“Что мне теперь делать?” — среди вороха других мыслей ярко пылал один единственный вопрос, логичный ответ на который совершенно не устраивал Олару. Она уже переступила через себя, когда дала понять в работе над чертежом "Эвридики", что знает больше, чем показывает. А что дальше? Неужели всё то, что она так долго строила, разом рухнет только лишь потому, что иначе ей просто не выжить? От беспомощности и несправедливости Оларе хотелось выть, и днём ранее она бы так и сделала, однако сейчас привлекать к себе лишнее внимание, ей казалось невозможной глупостью.
— Как настроение?
Олара вздрогнула и обернулась к дверям, которые в это мгновение оказались распахнуты, а в них, скрестив руки на груди, с самодовольной улыбкой стоял профессор Зартен юа Милгруа. Вопрос явно задал он, однако отвечать ему никто не торопился.
— Объясните, что происходит? — парень в очках из команды Вэйден утёр рукавом покрасневшие щёки и с остервенением во взгляде выпалил так быстро, словно боялся, что его остановят раньше, чем успеет высказаться: — Вы нас отчисляете за невыполнение всего одного задания, так ещё и одна из нас умерла от вашего, так называемого, наказания. Отвечайте, что всё это значит и кто за этим стоит!
Однако профессор юа Милгруа и бровью не повел. Он непринужденно прислонился к стене возле двери и обвел зал взглядом полным безразличия.
— Разве не говорилось ранее, что групповые проекты — нововведение Императорского Совета? Или у вас проблемы со слухом?
— Для чего императору Урбосу убивать детей элиты Артуриана? — выкрикнул кто — то, не спеша показаться. — Или вы думаете, что мы поверим, будто это может быть ему выгодно?
Профессор пожал плечами.
— Спросите об этом у него, когда встретитесь с императором лично после завершения проекта. А пока готовьтесь к отбою, — оторвавшись от стены Зартен сделал пару шагов к выходу. — Завтра рано утром ждём вас на плацу. Точное время спросите у Системы, доступ к ней мы частично разблокировали. И помните: запрет на общение с членами не своей команды распространяется и на внеурочное время.
— Мы это уже выяснили, — хмыкнул Имадр.
Олара с трудом сглотнула, представляя искаженное болью и страхом лицо Вэйден.
— Я хочу позвонить домой, — невысокая девушка с заплаканным лицом и дрожащим голосом нетвердой походкой вышла из — за спины подруги, которая озабоченно посмотрела на неё. — Почему вы заблокировали связь?
— Чтобы вы навели панику? — искренне изумился профессор юа Милгруа. — Запрет на звонки спадёт после завершения викера и начала следующего этапа проекта. Мы не отрезали вас от связи насовсем, просто хотим поберечь нервные клетки ваших родителей.
— Ага, родителям Вэйден об этом скажите, — злобно бросил юноша в очках из группы Вэйден.
Зартен устало потёр переносицу.
— Вы учитесь в военной академии, а не в школе искусств. Ваши родители должны быть готовы к тому, что каждый из вас может погибнуть в любой момент. Во время обучения, после — в эмиграции или на службе во флоте. В Империи идёт война, и смерть её верная спутница. Так что не придавайте значения тем вещам, которые этого совершенно не стоят.
— Так и передадите министру внеартурианской экономики, когда пришлёте ему труп Вэйден? — не унимался парень, однако и на этот выпад профессор юа Милгруа ответил безучастно:
— Слово в слово. Отбой.
А затем, оставив студентов в большем недоумении, чем раньше, вышел из зала отдыха. Двери, оставшиеся распахнутыми, манили свободой, которая не предвещала ничего хорошего.
Широкий полукруг из звезд и останков древних планет белел на чёрном небе Ародана. Но, казалось, что красных сигнальных огней линкоров “Эвридика” на нём гораздо больше, чем небесных светил.
Олара угрюмо следила за тем, как плавно передвигаются высоко в воздухе космические корабли, перестраиваясь в сложные фигуры. Небо над Артурианом никогда не пустовало. Тысячи кораблей черными тушами нависали над землями красной планеты и молчаливо бдили, чтобы ни один из тех, кто осмелится пересечь сотни световых лет и напасть на прославленный на всю туманность Орфея флот Артуриана, погиб сразу же, едва их корабль появится в видимом горизонте.
На панорамной крыше двадцатиэтажной академии Сартерут царили свежесть и прохлада. В небольшой оранжерее под контролем Системы произрастали древние образцы растений, привезённых с Земли, давно утраченной родины артурианцев. Приторный сладковатый аромат щекотал нос и навевал дремоту, но у Олары сна не было ни в одном глазу. Она, вцепившись пальцами в тонкую пластинку, в десятый раз перечитывала послание от Фаруса, которое тот оставил в кармане её мундира.
“Почему ты сказала, что я должен завалить все этапы? Ты хотела, чтобы меня из академии отчислили? Не ожидал от тебя такого, Олара. Наша команда только в последний момент успела выполнить задание правильно, тогда как твоя сделала это первой. Это такая шутка была? Если так, то несмешно. Как только запрет на общение снимут, я выскажу тебе пару ласковых, подруга”.
Олара прикусила нижнюю губу так, что она онемела. Внутри неё все клокотало от бессилия и отчаяния. Не так, не так всё должно было случиться. Она ведь не хотела тогда помогать с чертёжом, но почему открыла рот? Почему показала всем, что на самом деле она не такая, как о ней думают? Надо было позволить их команде проиграть и вылететь из академии и вернуться домой, к отцу, и тогда…
А что тогда?
Олара со вздохом оперлась спиной о холодную поверхность стекла и отбросила пластинку с запиской Фаруса, которую предварительно стерла с неё. Если её отчислят и она вернётся домой, станет ли жизнь от этого лучше? Отец никогда не настаивал на том, чтобы Олара получала образование, наоборот, всё её детство Каронар твердил: “ Чем меньше ты знаешь и умеешь, пело, тем свободнее будешь”. Эти слова отчетливо впились в неокрепший детский разум и Олара, словно мантру, повторяла их всякий раз, когда ей хотелось показать себя, поставить на место тех, кто смеялся над её глупостью. Но незавидная судьба отца, плененного военным министерством за его талант к изобретательству, охлаждала амбициозный пыл девушки до тех пор, пока Олара окончательно не смирилась с тем, что великой карьеры и блестящего будущего ей не видать.
А сейчас что? Если Олара продолжит жить так, как привыкла, то разве она не получит того, что ей нужно? Спокойное будущее в доме родителей и никакого Торнуила, куда их планирует отправить император для своих никому не понятных грандиозных планов.
Однако…
Олара вновь перевела взгляд на небо. Полчища красных огоньков заполонили всё вокруг. От осознания мощи Империи захватывало дух. И всё это благодаря её отцу. Если бы двадцать лет назад Каронар юа Шакруа не придумал “Эвридику”, что сейчас было бы с Артурианом? Не проиграл бы он тогда Лерутрангу? Разве не достоин восхищения человек, способный поднять с колен целое государство и помочь расширить власть на многие тысячи световых лет во все стороны? А что если и она так сможет?
Олара покачала головой, отгоняя непрошенные мысли.
Нет. Нужно придумать, как избежать отчисления из академии, но при этом не попасть на Торнуил. А ещё стоит быть осторожнее с тем, какой информацией следует делиться с друзьями, а какой нет. Укол вины острой иглой впился в грудь Олары, когда она вспомнила безразличный взгляд Фаруса. Он наверняка подумал, что она предала его, обманула специально.
Сжав ладони в кулаки, Олара выругалась.
“Дебильный запрет на общение. Теперь целый викер ждать, чтобы объясниться. Или может тоже передать ему тайком табличку с посланием?”
Не успела Олара развить мысль, как на лестнице, ведущей в оранжерею послышались неторопливые шаги. Девушка подобралась и притаилась, ища пути к отступлению, но когда она увидела лицо того, кто нарушил её покой, Олара презрительно хмыкнула и встала.
Ариан, заметив девушку, остановился на последней ступеньке и нахально улыбнулся:
— Ты всегда нарушаешь правила, но при этом ни разу не была наказана. Поделишься секретом? Или это твоя сверхспособность?
Олара закатила глаза и плюхнулась обратно на пол, оперевшись локтем о клумбу с лиловыми пионами.
— Следишь за мной?
Ариан в небрежно наброшенном на плечи мундире степенно вошёл в оранжерею и присел на парапет. Его подтянутая фигура тенью отразилась на стекле. Парень закинул ногу на ногу и изучающим взглядом прошёлся по Оларе. Девушка и не подумала смутиться, хотя понимала, что выглядит сейчас потрепано: длинные волосы с утра не видели расчески, рубашка выбилась из короткой юбки, а на мундире было пропущено несколько пуговиц, из — за чего он лежал нелепыми волнами.
— Стараюсь избегать, — наконец ответил Ариан, закончив осмотр холодной ухмылкой, — но ты настолько громкая и заметная, что сложно оставаться вдали от тебя. Я пытался.
Олара нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда за последние сутки она вела себя шумно, но на ум ей ничего не пришло. В опасные моменты Олара предпочитала тактику: замри или беги, так что шума старалась производить по минимуму, чтобы оставаться никем не замеченной.
— Рада, что старался. Чего ты хочешь? Я не настроена вести светские беседы с тобой.
Олара, скрестив руки на груди, отвернулась в надежде, что её ответ послужит достаточным аргументом для того, чтобы её оставили в одиночестве, но Ариан даже не шевельнулся.
— Я здесь не за этим. Пришёл поговорить по делу.
Серьезность в тоне Ариана заставила Олару поднять на него взгляд. Таким собранным и сосредоточенным девушка видела его впервые. Однако играть по его правилам не спешила.
— Как ты узнал, что я здесь буду? Шёл по зову сердца?
— Спросил у Системы, — легко пожал плечами Ариан.
Олара мысленно отругала себя за невнимательность. Профессора же вернули им доступ к Системе, как только выпустили из зала отдыха, а у неё можно было без проблем узнать расположение любого студента в пределах Сартерута в целях безопасности учащихся и контроля над ними. Отец, правда, научил Олару выключать слежение на своих часах, что позволяло девушке оставаться незамеченной тогда, когда ей было нужно, но, видимо, после отсоединения от Системы настройки в её часах сбросились, и теперь их придётся настраивать заново.