Им дожидаться досадно.
Собираются кампанские люди, собирается возмужалый апулиец,
И калабрийцы, и все, которых омывают оба потока,
Которые слева и справа оглашают шумом весь Лаций.
И сам Рим, сильный священными памятниками небесных вельмож,
И Петром, и Павлом, радуется, что он убывает,
Изливая тысячи брызг у высоких стен Монтекассино.
Побеждает суровый путь благочестие и любовь Бенедикта,
Побеждает и благодатная вера. И все верят, что Бог присутствует здесь,
И велика в Бенедикте слава Христова.
Славный день празднуют огромные толпы, все произносят
Обеты, полагаясь на священные устои, и все радуются
На небе и на земле.
Мы также счастливы, те, кому Христос дал увидеть и отпраздновать
Этот день, и восхищаться таким покровителем,
И весело радоваться среди суматохи.276
Кроме того, каждый определённо должен почитать себя неверным и всецело несчастным, если он не стремился хотя бы напоследок принять участие в таком празднестве. Вследствие этого слава о таком торжественном событии начала уже распространяться почти по всему христианскому миру, и с этого времени это место, хотя и раньше оно было известно и знаменито благодаря заслугам отца Бенедикта, стало пользоваться ещё большей славой и известностью, а имя отца Дезидерия, уже давно великое и славное у очень многих, стало впредь ещё более известным и славным и распространилось по всему западу, и все хвалили его главным образом за мудрость и благочестие, и по праву считали, что он превосходит всех аббатов того времени по всем местам и землям277. Итак, отчасти из желания увидеть Дезидерия, отчасти из стремления лицезреть столь общеизвестный и столь знаменитый храм, отчасти, наконец, желая принять послушание в этой святейшей обители и на протяжении жизни служить здесь Богу, многие начали стекаться сюда из многих и крайних пределов земли, и, поскольку Дезидерий радостно принимал их всех, вышло, что почти за два года численность общины этого места достигла примерно двух сотен [человек]. О том, какой любовью и благоговением начал пользоваться этот достопочтенный отец у различных королей и вельмож как итальянских, так и заальпийских и даже заморских, свидетельствуют их смиренные письма к нему и подобающие дары, в которых они вверяли себя и всех своих людей молитвам как его, так и живущих при нём братьев.
31. Нельзя умолчать и о благочестивой набожности императрицы Агнесы278, которая, словно вторая царица Савская, движимая сильным желанием увидеть храм второго Соломона279, пришла сюда из крайних пределов Германии и, пробыв здесь почти целых полгода, возрадовалась и заявила, что увидела гораздо больше того, что слышала по поводу этого места, как согласно Богу, так и согласно миру, по праву решив, что и место, и отец, и братья должны почитаться людьми её сословия по всему миру. Она, как и подобало августейшему достоинству, пожертвовала блаженному Бенедикту великолепные дары, а именно: ризу розового цвета, целиком и со всех сторон вытканную золотом; альбу, надлежащим образом украшенную фризом на спине, голове и руках, имевшую в ногах фризовую окантовку размером почти в локоть шириной, покрытую и отороченную вышивкой; два пурпурных плювиала, украшенных дорогой золотой окантовкой, [покрывало розового цвета из фриза с золотом перед фасадом главного алтаря]**, а также большой паллий с украшениями из слоновой кости, который называют дорсалием; евангелие с доской, отлитой из серебра, рельефной работы и очень красиво позолоченной; а также два точно так же отлитых из серебра подсвечника весом в 12 фунтов.
32. Теперь после освящения церкви следует описать оставшиеся детали её украшения, чтобы в дальнейшем мы могли более свободно заниматься деяниями Дезидерия как в строительстве, так и в любых других его высоких искусствах. Итак, отправив в вышеназванный царственный град одного из братьев с письмами к императору и золотом весом в 36 фунтов, он поручил ему изготовить там золотую плиту на фасаде алтаря с драгоценными камнями и прелестными смальтами и велел выложить этими смальтами некоторые истории из евангелия, но зато почти все истории чудес блаженного Бенедикта. Этого отправившегося в путь нашего собрата император Роман280 весьма почтительно принял и, пока тот там находился, вместе со всеми своими людьми обходился с ним почтительно и с уважением, и предоставил ему императорское разрешение и возможность делать там все предметы, какие он захочет. Итак, он изготовил четыре решётки, отлитые из меди, которые должны были быть поставлены перед алтарём, а именно с обеих сторон между хором и пресвитерием, а также отлитый из той же меди стол с пятьюдесятью подсвечниками, в которые по важнейшим праздникам надлежало ставить столько же свечей, причём с этого стола свисали вниз в медных плафонах 36 лампад. Этот медный стол, опиравшийся на такие же медные ручки и ножки, был соединён с деревянным столом, который Дезидерий велел тем временем очень красиво вырезать и украсить золотом и яркими красками, и поставил на шести серебряных ножках, имевших четыре с половиной локтя в высоту и по восьми фунтов каждая, в самом фасаде хора. Под этим столом он повесил пять круглых икон, а 13 квадратных такого же размера и веса поставил сверху. Из них десять квадратных икон названный брат изваял в Константинополе из чистого серебра и позолотил; одни из них имеют по
14 фунтов в каждой, другие - по 12. А все круглые иконы он, обведя лишь рамами из серебра [в четыре фунта]**, прочее велел расписать с греческим мастерством живописью и образами. Три же другие квадратные иконы Дезидерий приказал изготовить из того же металла и с теми же размерами собственным мастерам с ничуть не худшим мастерством. Ещё одну круглую икону, с обеих сторон покрытую серебром и позолотой, обведённую снаружи по кругу серебряными буллами, прислал тогда из царственного града блаженному Бенедикту некий вельможа; ему впоследствии приказали сделать другую такую же, и обе были повешены в кивории281 алтаря с одной и с другой стороны. [Вышеназванный брат привёз с собой из Константинополя также отлитые из меди и очень красивые кадильницы, две большие и семь малых.]** Кроме того, Дезидерий сделал ещё один стол около шестидесяти фунтов, также изваянный из серебра и позолоченный, который поместил в главном своде перед алтарём на четырёх серебряных и отчасти покрытых золотом ножках, каждая из которых имеет по десять фунтов серебра и пять локтей в высоту. Он сделал два больших серебряных креста тридцати фунтов каждый, внешний вид которых отличался изумительным покрытием, и на мраморных цоколях поставил их под названным столом там и сям между его ножками. Затем три оставшихся фасада главного алтаря он покрыл серебром восьмидесяти шести фунтов, резьбой и позолотой, тогда как фасады трёх прочих алтарей были с трёх сторон украшены старыми плитами. Он сделал также четыре стола для кивория алтаря, которые точно так же позолотил и покрыл серебром снаружи и украсил металлическими листами и красками изнутри; два из них - шести локтей в длину и двадцати фунтов, два другие - четырёх с половиной локтей и двенадцати фунтов; и те, и другие стоят на старых ножках. Он сделал также шесть больших подсвечников, имевших три локтя в высоту, из отлитых и резных серебряных плиток, шести или по крайней мере пяти фунтов, а именно, которые по важнейшим праздникам должны ставиться перед алтарём по прямой линии и зажигаться вместе с большими факелами. Он сделал также деревянный помост для чтения и пения, намного лучше и выше прежнего, а именно с лесенкой в шесть ступеней, и посредством различных ярких красок и золотых плиток из красивого сделал его просто прекрасным. Перед ним он наподобие большого подсвечника поставил на порфировом цоколе серебряный и отчасти позолоченный столб 25 фунтов, имеющий шесть локтей в высоту, а наверху его должна была торжественно возвышаться большая свеча, которую следовало благословлять в пасхальную субботу. Он сделал также люстру, то есть большой венец, из примерно ста фунтов серебра, имевшую двадцать локтей в окружности, с двенадцатью возвышавшимися снаружи плафонами, с которой свисало 36 лампад, и повесил её за пределами хора, перед большим крестом на довольно прочной железной цепи, разделённой семью позолоченными брусьями.
33. Так или иначе рассказав всё это о постройке, посвящении и отчасти украшении новой базилики, давайте вместе с нашим Дезидерием возвратимся к завершению прочих монастырских построек. Итак, после торжественного освящения базилики этот достопочтенный аббат, видя, что при содействии силы Божьей и заслугами отца Бенедикта всё, что он начал, завершилось, как он того и желал, и став уже смелее, более того, сильнее, с большей уверенностью в себе решил расширить пространство всей обители и, как он уже поступил с некоторыми [зданиями], обновить остальные хозяйственные службы наряду с теми, которые он сам выстроил ещё перед постройкой церкви. При этом, желая прежде всего расширить клуатр282, который, как известно, всё ещё был слишком мал для такой общины, он тут же разрушил старую трапезную, которая довольно неудобно примыкала с боку к храму, а с фасада - к залу капитула и которую он сам недавно дважды расширял в разное время, и выстроил новую, очень красивую и довольно большую, в дальней части будущего клуатра, возле южной стороны церковного атрия, и всю её с художественным мастерством украсил разными цветами и, приделав потолок к балкам, покрыл сверху черепицей. Он также установил в ней очень красивую и высокую трибуну, весьма пристойно покрыл её гипсом и сделал видной для всех. В длину это здание тянется на 95 локтей, в ширину достигает 23-х, а в высоту поднимается на пятнадцать локтей, имея с восточной стороны вход, а с западной - апсиду, перед которой, как известно, сбоку установлен довольно просторный стол аббата. С южной стороны оно имеет четырнадцать окон, с северной же - только два, и также по два круглых - во всех фасадах и три - возле помоста, все замечательно изготовленные из стекла, гипса и свинца. Возле этого здания с южной стороны он также воздвиг [очень просторную и красивую]** кухню братии в двух связанных между собой сводах, которые поддерживает только одна опора, и между ней и трапезной установил лестницу и дверь, откуда должны были приносить и уносить продукты в эту трапезную. С другой же стороны этой кухни он учредил погреб, из которого должны были подавать любые продукты как в трапезную, так и на кух