Слева раздавалось ржание коней, по всей видимости, там находились конюшни. Виднелись жилые постройки, с доносящимся веселым смехом детей. Поодаль стояла кузня с дымящей трубой. Оттуда доносился стук молотков. С другой стороны виднелись зеленеющие грядки, где несколько женщин их пропалывали. Да здесь целое хозяйство и огромная территория.
– Пойдем, умоешься, приведешь себя в порядок, негоже в таком виде представать перед Архимагом. – Проронил мужчина, пока они шли к замку, отрывая мальчика от разглядывания окрестностей и намекая на его грязные руки.
Даня машинально потер ладони о штаны и покраснел от неловкости. Понурил голову, согласно кивнул и, сильно хромая, поплелся за ним.
Спустившись на первый этаж, Ларкариан вошел в малый зал для приемов. Архимаг окинул его взглядом и утвердительно кивнул.
Ближе к высоким арочным окнам, на большом длинном столе, уже находились столовые приборы, яства и напитки.
Тяжелые шторы на окнах из гобелена ручной работы темно-зеленого цвета, с вышитыми золотом узорами, хорошо гармонировали с изумрудной мозаикой пола, придавая тождественность помещению.
Архимаг расположился возле стола в старинном, просторном деревянном кресле в виде небольшого трона. Он стоял сбоку, чтобы было удобно разговаривать с посетителем. Ларкариан расслабился и прикрыл глаза, ожидая гостя.
Стоило это сделать, как тут же нахлынули образы прошлого, и среди этого бурного потока появилось какое-то слабое, едва ощутимое, совсем незнакомое, ни с чем не связанное чувство. Это было нечто новое и странное, что немного удивило.
Еще вчера подобного не существовало, с чем связано, оставалось загадкой. Чувство не беспокоило, даже наоборот, навевало душевное тепло, приятно трепетало, как пламя в камине, притягивая взор.
Давящая печаль души мешала сосредоточиться. Как только Ларкариан не старался, но не мог определить источник неизвестно откуда взявшегося чувства. В итоге решил от всего отстраниться, не время забивать голову непонятно чем.
Из-за этого пришедший к замку мальчик отошел на второй план. Он уже считал, что не стоит к нему серьезно относиться. Любопытно посмотреть, но не более. Заботу о нем возьмет на себя Герман. Вначале, как только узнал о парне, появился интерес, но это была мимолетная слабость. Разговор ничего не даст, чуда не произойдет, но хоть немного развеется, отвлечется.
Но отстраниться не получилось. В голове вновь возник еще один нерешенный вопрос. Стоит ли ему вообще оставаться в этом мире? Может, пришла пора уходить в другой? Там искать для себя ученика? Вот только сколько их уже было, этих миров, а результат везде отрицательный.
С другой стороны, сидеть на одном месте не вариант, и чем дальше он об этом думал, тем больше склонялся к желанию покинуть этот мир.
Было печально, слишком много затрачено усилий, а получается, все зря. В других мирах он не устраивал таких грандиозных мероприятий по безопасности целого государства. Здесь решил поселиться надолго, вот и постарался.
Но было еще одно, что держало его в этом мире. Замок не давал принять окончательное решение. Совсем не просто расстаться с тем, к чему прикипел душой, где появилось чувство родного дома. В другом далеком мире придется вновь обустраиваться, предстоят поиски ученика, появятся надежды и, возможно, те же разочарования.
С сыном на эту тему уже не раз разговаривал. Он готов отправиться с ним куда угодно и также склоняется к мысли о переезде.
Его размышления прервала отворившаяся дверь, Ларкариан открыл глаза, на пороге стоял Герман.
Глава 3
Войдя, он посмотрел по сторонам, мальчик спрятался за его спиной. Отойдя в сторону, положив руку ему на плечо, слегка подталкивая вперед, и подвел к магу.
Смотреть на ребенка без сожаления было невозможно. Перед Ларкарианом предстало удручающее зрелище. Совсем юное создание, которое должно иметь счастливое детство, прошло суровую школу жизни.
У мальчика были длинные черные, прямые, чем-то испачканные, местами слипшиеся волосы.
Одет он в старенькую, поношенную рубашку, многократно стираную, отчего она потеряла свой первоначальный цвет и выглядела просто серой. На ней местами проступали бурые пятна крови, которые недавно пытались отмыть.
Широкие штаны, порванные в некоторых местах и аккуратно заштопанные, были подпоясаны старым шнурком. На ногах стоптанные, потертые башмаки.
Шерстяная, темно-серая накидка, в некоторых местах дырявая, свисала с одного плеча, завязанная на веревочку возле шеи.
Ларкариан вздохнул, сердце сжалось от боли. Страшный шрам, идущий наискосок от левого края глаза, пересекал щеку юноши и, располовинив губы, заканчивался на подбородке. Грубый рубец от неумело зашитой раны стягивал кожу, сковывая мышцы лица, создавая неестественную гримасу, искажая дрожащие губы.
Взгляд у него был совсем не детским, а полный боли, страдания и глубинной, затаенной печали. В нем присутствовал страх и радость одновременно, а также проступало любопытство и трепет.
Руки были напряжены, одна ладонь сжата в кулак, да так сильно, что ногти впились в кожу. На второй пальцы растопырены и подрагивали от напряжения.
Ребенок в свою очередь разглядывал сидящего перед ним человека, от которого веяло запредельной силой и могуществом. Его взгляд приковывал, пронизывая насквозь.
Даниил дрожал, как осенний лист на ветру, готовый сорваться и улететь куда-то вдаль. Тело пронизывал холод, но не тот, что бывает в зимнюю стужу, он шел изнутри, порожденный страхом.
Даня совершенно не понимал, что с ним происходит. Даже тогда, когда практически смотрел в лицо смерти, так не боялся.
Прилагая неимоверные усилия воли, ему все-таки удалось взять себя в руки. Это ни осталось не замеченным со стороны мага и внушало уважение. Не каждый взрослый на подобное способен, а перед ним еще ребенок.
Низко поклонившись, пытаясь выговаривать слова как можно четче, Даня боялся, что голос сорвется или задрожит.
– Меня зовут Даниил, я пришел с западного предела. Вы ищете ученика. Я случайно об этом узнал, и поэтому здесь, – он выдохнул, сбрасывая напряжение, и потупил взгляд.
Это совсем не то, что собирался сказать, всю дорогу обдумывая и представляя, как это будет. Но вот стоит перед великим Архимагом и бормочет что-то невразумительное. Исчезли заготовленные фразы, стало сложно сосредоточиться, вот и выдал первое и единственное, что пришло в голову.
Ларкариан задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла, слова мальчика его поразили.
– Западный предел, неблизкий путь. Сколько же ты добирался, юный путник?
Даниил пожал плечами и продолжая смотреть себе под ноги.
– Точно не знаю, несколько месяцев, – пробормотал он.
Архимаг медленно покивал. И как только он смог дойти?
– Давай позже поговорим. Вначале садись, поешь. – Архимаг указал рукой в сторону стола. – Это всё для тебя.
Стоящий рядом с Даниилом Герман сделал ему приглашающий жест.
Даня бросил взгляд в ту сторону, затем посмотрел на мага и отрицательно покачал головой.
– Спасибо, не надо. – Вот только желудок заурчал, тело предательски сообщило о диком голоде. Последние крохи хлеба были съедены еще вчера вечером.
Мальчик вновь потупил взгляд и неожиданно для самого себя громко сглотнул.
Ларкариан недовольно покачал головой и глянул на Германа.
Молча стоящий сзади мальчика сын и наблюдающий за ним, только с сожалением развел руками, показывая тем самым, что ребенок упрямый.
– Отказываешь хозяину в праве угостить гостя? Тебе не по нраву моя еда? – решил слегка надавить на него маг, чтобы тот хоть немного поел.
Даниил ничего не ответил, только весь сжался, даже дышать стал через раз.
– Ладно, не буду настаивать, твое право. – Не стал он давить на парня. – Хочешь сразу узнать мое решение? Долгий и трудный путь привел тебя ко мне, и нет терпения ждать?
В ответ ребенок лишь кивнул. Именно это в данный момент Даня хотел услышать. Каков бы ни был вердикт, он выдержит все.
Ларкариан задумался, глядя на стоящего перед ним ребенка.
Вот и как ему отказать? С другими кандидатами было намного проще. Видя измученное тело мальчика, нужных слов не находилось.
Ларкариан нахмурил брови и посмотрел на сына. Но тот не удостоил его ответного взгляда. Заложив руки за спину, он смотрел куда-то в сторону, на его щеках играли нервные желваки.
– Скажи, откуда ты узнал, что я ищу ученика? – так и не решаясь отказать, задал он вопрос.
Даниил ненадолго замер, искоса глянул на стул, стоящий неподалеку. Мелькнула мысль присесть, боль в ноге становилась невыносимой. Но, отбросив эту идею, остался на месте.
Боль помогала не потерять сознание от истощения. К тому же Даня не хотел демонстрировать слабость, считая, что больной человек никому не нужен. Чтобы стать учеником Великого мага, нужно показать, что ты сильный и все преодолеешь, что достоин быть учеником, а кому нужны немощные калеки? Таковы были его убеждения.
Мальчик понимал, что скрыть свою увечность не получится, но старался всеми силами показать, что уже не ребенок и у него достаточно терпения и воли.
Даня не смотрел в глаза магу. От них веяло ощущением древнего, могучего существа, наделенного великой силой и мудростью. Такой человек способен проникать в глубинные, потаенные уголки души, видеть самые сокровенные тайны. Это приводило в трепет, мысли еще больше путались, не давая сосредоточиться.
– Мне тогда исполнилось десять лет, – начал он рассказывать, но, увидев немой вопрос на лице мага, уточнил: – Сейчас двенадцать.
Ларкариан кивнул, и Даниил продолжил.
– Я жил и работал у мельника в небольшом городке. У него большое хозяйство, помимо двух мельниц, есть пекарни, склады и магазины.
Как-то раз меня отправили помочь разгрузить товар в трактире. Когда мы приехали, хозяин, чтобы я не путался под ногами, освободил от работы и, вручив булочку, отправил в зал.
Я пристроился в углу на полу, недалеко от входа. Поглощая сдобу, втихаря разглядывал посетителей. Редко выпадала возможность послушать, о чем говорят приезжие, что интересного происходит в мире.