Христос: миф или действительность? — страница 25 из 46

До сих пор опубликована лишь сравнительно незначительная часть обнаруженных материалов. Сказываются трудности, вытекающие не только из сложности самой работы, но и из того, что большинство ученых, причастных к ней, принадлежат к духовенству той или иной из религий или, по меньшей мере, к тем людям, для которых небезразличны интересы религии. Религиозные предубеждения участников работы над документами сильнейшим образом тормозят их публикации. Во всяком случае вплоть до настоящего времени многие из документов еще скрыты от научной общественности, так что теперь мы можем судить о содержании кумранских текстов только по той их части, которая опубликована.

Некоторые из документов содержат короткие и загадочные по своему смыслу упоминания о некоем учителе праведности. В комментарии на ветхозаветную книгу пророка Аввакума о нем говорится семь раз; в так называемом Дамасском документе — тоже семь раз; помимо того, по одному упоминанию имеется в комментарии на псалмы и в обрывке комментария — на пророка Михея. Чтобы дать представление о характере этих упоминаний, приведем некоторые из них. В комментарии к Хабаккуку (Аввакуму), к ветхозаветному тексту о человеке, который «бегло прочитает» пророчество, дается такое примечание: «Имеется в виду учитель праведности, которому бог поведал все тайны слов его пророков-рабов»[121]. Остальные упоминания об «учителе» не менее лаконичны и туманны.

Если суммировать все упоминания об учителе праведности, содержащиеся в опубликованных кумранских документах, то получится образ вождя, а может быть, и основателя кумранской общины, пророка, облеченного особым доверием бога и получившего из уст самого бога раскрытие сокровенных тайн, относящихся к смыслу всех ветхозаветных пророчеств, в частности к срокам светопреставления. Неясно, рассматривали ли его кумраниты как мессию или как провозвестника мессии; во всяком случае, он считался посредником между богом и людьми. Учитель подвергался жестоким преследованиям со стороны некоего «нечестивого жреца» и «человека лжи», причем какая-то группа людей, именуемая «домом Авессалома», обвиняется в том, что она не пришла ему на помощь «в час страдания»[122]. В Дамасском документе дважды говорится о смерти учителя, но неизвестно, была ли то смерть насильственная или мирная; поскольку в других случаях говорится о преследованиях, которым он подвергался, можно предполагать, что и смерть его была насильственная. Вызывает споры между учеными вопрос о том, ожидали ли кумраниты второго пришествия учителя. Не исключено, что они считали его вообще не умершим, а находящимся в изгнании (указания на его смерть несколько неопределенны) и дожидались его возвращения.

Первые публикации текстов с упоминаниями учителя праведности вызвали сенсацию. Появились заявления о том, что, наконец, открыты новые внеевангельские документы, сообщающие исторические сведения о Христе. Вскоре, однако, обнаружилось, что отождествление учителя праведности с Иисусом Христом — дело в высшей степени сомнительное.

Идеология и вероучение кумранской общины во многом совпадают с первоначальным христианством. В обоих случаях мы имеем дело с зародившейся в иудаизме сектой, вносившей в иудейскую религию радикальные изменения. Много общего и в характере этих изменений. И здесь, и там главную роль играет проповедь близости пришествия мессии и связанного с этим событием светопреставления, в результате которого праведность, благочестие, свет одержат окончательную победу над беззаконием, злом и тьмой. В обоих случаях фигурирует некий подвижник, ниспосланный богом, но подвергшийся преследованиям со стороны адептов тьмы и нечестия. И кумраниты, и первохристиане проповедовали бедность, общность имущества, и те и другие рассматривали богатство и богатых как явления, неугодные богу. Есть общее и в культовой стороне обоих вероучений: отказ от жертвоприношений, ритуальные омовения (у христиан «крещение»), совместные трапезы. Исходя из всех этих параллелей, можно было бы считать кумранитов первыми христианами. При таком предположении отождествление учителя праведности с Иисусом Христом очень стройно укладывалось бы в общую схему. Но стройность эта нарушается явно выступающими существенными различиями между кумранским ессейством и христианством.

Христианство было первой религией, претендовавшей на универсальное космополитическое распространение. Кумранская же секта была замкнутой организацией, строго соблюдавшей тайну своего учения и рассчитывавшей на распространение только в еврейской среде. Христианство проповедовало идеологию непротивления, кумраниты же были проникнуты стремлением сокрушить «сынов тьмы» и лишь ждали сигнала, чтобы вступить в войну с ними. Христианство весьма либерально относилось к ветхозаветным ритуальным предписаниям и запрещениям, кумраниты же придерживались их даже строже, чем ортодоксальные иудеи, в частности, требовали строжайшего соблюдения субботы, которое в евангелиях признается необязательным. Христианство не предписывало полового воздержания, а у кумранитов это требование, видимо, было обязательным. Наконец, кумранская община имела иерархическую организацию, а в первых христианских общинах господствовало равенство.

Вмешивается оппонент:

— Указываемые вами черты различия относятся к христианству на том этапе, когда оно уже сформировалось в качестве вероучения. К ранней стадии его развития, отразившейся, например, в Апокалипсисе, многое из сказанного вами не относится. Апокалипсис насыщен ненавистью к врагам не в меньшей мере, чем кумранские документы. Так же, как и они, он ориентируется исключительно на иудеев. Может быть, на начальном этапе христианство было таким, каков дух кумранских текстов, и лишь потом, с конца I века н. э., оно стало принимать ту форму, в которой мы находим в нем существенные расхождения с кумранским ессейством?

Автор. Это вполне возможно. Но тогда историю христианства надо вести не с I века н. э., а с более ранних времен — по крайней мере, со II века до н. э. Здесь, конечно, много условного: при желании можно этот период считать предысторией христианства, а можно считать его началом истории. Давайте, однако, посмотрим, что при вашем допущении получается с фигурой Иисуса Христа.

По мнению большинства исследователей, соответствующие документы кумранской общины не моложе середины I века до н. з. Следовательно, все указания об учителе праведности относятся ко времени, отстоящем, по меньшей мере, на сто лет от тех хронологических рамок, которые фигурируют в Новом завете и в христианской традиции. А если так, то об отождествлении учителя с Иисусом Христом не может быть и речи.

Оппонент. Не может быть речи в том случае, если жестко привязать фигуру Христа к новозаветным ориентирам — и по хронологии, и по всем другим показателям. Но если этого не делать, то можно допустить, что в основе евангельских легенд лежит реальная личность, существовавшая за сто или даже за двести лет до возникновения новозаветной традиции, и что в евангелиях эта личность изображена уже с теми наслоениями, которые породила фантазия в течение времени, прошедшего после того, как реальный прототип новозаветных легенд покинул жизненную арену. Разве так не могло быть?

Автор. Могло. У нас, однако, идет речь не вообще о какой-то личности, а о конкретной фигуре, нашедшей свое отражение в определенных литературных произведениях и в традиции, — об Иисусе Христе. Если мы найдем реальную личность, которую звали Иисусом и которая жила и действовала в хронологических рамках и в конкретной обстановке, соответствующих новозаветным повествованиям, мы будем вправе сказать, что это и есть искомый нами исторический персонаж. Но если в основе указанных повествований лежит персонаж, живший в другое время и в другой исторической обстановке, носивший даже другое имя, то ясно, что искомой личности не обнаруживается. Можно представить себе, что одним из источников легенды о Христе явились в свое время воспоминания об учителе праведности, но отсюда никак не вытекает тождественность этих персонажей. Кстати сказать, некоторыми учеными высказывались предположения о мифичности и самого учителя праведности.

С 1965 года появился повод к отождествлению Иисуса Христа еще с одной фигурой, промелькнувшей в кумранских текстах; мы имеем в виду «царя Мелхиседека». Был опубликован новый кумранский документ, которому можно дать условное наименование «Мидраш Мелхиседек». Найден он в очень плохом состоянии—13 клочков, с большим трудом соединяемых учеными в некоторое подобие связного текста, причем остается ряд провалов. Датируется документ началом I века н. э. Его содержание составляют пророчества о приближающемся конце света и о той роли, которую предстоит сыграть в надвигающейся драме некоему Мелхиседеку, изображаемому в самых величественных и возвышенных чертах: он — верховный судья, мститель всем злым, провозвестник грядущего спасения праведных и главный деятель самого акта спасения, мессия, искупитель, вождь «сынов света» в их будущей последней борьбе с «сынами тьмы».

Нельзя сказать, что имя Мелхиседека было совсем неизвестно. Оно встречается дважды в Ветхом завете. В книге Бытия Мелхиседек фигурирует как царь Салима (вероятно, позднейший Иерусалим), он же жрец «бога всевышнего» (XIV, 18). В одном из псалмов (CIX, 4) бог говорит некоему «владыке моему»: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека». В Новом завете Мелхиседек фигурирует только в Послании к евреям, автор которого несколько раз ссылается на «чин Мелхиседека». имея в виду того самого царя Салима и обнаруживая высокое почтение к этой фигуре, но не раскрывая с какой-нибудь степенью ясности ее отношения к личности Иисуса Христа или какого-либо другого персонажа. Мелхиседек остается таинственной фигурой, что дает возможность христианским богословам либо прямо отождествлять его с Иисусом Христом, либо делать намеки и предложения относительно правомерности такого отождествления.