Утром Янка встала рано, успела приготовить завтрак, когда на кухню вошел сонный и встрепанный сын.
– Ма, я есть хочу, – он плюхнулся на стул. Открыт был только один глаз, поэтому даже не заметил чужие вещи на веревке.
– Эх ты, оборотень, – Янка стукнула сына по спине полотенцем. – Полночи мать с гостьей провозилась, а ты и ухом не повел! А сейчас ни запаха не учуял, ни одежды чужой не увидел.
– У нас гостья? – новость на мальчишку особого впечатления не произвела.
– Да. Из людей, – Янка аж зарделась от удовольствия. Ее так и распирало поделиться новостью со всеми.
– Из людей? – у мальчишки сразу широко распахнулись оба глаза. – А где?
– На диване спит, – сын сразу же собрался бежать смотреть, но Янка успела схватить его за плечо. – Сиди. Ну куда? Пусть поспит. Потом я поведу ее в магистрат.
Но только мать отошла, как сынок рванул разглядывать такую диковинку. Он остановился у дивана и пристально уставился на незнакомку. Смешно повел носом, принюхиваясь. От незнакомки пахло мылом, которым они пользовались, а еще приятным, но совершенно незнакомым запахом. Он бы сам никогда не догадался, кто так пахнет.
Мальчишка наклонился, чтобы понюхать шею незнакомки.
– Ааааа! – визг ударил по ушам. – Аааа!
– Питер! – в гостиную влетела Янка. – Я тебе что сказала?
– Ну, ма! – заканючил он. – Интересно же! Ай! – ему тут же прилетел воспитательный подзатыльник.
– Вот, Саша, – Янка вздохнула и закатила глаза, такой человеческий жест! – Этот неслух и невоспитанный поросенок – мой сын Питер. Питер, Александра. Наша гостья.
– Ты прям из людей? – вихрастый мальчишка лет десяти смотрел на нее темными любопытными глазами. – Вот прям совсем, да?
– Да, – кивнула Саша, наконец-то отпуская край одеяла, которое натянула до подбородка в попытке защититься. – Я человек. С Земли.
– Обалдеть! – глаза у Питера стали как блюдца. – Расскажу остальным, вот они просто на хвосты сядут!
– Иди на кухню, – снова легкий материнский подзатыльник прервал поток слов. – Саша, и ты вставай. Завтрак почти готов. За окном вон уже распогодилось. Скоро магистрат откроется. Надо тебя зарегистрировать. Одежка твоя высохла.
– Хорошо, уже встаю, – Саша, откинув одеяло, опустила босые ноги на пол. Надежда на то, что это всего лишь сон, развеялась, как туман поутру. Да и сон слетел сразу, как только почувствовала жаркое дыхание у своей щеки. Ну и напугал ее Питер!
Поправив халат, Саша прошла в ванную, которую здесь называли умывальней. Следом за ней вошла Янка с ее вещами.
– И сразу к столу проходи, – добавила, оставляя вещи на полке.
Саша быстро привела себя в порядок. Хорошо бы еще зубы почистить, но кто с собой в лес берет зубную щетку и пасту?
На кухне за столом сидел Питер и дергал в нетерпении ногой. Янка выставляла на стол многочисленные тарелки с едой.
– Сядь ровно! – рыкнула на сына. На самом деле рыкнула!
Саша от такого вздрогнула всем телом. При свете дня было даже более жутко, чем в темноте. Сейчас Саша замечала едва заметные отличия оборотней от людей. Немного другие повадки, чуть более хищные черты лиц, звериный взгляд. Вроде и люди, но какие-то неправильные.
– Какая у тебя одежда смешная! – воскликнул мальчишка.
Саша, промолчав, пожала плечами. Подошла к столу и осторожно села. Сразу перед ней Янка поставила огромную тарелку с яичницей, колбасками и хлебом. Перед Питером тарелка была не меньше.
– Не болтай, – Янка показала сыну кулак. – Ешь давай. Одежда как одежда. И вообще, веди себя прилично.
Саша едва удержалась, чтобы не хихикнуть. Интонации Янки были вполне земными, Питер тоже вел себя как обычный мальчишка. Только ел много. Для Саши и половина ее порции была слишком большой, а Питер свою поедал с огромной скоростью.
– Растет, – умилилась Янка. – Вот и ест много. Силы нужны. Добавки?
– Ага, – Питер уже протягивал матери пустую тарелку.
– А тебе? – спросила у Саши.
– Ой, мне и это много, – испугалась Саша. – Я столько не съем.
Сама оборотница тоже завтракала плотно. Потом еще достала сладкий пирог к чаю. Огромный кусок Питер проглотил и не поморщился. Саша съела только маленький кусочек. Так завтракать она не привыкла. Но и обижать хозяйку будет некрасиво. Приютили, накормили, а она нос воротить будет?
– Ну теперь можно и в магистрат, – Янка собрала со стола посуду и отправила сына ее мыть.
– Ма, я с вами! – Питер не спешил открывать кран. – Я потом вымою. Честное слово! Ну, ма! Ма-а-а!
– Мой давай, – шикнула на него Янка. – Успеешь, пока я переоденусь.
И Янка выплыла из кухни.
– Давай помогу, – предложила Саша мальчишке.
– Сам справлюсь. Не маленький, – гордо заявил он.
Поэтому Саша пошла убирать постельное с дивана. Сложила все стопочкой на край. А минут через десять вышла и Янка. Переоделась в цветастое платье длиной до щиколоток, с отложным воротничком и рукавами до локтей. Пояс завязала сбоку бантом. Волосы уложила в пучок. Даже серьги в уши вдела. Сразу видно – женщина, то есть оборотница, собралась на выход. Питер же собрался намного быстрее, пригладил пятерней вихры и был готов.
– Идем, Саша, – Янка распахнула дверь. – Заодно и городок наш покажу.
Глава 3
Саша, закинув на плечо рюкзак, вышла на крыльцо. Под утренними лучами солнца дорожка подсохла, а зелень еще кое-где блестела не то росой, не то капельками дождя. Двор очень походил на обычный деревенский, как любят показывать в фильмах. Вместо газона – разнотравье с вкраплениями мелких разноцветных цветочков, вдоль забора из привычного остроконечного штакетника росли какие-то цветущие кусты, смахивающие на шиповник, по бокам от крыльца – огороженные камнями клумбы с цветами, высаженными явно без всякой художественной задумки. И что Сашу особенно умилило, вдоль стен вертикально были натянуты веревки, по которым уже почти до самой крыши доползли вьюны!
Привычную ипомею в волшебном мире она никак не ожидала увидеть! Но вот она – пышная, с зелеными листочками, формой напоминающей сердечко, и яркими граммафончиками цветов: фиолетовыми, синими и сиреневыми.
Саша даже глаза потерла, настолько увиденное возвращало ее в детство, проведенное в доме бабушки и дедушки. Для полноты картины не хватало только густых зарослей космеи.
– Саша, идем, чего застыла? – крикнула успевшая дойти до калитки Янка.
– А я оттуда зашла, – Саша показала за дом.
– Ага, там выход сразу на луг, – кивнула Янка. – А отсюда на улицу.
Саша бегом кинулась догонять оборотней. За калиткой ее взору открылась обычная деревенская улица с одноэтажными домами под двускатными крышами, с палисадниками, обнесенными штакетником. Горланили петухи, откуда-то доносилось мычание и блеяние. Идиллическая деревенская улица, разве что довольно широкая, выложенная плоскими серыми камнями, как дорожки во дворе у Янки, и с непривычного вида прохожими.
Как будто здесь одевались по моде начала прошлого века. Саша знатоком не была, поэтому точнее определить не могла. Женщины одеты в яркие или цветастые длинные платья, закрытые или с разной формы вырезами. Длина рукавов тоже была разной. С мужчинами было проще – никаких джинсов или строгих брюк, обычные штаны темных цветов и рубахи. В похожую одежду одевают актеров в исторических фильмах. На ком-то еще были жилеты и, наверное, пиджаки. Или сюртуки?
Как она разглядывала во все глаза прохожих, так и те глазели в ответ. Она тут в своих джинсах, футболке и клетчатой рубахе выделялась очень сильно.
– Янка, а это кто с тобой? – не стесняясь, с той стороны улицы крикнула женщина похожей комплекции, только одетая в однотонное синее платье.
– Это Саша! – в ответ крикнула счастливая Янка. – Она из людей! Ночью на огонек свечи забрела ко мне. В магистрат веду!
– Ах ты! Ох ты! – всплеснула руками женщина. – Из людей! Да у нас! Вот новость-то!
– Некогда нам, Маруня! – Янка крепко взяла Сашу за локоть и потянула за собой. – Надо помочь, сама понимаешь!
– Ага-ага! – быстро закивала Маруня. – Ой! Из людей! Побегу к Юстине! – подобрав подол платья, она с такой скоростью кинулась по улице, что звук каблучков не успевал за ней.
Поскольку разговор велся на всю улицу, Саша не сомневалась, что услышали абсолютно все. Прохожие уже скучковались небольшими группками и бурно обсуждали ее. Янка же гордо шла по улице и широко улыбалась.
Питер успел убежать далеко вперед и теперь, бурно жестикулируя и тыча в сторону Саши пальцем, рассказывал о случившемся.
Саша чувствовала себя звездой местного разлива. Ее разглядывали, громогласно обсуждали и не осталось сомнений, что сплетничать о ней будут еще долго. Новость, что она из людей, бежала вперед них, и жители специально останавливались, чтобы посмотреть на диковинку.
Дети уже разбежались по всему кварталу, разнося новость. А потом огромной быстроногой стайкой последовали за ними в магистрат.
Янка же буквально купалась во всеобщем внимании, получая удовольствие. Здоровалась со знакомыми и важно кивала на вопросы – да, из людей.
Оборотничий квартал закончился, но легче не стало. Новость, как пожар, понеслась по городку. И Сашу по пути уже ждали жители.
«Как на демонстрации!» – испуганно думала Саша, стараясь сохранять самообладание.
Улицу, по которой они шли, пересекали ее близнецы, разрезая квартал на клетки, но как-то сразу стало понятно, что они вошли в другой квартал, когда после очередного перекрестка дома стали немного другими.
Все еще одноэтажными, но уже больше размером, палисадники были обнесены деревянными резными заборами, за которыми росли, если можно так выразиться, цветы посолиднее.
– Это квартал мастеров, – подтвердила ее мысли Янка. – Здесь селятся те, у кого денег побольше, и они могут себе купить дом ближе к центру. Кварталов мастеров несколько. Мануфактуры находятся за городом, лавки – по торговой улице. Есть еще квартал торговцев, богачей и прочей аристократии. Жить можно в любом, хватило бы денег. Но лучше держаться к своим поближе. Чтобы было с кем поговорить.