Е.Ю.СпицынХрущёвская слякотьСоветская держава в 1953–1964 годах
Предисловие
Это вторая моя книга, посвящённая на сей раз хрущёвской эпохе. В либеральной историографии, да и в широком общественном сознании за этой эпохой уже давным-давно закрепилось несколько устойчивых названий, в том числе «великое десятилетие» и «хрущёвская оттепель». На мой же взгляд, все эти названия, а вернее штампы, никоим образом не отражают истинного положения вещей. По мере работы над книгой и накопления фактического материала, у меня родилось иное название этого периода отечественной истории — «хрущёвская слякоть». Насколько оно верное — судить уже не мне, а уважаемому читателю.
Когда работа над этой книгой уже практически закончилась, произошло трагическое событие — в расцвете творческих сил совершенно неожиданно ушёл из жизни мой товарищ и коллега Александр Владимирович Пыжиков (1965–2019), который, будучи признанным «хрущеведом», интересовался работой над этой книгой и помог мне целым рядом ценных советов и замечаний. За это и за все другое, что он сделал для отечественной исторической науки, ему отдельно спасибо и светлая память.
Глава 1.Первый раунд борьбы за власть в первой половине 1953 года
1. Смерть И.В. Сталина и новая расстановка сил в высших эшелонах власти в начале марте 1953 года
Вероятнее всего, вопреки ходячей версии Н. С. Хрущёва[1], которую затем частично поддержала С.И.Аллилуева[2], ещё утром 3 марта 1953 года, когда всем стало совершенно очевидно, что смерть И.В. Сталина является лишь вопросом времени, в аппарате Г.М.Маленкова уже было подготовлено официальное правительственное сообщение (так называемый первый информационный бюллетень) о тяжёлой болезни вождя и созвано Бюро Президиума ЦК КПСС, на котором состоялось предварительное распределение властных полномочий среди ближайших сталинских соратников. Как считают ряд историков (Ю.Н.Жуков[3]), именно на этом заседании был, по сути, изменён прежний состав правящего «триумвирата», созданный ещё в феврале 1951 года. Отныне, наряду с Г.М. Маленковым и Л.П. Берией, вместо повторно испечённого министра обороны СССР маршала Н.А. Булганина в состав обновлённого «триумвирата» вошёл В.М.Молотов, который все послевоенные годы в представлении большинства советских людей по-прежнему оставался самым реальным наследником власти умирающего вождя и обладал наибольшим авторитетом в партии и стране. Кроме того, он был очень популярен не только в народе, но и у значительной части партийно-государственного аппарата.
Как считает тот же Ю.Н.Жуков, окончательного соглашения о переделе высшей власти на этом заседании Бюро так и не произошло. Однако в целом было очевидно, что именно Г.М.Маленков в пику Л.П. Берии инициировал эту кадровую рокировку, поскольку всё ещё не был готов взять всю полноту высшей власти в свои руки и компенсировал влияние «Лубянского маршала» фигурой старейшего члена высшего руководства страны, который был давно «на ножах» с Л.П.Берией. Кроме того, включение В.М.Молотова в состав этого «триумвирата» потребовало расширения «узкого руководства» с трёх до пяти человек, то есть Г.М. Маленкова, Л.П.Берии, В.М.Молотова, Н.А.Булганина и Л.М.Кагановича. Аналогичной оценки относительно фигуры В.М.Молотова, возвращённого на политический олимп, придерживаются и многие другие современные историки, в частности В.П. Наумов, А.В.Пыжиков, Й.Горлицкий и О.В.Хлевнюк[4]. Кроме того, не надо забывать, что во время похорон вождя на Красной площади 9 марта 1953 года слово для выступления на траурном митинге было предоставлено лишь трём членам нового «узкого руководства» страны: Г.М. Маленкову, Л.П. Берии и В.М. Молотову, и такие «мелочи» в большой политике всегда имели знаковое и о многом говорящее значение. Таким образом, все эти обстоятельства рушат давнюю и вполне традиционную версию ряда зарубежных советологов, а также доморощенных «историков» (А.Г. Авторханов, Н.Над, Р. А. Медведев, Р.К. Баландин[5]) о том, что якобы ещё при жизни И.В.Сталина Г.М.Маленков, Л.П.Берия, Н.А.Булганин и Н.С.Хрущёв совершили некий «государственный переворот», распределив между собой в обход всех остальных членов Президиума ЦК основную власть в стране, отстранив от руководства всех других наследников вождя.
Между тем в тот же день из аппарата ЦК всем членам и кандидатам в члены ЦК был разослан срочный вызов немедленно прибыть в Москву для участия в работе Пленума ЦК без указания какой-либо предварительной повестки дня. А утром 4 марта 1953 года состоялось решающее заседание Бюро Президиума ЦК, на котором были приняты следующие важные решения.
1. Бюро Президиума ЦК и Президиум ЦК КПСС были объединены в единый уставной орган — Президиум ЦК, а количество его полноправных членов резко сокращено с 25 до 11 человек, то есть будущего «коллективного руководства», без вскоре умершего вождя. Отныне полноправными членами Президиума ЦК остались только И.В.Сталин, Г.М.Маленков, Л.П.Берия, В.М.Молотов, Н.А.Булганин, Н.С.Хрущёв, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, А.И.Микоян, М.Г.Первухин и М.З.Сабуров. Причём, как справедливо подчеркнули ряд историков (О.В.Хлевнюк, Й.Горлицкий[6]), вопреки широко распространённым взглядам формально это решение никоим образом не нарушало новый партийный устав, принятый на XIX съезде, поскольку в нём ничего не говорилось о Бюро Президиума ЦК, который был создан как аналог старого Политбюро по решению И.В.Сталина и Г.М.Маленкова.
2. Бюро Президиума и Президиум Совета Министров СССР также были объединены в один орган — Президиум Совета Министров СССР в составе нового председателя Совета Министров СССР Георгия Максимилиановича Маленкова и четырёх его первых заместителей — Лаврентия Павловича Берии, Вячеслава Михайловича Молотова, Николая Александровича Булганина и Лазаря Моисеевича Кагановича. Причём перечень всех первых заместителей был вполне сознательно утверждён не в алфавитном порядке, а по степени их места, аппаратного веса и политического влияния в новой конфигурации высшей власти. Кроме того, он прямо указывал на то, кто в случае болезни или отсутствии премьера будет вести заседания правительства и подписывать все его Постановления и распоряжения. Причём остальные пять членов старого Бюро, то есть А.И.Микоян, М.З.Сабуров, М.Г.Первухин, А.Н.Косыгин и В.А.Малышев, не вошли в обновлённый состав Президиума Совета Министров СССР.
При этом, как считают ряд историков (Р.Г.Пихоя, А.В.Пыжиков, Д.В.Кобба Ю.В.Аксютин[7]), тогда же 4 марта 1953 года Л.П.Берия уже подготовил и согласовал с Г.М.Маленковым рабочую записку, в которой заранее были приняты все важнейшие решения и распределены остальные ключевые государственные и партийные посты, которые были утверждены уже на следующий день в Кремле с участием всех членов ЦК КПСС. Причём, как утверждает тот же Ю.В. Аксютин, окончательный список всех членов нового Президиума ЦК и Совета Министров СССР Г.М.Маленков лично диктовал заведующему своим секретариатом А.М.Петраковскому и собственноручно внёс в него все последние поправки.
Вечером 5 марта 1953 года, где-то за час до официальной кончины И.В. Сталина, состоялось совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, на котором присутствовали 231 человек: 118 членов и 102 кандидатов в члены ЦК, председатель Центральной ревизионной комиссии и 11 не членов ЦК, в том числе 8 союзных министров и 3 члена Президиума Верховного Совета СССР. Именно в таком составе после информации министра здравоохранения А.Ф. Третьякова и всего двух выступлений — сначала Л.П.Берии, а затем Г.М.Маленкова — были де-юре утверждены все принятые накануне решения членами нового Президиума ЦК КПСС. Хотя ряд авторов, в частности профессор Р.Г.Пихоя[8], утверждают, что никакого совместного заседания трёх руководящих структур не было и в помине, что всё произошедшее на этом псевдозаседании стало грубейшим нарушением партийного устава и радикальным пересмотром всех ключевых решений, принятых на XIX партийном съезде и организационном Пленуме ЦК в октябре 1952 года. Именно поэтому все эти решения были лишь чисто формально оформлены как совместное решение трёх высших партийно-государственных органов. Однако вместе с тем надо понимать и то, что, во-первых, де-факто в состав ЦК входили почти все союзные министры и руководство Верховного Совета СССР, во-вторых, общей практикой советской политической системы было то, что все ключевые кадровые вопросы всегда предварительно утверждались именно на Пленумах ЦК и только затем вносились на рассмотрение Всесоюзного Съезда советов и ВЦИК, а позднее Верховного Совета СССР и его Президиума, и, в-третьих, в тогдашних политических реалиях не было никакой необходимости соблюдать сугубо формальную законность и проводить три раздельных заседания членов ЦК КПСС. Именно поэтому на этом заседании были приняты и другие важные решения.
1. На базе Министерства государственной безопасности СССР и Министерства внутренних дел СССР, как и в довоенный период, создавалось объединённое Министерство внутренних дел СССР, которое возглавил Маршал Советского Союза Лаврентий Павлович Берия, а его первыми заместителями были утверждены генерал-полковники Богдан Захарович Кобулов и Сергей Никифорович Круглов.
Хорошо известно, что предложение о назначении Л. Б. Берии на пост главы объединённого МВД СССР внёс глава правительства Г.М.Маленков, однако обстоятельства принятия этого решения вызвали полемику в мемуарно-исторической литературе. Традиционная точка зрения, представленная в работах подавляющего большинства историков, состоит в том, что это была личная инициатива «Лубянского маршала», который на новом посту получил мощный инструмент в борьбе за единоличную власть и реализацию своего проекта «реформ». Однако ряд мемуаристов и публицистов (С.Л.Берия, Б.В. Соколов