Во время обхода территории озера с западной и восточной стороны мы с ребятами обнаружили выход солонцов и солончака чуть в стороне от береговой линии приблизительно на триста метров. Характерная для этого растительность лишь подтвердила это. Разнообразие суккулентов и солянки обыкновенной поражали своей скромной красотой и насыщенным красным и зелёным цветом.
Предположительно на дне Покровского озера имеются родники, которые снижают солёность воды. Это единственный источник пресной воды на много километров (вёрст), поэтому место имеет особое стратегическое значение. Высокий северный берег позволяет просматривать большую открытую площадь за озерами и все подходы к укреплению.
То что над девочкой взяли опеку и определили в крепость - это хорошо. Всегда буду сытой и в безопасности. О набегах джунгаров я не забыла, слишком яркая собралась в голове картинка после рассказа Бориса Прокопьевича. Кровожадность и наглость этих кочевых племён поражала. Не хотелось бы мне стать когда-нибудь свидетелем нападения. Но у мироздания свои игры и планы не доступные нашему разуму...
День мне показался слишком длинным и утомительным. Возможно просто-напросто детское тело не привыкло к большим нагрузкам, а разум получил слишком большое количество информации и отказывался уже всё это переваривать. Непривычная сытость проявилась сонливостью. Спорить с телом не стала и решила прилечь.
В этот раз на печь взобралась гораздо ловчее. Разобрала на ложе все шкуры и одеяла. Видимо хозяин избы наволок сюда все имеющиеся постельные принадлежности. Одну небольшую овчину подстелила под себя поверх досок, а большую спустила на лавку вниз. Мужчине на голых досках спать будет неудобно. Также поступила с дополнительным одеялом и лишней подушкой, хотя она больше напоминала блинчик, заполненный шелухой.
Несмотря на жёсткость ложа сон сморил меня моментально. Во сне видела машину скорой помощи и себя под простынкой, слёзы детей и горечь на лицах коллег, собственную могилу и искреннее горе племянницы, которой досталось моё наследство.
«Хорошо, что обеспокоилась загодя и оставила Иришке завещание, - почувствовала облегчение и смутную радость. - Обратной дороги мне теперь точно нет. Значит - начинаю новую жизнь. Спасибо!» ...
Благодарю за комментарии, звёздочки и подписку на автора! Вы самые лучшие!
Глава 5.
- Макар Лукич, как вы и наказали, я привёл Маньку Камышину, - отчитался Прохор перед угрюмым мужчиной. - Только она разговаривать не может из-за немоты, но соображает хорошо. Борис Прокопьевич доволен ею. Говорит, что лучше помощницы у него не было, - и подмигивает мне наглым образом.
- Верхов ещё и не такое скажет, - буркнул недовольно мужчина и уставился на меня почти не мигая.
На меня смотрели оценивающим взглядом немного раскосые карие глаза. Чуть приподнятая правая бровь расчерчена длинным шрамом, но он не портил лицо, а, наоборот, добавлял некого шарма мужчине. Квадратный тяжёлый подбородок диссонировал с чуть тонковатым носом и его обладателя нельзя было считать красавцем, но было в нём что-то обстоятельное и надёжное, поэтому внешность в целом была уже не так важна.
В гляделки мы играли с ним недолго. Писарь с длинной фамилией «Крашенинников» в последний раз окинул меня с ног до головы, буркнул себе что-то неразборчивое под нос, словно выругался. Указал на лавку, что стояла с другой стороны от его рабочего места и мы с Прохором на неё дружненько уселись.
Парень уже успел рассказать мне кое о чём по дороге от кухни до избы казённого человека. Только обозначать зачем я понадобилась писарю - не стал. Может просто-напросто сам этого не знал, хотя вёл себя словно здесь он самый важный человек. Относилась к его замашкам спокойно, подросткам иногда свойственно такое поведение, так что не стоит обижаться.
В этой избе расположение скудной мебели было точно таким же, как и в жилище лекаря. За тем лишь исключением, что стол сдвинут ближе к окну, которое давало скудное освещение. Ситуацию мало исправляли пара чадящих плошек на высокой подставке. Такие глиняные своеобразные светильники видела в музее. Света они давали не слишком много, а вот чад и запах распространяли неприятный по всему помещению. Эти были заправлены самым обычным смальцем.
- Мария Богдановна Камышина, верно? - дождался моего кивка и продолжил сухим канцелярским тоном. - Приказом коменданта Покровской крепости тебя ставят на довольствие и полное обеспечение, - вот на этих словах его голос немного дрогнул, и так тонкие губы ещё сильнее поджались. - Раньше баб при крепости не было в штате. Только в качестве обслуги, - добавил сбивчиво и почесал бритый затылок своей лапищей. - Твоё добро следует переписать и приобщить к имуществу крепости на время, - последнее слово выделил специально для меня. - По особому распоряжению.
На его вопрошающий взгляд лишь пожала плечами и согласно кивнула.
«На время, так на время. Откуда мне знать про то имущество? - возникло в голове. - Хорошо бы самой узнать, что мне там причитается по наследству от родителей Машеньки».
Писарь явно был недоволен поручением начальства. На его лице происходила смена эмоций будто бы он не мог договориться сам с собой. Нам с Прохором осталось лишь наблюдать за мужчиной и ждать его дальнейших вопросов или действий. Мне же бегать в одной рубахе по крепости совсем не хотелось. Надоело постоянно чувствовать неловкость. Это в глазах остальных я малой ребёнок, но сама я себя таковой не чувствовала.
«Кто его знает, что входит в это самое довольствие и обеспечение? Сомневаюсь, что ребёнку выдадут форму или сапоги рядового», - чуть было не засмеялась в голос, живо представив себя в казённой одежде и с мушкетом или пищалью на перевес.
На самом деле вопрос о наследовании для Марии Камышиной был не праздным, а скорее непонятным для мужчины. Как быть с сиротой? Ослушаться приказа нельзя, но и законность соблюсти необходимо.
Женщины в XVIII веке ещё не могли иметь отдельную собственность кроме приданного. Оно рассматривалось как имущественное обеспечение, входившей в новую семью и являлось гарантом её обеспечения на склоне лет. У этого имущества был свой, особый, порядок наследования.
- Значится, приказы не обсуждаются. Супротив приказа коменданта не пойдёшь, - пробурчал, видимо найдя выход из сложившейся ситуации и договорившись с совестью. - Хату и всё хозяйство опишем, а надел передадим общине по договору. За ними закрепим оброк, - проговорил вслух план своих действий. - Всё пропишу на бумаге и заверю вверенной печатью.
Писарь на какое-то время погрузился в работу, а нам с парнем осталось молча сидеть и ждать. Иногда Макар Лукич замирал на пару мгновений будто бы подбирал нужные слова или формулировки у себя в голове, а затем скоренько старался их записать. Приходилось сдерживать своё любопытство, чтобы не засунуть свой нос в чужую писанину.
Дальше писарь распорядился пригласить парочку рядовых солдат. Прохор сорвался выполнять поручение, а как только они прибыли к порогу, взял тёмную папку со стола под мышку и зацепил чернильницу к поясу. Дальше мы в сопровождении двух мужчин в военной форме направились дружной компанией на выход из крепости.
На бастионах сторожевые казаки несли круглосуточные дозоры. Вооружение их состояло из пушек, фольконет, пищалий или мушкетов. Об этом охотно делился со мною Прохор с таким важным видом, будто сам из каждого озвученного вида снаряжения самолично стрелял.
«Эх, мальчишки. Они везде одинаково относятся к оружию не зависимо от возраста и времени», - промелькнула мысль.
Дежурные приоткрыли ворота и выпустили нас на деревянный мост, который был перекинут через ров с водой. Он был соединён с озером небольшим каналом. С правой стороны моста хорошо просматривалась часть озера. Здесь весь тростник и камыш был выкошен, а на краю канала болталась на воде небольшая лодочка.
«Рыбачат на ней, что ли?»
Ров был около четырёх метров в ширину. Сразу за ним следовал высокий вал с узким проходом. Моего роста не хватало, чтобы рассмотреть, что располагается сразу за ним. Глубина рва со стороны вала была гораздо больше, почти в два раза. Она резко уходила под крутым уклоном.
Защитные сооружения были покрыты кусками дёрна, в некоторых местах заметны проплешины, но со временем и эти прямоугольники голой земли затянуться растительностью. Наверняка это сделали, чтобы не происходило осыпания грунта. Проделанная работа во время строительства фортификационного сооружения была колоссальной, ведь всё делалось вручную лопатой и кирками.
Это в наше время от крепости осталось лишь небольшое напоминание. Со временем ров занесло грунтом, и валы осыпались. Осадки, палы сухой травы, отсутствие ухода - сделали своё неблагодарное дело. От прежней мощи осталось лишь смутное напоминание. Именно нашей экспедиции следовало выяснить на сколько быстро происходит разрушение оставшихся сооружений от Покровской крепости путём топографической съёмки на местности. Сейчас же передо мной крепость была во всей своей красе - мощный и надёжный оплот, часть укреплённых линий Российской империи, возведённых на юге Западной Сибири от набега кочевников.
К деревеньке из восьми дворов вела хорошо накатанная полевая дорога. Босые ноги утопали в мягкой пыли, которая успела прогреться к полудню. Прохора совсем не смущала дорожная пыть, которая поднималась в воздух под нашими ногами, а я с завистью смотрела на обувь писаря и солдат. Готова была обуться даже в плетёные лапти или какие-нибудь сандали только бы не ходить босой. Понятно, что Машенька и Прохор привыкли бегать без обуви, но для Марии Владимировны Филиповой это было не приемлемо.
К домам мы шли не больше пятнадцати минут. Я едва поспевала за мужчинами. По меркам этого времени поселение было большим. Деревянные рубленые домишки немногим отличались от офицерских избушек. У кого-то имелась капитальная пристройка, а у кого-то крытый навес. В наше время таких домов уже практически не встретишь, может только где-то в глубинке. Возможно, потому что хороший строительный лес стоит достаточно дорого. Гораздо проще, быстрее и дешевле поставить каркас и засыпать его опилками вперемешку со шлаком или обложить каменной ватой. Даже саманные дома становятся редкостью. Всё чаще используют газоблок ил