ю изделий при обжиге.
Качество керамики росло с каждой партией. Стенки сосудов становились тоньше, формы — изящнее, поверхность — более гладкой. Он освоил технику глазурования, используя измельчённые минералы для создания водонепроницаемого блестящего покрытия.
Ассортимент изделий постоянно расширялся. Кроме посуды для готовки и хранения, он создавал специальные ёмкости для различных целей. Узкогорлые кувшины для воды, широкие чаши для мытья, плоские тарелки для еды. Масляные лампы различных размеров и форм. Даже декоративные вазы — не из практической необходимости, а просто для удовольствия от создания красивых вещей.
Особое внимание он уделил созданию технической керамики. Тигли для плавки металлов — когда он найдёт руду. Трубы для водопровода — если удастся найти постоянный источник воды. Изоляторы для будущих электрических экспериментов — если вспомнит принципы работы с электричеством.
Работа с глиной изменила не только его быт, но и мышление. Процесс создания керамики требовал планирования, терпения, точности. Нельзя было торопиться или исправлять ошибки на ходу — каждое движение должно было быть продуманным и точным.
Гончарный круг стал для него не только инструментом, но и местом медитации. Монотонное вращение, ритмичные движения рук, превращение бесформенного куска глины в изящный сосуд — всё это успокаивало разум и приводило мысли в порядок.
Именно за гончарным кругом он часто обдумывал планы на будущее. Пока руки формовали очередной горшок, разум работал над более масштабными проектами. Расширение территории. Поиск новых ресурсов. Возможность контакта с другими выжившими.
Керамическая посуда кардинально изменила и его питание. Теперь он мог готовить сложные блюда, варить бульоны, тушить мясо с добавлением трав и кореньев. Пища стала не просто способом утолить голод, но источником удовольствия.
Он экспериментировал с различными способами готовки. Медленное тушение в закрытых горшках сохраняло все соки и ароматы. Варка на пару в специальных двухэтажных ёмкостях делала мясо особенно нежным. Запекание в глиняных формах создавало хрустящую корочку снаружи при сохранении мягкости внутри.
Даже хранение продуктов стало более эффективным. Герметичные кувшины защищали припасы от влаги и вредителей. Специальные ёмкости с узкими горлышками позволяли хранить жиры и масла без прогоркания. Керамические контейнеры с крышками сохраняли свежесть вяленого мяса и сушёных фруктов.
Постепенно его жилище наполнялось керамическими изделиями. Полки ломились от посуды различных размеров и назначений. В каждой комнате стояли кувшины с водой, светильники, декоративные вазы. База превращалась из примитивного укрытия в настоящий дом.
Но главным достижением было не количество изделий, а качество мастерства. Его руки обрели чувствительность и точность, необходимые для тонкой работы. Глаз научился видеть пропорции и гармонию форм. Разум освоил принципы проектирования и конструирования.
Эти навыки пригодились не только в гончарном деле. Точность движений помогала в изготовлении оружия. Понимание материалов — в работе с костью и камнем. Умение планировать сложные процессы — в организации охоты и обустройства быта.
Стоя у гончарного круга в конце очередного дня, формуя изящный кувшин для воды, он размышлял о пройденном пути. Несколько месяцев назад он был диким выжившим, едва сводящим концы с концами. Теперь он стал мастером, способным создавать красивые и полезные вещи из простой глины.
Фурия продолжала учить его, но теперь уроки касались не только выживания, но и творчества. Планета показывала, что даже в самых суровых условиях человек может создавать прекрасное, превращая враждебную среду в дом.
И это было лишь начало. Глина открыла путь к более сложным технологиям. Металлургия, химия, инженерия — всё это становилось возможным с появлением керамики. Будущее виделось полным возможностей для того, кто умел превращать простые материалы в инструменты прогресса.
Кувшин был завершён. Идеальные пропорции, гладкие стенки, изящное горлышко. Завтра, после обжига, он станет ещё одним свидетельством того, что разум и терпение могут побеждать любые трудности.
Глава 4
Постоянные походы к оазису становились всё более обременительными. Каждый раз приходилось нести тяжёлые ёмкости с водой через опасную территорию, тратя драгоценное время и силы на то, что должно было решаться раз и навсегда. Маленький источник в глубине пещеры давал достаточно воды для питья, но не для всех растущих потребностей — керамического производства, стирки, гигиены, полива редких растений, которые он пытался культивировать возле базы.
Решение созрело постепенно, по мере того как его инженерные навыки совершенствовались. Вместо того чтобы ходить за водой, можно было привести воду к себе. Расстояние до оазиса составляло чуть больше километра, местность была относительно ровной — идеальные условия для строительства водопровода.
Но сначала нужно было решить проблему безопасности маршрута. За месяцы регулярных походов он заметил, что определённые участки пути постоянно патрулируются хищниками. Три основные угрозы делали дорогу к оазису особенно опасной.
Первая — пара крупных рептилий, напоминающих гигантских варанов, которые устроили логово в расщелине скалы примерно на полпути к воде. Эти твари охотились в основном ночью, но следы их деятельности — обглоданные кости и характерные царапины на камнях — встречались по всему маршруту.
Вторая угроза гнездилась прямо у оазиса — стая из пяти или шести существ размером с крупную собаку, но с восемью лапами и жалящими хвостами. Они явно считали водопой своей территорией и агрессивно реагировали на любых чужаков.
Самой коварной была третья опасность — одиночный хищник, которого он прозвал Призраком. Это существо никогда не показывалось полностью, но его присутствие ощущалось постоянно. Царапины на деревьях на высоте человеческого роста, следы огромных лап в мягкой земле, запах мускуса, висящий в воздухе без видимого источника.
Планирование операции по зачистке заняло две недели. Нужно было не просто убить хищников, а сделать это так, чтобы их место не заняли другие, ещё более опасные твари. Кроме того, требовалось обеспечить безопасность самого процесса строительства водопровода.
Он начал с изучения повадок каждого противника. Дни напролёт проводил в укрытии, наблюдая за их перемещениями, временем активности, способами охоты. Постепенно складывалась картина невидимой войны, которая шла между различными видами хищников за контроль над территорией.
Первыми пали гигантские вараны. Их логово в расщелине было одновременно силой и слабостью — прекрасная защита от большинства угроз, но и ловушка, из которой нет быстрого выхода.
Он заблокировал единственный выход из расщелины, завалив его камнями и костяными кольями. Затем развёл костёр у входа и стал добавлять в огонь влажную траву и листья, создавая густой удушающий дым. Ветер дул в нужном направлении, загоняя дым в глубину расщелины.
Вараны продержались два часа, пытаясь переждать в глубине логова. Но когда концентрация дыма стала критической, они бросились к выходу. Первый наткнулся на заграждение и был добит копьём, когда пытался разобрать завал. Второй, более осторожный, попытался дождаться рассеивания дыма, но задохнулся раньше.
Стая восьминогих хищников у оазиса требовала иного подхода. Эти твари были быстрыми, умными и прекрасно координировали свои действия. Прямое нападение было бы самоубийством.
Он использовал их собственную тактику против них. В течение нескольких дней отравлял туши мелких животных соком ядовитых растений, найденных в дальних уголках своих владений. Не смертельная доза — достаточно, чтобы вызвать сонливость и замедление реакций.
Отравленные приманки размещались по периметру оазиса в местах, где хищники обычно кормились. Эффект проявился через неделю — стая стала менее активной, реакции замедлились, координация нарушилась.
Финальный удар был нанесён с помощью самодельных арбалетных болтов с ядовитыми наконечниками. Он занял позицию на скале с подветренной стороны и методично расстрелял всю стаю. Ослабленные предварительным отравлением хищники не смогли эффективно защищаться или скрыться.
Призрак оказался самым сложным противником. Его невозможно было выследить обычными способами — тварь была слишком осторожной и умной. Но у неё была одна слабость — любопытство.
Он установил серию ловушек вдоль предполагаемых маршрутов движения Призрака. Не смертельные капканы, а сигнальные устройства — системы грузов и рычагов, которые издавали звуки при срабатывании. По тому, какие ловушки срабатывали и в какое время, можно было составить представление о повадках невидимого хищника.
Оказалось, что Призрак — ночной охотник, предпочитающий определённые маршруты и обладающий территориальными инстинктами. Он регулярно патрулировал границы своих владений, метя их особым секретом.
Зная маршрут, можно было устроить засаду. Он выбрал узкую тропу между двумя валунами, где Призрак регулярно оставлял свои метки. В этом месте была установлена балансирующая ловушка — тяжёлый камень, готовый упасть при нарушении равновесия.
Призрак появился глубокой ночью, двигаясь по тропе с привычной уверенностью. Это было первый раз, когда он увидел существо полностью. Хищник напоминал смесь большой кошки и рептилии — гибкое тело длиной около трёх метров, покрытое тёмной чешуёй, шесть лап с втяжными когтями, длинный хвост с ядовитым жалом на конце.
Камень упал точно по расчёту, придавив хищника к земле. Призрак был ранен, но не убит — его панцирь оказался прочнее ожидаемого. Потребовалось несколько точных ударов копьём, чтобы довершить дело.
С устранением основных угроз маршрут к оазису стал относительно безопасным. Можно было приступать к строительству водопровода.