тыквенный торт я не то что управляющим, я министром стану.
Расправившись с пончиком, парень опрокидывает в себя остатки чая и вскакивает из-за стола, жестом приглашает меня на выход. Я, не торопясь, поднимаюсь и покидаю плюшечную вслед за парнем. Он уже приплясывает от нетерпения, но я не только не ускоряюсь, наоборот притормаживаю.