перепил цекубского вина. Но все-таки Сильвана стоит выслушать. Потому что он нестал бы тревожить меня понапрасну. Уж я-то знаю. Ведь мне было пять лет, когдаотец подарил мне Сильвана, в ту пору еще совсем мальчишку. И с тех пор он былтоварищем моих детских игр, моей нянькой, моим соучеником, моим слугой. Вместесо мной жил на Косе. А потом сопровождал меня назад в Рим. Не в пример другим моимрабам, Сильван очень смышленый. Он бегло говорит по-гречески и по-латыни. Иумеет читать и писать на этих языках. Поэтому, когда мне лень читать книгусамому, я зову Сильвана, чтобы он почитал мне ее вслух. Возможно, работорговец,продавший его моему отцу, не солгал, будто Сильван был сыном какого-тогерманского царька. Но, самое главное, у меня нет слуги преданнее, чем он. Пожалуй,со временем я награжу его за верную службу самым драгоценным даром для раба -свободой. Но все-таки, о чем же он мне хочет сказать?
-Господин, этот человек…
-О ком ты, Сильван?
-О том человеке, которого тыспас, мой господин.
Ах, вот он о ком! О томбродяге… Право слово, нашел о чем говорить. Так что же с ним случилось? Умер?Сбежал? Пожалуй, последнее вернее. Сколько не возись с рабом, все равно удратьноровит…вместе с хозяйским кошельком. Интересно, этот бродяга тоже ухитрилсячто-нибудь украсть?
-Господин, это не простойчеловек. Он грамотный.
-Откуда ты это узнал?
-Когда я относил свиток назад,мне послышалось, что он стонет. Поэтому я решил сперва зайти не в библиотеку, ак нему. Он увидел свиток и потянулся к нему руками, словно эта вещь была емузнакома.
-Ты знаешь, что это такое? –спросил я.
Он кивнул головой: «да».
-Ты умеешь читать?
Он снова кивнул. И тут я придумалодну вещь. Видите ли, господин, я решил выяснить, как его зовут. Ведь у каждогочеловека есть имя. Наверняка он будет рад, если я стану называть его не просто«эй, ты», а по имени. Я взял вощеную дощечку34, написал на ней попорядку буквы алфавита. А потом протянул ему стиль и говорю:
-Теперь покажи мне по буквам,как тебя зовут. Сейчас покажу, как это сделать. Например, меня зовут Сильван.Смотри: С-И-Л-Ь-В-А-Н. Понял? Молодец! Теперь и ты сделай так же.
Он взял стиль в левую руку истал показывать: К-И-Р… А потом вдруг отбросил его и зарыдал. Господин, этотчеловек не раб! Возможно, с ним случилось какое-то несчастье…
Да мне-то что до того? Ну,может, он и не раб, а какой-нибудь преступник, выпущенный из тюрьмы по случаювосшествия на престол нового императора35. Разве это лучше? И почемуя должен жалеть преступника? Без вины в тюрьму не посадят. Зачем я только егоспас?
Если бы я знал, какую роль вмоей судьбе сыграет этот человек! А ведь я, стыдно сказать, в ту пору его и зачеловека-то не считал!
***
На другой день, после приемабольных, я поспешил в книжную лавку. Потому что горел желанием поподробнееузнать о том, кто такие христиане.
-Что желает приобрести уважаемыйгосподин? – любезно спросил улыбчивый хозяин лавки, по виду – грек. – Смеюуверить, господин не ошибся. У меня найдется все, что он ни пожелает… Изволитечто-нибудь серьезное? «Илиаду»? Софокла? Плутарха? А, может, господин хочетпочитать что-то веселенькое? Очень рекомендую «Золотого осла». Удивительные приключенияюноши, по вине колдуньи превратившегося в осла. А впридачу к ним – историялюбви Амура и Психеи. Изволите показать?
-Мне бы что-нибудь охристианах. – заявил я.
Похоже, мой вопрос изумилхозяина, привыкшего видеть у себя любителей совсем иного чтения. Однако он тутже совладал с собой и заулыбался еще шире.
-О-о, я вижу, у господина оригинальныевкусы. Но он не ошибся. Как раз у меня есть то, что ему нужно. Вот, пожалуйста.«Правдивое слово» Цельса. А вот «Правда о христианах» Юстина Апостата36.Смею заверить, господин не пожалеет, если их приобретет…
Я купил и то, и другое. И,придя домой, сразу же углубился в чтение. Сперва я взялся за Цельса. Возможно,из-за того, что в свое время прочел трактат по медицине, автор которого тожезвался Цельсом37. Правда, человек, написавший «Правдивое слово»,похоже, был философом, и потому блистал умом, сопоставляя христианство с верамиразличных народов и учениями различных мудрецов. Неудивительно, что вскоре мнестало скучно. Ведь, хотя я по крови и грек, но никогда не питал любви кфилософии, прославившей мой народ, и недолюбливал философов. За исключением,разве что, Сократа38. Потому что философ, который предпочел смертьотказу от своих убеждений, заслуживает уважения. Увы, в отличие от него,большинство из носящих философский плащ39 предпочитает лишьразглагольствовать об истине. Но вряд ли решится принять смерть за нее…
Автор «Правдивого слова» изовсех сил стремился доказать, что «учение христиан варварского происхождения» ине является чем-то новым и достойным уважения, поскольку о подобных вещах нераз учили жившие до них философы. И вся «сила христиан заключается,по-видимому, в знании имен неких демонов и в применении заклинаний». Вот иИисус, Которого они почитают Спасителем, «сумел совершил чудеса при помощиколдовства». Неудивительно, что Его последователи «собираются в тайные союзы,противные законам». Поскольку подобные люди опасны для общества и посправедливости должны объявляться вне закона40.
Но тем не менее, «они досмерти защищают свое учение…и рассчитывают обратить в свою веру всех людей.Если бы возможно было, чтобы Азия, Европа и Ливия, эллины и варвары, до пределарасходящиеся между собою, приняли один закон! Но это невозможно, и думающий такничего не знает».
Отложив заумного Цельса, явзялся за другой свиток. То, что я там прочел, было куда понятнее. И страшнее.Пресловутый Юстин Апостат повествовал о всевозможных ужасах, которые он виделсвоими глазами, поскольку по глупости был завлечен в секту христиан41,о чем теперь горько сожалеет. Он красочно описывал, как христиане поклоняютсяослиной голове, а также кресту, на котором распинают преступников, поскольку исами являются опаснейшими злодеями, для которых и распятие – слишком мягкаяказнь. Еще бы! Ведь каждого, кто вступает в их секту, они заставляют совершитьубийство. Перед ним кладут младенца, покрытого мукой, и велят его заколоть. Апотом все участники этого злодеяния разрывают тело убитого ребенка на части и сжадностью пьют его кровь. В свои праздники они собираются вместе с женами идетьми и сперва предаются безудержному пьянству. Однако худшее начинаетсяпотом, когда «жар вина разжигает в них темные страсти». Тогда они гасят свет и«в бесстыдной темноте предаются без разбора объятиям гнусной похоти».
Я вскочил. Нет, я немедленнодолжен вырвать Ромулу из рук этих злодеев! Но как же это сделать, если она находитсяво власти своего опекуна-христианина! Вдобавок, наш император отчего-тоблаговолит этим христианам. А зря. Подобные злодеи недостойны жить!
Пока я лихорадочно раздумывал,как спасти Ромулу, ко мне нагрянули посланцы от Мирталис и сообщили, что ихгоспожа умирает. И поэтому просит меня срочно прийти к ней. Разумеется, янемедленно поспешил к несчастной. Боги, что же могло случиться с моей Мирталис?Только бы мне успеть спасти ее!
***
…Она стояла посреди атриума,прекрасная, как мечта. В первый миг мне показалось, что я вижу сон. Мирталис?Неужели? Но мне сказали, что ты…
-Увы, это та-ак, мой милыйЛу-уций. Я и впрямь умира-аю… От желания ви-идеть тебя-а…
Выходит, она просто-напросторазыграла меня! А я-то поверил! И, как последний глупец, помчался ее спасать!Что ж, больше она меня не увидит! Я повернулся к двери, и тут…
-Лу-уций, не серди-ись. Ты жеговори-ил, что мы с тобой останемся друзья-ами. Ну что тебе стоит немногопобыть со мно-ою? Пожалуйста, Лу-уций…
Увы, и на сей раз я поддалсяее чарам. И вот мы опять вместе возлежали в ее триклинии42, овеянныеприторным ароматом восточных курений. Мирталис опять расспрашивала меня о моемотце, о матери, о дяде-враче. Еще никто из людей не слушал меня так внимательнои участливо, как эта женщина. И потому у меня не было, не могло оставаться тайнот нее.
-А как пожива-ает твоя неве-еста,Лу-уций? Кажется, ее зовут Аттилией Ро-омулой… Не так ли?
Этот вопрос задел меня заживое. И я принялся рассказывать Мирталис о своей невесте. А также о том, чтомы с Руфом намереваемся выследить и похитить ее. Иначе христиане, в чьих рукахнаходится Ромула, погубят девушку. Ведь они едят детей, молятся ослу изанимаются развратом. И моя невеста сейчас во власти подобных людей. Впрочем,разве они – люди?
-Ах, как же это ужа-асно! –всплеснула руками Мирталис, уронив на себя чашу с каленским. – Ой! Прости,милый Луций, я должна переоде-еться. Видишь, я вся в вине. Это недолго. Увы, ятак переживаю за твою неве-есту…
Вскоре Мирталис вернулась. Смениводежду, она стала еще более обольстительной. Впрочем, настроена она была оченьрешительно:
-Послушай, Луций. Твою невестунемедленно нужно спасать. До завтра ждать опасно. Ты знаешь, какой сегоднядень? Нет. Тогда послушай. Как раз сегодня вечером христиане должны собратьсяза городом на свое пиршество. Ты понял о чем я говорю, Луций? Твоя Ромуланаверняка тоже будет там. Откуда я это знаю? Неважно. Я пошлю с тобой двух моихрабов. Они отведут тебя туда, где собираются христиане. А заодно помогут отбитьу них твою невесту. Что до твоих рабов – отошли их прочь. Поверь, мои надежнее.Уж я-то знаю… Теперь же давай выпьем за тебя, мой милый Луций. И за твоесчастье. Да хранят тебя бо-оги, мой ми-илый. А теперь поспеши!
Мог ли я тогда знать, чтоспешу на верную смерть?
***
Последовав совету Мирталис, яотослал домой своих рабов. И, когда на улице стало смеркаться, пошел вслед заее людьми туда, где, по словам красавицы, собирались христиане. Место этонаходилось за городскими воротами, на кладбище. Это еще более уверило меня, чтохристиане – злодеи. Ведь с чего бы честным людям вздумалось предпочитать