Возвращение
Глава перваяУпоительная баталия, торжествующая месть
Теперь их набралась почти сотня, и почти все вооружились огненными копьями. Катинка ван Бек спешно обучила бойцов пользоваться этим оружием, правда, некоторые копья оказались с дефектами, поскольку были очень старыми, но в целом они придавали уверенности всякому, кто брал их в руки.
Илиана обернулась в седле, чтобы еще раз оглядеть войско. Каждый мужчина и каждая женщина сидели верхом, по большей части на беговых вейнах. Все они отдали честь пламенеющему знамени, когда Илиана развернулась к ним. Этот огненный стяг, полыхавший огнем, но не сгорающий, трепетал над ее защищенной шлемом головой. Гаратормцы гордились знаменем. И они возвращались в Виринторм.
Отряд ехал под гигантскими зелеными деревьями Гараторма: Илиана, Катинка ван Бек, Джери-а-Конел, Иссельда Брасс, Лайфет Гант, Майсенал Хинн и все остальные. Все, кроме Катинки ван Бек, были совсем молоды.
И Илиане показалось, что, пусть ее преступления и не забыты теми, кого она ведет за собой, она снова стала одним целым со своим народом. Впрочем, многое зависело от того, как сложится битва, которая им предстоит.
Они ехали всё утро и к полудню увидели впереди Виринторм.
Лазутчики уже доложили, что Имрил уехал с основным войском. Охранять Виринторм он оставил примерно четверть от своих сил, никак не ожидая сколь-нибудь серьезного нападения. Однако эта четверть представляла собой целых пятьсот отборных воинов – более чем достаточно, чтобы уничтожить отряд Илианы, если бы тот не был вооружен огненными копьями.
А по дороге гаратормцы пели. Они пели старинные песни своей страны. Радостные песни, полные любви к этому богатому древесному миру. Они не стали задерживаться, достигнув окраин Виринторма, и тут же рассеялись по улицам.
Люди Имрила стояли ближе к центру города, рядом с большим домом, где некогда жила семья Илианы и который с недавнего времени служил дворцом Имрилу.
Илиана жалела, что самого Имрила там нет. Она сгорала от желания отомстить, если всё сложится удачно.
Теперь сто всадников, раскинувшись редкой цепью, спешились и заняли позиции, окружив центр города. Некоторые залегли за наспех возведенными баррикадами, кто-то устроился на крышах, некоторые засели в дверных проемах. Сотня огненных копий была нацелена на центр города, когда Илиана выехала на широкую улицу и прокричала:
– Сдавайтесь, именем королевы Илианы!
И голос ее звучал громко и гордо.
– Сдавайтесь, солдаты Имрила! Мы пришли, чтобы вернуть свой город!
Немногие, кто был на улицах, оборачивались, цепенея от неожиданности, затем хватались за оружие. Солдаты в самых разных мундирах, в доспехах всех мастей, разных форм и расцветок; люди с поросшими шерстью телами; люди, совершенно лишенные волос; люди с четырьмя руками или четырьмя ногами; люди со звериными головами, с хвостами, с рогами, с мохнатыми ушами, с копытами вместо человеческих стоп; люди с синей, зеленой, красной и черной кожей; люди с диковинным оружием в руках, с приспособлениями таинственного назначения; настоящие уроды, а еще карлики, великаны, гермафродиты; люди с крыльями и с прозрачной кожей высыпали на улицы. Они видели перед собой королеву Илиану Гаратормскую и смеялись.
Один воин с оранжевой бородой, доходившей ему до пояса, выкрикнул:
– Илиана мертва. И ты тоже будешь, не пройдет и минуты!
В ответ Илиана подняла огненное копье, тронула украшенный драгоценным камнем спусковой крючок и прожгла лучом алого света дырку во лбу этого солдата. В тот же миг еще один, с песьей мордой, метнул в нее диск, просвистевший совсем близко, и Илиана едва успела вскинуть правую руку, чтобы отбить его маленьким круглым щитом. Она развернула лошадь и поспешила в укрытие. У нее за спиной солдаты гарнизона также искали укрытия, потому что повсюду теперь сверкали алые лучи.
Целый час бушевала битва, обе стороны обменивались выстрелами, оставаясь в укрытиях, а Катинка ван Бек переезжала от воина к воину, передавая приказы сжимать кольцо и загонять противника в самый его центр. Так они и делали, хотя приходилось туго – пусть у врагов оружие было слабее, все они гораздо лучше владели им.
Илиана поднялась на крышу, чтобы проследить за ходом битвы. Она недосчиталась примерно десяти человек из своего и без того небольшого отряда, но люди Имрила понесли куда большие потери. Она увидела не меньше четырех десятков трупов. Однако захватчики теперь явно перегруппировывались, чтобы пойти в контратаку. Многие уже сидели верхом на самых разных скакунах, в том числе на захваченных вейнах.
Илиана спрыгнула на землю и нашла Катинку ван Бек.
– Они хотят пойти на прорыв, Катинка!
– В таком случае их необходимо остановить, – твердо заявила наемница.
Илиана снова села на вейну. Длинноногая птица вскрикнула, когда Илиана развернула ее вокруг собственной оси. Она помчала в ту сторону, где Джери-а-Конел занял позицию у окна дома, выходящего на главную площадь.
– Джери! Они наступают! – выкрикнула Илиана.
А в следующую секунду на нее по улице хлынула лавина кавалерии, и Илиане на мгновенье показалось, что она одна стоит на пути этой завывающей толпы.
Она вскинула огненное копье, нажала на крючок. Рубиновый свет хлынул, вырвавшись из наконечника, беспорядочно прошелся по первым рядам всадников. Они упали под ноги тем, кто двигался за ними, и стремительное движение ослабло.
Но и копье теперь тоже стало бесполезным. Бьющий из него свет подрагивал, едва обжигая солдат, как обжигает яркое солнце, и они двигались дальше.
Илиана отбросила копье, выхватила узкий меч, взяла в руку с поводьями длинный кинжал и направила вейну вперед. У нее за спиной, укрепленное на луке седла, потрескивало пламенеющее знамя, шипевшее тем громче, чем быстрее она неслась.
– За Гараторм!
И вот теперь она ощутила радость. Мрачную радость. Жуткую радость.
– За Пайрана и Брадна!
Ее меч полоснул по прозрачному телу какого-то призрачного существа, которое ухмылялось, пытаясь зацепить ее стальными когтями.
– Месть!
И какой же сладкой была она, эта месть! Какой желанной и кровожадной! Илиана находилась так близко от смерти, но всё же ощущала себя более живой, чем когда-либо раньше. Вот ее судьба: ехать с мечом на битву, сражаться, убивать.
И когда она сражалась, казалось, что она участвует не в одной битве, а сразу в тысяче. И в каждой битве у нее было другое имя, зато в каждой битве она ощущала то же мрачное воодушевление.
Вокруг нее ревели и громыхали враги, кажется, два десятка мечей сразу стремились уничтожить ее, но она лишь смеялась над ними.
И ее смех тоже был оружием. От него стыла кровь в жилах тех, с кем она билась. Этот смех наполнял противников неодолимым и обессиливающим ужасом.
– За солдата Судьбы! – слышала она собственный клич. – За Вечного Воителя! За Битву без конца! – Она и сама не понимала, что означают эти слова, хотя и знала, что выкрикивала их прежде много раз и будет кричать снова, неважно, переживет она сегодняшнюю битву или нет.
Теперь и остальные следовали за ней. Она видела, как встает на дыбы и храпит желтая лошадка Джери-а-Конела, бьет копытами, раскидывая в стороны солдат. Лошадь, кажется, обладала сверхъестественным разумом. Она не просто металась в панике, стараясь защитить себя. Она сражалась, яростно, как и ее хозяин. И еще она скалилась, демонстрируя неровные желтые зубы, желтые глаза холодно поблескивали, пока ее седок рубил мечом налево и направо, растягивая губы в тонкой улыбке.
Здесь же была и Катинка ван Бек, несгибаемая, последовательная и хладнокровная, она деловито сеяла смерть. В одной защищенной перчаткой руке она сжимала боевой обоюдоострый топор, в другой держала утыканную шипами булаву, поскольку сочла, что фехтовать в данной ситуации неуместно. Она гнала тяжелую, флегматичную лошадь в гущу врагов, рубя конечности и сокрушая черепа с такой же уверенностью, с какой хозяйка нарезает мясо и овощи, готовя ужин для супруга. И Катинка ван Бек не улыбалась. Она подходила к работе серьезно, делая то, что требовалось сделать, и не ощущая ни отвращения, ни радости.
Илиана и сама не понимала, откуда взялась та радость, какую чувствует она. Всё ее тело пело от удовольствия. Она должна была бы устать, а вместо того она ощущала себя бодрее, чем когда-либо в жизни.
– За Гараторм! За Пайрана! За Брадна!
– За Брадна! – вторил чей-то голос рядом. – За Илиану!
То была Лайфет Гант, сражавшаяся мечом почти с той же грацией и неистовством, что и Илиана. И здесь же находилась Иссельда Брасс, оказавшаяся опытной воительницей: она разила противников шипастым навершием щита почти так же результативно, как и мечом!
– Молодцы мы, девчонки! – прокричала Илиана. – Отлично деремся!
Она видела, в какое замешательство приходят их враги, сознавая, что против них воюет несколько женщин. Кажется, женщины сражались наравне с мужчинами не во многих мирах. Во всяком случае, в Гараторме такого не было никогда, пока не появилась Катинка ван Бек.
Илиана заметила, как Майсенал Хинн коротко улыбнулся ей, его глаза ярко блестели, когда он промчался мимо к сбившимся в кучу воинам Имрила, у которых путь к отступлению был отрезан несколькими лучами огненных копий, бивших с крыш близлежащих домов.
Два или три здания заполыхали, подожженные могучим оружием, клубы дыма поползли по улицам. На мгновение Илиана перестала видеть, что происходит вокруг, и закашлялась от едкой гари, заползавшей в горло. Затем она вырвалась из облака дыма и кинулась на врага вслед за Майсеналом.
Хотя кровь сочилась из дюжины мелких ран и царапин, Илиана не ощущала усталости. Она выбила из седла одного всадника, ударив его щитом, в тот же самый момент крутанула мечом, пронзая какого-то карлика, покрытого зеленой шерстью, прямо в разинутый в крике рот, так что острие меча вошло тому глубоко в мозг. Когда карлик упал, Илиана выдернула меч из тела как раз вовремя, чтобы парировать удар топора, которым замахнулся на нее солдат в пурпурном доспехе, лязгавший заостренными стальными зубами и силившийся пронзить ее копьем, зажатым у него в другой руке. Илиана перегнулась в седле и отсекла ему кисть, кулак с зажатым в нем копьем упал. Оставшийся обрубок, фонтанируя кровью, продолжил начатое движение, но тут до солдата всё же дошло, что с ним случилось, и он застонал.
Но Илиана уже промчалась мимо него туда, где одна из девушек ее отряда стояла рядом с погибшей вейной, отчаянно пытаясь отбиться от трех наседавших на нее мужчин со змеиной кожей (только это их и объединяло, одеты они были совершенно по-разному), которые твердо вознамерились уничтожить ее. Илиана рассекла череп одному рептилоиду, оглушила второго, отчего он завалился назад, свесившись из седла, и пронзила третьему сердце, освободив дорогу девушке, которая, благодарно улыбнувшись, подхватила огненное копье и кинулась к открытой двери дома.
А потом Илиана оказалась на площади с двумя десятками воинов за спиной и торжествующе прокричала:
– Мы прорвались!
Тогда из всех домов побежали пешие солдаты, не принимавшие участия в сражении кавалеристов, и вскоре Илиана снова оказалась в окружении врагов.
А в следующий миг Илиана снова смеялась, и ее сверкающий меч отнимал одну жизнь за другой.
Солнце шло на закат.
Илиана прокричала своим воинам:
– Поспешим! Надо закончить дело до темноты, ночью будет труднее.
Оставшихся вражеских кавалеристов загнали обратно на площадь. Уцелевшие вражеские пехотинцы отступали к большому дому, который Имрил называл дворцом, дому, где когда-то родилась Илиана. В этом же доме она кричала и содрогалась от боли, называя место, где скрывался ее брат.
На мгновенье радость Илианы сменилась черной тоской, и она замешкалась. Звуки битвы как будто ушли далеко. Все сделалось каким-то отстраненным. И она вспомнила лицо Имрила, почти по-мальчишески серьезное, когда он подался к ней, повторяя: «Где он? Где Брадн?»
И ведь она сказала ему.
Илиана содрогнулась. Она опустила меч, позабыв об опасности, которая угрожала ей со всех сторон. Пять уродливых тварей, чьи тела и лица были сплошь покрыты громадными бородавками, бросились к ней, протягивая руки. Она ощутила, как острые когти пронзают звенья кольчуги. Она рассеянно взглянула на противников.
– Брадн… – пробормотала она.
– Да ты ранена, девочка! – Это появилась Катинка ван Бек, ее топор вошел в череп одному бородавчатому типу, булава опустилась на плечо другого. Они пронзительно завопили. – Тебя оглушили?
Илиана усилием воли вышла из оцепенения, ее меч тут же сразил одного из бородавчатых.
– Всего на миг, – сказала она.
– Осталось около сотни! – сообщила Катинка ван Бек. – Они забаррикадировались в доме твоего отца. Сомневаюсь, что нам удастся выбить их оттуда до наступления ночи!
– В таком случае придется сжечь дом, – холодно проговорила Илиана. – Мы должны спалить их.
Катинка нахмурилась.
– Мне не нравится эта идея. Даже у таких тварей должен быть шанс сдаться…
– Сжечь их вместе с домом. Сжечь всё! – Илиана развернула вейну, чтобы окинуть взглядом площадь. Площадь была усеяна мертвыми телами. Из ее отряда уцелело человек пятьдесят. – Тогда сегодня нам больше не придется сражаться, разве не так, Катинка ван Бек?
– Это так, но всё же…
– И мы сохраним жизни наших воинов, которые уцелели в битве, верно?
– Верно… – Катинка пыталась посмотреть Илиане в глаза, но Илиана упорно отворачивалась от нее. – Верно. Но как же сам дом? Ведь твои предки жили здесь из поколения в поколение. Это самое красивое здание во всем Виринторме. Вряд ли найдется второе такое в Гараторме. Оно сложено из редких сортов древесины. Многих пород деревьев, из которых оно построено, больше уже не существует в природе…
– Пусть горит. Я больше не смогу тут жить.
Катинка вздохнула.
– Я передам приказ, хоть мне он не по душе. Могу я предложить нашим врагам сдаться?
– Они не предлагали нам сдаться.
– Но ведь мы – не они. С точки зрения морали…
– В данный момент я не в настроении слушать про мораль, благодарю. Катинка ван Бек отъехала, чтобы передать приказ королевы Илианы.
Глава втораяНевозможная смерть
Мужчины и женщины угрюмо стояли, опустив руки на рукояти мечей, на их лицах играли отсветы пламени, пока они смотрели, как в ночной темноте догорает фамильный дом Пайрана, вдыхали запах этого погребального костра и слушали пронзительные, полные ужаса крики, которые время от времени раздавались из клубов густого, черного дыма.
– Это справедливо, – заявила Илиана Гаратормская.
– Но существуют и иные виды справедливости, – негромко проговорила Катинка ван Бек. – Илиана, тебе не удастся выжечь чувство вины, которое терзает тебя.
– Не удастся? В самом деле, сударыня? – Илиана хрипло рассмеялась. – Тогда откуда же удовлетворение, которое я ощущаю?
– Никак не могу к этому привыкнуть, – сказала Катинка ван Бек. Она говорила так, чтобы слышала только Илиана, и говорила с неохотой. – Мне уже доводилось наблюдать подобные акты мщения, но никогда не было так стыдно, как теперь. Ты стала жестокой, Илиана.
– Но такова судьба Вечного Воителя, – произнес кто-то. Это подошел Джери. – Так бывает всегда. Не переживай, Катинка ван Бек. Воителю всегда приходится искать способ избавить себя от некой сомнительной ноши. И одним из способов становится его, или ее, намеренная жестокость, поступки, идущие вразрез с совестью Вечного Воителя. Илиана считает, что на нее давит одна только тяжесть от чувства вины из-за преданного брата. Но это не так. Такого груза на душе ни ты, Катинка ван Бек, ни я не можем даже вообразить. И нам стоит поблагодарить богов, что нам неведомо это чувство!
Илиана содрогнулась. Она почти не вслушивалась в слова Джери, однако ее взволновала серьезность его откровения.
Катинка ван Бек пожала плечами и отвернулась.
– Как скажешь, Джери. Ты знаешь о подобных делах побольше моего. И если бы не твои знания, у нас вообще не было бы Илианы, которая способна противостоять Имрилу. – Она с раздраженным видом отошла в серую тень.
Джери немного постоял рядом с Илианой. А затем тоже отошел, оставив ее созерцать тлеющие руины отчего дома.
Крики замолкли, вонь горелой плоти рассеялась, и в итоге остался лишь сладковатый аромат сгоревшей древесины. Илиане казалось, что жизнь вытекла из нее. И когда жар спал, она подошла ближе к пепелищу, словно желая согреться, потому что озноб пробирал ее до костей, хотя ночной воздух вовсе не был холодным.
И она по-прежнему видела перед собой серьезное лицо Имрила. И по-прежнему слышала собственный голос, отвечающий ему на вопрос.
Когда ее нашел Джери, почти рассвело, она бродила по обугленным костям, пеплу и головешкам, то пиная закопченный череп, то поддевая сапогом сломанное ребро.
– Новости, – сообщил Джери.
Она уставилась на него мутными глазами.
– Новости об Имриле. Он одержал победу в войне. Убил Арнольда, узнал о том, что случилось здесь вчера. Он возвращается.
Илиана глубоко вдохнула едкий воздух.
– В таком случае надо подготовиться, – сказала она.
– У нас осталась едва ли половина отряда, нам не выстоять перед армией Имрила. У него теперь и войско Арнольда, точнее, его остатки. По меньшей мере две тысячи солдат движутся на нас! Кажется, наилучшей тактикой будет вернуться в лес, нападать на них время от времени…
– Мы будем следовать тому плану, который приняли изначально, – отрезала Илиана.
Джери-а-Конел пожал плечами.
– Очень хорошо.
– Огненные пушки Имрила нашли?
– Нашли, спрятанные в погребах на виноградниках к западу отсюда. Катинка ван Бек проследила, чтобы за ночь их расставили по периметру города. Еще несколько защищают подступы к главным зданиям в центре. Хорошо, что это было проделано сразу же. Лично я никак не ожидал, что Имрил вернется так быстро.
Илиана снова зашагала по пожарищу.
– Катинка ван Бек – опытный полководец.
– Нам повезло, что она такая, – заметил Джери.
Вскоре после полудня разведчики вернулись с новостями, что Имрил приближается к городу, используя ту же тактику, что и Илиана: берет его в кольцо. Илиана молилась лишь о том, чтобы соглядатаи Имрила не заметили наспех замаскированных огненных пушек. Примерно половину уцелевшего отряда она оставила обслуживать могучие орудия. Остальные заняли позиции, укрывшись кто где.
Спустя примерно час первая волна кавалерии, сплошь в сияющих доспехах и с развевающимися знаменами, с грохотом ворвалась на четыре широкие улицы, которые вели на центральную площадь города.
Сама же площадь казалась пустой, если не считать оставленных там мертвых тел.
Всадники начали сбиваться с темпа, когда первые из них заметили то, что ждало впереди, и пришли в смятение.
Откуда-то сверху пропел серебристую ноту рожок.
И загрохотала огненная пушка.
А на том месте, где только что была кавалерия, со всех четырех сторон осталась горелая земля, хлопья пепла поплыли по воздуху, зола осела на улицы.
Илиана, скрытая деревьями, улыбнулась, вспомнив, как эти самые огненные пушки испепеляли ее народ.
Соотношение сил выровнялось, теперь отряду Илианы противостояло несколько сотен, вот только использовать огненные пушки снова было невозможно, потому что для этого их пришлось бы заправить особым веществом, и вещество это требовало очень осторожного обращения, его вливали в специальные емкости медленно, капля за каплей. Илиана видела, как ее солдаты, стрелявшие из пушек, поднялись и бросились бежать к площади, затем скрылись в домах.
Над Виринтормом снова воцарилась тишина.
А затем с запада донесся топот копыт. Солнечные лучи, проходя между листьями деревьев, заиграли на украшенных драгоценными камнями масках и на ярких конских доспехах.
Со своего места на дереве, в сотне ярдов от Илианы, Катинка ван Бек прокричала:
– Это Калан и кавалерия Темной Империи. У них тоже есть огненные копья.
Змеиная маска барона Калана сверкала, пока он стремительно несся по широкой улице. Из домов протянулись тонкие алые лучи, выпущенные из оставшихся у бойцов Илианы огненных копий. Несколько лучей прошло сквозь тело Калана, кажется, не причинив ему ни малейшего вреда, и Илиана подумала, что ее подводит зрение. Даже маг не может быть неуязвимым перед этими смертоносными лучами.
Впрочем, остальные всадники упали раньше, чем их товарищи успели открыть ответный огонь, нацеливая копья наугад в сторону домов, откуда их обстреляли, и рубиновые лучи пересеклись в воздухе.
А Калан по-прежнему скакал к площади, его лошадь тяжело всхрапывала, потому что он в кровь изодрал ей шпорами бока.
Калан хохотал. Этот смех показался Илиане знакомым: сначала она не поняла, но потом вспомнила, что примерно так же хохотала она сама, упиваясь сражением предыдущего дня.
Калан на полном скаку вырвался на площадь, и тут его смех сменился яростным воплем, когда он увидел оставшиеся от огромного дома угли.
– Мои лаборатории!
Он соскочил с коня, кинулся к руинам, принялся глядеть по сторонам, не сознавая возможной опасности, пока у него за спиной его солдаты яростно сражались с воинами Илианы, которые выскочили из домов, вступив с противником в рукопашную.
Илиана наблюдала за бароном. Он ее заинтриговал. Что он там ищет?
Двое солдат Илианы отделились от основного отряда и подбежали к Калану. Он обернулся, услышав их шаги, и снова захохотал, выхватывая меч. Его смех жутким эхом гулял внутри змеиного шлема-маски.
– Отстаньте от меня, – крикнул он солдатам. – Вы не причините мне вреда.
И тут Илиана ахнула. Она увидела, как один из солдат вонзил в Калана меч. Она видела, как острие меча вышло со спины. Видела, как Калан отступил, сам ударил нападавшего мечом, оставив на плече солдата глубокий порез. Однако Калан при этом не был даже ранен. Солдат застонал. Калан с раздражением вогнал меч ему в горло, а когда тот упал, снова принялся копаться на пепелище.
Второй солдат колебался, прежде чем напасть на барона Калана, но всё же полоснул лорда Темной Империи по незащищенному доспехом предплечью. От такого удара Калан должен был остаться без руки, однако Калан снова нисколько не пострадал. И солдат попятился от него. Не обращая внимания на нападавшего, Калан продолжал остервенело искать что-то среди закопченных останков и углей, прокричав солдату:
– Меня нельзя убить. Не трать зря мое время, и я не стану тратить твое. Я тут ищу кое-что. Ну какой дурак учинил столь безобразное опустошение? – Поскольку солдат замер на месте, змеиный шлем-маска развернулся к нему, и Калан повторил, словно втолковывая неразумному ребенку: – Меня нельзя убить. В целом космосе существует лишь один человек, способный меня уничтожить. И как раз его-то я здесь не вижу. Убирайся!
Илиана с сочувствием поглядела вслед солдату, который заковылял прочь.
А Калан захихикал.
– Нашел! – Он наклонился и поднял что-то с земли.
Илиана сбежала по веткам деревьев вниз и спрыгнула на площадь, остановившись напротив Калана, от которого ее отделяло море мертвых тел.
– Барон Калан?
Он поднял голову.
– Я нашел… – Он хотел показать ей находку, но тут же притормозил. – Как? Не может быть! Что же, силы покинули меня?
– Ты думал, что убил меня? – Илиана двинулась к нему. Она успела убедиться, что он неуязвим, но все равно ощущала, что обязана вызвать его на бой, поскольку сейчас ею двигал очередной странный импульс, не поддающийся объяснению. – Илиану Гаратормскую?
– Убил? Вот еще! Я сделал всё гораздо тоньше. Камень пожрал твою душу. Всё было исполнено изящнейшим образом, намного изысканнее всего, что я делал до сих пор. Камень предназначался для кое-кого поважнее, чем ты, однако ситуация потребовала, и я использовал его, если уж я не пал от руки Имрила.
Теперь издалека до них доносились звуки битвы. Илиана понимала, что ее отряд сражается с армией Имрила. Но она продолжала уверенно надвигаться на Калана.
– У меня к тебе накопилось немало претензий, барон Калан, – сказала она.
– Ты не сможешь меня убить, сударыня, если ты задумала именно это, – сообщил он. – У тебя не получится.
– Но я обязана попытаться.
Лорд в змеиной маске пожал плечами.
– Ну, если обязана… Однако хотел бы я знать, как твоя душа выскользнула из моего камня. У меня были все доказательства, что она застряла там навечно. А с таким-то камнем я мог бы проводить всё более сложные эксперименты. Как же ты сбежала?
Кто-то прокричал с другой стороны площади:
– А она не сбегала, барон Калан. Никуда она не сбегала! – Это был Джери-а-Конел.
Змеиная маска развернулась.
– О чем ты говоришь?
– Неужели ты не понял природы той души, которую пытался заточить в камень?
– Природы? О чем ты…
– Ты вообще слышал легенду о Вечном Воителе?
– Ну, я читал кое-что на эту тему… – Змеиная маска поворачивалась от Джери к Илиане, от Илианы обратно к Джерри. А Илиана по-прежнему приближалась к барону Калану.
– Тогда вспоминай, что ты читал.
Илиана уже стояла перед бароном Каланом Витальским, одним движением меча она сбросила с его головы шлем-маску, и миру явилось бледное лицо пожилого человека с жидкой седой бородкой и редеющими волосами. Калан заморгал, попытался прикрыть лицо, потом уронил руки, меч болтался у него в ременной петле на запястье, в кулаке он сжимал вещицу, найденную на пожарище.
Калан проговорил негромко:
– И все равно ты не можешь меня убить, Илиана Гаратормская. А если бы и могла, это привело бы к чудовищным последствиям. Отпусти меня. Или же возьми в плен, если угодно. Мне необходимо кое-что обдумать…
– Бери меч, барон Калан, и защищайся.
– Мне бы не хотелось тебя убивать, – сказал Калан, и голос его сделался жестче, – поскольку ты являешь собой загадку для человека науки, но я всё же убью тебя, Илиана, если ты будешь и дальше меня донимать.
– А я убью тебя, если смогу.
– Говорю же тебе, – рассудительно продолжал Калан, – что меня способен уничтожить лишь один человек во всей Множественной Вселенной. И этот человек вовсе не ты. Кроме того, от меня живого зависит гораздо больше, чем ты в состоянии себе вообразить…
– Защищайся!
Калан пожал плечами и поднял меч.
Илиана сделала выпад. Калан кое-как парировал удар. Ее клинок продолжил движение, сместившись лишь на волосок, и острие меча вонзилось в плоть барона. Глаза Калана широко распахнулись.
– Больно! – прошипел он в изумлении. – Как больно!
Илиана была удивлена не меньше Калана, когда увидела, как брызнула кровь. Калан отшатнулся назад, поглядел на рану.
– Но это невозможно, – заявил он твердо. – Этого не может быть.
А Илиана сделала новый выпад, на этот раз целясь прямо в сердце барона, когда Калан выкрикнул:
– Только Хоукмун может меня убить. Только он. Этого не может быть…
И он упал спиной на пепелище, подняв вокруг себя небольшое облачко черной пыли. На его мертвом лице так и застыло изумленное выражение.
– Вот теперь мы оба отомщены, барон Калан, – проговорила Илиана голосом, совершенно не похожим на ее собственный.
Она наклонилась, чтобы рассмотреть, что такое сжимает барон, вынула предмет из его пальцев.
Что-то заблестело, словно полированный уголь. Драгоценный камень неправильной формы. Она знала, что это такое.
Распрямляясь, она заметила, что освещение вокруг слегка изменилось. Словно облака набежали на солнце, а ведь до сезона дождей оставалось не меньше двух месяцев.
Джери-а-Конел бежал к ней.
– Значит, ты всё же убила его! Но, боюсь, это принесет нам новые беды. – Он поглядел на камень в ее руке. – Береги его. Если мы уцелеем в переделке, я покажу тебе, что с ним делать.
У них над головами по темнеющему небу, между самыми верхними ветвями громадных деревьев Гараторма, прокатился какой-то звук. Он был похож на хлопанье крыльев гигантской птицы. И еще разнеслась жуткая вонь, по сравнению с которой трупы пахли фиалками.
– Что это, Джери? – Илиана сознавала, как всё ее существо охватывает страх. Ей хотелось бежать прочь от того, что надвигалось на Виринторм.
– Калан предупреждал тебя, что его смерть вызовет определенные последствия. Видишь ли, его опыты нарушили равновесие в целой мультивселенной. Уничтожив его, ты дала возможность ей начать исцеляться, однако это приведет к новым нарушениям, скажем так, второстепенной природы.
– Но что вызвало этот звук и этот запах?
– Слушай, – велел Джери-а-Конел. – Слышишь что-нибудь еще?
Илиана старательно прислушалась. Где-то вдалеке протрубил боевой рог. Рог Имрила.
– Он призывает Ариоха, Повелителя Хаоса, – пояснил Джери. – А смерть Калана наконец-то позволила Ариоху прорваться сюда. У Имрила новый союзник, Илиана.
Глава третьяНарушенное равновесие
Джери переполняло дикое, отчаянное веселье, когда он садился на желтую лошадку, то и дело поглядывая в небо. Было по-прежнему темно, однако жуткого хлопанья крыльев уже не слышалось, да и вонь рассеялась.
– Одному тебе, Джери, ведомо, с чем мы сражаемся теперь, – угрюмо заметила Катинка ван Бек. Она утерла пот со лба рукавом, не выпуская из руки меч.
К ним подъехала Иссельда Брасс. На руке у нее была длинная, но неглубокая рана. Кровь в ней уже запеклась.
– Имрил отозвал войско, – сообщила она. – Не понимаю, что у него за стратегия… – Она осеклась, заметив среди пепелища тело Калана. – Значит, – произнесла она, – он мертв. Отлично. Знаете, он почему-то верил, что убить его может только мой муж, Хоукмун.
Катинка ван Бек почти улыбнулась.
– Ага, – сказала она. – Я знаю.
– А кому-нибудь известно, что замышляет Имрил? – спросила Иссельда Катинку ван Бек.
– Теперь ему нет нужды что-либо замышлять, как следует из того, что рассказал нам Джери, – устало отозвалась воительница. – Теперь ему помогают демоны!
– Ты выбираешь слова, которые в полной мере отражают твои собственные предрассудки, – заметил Джери-а-Конел. – Если бы я назвал Ариоха созданием, обладающим превосходящими умственными и физическими силами, ты бы согласилась признать его существование.
– Да я и без того признаю его существование! – фыркнула Катинка ван Бек. – Я его слышала. Я его обоняла!
– Ладно, – проговорила тихо Илиана, – мы обязаны и дальше бороться с Имрилом, даже если обречены на поражение. Так что же, продолжим обороняться или перейдем в нападение?
– Теперь это вряд ли имеет значение, – заметил Джери-а-Конел. – Однако куда благороднее погибнуть в нападении, разве не так? – Он улыбнулся своим мыслям. – Удивительно, какой нежеланной остается смерть, хотя я полностью примирился с судьбой.
Они двигались по деревьям, бросив своих скакунов. Они шли, соблюдая маскировку, и несли с собой огненные копья, захваченные у павших солдат Темной Империи, пришедших с Каланом.
Их вел Джери, и вот теперь он замер, вскинув руку, поглядел вниз сквозь кроны деревьев и сморщил нос.
Они увидели лагерь Имрила. Он устроил его на самой окраине города. Они увидели Имрила с желтым рогом, который болтался у того на обнаженной груди. На Имриле из одежды были только шелковые штаны, он стоял босиком. Руки унизывали кожаные браслеты в драгоценных камнях, талию опоясывал широкий кожаный ремень, на котором висели тяжелый палаш, кинжал с широким лезвием и оружие, способное стрелять на большое расстояние короткими широкими стрелами. Немытые желтые волосы падали Имрилу на лицо, неровные зубы поблескивали, пока он несколько нервозно улыбался только что подоспевшему союзнику.
Его союзник девяти футов ростом и шести футов в ширину, обнаженный, с темной чешуйчатой кожей, был гермафродитом с парой кожистых крыльев, сложенных за спиной. Кажется, его терзала боль, потому что он метался из стороны в сторону, жадно обгладывая останки одного из солдат Имрила.
Впрочем, самым жутким в союзнике Имрила было лицо. Это лицо то и дело меняло форму. В один миг оно становилось омерзительно уродливым и звериным, а в следующий обретало черты прекрасного юноши. Только глаза, полные боли, оставались неизменными. В какие-то мгновения в них начинал светиться разум, но большую часть времени они оставались жестокими, яростными, лишенными мысли.
Голос Имрила подрагивал, но в нем звучало торжество.
– И вот теперь ты пришел мне на помощь, верно, господин Ариох? Мы же с тобой заключили договор…
– Да-да, договор, – проворчал демон. – Я столько их заключил. И так много их нарушено в последнее время…
– Я по-прежнему верен тебе, мой повелитель.
– Я и сам подвергаюсь нападению. Гигантские силы движутся на меня в многочисленных планах бытия, во множестве эпох. Люди раскалывают мультивселенную. Равновесие нарушено! Равновесия больше нет! Хаос уничтожается, и Порядка больше не существует…
Ариох, кажется, разговаривал с самим собой, а не с Имрилом.
Имрил произнес с сомнением:
– Но как же твоя сила? Ты ведь по-прежнему обладаешь силой?
– Да, большей ее частью. Ну, в этом-то деле я могу тебе помочь, Имрил, пока оно еще длится.
– Длится? Что ты хочешь этим сказать, повелитель Ариох?
Однако Ариох лишь обглодал последнюю кость, отшвырнул в сторону, сделал несколько шагов и бросил взгляд в сторону центра города.
Илиана содрогнулась, увидев, как его лицо изменилось, сделавшись жирным, мясистым, обрюзгшим, с гнилыми зубами. Губы задвигались, когда Ариох забормотал сам с собой:
– Все дело в перспективе, Корум. Мы следуем своим капризам… – Ариох нахмурился. – Ах, Эрик, лучший из моих рабов… всё меняется, всё меняется. Что бы это значило? – И черты его лица снова изменились, превращаясь в лицо миловидного мальчика. – Планы бытия пересекаются, Балансир колеблется, прежние битвы скрылись в тумане, прежние способы не действуют. Неужели боги и впрямь умирают? Могут ли боги умереть?
И хотя Илиана ненавидела это чудовище, она внезапно ощутила острое сострадание к Ариоху, подслушав его размышления.
– Как же мы нанесем удар, великий Ариох? – Имрил подошел к своему сверхъестественному владыке. – Ты сам поведешь нас на битву?
– Поведу вас? Но я не вожу смертных на битвы. Ой! – Ариох вскрикнул от боли. – Я больше не могу оставаться!
– Но ты должен, Ариох! У нас же уговор!
– Да, Имрил, наш уговор. Я дал тебе рог, это родной брат Рога Судьбы. Как мало осталось верных Повелителям Хаоса, как мало миров уцелело…
– Значит, ты дашь нам силу?
Лицо Ариоха снова переменилось, вернувшись в примитивную, демоническую форму. И Ариох заворчал, все проблески разума исчезли из его глаз. Он делал глубокие, шумные вдохи, тело его начало менять цвет, увеличиваться в размерах, оно налилось красным и желтым, словно внутри него бушевало мощное пламя.
– Он собирается с силами, – шепотом пояснил Джери-а-Конел, прижимаясь губами к самому уху Илианы. – Мы должны ударить прямо сейчас. Вперед, Илиана.
Он прыгнул, из его огненного копья вырвался поток рубинового света. Он ворвался в ряды огромной армии, и четыре солдата упали раньше, чем кто-нибудь из них успел понять, что они атакованы. Все остальные солдаты Илианы тоже прыгали с деревьев, следуя примеру Джери. Катинка ван Бек, Иссельда Брасс, Лайфет Гант, Майсенал Хинн – все они ввязались в драку, обрекая себя на верную смерть. А Илиана недоумевала, почему сама она медлит.
Она видела, как Имрил что-то взволнованно кричит Ариоху, видела, как Ариох протянул руку и коснулся Имрила. Тело Имрила засветилось, кажется, занявшись тем же огнем, который бушевал внутри Ариоха.
И Имрил завопил, выхватывая меч, и кинулся на горстку уцелевших бойцов Илианы.
Вот тогда Илиана прыгнула, встав между Имрилом и своим народом.
Имрил был одержим демоном. Контуры его тела светились, полыхая чудовищной энергией, словно сам Ариох вселился в смертного. И даже глаза Имрила стали демоническими глазами Ариоха. Он оскалился. Двинулся на Илиану, вскинув огромный меч и со свистом выдыхая:
– Ах, это ты, Илиана. На этот раз ты умрешь. Время пришло!
Илиана старалась парировать удар, но сила Имрила была столь велика, что он прижал ее руку с мечом к ее телу. Она отшатнулась назад, едва успев отбить следующий удар Имрила. Он дрался с безрассудной яростью, и она знала, что он должен ее убить.
А за спиной Имрила Ариох вырос до чудовищных размеров. Его тело продолжало корчиться, распухая всё сильнее и сильнее, но при этом всё больше утрачивая плотность. Лицо менялось теперь непрерывно, ежесекундно, и она услышала его затихающий крик:
– Балансир! Балансир! Равновесие нарушено! Он падает! Он тает! Боги обречены! Ах, эти жалкие создания… эти людишки…
В следующий миг Ариох исчез, и остался только Имрил, но этот Имрил был полон ужасающей силы Ариоха.
Илиана продолжала отступать под градом ударов. Руки у нее болели. Ноги и спина болели. Она была напугана. Она не хотела, чтобы Имрил убил ее.
Откуда-то до нее донесся новый звук. Неужели это крик радости? Означает ли он, что все ее товарищи уже мертвы, что солдаты Имрила уничтожили всех до единого?
Неужели она осталась последней из Гараторма?
Она упала на спину, когда Имрил чудовищным ударом выбил меч у нее из руки. Следующий удар разнес в щепы ее щит. Имрил вскинул руку, чтобы нанести смертельный удар.
Глава четвертаяДуша в камне
Перед смертью Илиана старалась смотреть Имрилу в глаза, те глаза, которые принадлежали уже не ему, а Ариоху.
Но в следующий миг свет в них начал меркнуть, и Имрил с изумлением огляделся по сторонам. Она услышала, как он произнес:
– Значит, всё кончено? Возвращаемся домой?
Кажется, он видел перед собой вовсе не пейзаж Гараторма. И он улыбался.
Илиана протянула руку и вцепилась в рукоять меча. Собрав все силы, она ударила и увидела, как брызнула кровь, на лице Имрила отразилось изумление, и он постепенно растаял, исчезнув, как до него исчез Ариох.
Сбитая с толку, Илиана пыталась подняться, не зная, сумела ли убить Имрила. Теперь уж она и не узнает.
Рядом лежала Катинка ван Бек. Ее тело пересекала огромная алая рана. Лицо было белым, как будто вся кровь уже вытекла из нее. Она тяжело дышала. Когда Илиана подошла, Катинка проговорила:
– Я слышала историю о мече Хоукмуна, он назывался Меч Рассвета. Он умел призывать воинов из другого плана бытия и другого времени. Может, какой-то похожий меч призвал Имрила? – Она вряд ли понимала, что говорит.
Джери-а-Конел, которого поддерживала Иссельда Брасс, приковылял к ним по взбитой в ходе сражения пыли. У него была рана на ноге, но несерьезная.
– Что ж, Илиана, ты все-таки спасла нас, – сказал он. – Как и подобает Вечному Воителю! – Он широко улыбнулся. – Хотя, должен признать, не всегда получается…
– Я вас спасла? Ничего подобного. Я не могу объяснить. Имрил просто исчез!
– Ты уничтожила Калана. Это ведь Калан создал условия, позволившие Имрилу и всем остальным явиться в Гараторм. Со смертью Калана Множественная Вселенная начала заделывать трещину. Исцеляясь, она отправила Имрила и всех, кто ему служил, в полагающиеся им эпохи. Я уверен, что было именно так. Странные настали времена, Илиана Гаратормская. Почти такие же странные для меня, как и для тебя. Я привык, что богам приходится прилагать усилия, чтобы донести свою волю, но Ариох… он просто жалок. Интересно, боги начали гибнуть на всех планах мультивселенной?
– В Гараторме никогда не было никаких богов, – заявила Илиана. Она склонилась над Катинкой ван Бек, чтобы перевязать рану, надеясь, что та не настолько серьезна, как кажется. Однако рана оказалась даже серьезнее. Катинка ван Бек умирала.
– Значит, все они ушли? – уточнила Иссельда, всё еще не понимая, насколько тяжело ранена их боевая подруга.
– Все… включая мертвецов, – подтвердил Джери. Он копался в сумке у себя на поясе. – Вот это ей поможет, – сказал он. – Снимет боль.
Илиана поднесла пузырек к губам Катинки ван Бек, но наемница покачала головой.
– Нет, – сказала она, – от этого я усну. А я хочу бодрствовать то немногое время, что мне осталось. И я должна попасть домой.
– Домой? В Виринторм? – негромко переспросила Илиана.
– Нет. К себе домой. Обратно в Булгарские горы. – Катинка поискала взглядом Джери-а-Конела. – Ты отвезешь меня туда, Джери?
– Надо достать носилки, – сказал он. Он окликнул Лайфет, подходившую к ним: – Кто-нибудь из ваших сможет сделать нам носилки?
Илиана проговорила рассеянно:
– Вы все до сих пор живы? Но как? Я была уверена, что все погибли…
– Морской народ! – крикнула Лайфет на ходу, спеша помочь с носилками. – Разве ты не видела их?
– Морской народ? Я смотрела только на демона…
– Как только Джери спрыгнул с дерева, мы увидели их знамена. Потому мы и атаковали именно тогда. Посмотри!
Подходя к деревьям, чтобы нарезать веток, Лайфет махнула рукой.
И Илиана радостно улыбнулась, увидев воинов с длинными гарпунами, восседавших верхом на зверях, которые напоминали гигантских морских котиков. Ей редко доводилось встречаться с представителями морского народа, однако она знала, что они гордые и сильные и на своих скакунах-амфибиях охотятся в море на китов.
Пока Иссельда перевязывала раны Катинки ван Бек, Илиана подошла к королю Трешону, вождю морского народа, чтобы поблагодарить.
Он спешился и грациозно поклонился.
– Моя госпожа, – произнес он. – Моя королева. – Несмотря на почтенный возраст, он был в прекрасной форме, бронзовое от загара тело бугрилось мускулами. На нем красовались кольчужная рубаха без рукавов и кожаный килт, точно так же выглядели и его воины. – Теперь мы сможем вдохнуть в Гараторм новую жизнь.
– Вы знали, что мы идем на битву?
– Нет. Но у нас были лазутчики, они наблюдали за Арнольдом Гровентом, который в итоге сделался правителем тех, кто занял наши селения. Когда он отправился воевать с Имрилом, мы решили, что настало подходящее время для удара, пока силы захватчиков разъединены и сосредоточены для атаки в другом месте…
– И мы рассудили точно так же! – воскликнула Илиана. – Какое счастье, что мы оба избрали одну и ту же стратегию.
– Мы послушались доброго совета, – признался король Трешон.
– Совета? Чьего же?
– Вот этого молодого человека… – Король Трешон кивнул на Джери-а-Конела, который сидел рядом с Катинкой ван Бек и о чем-то говорил с ней вполголоса. – Он навестил нас примерно месяц назад, изложил в общих чертах план, которому мы и последовали.
Илиана улыбнулась.
– Всё-то он знает, этот молодой человек.
– Так и есть, моя госпожа.
Илиана сунула руку в кошель на поясе и нащупала твердый край черного камня. Оставив на время короля Трешона, она в задумчивости подошла к тому месту, где сидел Джери.
– Ты велел мне сохранить этот камень, – сказала она. Она достала камень из кошеля и подняла к свету. – Вот он.
– Как я рад, что он по-прежнему здесь, – сказал Джери. – Я опасался, что он может вернуться туда, куда унесло теперь тело Калана!
– А ведь ты спланировал многое из того, что здесь произошло, признайся, Джери-а-Конел!
– Спланировал? Нет же. Я просто несу службу, вот и всё. Делаю то, что надлежит сделать. – Джери был бледен. Она заметила, что его тело бьет дрожь.
– Ты болен? Твоя рана серьезнее, чем мы думали?
– Нет. Просто те силы, которые выдернули Ариоха и Имрила из твоего мира, кажется, требуют, чтобы я тоже уходил. Мы должны как можно быстрее оказаться в пещере.
– Пещере?
– Той, где мы впервые встретились. – Джери вскочил и побежал к желтой лошадке. – Бери любого скакуна, какого найдешь. Пусть двое солдат несут Катинку. И Иссельду Брасс не забудь. Быстрее, в пещеру! – Он сам уже отъезжал.
Илиана увидела, что носилки почти готовы. Она передала Иссельде слова Джери, и они кинулись искать лошадей.
– Но почему я до сих пор в этом мире? – недоуменно хмурясь, спросила Иссельда. – Разве я не должна была вернуться туда, где Калан взял меня в плен?
– Ты ничего не чувствуешь? Тебя ничто не тянет отсюда прочь? – спросила Илиана.
– Нет.
Поддавшись порыву, Илиана подалась вперед и чмокнула Иссельду в щеку.
– Прощай, – сказала она.
Иссельда удивилась.
– Разве ты не едешь с нами в пещеру?
– Я еду. Но мне захотелось проститься с тобой. Не могу объяснить почему. Илиана ощущала, как ее охватывает умиротворение. Она снова коснулась черного камня в кошеле. И улыбнулась.
Когда они подъехали, Джери стоял у входа в пещеру. Выглядел он совсем ослабевшим. И крепко прижимал к груди черно-белую кошку.
– Ох, – сказал он. – Думал, вы меня уже здесь не застанете. Хорошо.
Лайфет Гант и Майсенал Хинн настояли, что сами понесут носилки с Катинкой ван Бек. Они уже хотели внести ее в пещеру, но Джери остановил их.
– Прошу прощения, – сказал он. – Вам придется ждать здесь. Если Илиана не вернется, вы должны будете избрать нового правителя.
– Нового правителя? Что ты собираешься с ней сделать? – Майсенал ринулся вперед, опустив руку на рукоять меча. – Что за опасность поджидает ее в этой пещере?
– Никой опасности. Просто ее душа до сих пор заточена в камне Калана… – Джери был весь в испарине. Он охнул и помотал головой. – Не могу сейчас объяснить. Но не сомневайтесь, я буду защищать вашу королеву…
И он последовал за Иссельдой и Илианой, которые уже занесли Катинку ван Бек в пещеру.
Илиана поразилась размерам пещеры. Кажется, та нескончаемо тянулась куда-то в недра горы. И чем глубже они заходили, тем холоднее становилось. Однако она ни о чем не спрашивала, доверившись Джери.
Она обернулась лишь раз, услышав, как Майсенал взволнованно прокричал издалека:
– Илиана, мы больше ни в чем тебя не виним! Ты оправдана…
И она удивилась не только волнению в голосе Майсенала, но и тому, что он пожелал немедленно выразить свои чувства. Впрочем, эти слова значили для нее не так уж много. Она знала, что виновна, кто бы что ни говорил.
А потом Катинка ван Бек слабо прошептала с носилок:
– Джери-а-Конел, это случайно не то место?
Джери кивнул. Поскольку дневной свет остался далеко позади, он нес в руке удивительный шар, шар, лучившийся светом. Он поставил его на пол пещеры, и тут Илиана ахнула, увидев кое-что. Там лежало тело рослого, красивого мужчины, одетого в шубу. На теле отсутствовали раны, и было непонятно, отчего погиб этот человек. И лицо его кого-то напоминало. Илиана закрыла глаза.
– Хоукмун… – пробормотала она. – Это мое имя…
Иссельда рыдала, бросившись на колени перед мертвецом.
– Дориан! Любимый! – Она обернулась к Джери-а-Конелу. – Почему же ты не предупредил меня?
Джери не обратил на нее никакого внимания, вместо этого обернувшись к Илиане, которая в ошеломлении привалилась к стене пещеры.
– Дай мне тот камень, – велел он. – Черный камень, Илиана. Дай его мне.
И когда Илиана опустила руку в кошель, она нащупала там что-то теплое и вибрирующее.
– Он живой! – воскликнула она. – Живой!
– Ну да. – Джери говорил торопливо и тихо. – Быстрее. Встань рядом с ним на колени…
– С мертвецом? – Илиана в отвращении отпрянула.
– Делай то, что я говорю! – Джери кое-как оттащил Иссельду от тела Хоукмуна и заставил Илиану опуститься на колени. Она неохотно подчинилась. – А теперь вставь камень ему в лоб… клади туда, где шрам.
Содрогаясь, она исполнила его приказ.
– Прижмись к камню лбом.
Она наклонилась, и когда ее лоб коснулся пульсирующего камня, она внезапно провалилась внутрь него, прошла насквозь, и пока она падала куда-то, что-то устремилось ей навстречу – как будто она провалилась в зеркальное отражение самой себя. Она закричала…
Услышала слабое «Прощай!» Джери, попыталась ответить, но не смогла. Она падала все глубже и глубже, проносясь по коридорам ощущений, воспоминаний, чувства вины и освобождения…
И она была Асквиолом, и она была Арфлейном, и она была Алариком. И еще Джоном Дейкером, Эрикёзе и Урликом. Она была Корумом, Элриком и Хоукмуном…
– Хоукмун! – прокричала она последнее имя собственным ртом, и оказалось, что это боевой клич. Она сражалась с бароном Мелиадусом и Асроваком Микошеваром в битве за Камарг. Она снова боролась с бароном Мелиадусом в битве за Лондру, и Иссельда была рядом с нею. И когда всё кончилось, они с Иссельдой окинули взглядом поле битвы и поняли, что из всех их товарищей уцелели только вдвоем…
– Иссельда!
– Я здесь, Дориан. Я здесь!
Он открыл глаза и произнес:
– Значит, Катинка ван Бек не предавала меня! Но что за хитрый выверт, чтобы вернуть тебя мне! К чему было придумывать такую сложную схему?
Катинка прошептала с носилок:
– Наверное, когда-нибудь ты узнаешь, только не от меня, мне надо беречь силы. Я хочу, чтобы вы вытащили меня из этих гор и доставили в Укранию, где я умру.
Хоукмун поднялся. Всё его тело ужасно затекло, словно он пролежал в одной позе несколько месяцев. Он увидел кровь и бинты.
– Ты ранена! Но я не нападал на тебя. По крайней мере, я не помню… – Он поднес руку ко лбу. Там было что-то теплое, похожее на кровь, но, когда он отнял пальцы, что-то лишь слабо сверкнуло, какая-то темная вспышка промелькнула на миг, а потом исчезла. – А где же… Джери? Ведь он не…
Катинка ван Бек улыбнулась.
– Нет. Иссельда расскажет тебе, как я сюда попала.
За спиной Хоукмуна раздался еще один женский голос, мягкий и звучный:
– Она была ранена, помогая спасти страну, которая даже не родина ей.
– И не в первый раз она получает подобные ранения, – ответил Хоукмун, оборачиваясь. Перед ним было лицо необыкновенной красоты, но при этом полное печали. Печали, которую, как ему показалось, он смог бы понять, если бы задумался на секунду. – Мы уже встречались раньше?
– Вы уже встречались раньше, – сказала Катинка, – но теперь вы должны побыстрее расстаться, иначе, если вы задержитесь вдвоем на одном плане бытия, начнутся новые искажения. Послушайся моего совета, Илиана Гаратормская. Возвращайся немедленно. Иди обратно к Майсеналу и Лайфет. Они помогут тебе восстановить страну.
– Но… – Илиана колебалась. – Мне бы хотелось еще поговорить с Иссельдой и этим Хоукмуном.
– Ты не имеешь права. Вы два воплощения одного и того же. Лишь при исключительных обстоятельствах вы можете встретиться. Так сказал мне Джери. Возвращайся. И поспеши!
Прекрасная девушка неохотно развернулась, ее золотистые волосы взметнулись, кольчуга звякнула. Она шагнула в темноту и вскоре исчезла из виду.
– Куда ведет этот тоннель, Катинка ван Бек? – спросил Хоукмун. – В Укранию?
– Нет. И скоро он вообще никуда не будет вести. Надеюсь, всё у нее будет хорошо, у этой девушки. Ей многое предстоит совершить. И у меня такое ощущение, что она снова повстречает Имрила.
– Имрила?
Катинка ван Бек вздохнула.
– Говорю же тебе, мне нужно беречь силы. Я должна попасть в Укранию живой. Понадеемся, что сани ждут нас внизу.
И Хоукмун пожал плечами. Он с нежностью взглянул на Иссельду.
– Я знал, что ты жива, – сказал он. – Меня называли безумцем. Но я знал, что ты жива.
Они обнялись.
– Ах, Дориан, какие приключения я пережила! – воскликнула Иссельда.
– Расскажешь о них потом, – раздраженно проговорила с носилок умирающая Катинка ван Бек. – А теперь взяли и понесли меня в сани!
Остановившись, чтобы подхватить ручки носилок со своей стороны, Иссельда спросила:
– А как там наши дети, Дориан?
И не поняла, отчего Хоукмун молчал всю дорогу, пока они шли по тоннелю.
Конец шестой книги