Хозяйка заброшенного домаМила Вилье
Глава 1. Выбор
Глава первая, в которой дядюшка Август сообщает важную новость.
Я стояла, осматривая кабинет, который видела уже много раз. Но почему — именно сегодня было нехорошее предчувствие. Все внутри меня кричало о том, что этот разговор с дядей не будет гладким. Но, рассматривая золотую лепнину, которая шла по стене, изображая плющ, я даже не предполагала, к чему приведет этот разговор.
— Алиса, — проговорил дядя Август, постукивая пухлыми пальцами по столу. При этом его взгляд оставался отстраненным и чужим, будто я была не более чем мебелью в этом кабинете, а не его родной племянницей. Впрочем, это было не ново. К такому его взгляду и холодному обращению я привыкла. Но вот то, что он сказал дальше, выбило воздух из легких, и я на несколько мгновений замерла, не в силах сказать что-то.
— Алиса, либо ты выходишь замуж за мистера Альберто Денори, — продолжил дядюшка, — либо я буду вынужден отказать тебе в моем доме, потому что ты позоришь нас, — проговорил он и занялся прочтением газеты, словно меня тут и не было, и только что речь не шла о моем браке с мерзким Денори.
Дядя перевернул газетный лист, а я задохнулась от негодования!
Мало того, что обрюзгший и неопрятный Денори, любивший игровые дома и бордели был совсем не завидным женихом. Так вчера ночью он попытался взять меня силой.
На мои крики сбежался весь дом. И я была уверена, что Денори выгонят с позором, запретив даже переступать порог дядиного дома.
А в итоге дядя Август сегодня утром, пригласив меня в кабинет, объявил о том, что после случившегося намерен отдать меня тому в жены.
— Что? Он вчера попытался взять меня силой! — возмутилась я, но на лице дяди не дрогнул ни один мускул.
— Да. Ты повела себя как легкодоступная девица, дав мистеру Альберто Денори понять, что ждешь его в своей спальне.
— Но я не давала! — вновь попыталась достучаться до дяди.
— Хватит! — в этот раз уже повысил голос дядя Август. — За свои поступки надо отвечать! Ты опозорила вчера нашу семью. И если ты не выйдешь замуж за мистера Альберто, то это пятно позора падет и на Агнию. Поэтому либо ты становишься женой мистера Денори, либо я выгоняю тебя из семьи, забираю нашу фамилию, и ты уходишь из этого дома! — он ударил кулаком по столу так, что чернильница подпрыгнула и громко звякнула.
Кажется, дядя и сам не ожидал такого, потому что вздрогнул, и на секунду его взгляд стал удивленным. Но тут же он взял в себя в руки и принял свое обычное выражение: спокойное и равнодушное.
— Да, но мне негде будет жить, если я уйду, и нечего будет есть. Это означает верную смерть, — в душе поселилась паника, от понимания того, что дядя меня не слышит и не услышит.
— Что ж, выбор за тобой, — дядя пожал плечами. — Я люблю тебя и не собираюсь неволить в принятии столь важного решения, — на секунду дядя Август оторвал взгляд от газеты, к чтению которой успел вернуться и посмотрел на меня.
— Дядя, — я все же попыталась достучаться до него, — твой мистер Альберто ночью вошел в мою спальню и попытался…
Дальше запас слов кончился, потому что я до сих пор прекрасно помнила толстые короткие мерзкие пальцы Денори на своем теле, и его слюнявые губы, которыми он пытался меня поцеловать, обдавая запахом чеснока и прокисшего молока.
Невольно на глазах навернулись слезы.
— Я знаю мистера Денори достаточно давно, — губы дяди скривились, а глаза закатились вверх, словно я его раздражала и надоедала, как назойливая муха. — И знаю его с приличной стороны. Вряд ли он бы пошел в твою спальню и решился посягнуть на твою девичью честь сам, без твоего приглашения, — припечатал дядя Август.
Я смотрела в пустые холодные глаза дяди и не понимала, как родной по крови человек может быть таким чужим и равнодушным. Его жена Оливия и моя двоюродная сестра Агния были мне куда роднее. Вернее, не мне, а Алисе.
Ведь однажды я проснулась в ее теле, и теперь жила в другом мире и под другим именем. И хотя внешность Алисы Лондье была похожа на мою, характеры у нас были разные. По крайней мере, я поняла, что до того, как оказалась в ее теле, характер у девушки был спокойный и покладистый, Хотя, возможно, так было из-за того, что она была моложе меня на десять лет и воспитывалась в доме дяди как бедная сирота и приживалка.
Тетя и ее дочь Агния любили и оберегали Алису, терпя от жестокого и деспотичного дяди Августа многое. Вернее, они научились не перечить ему и во всем соглашаться. Поэтому их жизнь с дядей была волне терпима. Хотя тетя и сестра порой жаловались на него, но благодаря чудесному характеру и веселому нраву, тетя мастерски управлялась с гневом и трудным характером своего мужа. А вот мне волей-неволей порой доставалось от него.
Но все это было ерундой по сравнению с сегодняшним нашим разговором.
— Я даю тебе на размышления час, — сказал дядя Август, откладывая свою газету, которую мне хотелось порвать на кусочки, вместе со злополучным Денори. — Или мы объявляем о твоей свадьбе, или ты покидаешь нашу семью. Но, так как я любящий дядя, то я не выгоню тебя на улицу, как того требуют правила. Я отпишу тебе твой родовой особняк.
Услышав это, сердце рухнуло вниз. Родовое поместье — это старый полуразрушенный дом в центре города. Вот только толку от него не больше, чем от открытого неба и лавочки в парке. Хотя, пожалуй, в парке безопаснее. Там тебе на голову хотя бы не упадет кусок плиты или штукатурки.
Но, понимая, что замуж за Денори я не выйду ни при каких условиях, я озвучила свое решение:
— Я ухожу.
— Хорошо, — дядя даже не оторвал взгляда от новой газеты, которую взял из стопки сегодняшней прессы. — Я подпишу все бумаги на владение домом и бумагу, что ты больше не член нашей семьи. На сборы у тебя время до полудня. Сама понимаешь, сегодня придет Эдмунд, и не стоит, чтобы твои проступки сказались на репутации Агнии. Потому как Эдмунд собирается сделать ей предложение.
Я молча покинула кабинет дяди, отправившись в свою комнату и чувствуя, как пальцы на руках и ногах сводит судорога. Почти с тех самых пор, как я оказалась в этом мире в теле Алисы, такое происходило довольно часто, стоило мне расстроиться или начать переживать из-за чего-то. Видимо, это было наследственное, что-то с нервной системой или с сосудами. Ни тете, ни сестре я об этом не говорила, чтобы их не расстраивать.
Вот и теперь пальцы на руках не слушались меня, и из-за этого собрать вещи было очень сложно. Поэтому когда в мою комнату вошла Ильен, верная служанка дяди, на дух меня не переносящая, она с довольным видом заявила, что раз я больше не принадлежу роду Лондье, то не могу взять с собой ничего из этого дома. Но дядя так щедр, что разрешает взять мне одно платье помимо того, в котором я сейчас, и ещё осенний старый плащ. О зимнем не было и речи.
Что ж, пусть так. Это облегчит мне сборы вещей, да и тяжелый чемодан не придется нести, подумала я, стараясь увидеть хоть что-то хорошее во всем происходящем.
Тетя и Агния стояли внизу, когда все та же Ильен сказала, что мне пора уходить. Они обе плакали и долго не отпускали меня из своих объятий.
— Милая, как бы мы хотели тебе помочь, — в глазах тети стояли слезы. — Но твой дядя, он... он запретил нам общаться и взял с нас магическую клятвы, что мы не будем тебе помогать и не подойдем с этих пор к тебе и на метр, — она показала руку с клеймом клятвы.
И я поняла, что помощи ждать неоткуда. Что ж. Тете и сестре хоть они не были мне, по сути, родными, я была искренне благодарна за те слова теплоты и заботы, которые они подарили мне, пока я жила в этом доме. Ведь в своей обычной жизни я была сирота и никогда не знала, что такое семья. И пусть с дядей мне не повезло, зато я обрела, пусть и ненадолго, тетю и сестру.
И теперь я не хотела, чтобы они переживали из-за меня. А потому спрятав слезы внутри, я улыбнулась и обняв их, пообещала, что у меня все будет хорошо. И покинула дом, пешком отправившись к своему новому месту жительства.
А пешком, потому что дядя не соизволил дать мне денег на проезд. А тетя и Агния не могли из-за клятвы.
Я вышла на холодную улицу, и словно смеясь надо мной, небо заволокло тучами и пошел проливной дождь, тут же делая меня насквозь сырой.
Глава 2. Новый дом
Глава вторая. В которой Алиса начинает новую жизнь
Промочив меня до последней нитки и на этом успокоившись, дождь закончился. И на небе появилось яркое солнце.
— Ну спасибо, — хмыкнула я, — пытаясь отлепить от лица мокрую прядь.
Мимо мелькали дома и проезжающие мимо повозки и экипажи. Один из возниц не притормозил и, проезжая мимо, обдал меня водой из лужи. И без того мокрый подол теперь стал буро-коричневым и прилип к ногам.
— Да что за день, — простонала я, чувствуя, как слезы все же подступают и скоро я не смогу их сдерживать.
А тут ещё и улица закончилась, открывая взгляду мой новый дом…
Хотя скорее это были руины. По крайней мере, старый заброшенный дом, за которым не следили около двадцати лет, выглядел пугающе, и я не представляла, как в нем можно жить. Тут или на голову штукатурка осыпется, или же застудишь себе все, что можно. А лужи вокруг дома и разводы на стенах говорили о том, что над территорией вокруг и крышей дома тоже придется потрудиться.
Я медленно открыла старую скрипучую калитку и прошла внутрь, пройдя по дорожке, которая когда-то была обрамлена кустами роз, а сейчас сухим разросшимся кустарником и травой.
Дверь, ведущая в дом, тоже оказалась под стать дому: местами потрескавшаяся, разбухшая, и изъеденная жуками-короедами.
Я открыла ее и заглянула внутрь. К счастью, мои предположения оказались ложными: внутри было сухо. Крыша за все годы не пострадала. Скорее всего, лишь забилась ливневка, но это мелочи.
В доме пахло пылью и застоявшимся воздухом. На стенах и потолке висела паутина, и в целом вид был совсем непрезентабельный. А ещё ту