Рамзес сошел со своей колесницы, на нем также была двойная корона, он был одет в просторные одежды из тонкого льна с широкими рукавами, его набедренная повязка была обвязана серебряным поясом. На груди правителя было золотое колье.
— Ты, в котором заложены вся сила моего царствования и сила моего города, я открываю тебе рот, глаза и уши. Отныне ты живой, и кто посмеет посягнуть на твое место, будет наказан смертью.
Солнце было в зените. Фараон повернулся к своему народу.
— Пи-Рамзес рожден, Пи-Рамзес — наша столица!
Тысячи людей вознесли глас к небу.
В течение всего дня Рамзес и Нефертари ходили по широким аллеям, улицам и улочкам, заходили в каждый квартал Пи-Рамзеса. И название, которое Нефертари придумала для этого города, было у всех на устах: «город бирюзы». Последним сюрпризом, который Моисей приготовил для Фараона, было сверкающее покрытие из голубой черепицы, которой были украшены фасады домов, дворцов и скромных жилищ. Проходя мимо цехов, которые производили эту черепицу, Рамзес не мог представить, что ремесленники могли сделать такое количество черепицы за такое короткое время. Благодаря им столица не была похожа ни на один город.
Моисей, как всегда величественный, выполнял обязанности хозяина церемонии. Не было никаких сомнений, что теперь Рамзес назначит своего друга детства царским советником и сделает его первым вельможей страны. Дружба этих двоих людей была очевидна, а успех Моисея — грандиозен. Рамзес не высказал ни одного замечания: то, что он видел, превзошло все его ожидания.
Шенар был в гневе. Маг Офир его обманул или ошибался сам, думая, что он руководит Моисеем. После такого успеха Моисей станет богатым и влиятельным человеком. Противостоять Рамзесу из-за какой-то глупой религии было бы самоубийством; что касается его народа, он был у него невероятно популярен. У Шенара оставался один Союзник — хетты. Опасные, как змеи, но все же союзники.
В царском дворце проводили прием, огромный колонный зал украшали пейзажи. Все гости были восхищены величественностью дворца и очарованы красотой и благородством Нефертари. Первая супруга страны и магическая защитница царской семьи была любезна с каждым гостем.
Прекрасная облицовка зданий из резной черепицы притягивала взгляд. Повсюду открывались прекрасные картины цветущих садов, бассейнов с прохладной водой, лесов с поющими птицами, прозрачных прудов с распустившимися лотосами. Бледно-зеленый, светло-голубой, нежно-белый, желтый и сиреневый — все эти цвета смешивались в чудесной гармонии, подчеркивая совершенство творения.
Восхищенные красотой дворца, умолкли даже шуты и насмешники. Храмы Пи-Рамзеса были еще не закончены, но дворец ни в чем не уступал в изысканности и удобствах дворцам Мемфиса и Фив. Здесь все чувствовали себя уютно. Обладать виллой в Пи-Рамзесе становилось уже желанной целью знати и высокопоставленных лиц Египта.
С невероятным упорством Рамзес продолжал творить чудеса.
— Вот человек, которому этот город обязан своим рождением, — сказал Фараон, положив руку на плечо Моисею.
Разговоры умолкли.
— Закон требует, чтобы я взошел на мой трон и подарил Моисею золотое ожерелье в обмен на его старание и блестящую работу. Но он мой друг, друг детства, и мы вместе вели этот бой. Я задумал эту столицу, а он воплотил в жизнь мои планы.
Рамзес обнял друга. Это было самой большой наградой от Фараона.
— В течение нескольких месяцев Моисей оставался руководителем царской стройки, и теперь пришло время назначить ему замену. Он будет работать вместе со мной на благо и процветание Египта.
Шенар был прав, ожидая худшего. Сила дружбы этих людей была могущественнее целой армии.
Амени и Сетау поздравили Моисея, нервозность которого очень удивила их. Но они приняли это за чрезмерную взволнованность.
— Рамзес ошибся, — заявил Моисей. — Он приписывает мне достоинства, которыми я не обладаю.
— Ты будешь прекрасным вельможей, — сказал Амени.
— Но все равно ты будешь находиться под присмотром этого маленького шелудивого писца, — добавил Сетау. — На самом деле всем заправляет он.
— Осторожнее, Сетау!
— Здесь все так красиво. Если Лотос и я продадим несколько наших змей, мы сможем обосноваться здесь. А где Аша?
— Не знаю, — ответил Амени.
— Плохой признак для его карьеры. Это уж совсем не дипломатично.
Трое друзей увидели, как Рамзес подошел к своей матери, Туйе, и поцеловал ее в лоб. Несмотря на грусть, которая не покидала ее серьезного лица, вдова Сети не скрывала своей гордости. Когда она заявила, что будет жить во дворце Пи-Рамзеса, ее сын был очень рад.
Хотя дворец был полностью закончен, вольер для экзотических птиц оставался пустым. Облокотившись на спинку кресла и скрестив руки, Моисей не осмеливался взглянуть на Рамзеса. Нужно было, чтобы он забыл человека, который был его другом, и обращался к нему как к сопернику, как к Фараону Египта.
— Все уже спят, кроме тебя и меня.
— Ты кажешься уставшим, Моисей. Может быть, отложим наш разговор до завтра?
— Я не могу больше разыгрывать эту комедию.
— Какую комедию?
— Я еврей, и я верю в истинного Бога. Ты египтянин, и ты поклоняешься идолам.
— Оставь эти детские разговоры!
— Тебе неприятен этот разговор, но это правда.
— Ты был воспитан египтянами, Моисей, и твоего Бога не существует.
— Он не воплотился в быка!
— Амон — это секрет жизни, который воплощается в невидимом ветре, раздувающем паруса лодок, в камне, из которого созданы наши храмы, в роге овна, спираль которого символизирует движение мира. Он — это все, и без него мир — ничто. Это мудрость, и ты знаешь это так же, как и я.
— Это всего лишь иллюзия! Бог один.
— Разве это мешает ему воплощаться в разные существа и при этом оставаться одним?
— Ему не нужны храмы и статуи!
— Я повторяю, ты устал.
— Я принял решение, и даже ты не можешь изменить его.
— Если твой бог сделал тебя таким нетерпимым, не верь ему. Он превратит тебя в фанатика.
— Я скорее не поверю тебе! В этой стране развивается мощная сила. Она еще не готова заявить о себе, но она будет сражаться за правду.
— Объясни.
— Ты помнишь Эхнатона и его веру в истинного Бога? Он указал нам дорогу, Рамзес. Услышь его голос и мой. Если ты не услышишь, твоя империя разрушится.
Глава 58
Для Моисея ситуация была ясна. Он не предал Рамзеса и даже предупредил его об угрозе. Совесть его была чиста. Теперь он мог идти к своей мечте и освободить огонь, который испепелял его душу.
Истинный бог, Яхве, возвысится над страной. Он должен ступить на свой путь, каким бы тяжелым он ни был. Несколько его собратьев решили пойти вместе с ним, рискуя потерять все. Моисей закончил собирать вещи и вдруг подумал о невыполненном обещании. Прежде чем навсегда покинуть Египет, он должен был исполнить свой долг.
К дому Сари, который располагался на востоке города, вела только одна дорога. Она была усажена древними пальмами и огромными деревьями. Моисей застал хозяина за приятным занятием: тот пил прохладное вино, сидя на берегу пруда.
— Моисей! Какая радость принимать у себя настоящего хозяина Пи-Рамзеса! Чем обязан такой честью?
— Я не разделяю твоей радости, и это вовсе не честь.
Сари раздраженно встал.
— Твое прекрасное будущее не позволяет тебе быть таким грубым. Ты забыл, с кем говоришь?
— С подлецом.
Сари поднял руку, чтобы дать пощечину Моисею, но тот схватил его за запястье и вывернул руку.
— Ты преследовал Абнера.
— Я его не знаю.
— Ты лжешь, Сари. Ты обокрал его и шантажировал.
— Он всего лишь каменщик, еврей.
Моисей схватил Сари, тот задрожал.
— Я тоже всего лишь еврей, но я могу сломать тебе руку и сделать тебя калекой.
— Ты не посмеешь!
— Знай, мое терпение на исходе. Не приближайся к Абнеру, или я поставлю тебя перед судом. Клянись!
— Я… Я клянусь, что не трону его больше.
Клянись именем Фараона!
— Клянусь.
— Если ты нарушишь клятву, ты будешь проклят.
Моисей отпустил Сари.
— Пусть это будет уроком для тебя.
Если бы Моисей не собирался уезжать из города, он обязательно пожаловался бы на Сари; но он надеялся, что клятвы будет достаточно.
Однако его вдруг охватило сомнение. В глазах египтянина он прочитал ненависть и злость.
Моисей спрятался за одной из пальм. Ждать пришлось недолго.
Сари вышел из своего дома с дубиной в руках и отправился к южной части города, где жили строители.
Моисей следил за ним издалека. Он увидел, как тот вошел в дом Абнера, дверь оставалась открытой. Почти сразу же он услышал крики. Моисей ворвался в дом, в темноте он увидел Сари, который избивал Абнера; его жертва лежала на полу и закрывала лицо руками.
Моисей выхватил дубину из рук Сари и ударил его по голове. Египтянин упал, обливаясь кровью.
— Вставай, Сари, и убирайся вон.
Но египтянин не шевелился. Абнер наклонился к нему.
— Моисей… Он мертв.
— Не может быть, я ударил не слишком сильно!
— Он не дышит.
Моисей встал на колени и присмотрелся к бездыханному человеку.
Он только что убил его.
Улица была пустынной.
— Тебе нужно бежать, — сказал Абнер. — Если стража тебя схватит…
— Ты меня защитишь, Абнер, ты объяснишь, что я спасал тебе жизнь!
— Кто мне поверит? Нас обвинят во лжи. Беги быстрей, беги!
— У тебя есть большой мешок?
— Да, для инструментов.
— Давай его сюда.
Моисей положил в мешок труп Сари и взвалил себе на плечи. Он закопает тело на песчаной площадке и спрячется пока в пустом доме, чтобы перевести дух.
Ночной страж вскрикнул. Он всегда такой спокойный, ужаснулся. Его начальник приказал ему как можно быстрее отправляться к песчаной площадке на окраине города.
Собака отчаянно рыла землю. Когда стражники подошли, они увидели сначала руку, потом плечо и лицо убитого, которого она раскопала.