тунике15 без пояса, покрытой жирными пятнами. Он держался нагло, какчасто держатся рабы или вольноотпущенники, пролезшие в господа. Разумеется, ярешил проучить этого выскочку. Какое право он имеет грубить мне, асклепиаду иримскому гражданину! Да еще в чужом доме. Ведь хозяин этого дома – АттилийКальв. Так что мой долг напомнить зарвавшемуся рабу, кто в доме хозяин… Ясмерил незнакомца нарочито презрительным взглядом и произнес:
-Я Луций Цестий Секунд, врач. Ипришел к хозяину этого дома, господину Аттилию Кальву.
-Здесь хозяин я. – парировалнезнакомец.
Я растерялся. Что случилось?Неужели я по ошибке зашел не в тот дом? Нет, это было исключено. Впрочем,возможно, Аттилий Кальв купил себе новый дом и перебрался туда? Жаль, чтопридется спрашивать этого наглеца, куда переехал прежний владелец сего жилища…
-Здесь хозяин я. – повторилтот, словно давая понять, что я тут лишний.
-А где господин Аттилий Кальв?– спросил я, уже не обращая внимания на его высокомерный тон. Боги, что же сним могло случиться?
-Он умер. – процедилнегостеприимный хозяин…или все-таки человек, выдающий себя за хозяина...
-А госпожа Аттилия Ромула? Егодочь? – настаивал я. Потому что сердце подсказывало мне – с Аттилиями случилоськакое-то несчастье. Отец Ромулы умер. Но что произошло с нею?
-Ее больше нет. – произнеснезнакомец. – А теперь убирайся прочь. Не то…
Он трижды хлопнул в ладоши и ватриум вошли двое угрюмых широкоплечих рабов. Не говоря ни слова, онинаправились ко мне. И я поспешил удалиться. Ибо понял главное: если я хочучто-то разузнать о судьбе Ромулы, мне придется делать это самому. Мало того –мне нужно торопиться. Похоже, с нею случилось какое-то несчастье. Так развемогу я бросить в беде свою невесту?
***
Прежде всего я решилпроследить за домом Аттилиев. Иначе говоря, выяснить, кто в нем живет. Почему-тоя не верил, что наглый коротышка действительно является его хозяином. Зато былубежден: ему хорошо известна судьба Ромулы. Более того – он имеет самоенепосредственное отношение к исчезновению девушки. И, проследив за ним, я смогуотыскать свою невесту и помочь ей.
Я поручил слежку за домом двумсамым верным своим рабам, которые были со мной на Косе. А сам отправился вгости к Руфу Альбусу. Ибо кто, как ни он, смог бы сейчас рассказать мне, чтопроизошло с Аттилиями? И посоветовать мне, что делать дальше.
Мы с Руфом дружили с детства. Потомучто жили по соседству. Правда, затем его отец приобрел новый, более богатый ипросторный дом. Теперь нас с Руфом разделяло несколько улиц. Но разве такойпустяк мог положить конец нашей дружбе? Да я бы ради Руфа отправился даже вАфрику или Скифию! И знаю – он сделал бы то же самое ради меня.
Родители Руфа были оченьбогаты. Правда, злые языки поговаривали, будто родоначальником Альбусов был галльскийраб15, который, ловко обманывая господина, сумел наворовать у негоденег на собственный выкуп. После чего открыл на окраине Рима, так сказать,веселый дом, положив тем самым начало богатствам рода Альбусов. Надо сказать,что отец Руфа, Марк Альбус, и не думал скрывать подобные семейные предания.Более того, гордился предприимчивостью своих предков, сумевших подняться отрабов до римских граждан в третьем поколении. «Часто в лачугах рождаются великиелюди»17 - говаривал он. Мало того - Марк Альбус был совершенно лишентой чванливости, которая отличает богачей. В этом Руф походил на своего отца. Емубыло безразлично, что по сравнению с ним я – бедняк. И что он – римлянин, а я –грек. Ведь это – сущая мелочь для настоящей дружбы.
Я застал его дома, за утреннимтуалетом. Руф восседал на стуле, среди цветных подушек, а пожилой раб брил емуправую щеку. Увидев меня, Руф просиял:
-Кого я вижу! Поди прочь, Сабин,потом закончишь… Луций, дружище, неужели это ты? Ого, как ты вырос! Как же ярад тебя видеть! Слушай, твой приезд непременно надо отметить! Завтра…нет,сегодня же! Я в честь тебя такой пир устрою! Эй, позвать сюда Диомида! Пусть квечеру приготовит такое угощенье, чтобы столы ломились! Эх, и отпразднуем же,дружище! Хоть что-нибудь новенькое…
Удивленный этими словами, явзглянул ему в глаза…такие глаза я видел у тяжелобольных или смертельно уставшихот жизни людей… Но Руф не производил впечатление больного. Или мне это толькопоказалось?
-Что с тобой, друг? – спросиля его. – Ты нездоров?
-Здоров. – вздохнул он. – Кудауж здоровее… Только вот скука одолела. Надоело все: хоть собакой вой… Слушай, адавай пойдем сегодня в Колизей! Там будет представление. Сперва - боигладиаторов. А потом покажут «Месть Медеи»18. Ну, помнишь, когда онарешила отомстить царевне Главке, дочери Креонта, разлучившей ее с Язоном? Ипослала Главке заколдованную одежду, которая загорелась, едва та ее надела. Апотом пламя еще и на Креонта перекинулось… Главкой будет одна преступница. Патрицианка,между прочим. Об этой истории сейчас весь Рим говорит. Представляешь, Луций,она связалась с одним рабом. И ради него отравила свекра, мужа и ребенка. Араб-то этот – хромой урод, который ей в отцы годится… Вот теперь она и будетГлавкой, а ее любовник – Креонтом. Что ж, злодеям – по заслугам19. Интересно,подожгут на них одежду или она как-нибудь сама загорится? Впрочем, есть такойсостав, который сам воспламеняется. Неинтересно…
По правде сказать, мнесовершенно не хотелось видеть, как будут заживо сжигать женщину, пусть даже ипреступницу. Поэтому я решил отговорить Руфа от похода в Колизей:
-Послушай, друг, давай побудемвместе. Разве нам не о чем поговорить за двенадцать лет разлуки? Колизейподождет. Да и пир – тоже. Разве дружеская беседа – не самое лучшее из яств? Вдобавок,хотел тебя спросить…
-Пожалуй, ты прав. – отозвалсяРуф. – А все-таки вечером я устрою пир в честь твоего возвращения. Заодно ипознакомлю с кое-кем из своих приятелей. Думаю, они будут не прочь полечиться употомка самого Гиппократа. Что до вопросов – прибереги их до завтра. Чем могу –помогу. Сегодня же будем праздновать нашу встречу. А пока готовят пир, отправимся-камы с тобой в термы Траяна20. Это недалеко от Колизея. Не бывал? О-о,это стоит видеть! Не бани, а чудо!
И со вздохом добавил:
-Хоть развлечемся…
***
Термы и впрямь оказалисьвеликолепными. А после них нас ждал обещанный Руфом пир. Его повар Диомид постаралсяна славу: мне отродясь не приходилось ни видать, ни едать подобных яств. Тутбыли и гусиная печенка, и жареные сони с устрицами, и свиное вымя, начиненноеморскими ежами, и жаркое из верблюжатины… И все это под разнообразными соусами,под каленское, а также воспетое еще Горацием «щедрое и крепчайшее» цекубское,вина21.
-Ах, ка-акое прекра-асное вино!– донесся до меня певучий женский голос.
Я отвлекся от беседы с пожилымпатрицием, который с увлечением повествовал мне о симптомах своей болезни. Боги,как же я мог не заметить такую красавицу! А ведь она возлежала совсем рядом,слева от меня! Высокая прическа причудливой формы, кудряшки, свисающие на лоб,сверкающие глаза, коралловые губы, щеки, рдеющие нежнейшим румянцем, полныебелые руки, унизанные золотыми браслетами… Как же она прекрасна! Но кто она?
-Похоже, ты незде-ешний… -промурлыкала загадочная красавица. – Мне тебя-а пре-ежде не приходилось ви-идеть…Ты иностра-анец, да?
-Нет. – признался я. – Яримский гражданин. Просто я долго жил в Греции. Но теперь вернулся домой.
-Ах, как интере-есно! – восхитиласьнезнакомка. – И что же ты там де-елал, в Гре-еции?
-Учился на врача. – призналсяя.
-О-о, как же этозамеча-ательно! – красавица одарила меня чарующей улыбкой. – Наверное, ты оченьбога-атый, да-а? А как тебя зову-ут?
-Луций Секунд.
-А меня… Впрочем, этонева-ажно. Пусть для тебя я буду Мирта-алис…
Мирталис! Это имя звучало, какмузыка, как ее певучая речь. Оно опьяняло, как вино, дурманило, как ее духи. Мирталис!
-Позволь пригласить тебя в го-ости.Послеза-автра. Надеюсь, мы приятно проведем вре-емя, мой милый Лу-уций…
О, конечно, конечно! Боги, какже она прекрасна!
Увы, в этот миг я совсем забыло своей невесте Ромуле. В моем сердце царила прекрасная, обольстительная,несравненная Мирталис!
Так моряк, зачарованный пениемсирен, не замечает, что ведет свой корабль навстречу смерти…
***
-Кто она? – спросил я Руфа,как только мы остались одни.
Он с недоумением уставился наменя.
-Это ты о ком?
-О ней… - произнес я, нерешаясь произнести вслух сладкозвучное имя очаровательной Мирталис.
Его ответ возмутил меня доглубины души:
-Ты говоришь о той пройдохе,что липла к тебе? Неужели она тебе понравилась? Право слово, дружище, я думал,что ты умней…
-Как ты смеешь так говорить,Руф? А еще друг называешься!
-Вот потому я тебе это иговорю, Луций, что ты мне друг! Если уж ты хочешь найти себе подружку, ищи ее вдругом месте. Да, помнится мне, у тебя была невеста… А от этой особы держисьподальше. Она из тех продажных красоток, что красят волосы в синий цвет22,только рангом повыше. Прежде она вокруг старика Аттилия увивалась. А, как онумер, перебралась к Марку Цинциннату. С ним она сюда и заявилась. Он от нее безума. Осыпает ее подарками, и даже купил ей дом по соседству с собой. А я, небудь Марк мне другом, ее бы и на порог не пустил. Интересно, что ей от тебя понадобилось?Она знает, кого выбирает.
Увы, я был слишком очарован красотойМирталис. А потому пропустил мимо ушей упоминание об Аттилии Кальве. И неповерил ни единому слову Руфа. Судя по всему, он был предубежден противМирталис. Или, вероятнее всего, просто-напросто ревновал меня к ней. Ведь онапочтила своим вниманием не его, а меня… Но, так или иначе, а вечер был испорчен.Мы холодно расстались. И я решил, что больше не переступлю порог дома РуфаАльбуса. Человек, который посмел так плохо отозваться о Мирталис, не может быть