— Понимаю, — я уже закрыл глаза и старался дышать глубже.
— Поток и организм связаны неразрывно, а потому, как бы ты себя не чувствовал, прими это. Если будет физически плохо, бессонница или боли, пережди. Не глуши это с помощью целителя.
— Хорошо.
— Приступаю.
Я направил внутренний взор на Поток и своё сознание, но погрузиться в нечто вроде медитации не мог — всё равно напряжение давало о себе знать. Ощущения того, что Лангер уже сейчас просматривает мои воспоминания, никак не проявлялись, но я понимал, что он делает это, иначе поставленный в той жизни блок просто не снять.
Меня слегка замутило, а затем в голове начала рисоваться картинка. Я помнил это: после войны на Востоке, когда я уже вернулся в Империю, где у кормушек власти были минцы, хотя Император и сохранил своё место, я прибился к сопротивлению. Стал террористом. Мне пришлось развивать свои навыки самостоятельно. Я начал скрываться и работать наёмником, чтобы заработать хоть какие-то деньги.
Сопротивление работало активно — по всей Империи происходили теракты и убийства. Я понимал, что сил нужно больше. Империя разваливалась на куски, минцы имели всё больше влияния и к тому моменту давно вышли из-под всех договоров с Веберами и Юдалл.
Мы распространяли информацию о том, что это Веберы и Юдалл впустили в Империю минцев, подкрепляли её теми крупицами доказательств, что я успел собрать, как только вернулся. Конечно, этого было недостаточно, но слухи распространялись, как паутина, обрастали подробностями и выдумками.
Учитывая то, что Юдалл, Веберы и Ноксы настаивали на принятии жёстких законов, диких повышений налогов, лоббировали разделение власти с минцами и не скрывали, что поддерживают их, народ начал нам верить.
Остальные рода, императорский в том числе, прогнулись под них, но подробностей я не знал, потому что Тринадцать прекратили открытые трансляции хотя бы части того, как проходит Совет, хотя это было распространённой практикой.
Народ говорил об этом, народ ждал, что мы их освободим. Но только вот мне не освобождение от минцев было нужно, а тупая, слепая месть. Вот именно тогда я впервые столкнулся с Гордыней и другими сущностями, что жили в моей голове до того самого момента, когда я вернулся во времени.
Затем я организовал нападение на поместье Веберов и вырезал их всех, вообще всех. Мои люди разграбили поместье. Я наслаждался этим моментом, я ликовал. В тот момент мне не нужны были их активы и фирмы, я просто хотел, чтобы их не стало.
Лидеры сопротивления поддержали меня, говоря, что это смелое решение, тем более что я пачкал свои в руки в крови, мне почти никогда не нужна была помощь.
В глазах обычных граждан сопротивление набирало очки, к нам присоединялись люди — маги и немаги, даже баронские семьи и даже кое-кто из Тринадцати. Мне тогда было двадцать лет, и я хотел больше крови, чем власти. Я наслаждался тем, что могу вырезать врагов и тех, кто закрыл глаза на то, что они сделали с Айонами.
Я кипел ненавистью и не хотел думать, сущности же подливали масла в огонь. Меня нашёл Джед, которого я не видел несколько лет, и пытался привести в чувства — после того, как сопротивление напало на Веберов, на нас началась активная охота.
Гвардия рыскала днями и ночами, я постоянно слышал треск вертолётных лопастей, я видел, как наших ловили, скручивали и увозили в неизвестном направлении, а иногда просто расстреливали.
Были те, чью смерть мне было видеть даже слишком тяжело, я почти не спал, каждый раз ожидая, что любое наше убежище может быть раскрыто. Меня поддерживали Джед и Айзек, вернувшийся со мной с войны на Востоке, но тогда я не понимал, зачем им это.
Любой вопрос и проблему я решал единственным способом — кровью. Я не видел или не хотел видеть ни одного другого решения. Я наслаждался этим состоянием и своей силой…
Меня начало мелко потряхивать.
— Закончили, — из бездны воспоминаний меня выдернул голос Алиаса.
Я открыл глаза и уставился на него. Какой именно блок он снял? Я и так помнил, что совершал, когда был в сопротивлении и как долго это продолжалось. Менталист молчал, а я никак не мог понять, о чём тот думает.
— Значит, тебе доступна не только телепортация, — Лангер хмыкнул и помассировал виски. — Занятно, занятно. Ты и правда крайне ценный экземпляр.
Я медленно и глубоко дышал, отделываясь от липкого воспоминания, которое сжато, но очень явно пронеслось перед глазами. Самое главное — я именно прочувствовал всё то, что было тогда и понял, насколько мой разум был поглощён местью и наслаждением от совершения убийств.
— Ты не удивлён? — наконец-то выдавил я из себя.
— Удивлён, — Алиас улыбнулся уголком рта. — Как тебе это удалось. Или Айоны, как и другие хрономаги хранят такие секреты?
— Посмотри сам, — я повёл плечом. — Это сделал не я.
— В другой раз, — менталист качнул головой. — Я просмотрел и так достаточно большой пласт воспоминаний, это сильно расходует энергию.
— Какой блок ты снял?
— Не совсем блок. Связка установки и блока. Ты же почувствовал, да? Что ты ощущал тогда.
— Да.
— Установка, если говорить очень простыми словами — на убийство только в крайней необходимости, и блокировка вот такого отношения к этим самым убийствам.
— Когда меня отправили назад, — я секунду промолчал. — С тем человеком был менталист, разве он мог знать, что именно нужно блокировать?
— Попробуем разобраться. Но не прямо сейчас. Меня волнует лишь одно — как на твоём сознании отразится снятие такого блока, — Алиас смотрел на меня не отрываясь.
— Меня отправили сюда, чтобы я не совершал столько убийств и решил всё мирно и законно, не верю, — я не сдержал смех.
— Мы ещё поработаем над этим. Но я потратил много сил. Хотя, конечно, очень необычно понимать, что передо мной сейчас сидит не совсем тот, — он неопределённо провёл рукой в воздухе. — И не пожалею ли я о том, что добрался до этого пласта памяти.
— Я надеюсь, что никому не придётся пожалеть, — проговорил я.
Алиас улыбнулся уголком рта.
— Я на твоей стороне, Неро Айон, хотя бы потому, что ты мне просто интересен в качестве образца. Это будет великая научная работа, кладезь новых знаний для ментальных манипуляции… Даже без твоего имени.
Последнее Алиас добавил, когда я встретился с ним взглядом.
— Тебе всё ещё нужен допрос?
— Поговорю с Мартином, нам нужно ещё вернуть домой Юстаса, — ответил, чувствуя, как по телу начинает разливаться жар.
— Хорошо. Тогда вернёмся к работе немного позже, когда первая реакция пройдёт. Оценивай своё состояние и изменения в поведении, это можно будет скорректировать, в случае чего.
— Я понял. Тогда до встречи.
— До встречи, господин Айон.
Менталист попрощался со мной и я вышел из резиденции, чувствуя, как начинает болеть голова.
Вернувшись домой, я понял, что менталист имел в виду, когда сказал, что меня могут ждать неприятные последствия: поднялась температура, меня колотило так, что невозможно было держать в руках телефон. Голова трещала, а по телу тут и там возникали судороги, от которых я тупо кусал себя за предплечье и мычал. Меня прошибал холодный пот, но в то же время накатывал жар, будто я подхватил какой-нибудь экзотический вирус.
— Чтоб тебя, — прохрипел я, стягивая с себя вторую мокрую насквозь футболку. — не думал, что так будет.
Алиас предупредил, чтобы я не пользовался помощью целителя — Поток сам должен прийти к равновесию, и я оставил идею всё-таки наведаться к Хессу.
Промучившись ещё с час, я задремал — неровно и чутко, будто кто-то мог напасть на меня. Этот чуткий сон я теперь хорошо помнил, только вот не хотел погружаться в возвращённые на место ощущения от того будущего, но Поток и сознание меня спрашивать не собирались, а значит, оставалось только пережить это состояние.
-
Привет, читатели! У меня проблемы с ноутбуком, а потому глава малость задержалась, хотя должна была выйти сразу после полуночи. Завтра глава тоже будет! #ноутбукживи
Глава 5
В этом бредовом полусне я провёл весь оставшийся вечер — озноб не хотел отступать, а очертания комнаты начинали плыть каждый раз, как я открывал глаза.
В дверь несколько раз стучали, но я почти нечленораздельно мычал, что ко мне нельзя. На пятый или шестой раз у меня совсем не осталось сил, чтобы ответить. Я мечтал только об одном — чтобы это бесово состояние уже прекратилось.
— Неро?
Голос Адоры я узнал сразу, но лежал на животе, повернувшись в сторону окна и не нашёл в себе сил, чтобы просто повернуться к ней.
— Ты в порядке?
Я простонал что-то вроде «угу» и услышал, как сестра приближается к кровати. Я понадеялся, что она не станет расспрашивать, чем вызвано такое состояние и точно не поволочёт меня к Хессу. Почувствовав, как Адора молча села рядом, я кое-как повернул к ней голову и попытался улыбнуться.
— Совсем плохо? — она провела ладонью по мои мокрым волосам.
— Ага, — только выдохнул я.
Она немного помолчала, затем прикоснулась к кристаллу альтиллиума и сделала свет немного ярче. Я зашипел — в добавок ко всему остальному добавилась светобоязнь.
Адора вглядывалась в моё лицо очень долго, показалось, что целую вечность.
— У тебя капилляры в глазах полопались, а ещё… Такое чувство что цвет поменялся.
— И как смотрится?
— Не очень.
Адора что-то поискала глазами и, выцепив где-то ещё одну сухую футболку, вытерла мне лоб.
— Не хочешь к Хессу?
— Нет, — просипел я. — Нужно переждать.
— Скажи, — она чуть сжала в руках футболку. — Ты прошёл допрос у менталиста, поэтому тебе плохо?
Я тихо рассмеялся. Она была почти права.
— Ничего смешного, — она чуть нахмурилась.
— Нет, но, когда Юстаса привезут сюда… Пройду.
Осознание того, что даже разговор отнимал огромное количество сил, раздражало, но пока я с этим ничего не мог поделать.
— Меня вообще очень мало посещают в дела, — сестра покачала головой. — Это неприятно.