найти и покарать тех, кто обманул и убил ее отца! Мой долг – отомстить им. Испасти свою невесту. Боги, как же вы терпите на земле таких злодеев? Ведь онидостойны самой лютой казни! Их должно распять, скормить диким зверям, сжечьзаживо, как ту злодейку, что ради любовника-раба убила всех своих родных! Носперва их нужно выследить и арестовать. Ты помнишь, как их звали, Домника?
-Она никогда не называла егопо имени. А ее звали… Вспомнила! Ее звали Мирталис.
-Что?!
Это было уже выше моих сил.Выходит, Мирталис причастна не только к покушению на меня, но к смерти АттилияКальва! Равно, как и ее безымянный пособник. Что ж, тем хуже для них обоих!Преступникам недолго придется оставаться безнаказанными! Я добьюсь того, чтобыих обоих арестовали и покарали по всей строгости закона! Подобных людей нельзяпрощать! И уж тем более – любить их, как это принято у христиан! Ведь жалеть злодея- все равно, что стать его пособником… Не зря же сказано: кто щадит виновных,тот наказывает невинных57. Нет, мне явно не по дороге с христианами!Да и чем они могут мне помочь? Своими уговорами относиться к врагам, как кбратьям? Но может быть в это самое время убийцы подносят чашу с ядом к губаммоей Ромулы! И я должен молча и безучастно смотреть на это? Нет!
Вне себя от ярости, я вскочил.И через миг уже бежал по улице, натыкаясь на прохожих. Думая лишь о том, какспасти Ромулу. И отомстить убийцам ее отца.
…Потом Марк рассказывал мне,что после моего бегства они с Владыкой Урваном долго не могли прийти в себя отизумления. Епископ заговорил первым. И сказал:
-Христианами не рождаются, Марк.Христианами становятся.
Теперь я знаю – это правда.
***
Первый, кого я увидел, прибежавдомой, был Сильван. Сидя на скамейке в атриуме, он о чем-то говорил тому самомунемому бродяге, которого меня в свое время угораздило подобрать. Оказывается,все это время он продолжал жить у меня… Увы, за треволнениями всех этих дней ясовершенно забыл приказать Сильвану, чтобы он дал ему немного денег и выпроводилпрочь из моего дома… Надо сказать, что за это время немой вполне оправился. Такчто со стороны вполне мог бы сойти за здорового человека. Однако, будучиврачом, я не мог обмануться: болезнь его продолжалась, и смерть дала бродягелишь кратковременную отсрочку. Впрочем, меня совершенно не волновала судьбакакого-то раба или, того хуже, бывшего преступника. Куда важнее сейчас былодобиться ареста злодеев, убивших Аттилия Кальва, и спасти Ромулу.
-Собирайся, Сильван! –приказал я рабу. – Ты пойдешь со мной. Поторопись! Иначе все погибло.
-Что случилось, господин? –спросил не на шутку встревоженный Сильван.
Разумеется, было глупорассказывать рабу обо всем, что я только что узнал от Домники. Но я должен былподелиться своим горем и опасениями хоть с кем-нибудь. Хотя бы с Сильваном. Темболее, что я доверял ему, как никому другому из слуг. И очень надеялся на егопомощь.
-Мне случайно удалосьпоговорить с одной из рабынь Аттилия Кальва, - сказал я. – Она утверждает, чтоего отравили. Как потом отравили и всех его рабов, кроме нее. Убийц было двое.Одна из них - Мирталис. Другой – мужчина, которого Кальв назначил опекуномсвоей дочери. Но имя его неизвестно…
-Ы-ы-ы… - вдруг раздалось замоей спиной. Я обернулся. Немой бродяга, вскочив со скамейки, громко мычал,словно пытаясь сказать что-то. А потом, уразумев бесплодность своих попыток,принялся отчаянно жестикулировать. По его поведению я понял: он что-то знает обэтой истории. Однако что может рассказать немой? Положим, он даже грамотен, каккогда-то уверял меня Сильван… Но своей изуродованной рукой не сможет написатьни единой буквы. Поэтому бесполезно спрашивать его о том, что именно он знает.И смешно надеяться получить от него ответ.
Однако Сильван, похоже,рассуждал иначе. Он сбегал в мой таблиний и вернулся с вощеной дощечкой ипалочкой для письма. Опустившись на скамейку и знаком велев немому сесть рядом,он начертал на воске буквы алфавита и стал одну за другой указывать на нихстилем. Похоже, бродяга понял, что нужно делать. И поднял на меня глаза, словноожидая вопроса.
-Ты знаешь его? – спросил я.
Он кивнул.
-Ты знаешь его имя?
Снова кивок.
-Как его зовут?
В ответ бродяга стал указыватьпалочкой на буквы, написанные на дощечке: К-В-А-Р-Т.
-Его зовут Квартом?
Немой утвердительно качнулголовой.
-Кто он?
-Б-Е-Г-Л-Ы-Й Р-А-Б ИУ-Б-И-Й-Ц-А.
Я не стал любопытствовать,откуда немой бродяга знает имя злодея. Они вполне могли служить у одногохозяина. Или вместе сидеть в тюрьме. Гораздо важнее было другое: я узнал именаобеих преступников. А также то, что пресловутый Кварт – не только убийца, ноеще и чей-то беглый раб. Теперь я мог отправиться к префекту58 ипотребовать ареста злодеев. Наверняка это будет сделано сразу же. Ведь подобныхпреступников опасно оставлять на свободе.
Однако все произошло совсем нетак, как я предполагал.
***
Я надеялся без труда попасть кпрефекту. Но вышло иначе. Мне заявили, что он занят неотложными делами государственнойважности. А потому не принимает никого. Единственное, чего я смог добиться -это быть допущенным до одного из его помощников. Пожилой человек лет с бледнымлицом, на котором, казалось, навсегда застыло выражение неизбывной скуки иполнейшего безразличия, равнодушно выслушал меня и спросил:
-Кем тебе приходится девушка,о которой ты говоришь?
-Она моя невеста. – сказал я.– Нас еще в детстве сосватали родители.
-Кто может доказать это? –поинтересовался помощник префекта. – Никто? А документы, подтверждающие, что выдействительно приходитесь друг другу женихом и невестой, у тебя имеются? Тоженет? Тогда ничем не могу помочь. Нужны веские доказательства…
-Но у меня есть свидетели,которые утверждают, что опекун моей невесты – беглый раб и убийца. – настаиваля. - Я готов сейчас же привести их сюда. Ведь это же опасный преступник. И его немедленнонужно арестовать. Иначе он может убить Аттилию Ромулу…
-Что ж. – снисходительнопроизнес помощник префекта. – Конечно, документ был бы предпочтительнеесвидетелей59… Но так и быть. Приводи своих свидетелей…завтра послеполудня. После их допроса я приму решение, насколько обоснованны твои обвиненияи стоит ли доводить ли это дело до сведения префекта. Теперь же, юноша, отправля-айсядомой (при этих словах он широко зевнул). До за-автра.
Выходит, я напрасно уповал напомощь правосудия! Блюстители порядка и закона не испытывали желанияразобраться в этом деле и помочь мне. Хотя могло ли быть иначе? Ведь я являлсявсего лишь безвестным начинающим врачом, не имеющим ни влиятельных покровителей,не денег, которым, по поговорке, «все повинуется»60. Зато все это визбытке имелось у моих врагов… Но я все равно не собирался отступать. Ведь отэтого зависела жизнь моей Ромулы!
***
В этот миг мне вдругвспомнился Руф. В самом деле, как же я мог забыть о своем друге! Наверняка моевнезапное исчезновение обеспокоило его. Может, он даже ищет меня все это время.А я не удосужился послать ему весточку через Сильвана… Только бы он не обиделсяна меня! Только бы простил!
Однако мои опасения былинапрасны. Едва меня провели к Руфу, как он с радостным криком бросился мненавстречу:
-Луций, дружище, ты откуда? А яуж думал: не случилась ли с тобой какая беда? Стал было тебя искать – да тольковсе напрасно… Боги, как же хорошо, что ты нашелся! Слушай, твое возвращениенепременно надо отпраздновать! Эй, позвать сюда Диомида!
-Погоди, Руф! – перебил я друга.– Сейчас не до пиров. Мне очень нужна твоя помощь.
Он внимательно выслушал мойрассказ. А потом заявил:
-Успокойся, дружище. Мы сами найдемна них управу… Вот что я придумал. Мы сейчас же пойдем к этому Кварту и скажемему, что знаем все об его темных делишках. И, если он не отдаст нам твоюневесту и не уберется прочь из Рима, то завтра же его арестуют и казнят. Вотувидишь, как он испугается. Подобные мерзавцы всегда трусливы, как зайцы. А дляпущего устрашения прихватим с собой пару рабов покрепче. Ты кого-нибудь взял ссобой? Сильвана? Ну, тогда и я возьму кого-нибудь. Эй, пусть позовут сюда Азила!Поверь, когда этот негодяй нас увидит, у него от страха поджилки задрожат! И онпойдет на все, лишь бы только спасти свою шкуру!
Говорят, что иногда слова,брошенные вскользь, оказываются пророческими. Да, ради собственного спасенияКварт и впрямь был готов пойти на все.
***
Сперва мы хотели осуществитьнаш план немедленно. Но потом решили подождать до вечера. Ведь появление возледома Аттилия Кальва четверых вооруженных мужчин наверняка привлечет вниманиепрохожих и уличных зевак. Да и кто знает, как они поведут себя, если Квартувзбредет в голову позвать на помощь? Нет, нам ни к чему лишние свидетели. А кконцу дня улица, где стоит дом Кальва, опустеет или почти опустеет. Так что мыбез труда и помех сможем выполнить задуманное.
Действительно, когда мы пришлина нужную нам улицу, она была безлюдна. Вернее, почти безлюдна. Единственнымчеловеком, которого мы там увидели, оказался старый нищий, знакомец Сильвана. Увидевнас, он привычно протянул руку и заныл:
-Господа хорошие, подайтебедному человеку… Постойте! Вы идете в тот дом? А там никого нет! Они все ушли.
-Как ушли? – закричал я,подбегая к нищему. – Когда? Куда? Говори скорее! Я тебе за это заплачу!
-Они ушли сегодня. – ответил сразуоживившийся старик. – Еще до того, как солнце стало садиться. Сперва к нимкакой-то человек прибежал. По одежде, из рабов. И тут они все как забегают! Притащилилектику. Потом господин вывел девушку. Только шла она как-то странно – еле ногипередвигала… А, как усадили ее в лектику, он сделал рабам знак: мол, несите! А сампошел рядом. С чего бы это вдруг ему вздумалось идти пешком? И зачем импонадобилось уходить?
Увы, я догадывался, что произошло.