Поднявшись в рост, я наблюдала за схваткой. Лиза двигалась настолько быстро, что магичка не успевала ни применить заклятие, ни прицелиться из пистолета.
Удар. Ещё один. Мимо, блин! Ага! Есть! Кастет с полукруглым лезвием полоснул женщину в чёрном по плечу, скользнул по рёбрам, располосовав плоть до кости также легко, как перед этим — армированный кевларом комбинезон. Кулак правой врезался «чёрной» под глаз, швырнув на щебень. Удар берца выбил пистолет, размозжив кисть.
Ну что сказать? — достойно. В спарринге эта малолетняя пигалица доставила бы мне немало хлопот. Но уж больно заученными были её движения — явный недостаток реального боевого опыта — дело наживное…
Лиза отскочила от своей жертвы. В правой руке появился стилет. Но тут рядом с поверженным телом возник (причём, внимательно наблюдая за схваткой, я не поняла откуда) высокий угловатый мужчина в камуфляже. Обострившимся до предела слухом, с нарастающим изумлением я услышала короткий, буквально двухсекундный по человеческим меркам, разговор между Лизой и странным «десантником». И, судя по всему, Обручева была удивлена куда больше меня. Общение между ними можно было передать примерно так:
— Хельм⁈ Ты как здесь оказался? За них теперь что ли? Я не поняла…
— Лиза! Как же так? Из школы на войну… Но я обучал бойцов, а не палачей; воинов, а не головорезов. Что вы творите⁈
— Так ты… Предатель! Я убью тебя! — В голосе Обручевой прорезалась настоящая, застилающая глаза, ярость. «Десантник» же, напротив, был отстранённо спокоен.
— Не пытайся. Уводи своих и убирайся отсюда сама. Хватит! Повоевали, мать вашу… Уже беззащитных убивать начали… Женщин, детей даже… Я не стану с тобой драться. Я уже потерял… А ты мне как дочь… Баста!
— Ненавижу! Приговор себе ты уже подписал.
— Лиза метнула в него стилет, но он неуловимым движением пригнулся, одновременно подхватывая потерявшую сознание, бледную до синевы, женщину, коротко взмахнул правой.
Между ними было несколько шагов, и всплеска силы я не почувствовала. Тем не менее, Обручеву отбросило метра на четыре, по счастью минуя острые обломки. Ударившись спиной и головой, Лиза распростёрлась на земле. Окинув взглядом наши позиции, «десантник», которого Лиза назвала Хельмом, исчез вместе с раненой воплощённой так же необъяснимо, как и появился. Только после этого короткое затишье разорвал треск очередей и буханье гранатомётов.
— Стоп! Блин, тоже ещё, вояки нашлись. Раньше куда смотрели⁈ Прекратить!
Лиза пришла в себя минут через двадцать.
— Чем это он тебя приебашил?
— Сама не понимаю. Я уж думала, что все его подобные «феньки» назубок знаю… А тут — что-то мелькнуло и темнота…
— Так кто такой, этот Хельм? Откуда ты его знаешь? Кстати, пока ты в отрубоне валялась, он снова вышел, даже с белым флагом, предложил, что вместо боя, мы откроем им коридор, и они уйдут, оставив нам неповреждённым бункер. Я отказалась. Тогда он предложил поединок с любым из наших — как он сказал: «Чтобы обойтись без ненужных жертв и никто не чувствовал себя капитулировавшим без боя». Победит он — мы открываем им «коридор» и они уходят, оставив бастион. Побеждаю я… да не смотри ты на меня так — я и пойду… вот… Они сами подорвут бункер вместе со всеми, кто внутри. Нормальный расклад — сделают всю грязную работу за нас. Уделаю я его. Смотри! Браслет ускорения, огонь, лёд, парализатор, самонаводящиеся молнии — не помню названия, ещё кое-что… Так и быть, наблюдай теперь ты, как это делается. Через семь минут и начнём — я полчаса на розмыслы взяла. Всё ж таки дело принципа теперь уже…
У Обручевой в кармане звякнул мобильник. Как это он уцелел?
— Да. — Ещё минуты полторы Лиза просто слушала, не перебивая, затем схлопнула сотовый и как-то странно посмотрела на меня:
*Ты со всем своим барахлом перед ним как мышка перед тигром — задавит и не заметит… да и я тоже.* — Лиза перешла на сверхскоростной мысленный обмен информацией, как я поняла, чтобы только для меня; *– Как мало я на самом деле о нём знаю. Да и никто из наших не знает, кто он, откуда появился, как вообще стал у нас работать. Я просматривала исторические хроники со времён появления Первых. Они, настоящие Дети-Индиго появились примерно семь тысяч лет назад. Мы, лейры, их потомки, новая раса, новая генетическая ветвь. Так вот, уже тогда он был на нашей памяти. История воплощённых-магов гораздо старше, но, подозреваю… он был… всегда. Он типа в тени, даже никакой не начальник, должность старшего наставника вообще официального значения не имеет, однако на всех важных мероприятиях он присутствует, ни одно глобальное воздействие без него не решается. Складывается ощущение, что наш старшак Лайон побаивается его. Вывод — произошло нечто сверхординарное, раз мы имеем такую ситуацию сейчас. Ты конечно, старше и опытнее меня, но доступ к информации у меня шире, как раз во многом благодаря Хельму. Подумай на досуге над моими словами. И да, надо было сразу соглашаться на первый вариант. Это на меня затмение поначалу нашло. Пусть валят отсюда. Укатает он тебя, как Бог черепаху. В «Праге» он был моим наставником и… в общем близким человеком, за отца как бы… а теперь… Враг навсегда… Высший лейр, Высший воплощённый…*
— Что ты несёшь хуетень всякую? Повредилась от удара? Не бывает такого.
— Я говорю то, что знаю наверняка. Значит, бывает. Он, насколько я в курсе, единственный такой…
— Слушай, а про женщин и детей — это он серьёзно?
— Так ты слышала… Вот и мне сейчас Вацек звонил, обосновывал… У него невеста была, Настей звали — даже мне он про неё ничего не говорил. Слабенькая воплощённая, пятый уровень примерно, даже настоящей магичкой стать не успела. Так вот, какие-то бойцы из наших убили её здесь, в Леро. Выпустили джинна из бутылки… Как себя ведут маги, когда им совсем нечего терять? Так же, как и мы; так же, как и люди. Видишь в чём парадокс — за многие тысячелетия можно превратиться в бездушную машину, либо самоубиться с лютой тоски прожитых лет — он же практически остался человеком. Вот тебе ещё пища для размышлений. Ты не подумай, я и сама хотела бы убить его… Но не сейчас, не при таких раскладах… Хочешь геройски погибнуть — вперёд!
Я почувствовала сигнал и выскребла из кармана громоздкий спутниковый телефон. Звонил Лайон.
— Шпилька на связи.
— Значит так, я в курсе, что у вас там происходит. Учти, в таком деле все потери и жертвы оправданы. Воплощённые должны быть уничтожены! Действуй.
— Ну что там? — Лиза тронула меня за рукав. — А то, смотри, он уже ждёт.
«Десантник», Хельм стоял метрах в тридцати, отстранённо наблюдая за нами. По нему никто не палил. Выбравшись из-за остова трамвая, я подошла ближе. Теперь нас разделяло несколько шагов.
Наконец, я его хорошо рассмотрела. Оптимизма это не добавило. Неестественное, пугающее спокойствие — не принимая никаких боевых стоек и, вроде как даже не вооружённый он стоял. Магических потоков вокруг него я тоже не чувствовала. Обычный мужчина, если бы не седина, пробивающаяся на висках, можно было бы сказать, что и нестарый внешне, лет тридцать-тридцать пять.
Только в серых глазах плескалось холодное пламя и… боль. И ещё — он знал, что победит, несмотря на весь комплект, навешенный на меня. Глядя на него, я вдруг отчётливо ощутила, что при желании он пройдёт все четыре моих взвода, сто тридцать тяжеловооружённых лейров, как горячий нож сквозь масло — один, вот так, с голыми руками.
Сразу севшим, чужим голосом, я сказала совсем не то, что хотела вначале:
— Много мирных в бункере?
— Около полусотни.
— Уходите. Мы не будем вам препятствовать. Бункер, неповрежденным оставляете нам.
— Хорошо. — В металлическом голосе не было никаких эмоций. — Какие гарантии?
— Мой приказ и… я сама. — Неужели я это сказала?
Я сняла с себя и сложила горкой все магические побрякушки, добавила сверху лезвие-кастет, стилет, два метательных ножа, два пистолета. Под пристальным взглядом я отстегнула с левого предплечья картридж с метательными звёздами — сюрикенами. По-прежнему не чувствуя ни малейшего ручейка силы, исходящего от него. Выглядел он действительно самым обычным человеком, вот только теперь и я знала совершенно точно — он им не был, может быть даже, никогда.
Подойдя к «десантнику» на расстоянии вытянутой руки, я повернулась к нему спиной, почему-то совершенно не опасаясь коварного, «предательского» удара.
— Слушайте мою команду! Воплощённые сейчас уйдут, оставив нам бастион. Оружия не применять, пока последний из воплощённых не покинет территорию Леро. Вся ответственность за отданные приказы лежит на мне. Выполнять! — Я повернулась к Хельму. — Пусть выходят. Вас не будут атаковать.
Показалось, или в уголках его губ мелькнуло слабое подобие улыбки?
Не сказав ни слова, Хельм махнул рукой, и многотонная глыба известняка с тихим скрежетом частью ушла под землю, накренившись в виде лестницы, ведущей вглубь холма.
Из бункера шеренгой потянулись маги. Асташев сказал правду — настоящих, «штатных» Патрульных было не больше двадцати. Остальные, как будто обычные люди, числом вполовину пострадавшие. В середине колонны двое Патрульных на руках несли ту женщину. На её лице не было ни кровинки, правая рука аккуратно забинтована. Остальные шли по краям, прикрывая собой идущих в центре гражданских. Я поймала взгляд смуглой, без преувеличения, красивой девушки-индонезийки с перевязанным плечом — моей ровесницы, одетой в форму Патруля. На её груди висел «АКМ» раненого Патрульного, которого она подпирала здоровым плечом, напрягаясь изо всех сил. Следом вели, поддерживая с двух сторон, мужчину, от пояса и выше замотанного покрасневшими от крови бинтами. Видны были только ноздри. Под ними и напротив ушей кровяные пятна.
Не так я себе представляла эту войну. Ёбаные вилы! С кем воевать? С пожилым профессором, которого под руку поддерживал юный двенадцатилетний паренёк — внук; с женщиной, одетой в спецовку дорожного рабочего; с этим, ещё нестарым, но уже потрёпанным жизнью торгашом? Я подавила желание сплюнуть в пыль. Они-то как здесь оказались?