– И вы, уважаемый магистр Чукар, тоже остаетесь и приглядите за молодыми дарованиями. Чтобы они мне тут не создали ничего ненужного. Научу делать омлет, а дальше сами его готовить будете, ясно?
Дарования радостно изобразили согласие, магистр тоже обреченно кивнул.
– Нам нужна чистая одежда типа фартуков, вымыть руки и убрать волосы, – начала я. – Без магии. Здесь есть фартуки?
Магистр, что вскинул уже было руки, опустил их и недоуменно переглянулся со студентами. Повисла тишина.
– Тогда сейчас смотрим и запоминаем, что где здесь лежит. Когда я спрошу где большая глубокая сковорода, тот, в чьем она секторе, быстро мне ее подает. Задача понятна? Осмотреть и запомнить все, что есть в вашей зоне. С памятью у вас как, нормально? – сказала я.
Они важно кивнули. Говорю же дети. А мне так приятно стало, что я командую и меня слушают, что в груди тепло разлилось. Разделила кухню на зоны и раздала детям. Пока они сосредоточенно заглядывали в каждый ящик и на каждую полочку, спросила магистра:
– Значит, Светлые могут только создавать?
– Нет, почему только создавать. Просто для нас это естественно. Мы используем энергию мира, чтобы улучшать и менять его.
– А очищать Светлые могут? – спросила, глядя на загаженное помещение, – или это не к вам?
– Разумеется, можем. Очищение и раздача благодати – именно для этого нужны Светлые маги, – важно ответил магистр.
– А вы сами умелый маг? Наверное, лучший в Академии?
– Ну, самый сильный у нас ректор. Но я тоже многое могу, да, – согласился мужчина.
– Тогда может быть вы явите благодать и очистите кухню? Чтобы точно больше животы ни у кого не болели, – предложила я.
Глава 7. Вот и делай хорошее людям
Маг замер в неподвижности. А я думала, только у меня заторможенные реакции.
– Как это связано? – спросил он.
– Об этом вам госпожа Кинази расскажет, но поверьте, связь самая прямая. Или вы не справитесь? – подначивала я мужчину.
Поджал губы, но согласился:
– Не вздумайте никому говорить, что я это делал, – предупредил меня.
Покрутила пальцами у рта, изображая, что закрываю его на замок. Светлый понял это по своему, удовлетворенно кивнул и вскинул руки.
Ну что сказать, очищение – очень даже по профилю светлых.
– Магистр, вы просто гений и мой кумир. Это самая прекрасная работа Светлого мага, которую я видела в своей жизни, – призналась я.
Не соврала. Больше я вообще никакой магии не видела, кроме сияния рук целительницы. Но они просто сияли и больше ничего не происходило.
Но студентам неожиданно стало завидно.
– А мы и не так можем, – заявил первый. Из всех остальных он был самым щуплым.
– Да? – прищурилась я. – Буду иметь в виду.
Остальные заподозрили, что зря это ляпнули, и ткнули парня в бок. Но тот только фыркнул и задрал голову.
Настроение у меня от вида чистой кухни и пяти помощников взлетело до небес, и я, как обещала, начала учить детей готовить. Только подумала, что омлет хорошо, а творожная запеканка лучше. Пусть у деток будет что-то типа второго ужина, и ее же оставим на завтрак.
Магистр на удивление вел себя прилично и больше не говорил, что полагается, а что нет делать Светлым магам. Он послушно включил духовки, которые работали на магии, только поворчал, что приходится ценный ресурс на такую ерунду тратить, а творог можно и сырым есть.
Потом помог перемешать творожную массу, тоже применив магию, а вот в формы ее выкладывали студенты ручками. Они порывались показать мне левитацию, но я пообещала оторвать им ненужные части тела, которыми они не хотят работать. Они даже не усомнились, что я могу это сделать. Притихли и некоторое время были послушными. Даже убрали за собой рабочие места и помогли разобраться, как вскипятить воду и сварить компот.
Сначала, правда, морщили носики, глядя на “умерший виноград” и предлагали попробовать вернуть его к жизни. Я в такой ступор от этой идеи впала, представив оживший виноград, что замерла на месте, соображая, что имеется в виду. А они решили, что я что-то задумала и больше с предложениями не лезли, просто делали, что велено.
Пока ждали, когда подойдет запеканка, я поставила опару на хлеб. Сама никогда этого не делала, но теорию знала. Мы пекарей в училище тоже готовили, и преподавательница по предмету всегда тонкостями, что и как надо делать и что на этот раз перепутали наши детки, делилась. Я соображаю долго, зато делаю все тщательно и запоминаю хорошо. А планы, меню, технологические карты и все остальное я оформляла, поэтому всю рецептуру, что у нас готовили, и все, чему мы детей учим, я знаю.
А вот когда запеканка подошла и по кухне поплыл запах… Сначала в кухню с периодичностью секунд в тридцать стали заглядывать детские мордашки, вдыхали воздух и скрывались в дверях.
А потом появился лорд ректор. Обвел кухню недовольным взглядом и спросил:
– Что здесь происходит? Кто разрешил тратить магию?
И мне снова почему-то стало обидно.
***
Ректор был недоволен. Смотрел на нас так, будто мы не творог запекали, а жертвоприношение устроили.
– Как вы посмели тратить энергию на такую ерунду? Вы понимаете, что нам надо укреплять защиту? А если прорыв? Могут пострадать адепты! – выговаривал мужчина сквозь зубы и сверлил нас глазами.
– Лорд Готье, я не тратил магию, я использовал собственный резерв, – оправдывался магистр Чукар.
– Какая разница? Если придется сражаться с тварями, а у вас пустой резерв, то кто в этом будет виноват?
Я ничего не понимала. Магистр что, как автомат? Должен быть с полным боекомплектом на случай – придет война, а я разряжен?
– Лорд ректор, я в норме, я уже восстановился.
– Тем более! Вам пришлось тратить магию на собственное восстановление, вместо того, чтобы укрепить защиту. Госпожа Силина, пожалуйста, не вынуждайте больше наших сотрудников тратить ценную энергию на вашу блажь!
Он не кричал, но столько в его голосе было досады и недовольства, что хотелось ощетиниться, как мои детки, и сказать гадость в ответ. Или уйти.
А еще отчаянно захотелось домой. Что я вообще делаю в этом мире, как тут оказалась? Почему поверила, что попала куда-то? Потому что мне об этом полупрозрачный старик сказал? Так он и привидеться мог.
Да, на Земле было не все гладко. Дом, наследство бабули, отобрал брат, и ему же я каждый месяц отдавала часть зарплаты. Зато у меня была работа. Начальник на меня голоса ни разу не повысил, наоборот, всегда по доброму общался, с уважением. Ценил. Не то, что тут.
Еще была баба Глаша с подругами, взявшими надо мной “шефство”. Они тоже ко мне с некоторой заботой относились и участием. Постепенно наладилось бы и все остальное.
А что тут? Все тоже “ничего”, но еще я не понимаю, по каким правилам жить.
Даже когда меня приемные на ферму к знакомым сослали, после того, как их стали расспрашивать, как живется приемному ребенку, то объяснили, на каких условиях я могу рассчитывать на миску похлебки.
Потом узнала, что бабушка всех письмами и жалобами закидала, что ей не дают с внучкой общаться, ничего о ней не сообщают, и что она подозревает приемных в насилии над ребенком. Дескать, я ей звонила и жаловалась. Конечно, никуда я не звонила, да и кто бы позволил. А приемные хотели меня сутенерам отдать, есть, оказывается, любители, когда партнер неполноценный и ответить не может. Но в цене не сошлись, за меня мало давали. Это я случайно подслушала до отъезда на ферму. Они перестраховались и решили подождать немного. И стали с бабулей переписываться, чтобы показать, что все в порядке, и чтобы к ним с проверками не лезли.
А бабушка тактику сменила, стала писать, что стара уже, что перед смертью повидаться хочет. И что имущество все мне завещала. Американцы до денег жадные, они им совесть и все остальные чувства заменяют. А бабуля все расписывала, что у нее дом без хозяйки останется, что земля зарастет. И все в таком виде подавала, что приемные решили, что бабуля у меня женщина одинокая и богатая. Не в курсе они были, что собой типичный домик в деревне представляет. А старушка еще и фото присылала, где она на фоне дорогих интерьеров, и аккаунт в соц. сетях завела. И там то про бассейн напишет, что почистили плохо, то фото еды какой-нибудь выложит. Про то, что она в чужом доме подрабатывала, молчала.
Приемные купились и решили наследство мое к рукам прибрать. Только поэтому в Россию и отпустили, чтобы я в права наследства вступила. А я решила обратно не возвращаться.
А сейчас вот хочу. Не к американцам, конечно, к своим. Мне бы только понять, как. Но если у них тут прорывы открываются, то, наверное, можно и на Землю проход открыть. Тем более, тут маги все, волшебники. Если их попросить, то может кто и согласится мне помочь. Правда, у них с силой и магией сложности какие-то… Но они, как американцы, на чужом горбу в рай въехать хотят. “Мы же Светлые, будем лучше морковку есть, чем ручки замараем и яичницу пожарим!”
А я не Светлая.
Я разберусь. Смогу. Вернусь.
– Госпожа Карина! – я снова погрузилась в раздумья, отрешившитсбь от мира, и окрик вернул меня в реальность.
– Она же сгорит! – паниковал самый щуплый из студентов.
Сгорит? Кто сгорит? Ах, запеканка же!
Встала, молча достала противни. Нарезала на квадраты-порции.
– Принесите сметану, – попросила.
– Вы так и будете меня игнорировать? – ректор недовольно воззрился на меня.
Эх, Борис Сергеевич, как же я по вам скучаю…
– Если бы вы мне объяснили, что собой представляет магия, и почему ее нельзя тратить, то я постаралась бы впредь не допускать таких ошибок, – тщательно подбирая слова, сказала я.
– Объяснять элементарное – за кого вы меня принимаете? – холодно бросил он.
Аккуратно и медленно положила нож рядом с противнем.
– Раздаточную лопатку, – скомандовала.
Ректор посмотрел на меня удивленно, а студенты сообразили, и тот, что был шире всех, достал и подал мне требуемое.