Великий Риши, скорее всего, вознесся в Вечную обитель, но Эни не был уверен, что последует за ним, ведь мягкое сердце еще не очистилось от обид и приняло на себя тяжелый удар, став вновь грязным, как вода в горном озере во время кровавого полнолуния. Эни глубоко вздохнул и вновь обратил взгляд на смуглого ребенка. Юный ученик выжил только благодаря своей преданности и послушанию. В итоге Садхир остался не только без Учителя, но и без какой-либо поддержки старших. Мальчик нуждался в помощи. Эни искренне жалел, что не может стать его небесным защитником.
– Послушай меня внимательно, как старшего братца! – обратился он к Садхиру, и тот понимающе кивнул. – Сейчас я не могу позаботиться о тебе, но обещаю, что найду способ помочь. Пообещай мне, младший братец, что сохранишь все знания, какие передал тебе Учитель, и поделишься ими с остальными. Прошу тебя, сделай это! Я вверяю тебе это право от Его лица! Обещай мне.
– Обещаю, братец Эниан.
– Пообещай мне, что будешь помнить наставления Учителя и следовать им до конца своих дней. Обещай мне.
– Обещаю, братец Эниан.
Услышав уверенность в словах Садхира, Эни мягко улыбнулся: у человечества еще остался шанс приблизиться к сокровенным знаниям. Хоть Учитель больше не появится в этом мире, но навсегда останется в сердцах любимых учеников. С надеждой в душе Эни поцеловал Садхира в макушку и подошел вместе с ним к хранителям, обсуждающим что-то в стороне.
– Садхир мне все рассказал, – заявил он. – Позаботьтесь о нем, пожалуйста. Прошу вас как помощник Его Святейшества Аэлии.
В ответ Второй одобряюще кивнул, а Третья нежно взяла мальчика за руку. Все трое отправились в город.
– Като, я… – начал Эни, но опекун перебил его:
– Ты ведь не думаешь, что я привел тебя сюда только для того, чтобы успокоить ребенка?
Внезапно сзади чьи-то крепкие руки закрыли Эни глаза. Он дотронулся до длинных пальцев и, узнав их хозяина, мягко улыбнулся:
– Братец!
Близнецы тепло обняли друг друга. Небесная семья снова воссоединилась, но счастливая улыбка быстро сошла с лица Эни. Рана от тоски по Учителю была еще свежа. Он прижался к брату и сдержанно произнес:
– Брат, наш Учитель… Его больше нет. И деревня, эти люди, они все…
– Я знаю, Эни. Но я не могу сейчас скорбеть вместе с тобой, – отрезал Дэвиан и похлопал близнеца по спине. – Меня назначили помогать хранителям, а на службе нет места эмоциям, только холодный ум. И ты тоже должен быть сильным. Понимаешь?
– Это значит… что тебя восстановят? – Эни с надеждой взглянул на брата.
– Не совсем, – вздохнул Дэвиан и добавил: – Эни, роднуля, мне надо работать. Не обижайся, но я обязан помочь Като с делом.
Эни кивнул и выпустил брата из объятий.
Серьезный и сосредоточенный Дэвиан, освободившись, сразу занялся проблемой кровавого пожара. Он подошел к накрытым телам и поднял ткань. Труп лысого мужчины неестественно скрючило. Несчастный лежал на боку, его глаза были пусты, а рот широко открыт. Вены на лице вздулись, а изо рта текла густая черная жидкость.
Эни оцепенел. Зловещий пазл из черной крови на фоне алого пламени сложился. Недавний кошмар снова обездвижил, схватил за горло. Худые ноги подкосились, а перед глазами промелькнул портрет женщины. В ее каштановых локонах путались снежинки, а взгляд застилала пелена тумана. Капли черной крови блестели на тонких губах. Она кричала, звала на помощь.
«Нет! Я не хочу это вспоминать!» – Эни помотал головой.
Нежные оттенки рассвета начали темнеть. Ее смерть – это не все, о чем он так отчаянно желал забыть…
В ту зимнюю ночь Эни тайно сбежал к людям через Зеркало путешествий. Золотой артефакт директора Аэлии как раз позволял незаметно спуститься в Средний мир. Его Святейшество задерживался на позднем собрании Небесного совета, и непослушный подчиненный решил не упускать возможность увидеть лучшего друга. Предвкушение долгожданной встречи и подтолкнуло Эни нарушить одно из правил Небес – не покидать пределы Первого уровня без особого разрешения. И он вошел в сияющий портал.
Вскоре Эни уже стоял перед маленьким Ниро. Падший полубог иллюзии и забвения удачно переродился человеком в любящей семье, и теперь могущественный ранее синевласый парень сладко спал в колыбели в теле младенца. В прошлой жизни Ниро стирал память умершим, чтобы те безболезненно принимали новые воплощения, изучал редкие проклятия, развеивал древние иллюзии, мечтал создать что-то прекрасное и вечное, а Эни вдохновлял и поддерживал любые начинания лучшего друга. Именно Ниро поспособствовал пробуждению Дэвиана, и потому благодарность за возвращение брата к жизни тысячелетиями теплилась в душе Эни. И при первой же возможности он явился одарить Ниро благословением.
Эни осторожно взял младенца на руки. Нежная кожа приятно пахла молоком. Тот открыл бледно-голубые глаза, большие, как хрустальные блюдца, и стал внимательно рассматривать гостя.
– Ты проживешь долго и счастливо в любви, а в конце жизни благополучно вернешься на Райские острова Мира богов. Твои божественные родители очень скучают по тебе, – полушепотом произнес он и поцеловал малыша в макушку.
Но только Эни собрался вернуть Ниро в кроватку, как услышал всхлип:
– Его Темнейшество тоже скучает по тебе, дорогой Сапфир!
В детской вдруг стало невыносимо жарко, отчего малыш громко заплакал.
– Все хорошо, я с тобой, – пытался успокоить его Эни. Но небожителя самого начало потряхивать, ведь кто-то назвал настоящее имя Ниро – Сапфир.
Интуиция подсказывала бежать.
Эни обернулся и заметил высокую тень в углу комнаты. Существо неторопливо приближалось к нему, и деревянный пол заскрипел под тяжелыми шагами.
– Ну и грязища! Здесь, что, не убирались месяц? Крошки, волосы повсюду… Меня сейчас вырвет! – ворчала тень.
Эни молча хлопал глазами.
– Неужели так трудно взять тряпку и протереть пол? Надо было отрубить лентяйке руки, все равно не умела ими пользоваться.
Эни вздрогнул. Мысли о смерти матери Ниро вызывали тошноту.
Стоило бежать отсюда, и как можно скорее. Эни собрался скрыться через окно, но не успел и глазом моргнуть, как огненные толстые веревки обвились вокруг его шеи. Загадочная тень преобразилась в фигуру мужчины, на широких плечах которого вспыхнуло алое пламя.
Сердце забилось в бешеном ритме.
«Огненосец!» – догадался Эни.
Небожитель судорожно пытался освободиться от огненного шнура, но лишь обжег кончики пальцев. Огненный охотник, усмехаясь, резко потянул за конец веревки. Эни не удержал равновесия и повалился на спину, крепко прижимая к груди плачущего Ниро.
На свою беду, крылатый пленник невольно оказался у ног опасного существа Нижних миров. Он не мог пошевелиться: страх сковал тело, пока младенец на руках продолжал кричать во все горло.
Огненосец склонился над Эни. Образ незнакомца оказался пугающим и в то же время загадочным. Капюшон скрывал смуглое лицо, а из-под плотной ткани выбивались черные пряди.
– Отпусти его, – прошептал он.
– Нет, – помотал головой Эни. – Я не отдам вам Ниро.
Пухлые губы расплылись в коварной ухмылке:
– А ты что, его небесный защитник?
– Да! – отрезал Эни, далекий от героизма.
– Надо же! – фыркнул огненосец. И затем указал на Ниро. – Только я бы хотел… познакомиться с тобой наедине.
– Нет! – воскликнул Эни, прижимая лучшего друга к груди.
– Мне нельзя говорить «нет»! – прошипел враг и начал вырывать ребенка из объятий небожителя.
Огненосец забрал голосящего малыша к себе на руки. Эни же попытался подняться, но хрупкое тело почти не слушалось хозяина.
– Да не буду я тебя есть, прекрати орать! – успокаивал его огненный гость. – Я даже простил тебе все, Сапфир. Самое худшее ведь уже случилось – ты теперь жалкий смертный и не сможешь помешать моим планам.
Беспокойство за друга сводило с ума. Эни дергался, как пойманная в сеть рыба, но, вопреки зловещим ожиданиям, огненный гость начал медленно качать Ниро на руках. Эни хлопал глазами, пока крепкие руки мягко поднимали и опускали младенца. Проявление отцовской заботы никак не сочеталось с угрожающими языками пламени на плечах. Увиденное казалось немыслимым представлением. Вскоре Ниро сладко уснул, и огненный гость бережно уложил его в кроватку. Эни облегченно вздохнул: другу не грозит опасность. И, на мгновение расслабившись, он понадеялся на благополучный исход и для себя. Может, и его незнакомец отпустит?
Но тот вернулся к Эни и силой поднял его с помощью веревки, как непослушного питомца.
– Итак, белокрылый, на чем мы остановились? – произнес он и резко стянул с пленника капюшон. И дикая улыбка растянулась на наглом лице. – Мы остановились на перекусе. Я как раз предпочитаю обезжиренное мясо.
Его слова застряли в голове занозами. Эни не хотел верить услышанному, ведь в его планы никак не входило становиться чьим-то ужином.
– Нет. Пожалуйста, нет, – стал умолять он.
– Да.
Он схватил Эни за гладкий подбородок и потянул на себя. Огненная веревка полностью обездвижила пленника. Он ощущал себя мотыльком в паутине. Длинные черные когти скользили по лицу, покалывая кожу и внушая ужас. Кинжально-острые, они с легкостью разорвали бы любого на части. От одного вида истерика накрывала Эни, точно цунами.
Он задрожал, сдерживая слезы. С губ сорвалась робкая мольба:
– Прошу, отпустите меня. Я должен вернуться на Небеса. Меня будут искать.
Но огненный охотник лишь рассмеялся:
– Мне плевать.
Его внимание почему-то привлекла серебряная сережка Эни с тремя свисающими кристаллами хрусталя, и незнакомец с интересом тронул ее. Прозрачный камень походил на льдинки, приятно холодил кожу. Эни с теплом на сердце носил подарок далекого друга, но в минуты нарастающего ужаса был готов сорвать с себя украшение, избавиться от него. Он отчаянно потянулся за последнюю ниточку надежды и сказал:
– Я невкусный.
Огненосец резко вдохнул запах небожителя:
– Мирра и сандал.