— Этот человек, — хвост поднял меня чуть повыше. — Да, я знаю, что не ты привела его сюда, но без тебя он бы не пришел. Судьба определяет будущее, таков закон бытия, пусть даже Гамаюн всегда твердила обратное. Доля и Недоля знают свое дело, и каждая нить их пряжи тянется так, как надо.
А может, я в болото попал? Нет, серьезно? Нанюхался там газов, сижу сейчас под березкой и созерцаю замысловатый трехмерный галлюциногенный сон с эффектом присутствия. Просто ничего более абсурдного, чем огненный змей, ведущий философский диспут с красавицей-ведьмой, я даже представить себе не могу. У меня фантазии на подобное не хватит!
— Великий Полоз, мне не дано в полной мере понять твои намеки и замыслы, — вкрадчиво произнесла девушка, поклонившись змею в пояс. — Я отдала тебе свою кровь, а с ней — часть своей жизни. Если желаешь, можешь забрать жизнь этого человека, я приму вину за его смерть на себя и отвечу за нее полной мерой. Но молю — подари мне венец Гориславы! Он у тебя, в подземных кладовых, я знаю!
Редкая тварь! Взяла и отдала меня этой чуде-юде, даже не поинтересовавшись, хочу я того, не хочу.
Все, капец тебе, девка! Если уцелею, разумеется. Пока, увы, даже пошевелиться не могу, плотно меня эта тварь держит. Даже голову повернуть и плюнуть в эту стерву возможности нет.
А жаль!
— У меня, у меня, — убаюкивающе прошелестел Полоз. — И он, и посох Венельды, и плат Ратимиры, тот, в который пять волосков из бород пяти великих хазарских заклинателей вплетены. И девичий поясок Вольги, что Игорь в их первую ночь развязал, тем самым навеки став ее супругом. Ох, много чего тот пояс может сделать, ни один муж перед его силой не устоит!
— К чему ты ведешь, Владыка? — напряженно спросила ведьма. — Я снова теряюсь в загадках.
— Хочешь даров? Послужи, — в раздававшемся свисте, который издал Полоз, я еле разбирал слова. — Есть те, кто желает то, что им не предназначено, и не только желает, но и берет. Украденное надо вернуть, а хитников тех по возможности наказать.
— Просто скажи, кого наказать и что вернуть, я все сделаю, — топнула ногой девушка.
— Дура девка, — тело Полоза дернулось, похоже, так он обозначил свой смех. — Те вещи тебе в руки сроду не дадутся. Ты ведьма, для них ты чужая. Но это не значит, что у тебя не будет службы. Будет. Пятью пять служб пройдешь, и, коли справишь их, поговорим. И ты, человек, это помни. Пятью пять служб — и тогда я заберу у тебя то, что сейчас от меня получишь, если сам того захочешь. Давно я этот дар никому не вручал, так что цени его. И помните: вы сами подрядились ко мне на службу, сами выбрали этот путь, не было в том моего умысла. А еще знайте: нерадивых слуг своих, если те ленятся, я всегда наказывал нещадно. Лень да праздность хуже воровства.
— Ничего подобного, — прохрипел я, остатками путающегося между реальностью и сумасшествием разума осознав, что дело стало совсем плохо. — Мне служба не нужна! Никакая!
— За тебя решила все она, — тело Полоза снова дернулось, а его морда застыла в сантиметре от бледного лица девушки. — Потому ей теперь тебя оберегать да учить придется, ровно дитя малое. А как иначе? Твоя жизнь теперь равно что ее, вам друг без друга не быть. Но и ты за ней глядеть станешь, потому как, если она сгинет, тебе тоже не жить. Но последнее слово, человек, всегда будет за тобой. Твоя кровь напоила меня щедрее, чем ее, тебе и решать, куда какой дорогой идти.
— Так нельзя! — взвизгнула ведьма, цвет лица которой сменился с бледного на откровенно белый. — Нет!
— С Великим Полозом шутки плохи, — мои ребра затрещали — так эта змеюка сжала хвост. — Раз смелости набралась меня разбудить, то и получи за то награду, которую, по моему разумению, заслужила. Слово сказано, слово услышано! Примите же мои уроки и мои дары, выполните то, что от вас потребно, и, может, все еще переменится в ваших жизнях и судьбах. Жду вас на Змеиный день.
— Ох! — подала голос ведьма, схватившись за грудь. — До него всего-ничего осталось! Пятью пять служб!
— Управитесь, — с несомненной усмешкой прошипел Великий Полоз. — А ежели нет, так на следующий год День Змеиных Свадеб наступит. Желаешь на нем гостьей побывать, ведьма?
А меня не спросил. Хотя я ничего бы и не ответил. Что за дни такие, где они в календаре, поди знай…
— Да я досюда не дойду в урочный день, меня еще на входе в лес зажалят! — девушка повалилась на колени. — Слуги твои мое племя сильно не любят.
— И поделом, — заметил Полоз. — Но на этот раз не бойся, не зажалят, по крайней мере сразу. Дарую тебе на то право. И вот тебе еще один подарочек, пользуйся.
Не знаю, что он сделал с девушкой, только та покатилась по траве, истошно завывая. А секунду спустя огромная огненная змеиная морда распахнула свою пасть перед моим лицом, после чего ее острые зубы вонзились в мою грудь.
В какой-то момент показалось, что меня засунули в костер, после я осознал, что не могу дышать и это, скорее всего, действие яда, который у такой-то зверюги наверняка особо ядреный, а после я умер. Не может человек после такого выжить.
И как же я удивился, когда осознал, что ошибался. Вернее, сначала пришел в себя, а уж после удивился.
— Очухался, Валера Швецов из Москвы? — хмуро спросила меня девушка, сидящая напротив и ворочающая палочкой угли в костре, который теперь пылал не так ярко и сильно. — Экая досада. Лучше бы сдох!
— Спасибо на добром слове, — я пошевелился и осознал, что сижу, привалившись спиной к дубу. — Ох, какой лютый бред мне привиделся.
— Да? — издевательски осведомилась у меня собеседница, которая, кстати, успела переодеться, балахона и след простыл. Теперь на ней были черные джинсы и короткая кожаная куртка. — И что же тебе примерещилось? Не поделишься?
— Змея, — не стал чиниться я. — Вот такой вышины, вот такой ширины. Говорящая!
— Ух ты! — восхитилась незнакомка. — А что еще? Она, поди, и колдовать умела!
— То есть это был не сон? — уточнил я обреченно. — Вот, блин! А так хотелось не поверить своим глазам. Только вот теперь я за свое психическое здоровье начинаю бояться. Слушайте, но такого же не бывает? Нет на свете заколдованных мест, говорящих змей, волшебных колец и ковров-самолетов.
— Ковров-самолетов и правда нет, можешь успокоиться, — усмехнулась девушка. — В наших широтах точно. А вот с остальным — не торопись с суждениями.
Вот все же что хорошо в человеческой психике, так это ее гибкость. В какой-то момент нереальность происходящего дошла до такого градуса, что я просто перестал нервничать от осознания творящегося вокруг меня бреда. Ну есть и есть. Наступит утро — и вся эта чертовщина растает вместе с туманом, который вон уже начинает ложиться на луг.
— Ох, Валера Швецов из Москвы, если бы не Великий Полоз со своими древнеславянскими замашками, я бы из тебя сейчас всю кровь по капле выпустила, — мечтательно произнесла вдруг девушка. — Ты бы так орал! О смерти меня молил!
Вот тут я поверил сразу. Тон был самый что ни на есть миролюбивый, она, наверное, таким же с официантами разговаривает в ресторанах, когда еду себе заказывает. То есть буднично-привычный был тон.
Но при этом мне было предельно ясно — убила бы она меня. Как пить дать. И отчего-то мне кажется, что фиг бы я ей в этом помешал.
— Слушайте, я просто заблудился, — мне стоило большого труда вложить в голос максимум доброжелательности. — Увидел огонь, вышел на него. Откуда я мог знать, что тут происходит… Ну, то, что было.
— Это называется «обряд», — любезно сообщила мне девушка. — Очень старый, очень сложный, в котором надо учесть массу мелочей. Время, место, фазу луны, даже породы дерева, которые пойдут в костер. Количество крови, которую надо плеснуть в пламя. Вот только тебя, сокола ясного, я в расчет не взяла. А ты приперся и все испортил. У, скотина!
— Сами вы… — я окончательно осознал, что добра от этой красотки ждать не стоит, потому и миролюбие из голоса убрал. — Сказано же — случайно все получилось. Я, между прочим, из-за вашего обряда теперь, наверное, к психологу буду ходить, как американцы в фильмах. Душевную травму лечить. Я думал, тут среднестатистический лес, а оказалось, вон, заповедник сказок. Огненные змеи и ведьмы вроде вас.
— Ты бы лучше парня поблагодарила, — вмешался в наш разговор кто-то третий, кого лично я не видел. — Он тебя от смерти спас! Причем два раза!
— От какой смерти? — устало возразила девушка невидимому собеседнику. — С чего бы?
— Дура ты, девка, — из дупла, которое, оказывается, имело место быть в стволе дуба, показалась голова, на которой красовалась изрядно потертая кепка-восьмиклинка. — Если бы не этот человек, тебя сейчас уже мыши бы обнюхивать начали. Они к мертвым телам всегда первые поспевают. А там и муравейники бы открылись с восходом солнца.
Произносивший все это оказался сухеньким невысоким старичком, который неожиданно ловко для своего возраста выбрался из дупла, а после устроился у костра между нами.
Слова его девушка выслушала внимательно и, к моему великому удивлению, даже возражать не стала.
— Ты молода еще, ведьма, жизни не знаешь, — продолжал тем временем вещать старичок. — Потому и не поняла, что ты для Полоза служила забавой, которая на миг скрасила его существование. Забавляло его то, что какая-то смелая мошка что-то над ухом у него пищит, только потому он сразу тебя и не прихлопнул. Виданное ли дело — его, слугу Велеса, какая-то людская ведьма потревожить посмела? Ладно бы в тебе хоть капля старой крови текла, какое-никакое оправдание, так и этого нет. Да ты даже не глава ковена! В «черном танце» не кружилась, «Голубиную книгу» в глаза не видела, к таинству вед не допущена. Ты о чем вообще думала? Вы там, в городе, совсем с ума посходили?
И снова девушка промолчала. Мало того — губу закусила, а значит, признала правоту этого странного существа.
— Если бы не этот человек, то убил бы он тебя, причем страшно, уж поверь. Смерть тела — ерунда, а вот душе твоей такое предстояло бы, что помыслить нельзя. Так что ты не ругать его должна, а благодарить, как то Покон велит.