ма.
В Художественном музее Базеля хранятся основные произведения Ганса Гольбейна Младшего, уникальная коллекция работ, созданных великим немецким живописцем в этом городе, включающая в себя множество рисунков, гравюры, две фрески и более двадцати картин.
Портрет Доротеи Канненгиссер, второй жены бургомистра Якоба Майера, является парным к изображению ее мужа. Как и супруг, Доротея представлена в декоративно оформленной ренессансной галерее — художник демонстрирует знание современной ему итальянской архитектуры — в пролете некой арки, на фоне сверкающего голубого неба. Женщина облачена в яркую, нарядную одежду: черные, красные, белые, голубые и золотисто-охристые тона создают изысканно звучащую цветовую гамму. Сосредоточенное лицо Доротеи спокойно и полно чувства собственного достоинства. Портреты базельских правителей поступили в музей в 1823 и ранее были заключены в одну раму.
Бонифаций Амербах, сын известного книгоиздателя Иоганна Амербаха, — близкий друг Ганса Гольбейна Младшего. В этом портрете немецкий мастер создал образ представителя гуманистической молодежи, одного из тех, кто всю жизнь стремится к знаниям. Амербах был разносторонним человеком — преподавал в Базельском университете римское право, увлекался поэзией и музыкой. Великий ученый Эразм Роттердамский сделал Бонифация своим единственным наследником, завещал ему книги, золото и несколько произведений Гольбейна Младшего.
На картине изображен человек с тонким красивым лицом, умными проницательными глазами. Темное одеяние рельефно выделяется на фоне густо-синего неба. Художник показывает, как в моделях гармонично сочетаются интеллектуальный ум и красота. Четкие линии рисунка и яркие сверкающие краски также согласуются в портрете.
К стволу дерева прикреплена латинская надпись, гласящая: «Хотя и написанный, я не уступаю, а следую точно живому облику благородного господина. Таким образом, то, что трудом природы было сделано за три восьмилетия, запечатлено во мне трудом искусства». Этот шедевр Ганса Гольбейна Младшего поступил в базельский Художественный музей из Кабинета Амербахов в 1662.
По легенде, Гольбейн писал Христа с неизвестного человека, утонувшего в Рейне. Картина поражает своей реалистичностью: перед зрителем — смерть в самом неприглядном виде: сведенное судорогой лицо с застывшими в орбитах, потерявшими блеск глазами, открытый рот, всклокоченные волосы, выпирающие ребра и провалившийся живот, высохшие пальцы с посиневшими ногтями.
В своем романе «Идиот» Ф. М. Достоевский, видевший эту работу в Базеле в 1897, дважды обращается к ней:
— А на эту картину я люблю смотреть, — пробормотал, помолчав, Рогожин.
— На эту картину! — вскричал вдруг князь. — Да от этой картины у иного еще вера может пропасть!
И далее от лица другого персонажа, Ипполита, так описывает произведение: «На картине этой изображен Христос, только что снятый со креста. Мне кажется, живописцы обыкновенно повадились изображать Христа и на кресте, и снятого со креста, все еще с оттенком необыкновенной красоты в лице; эту красоту они ищут сохранить ему даже при самых страшных муках. В картине же о красоте и слова нет, это в полном виде труп человека, вынесшего бесконечные муки еще до креста, раны, истязания, битье от стражи, битье от народа, когда он нес на себе крест и упал под крестом и наконец крестную муку… я знаю, что христианская церковь установила еще в первые века, что Христос страдал не образно, а действительно… но странно, когда смотришь на этот труп измученного человека, то рождается один особенный и любопытный вопрос: если такой точно труп видели все ученики его, его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за ним и стоявшие у креста, все веровавшие в него и обожавшие его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет? Эти люди, окружавшие умершего, которых тут нет ни одного на картине, должны были ощутить страшную тоску и смятение в тот вечер, раздробивший разом все их надежды и почти что верования. Они должны были разойтись в ужаснейшем страхе, хотя и уносили каждый в себе громадную мысль, которая уже никогда не могла быть из них исторгнута. Этот вопрос тоже невольно мерещится, когда смотришь на картину».
Портретные рисунки Гольбейна — лучшее из созданного мастером в графике, в этом виде искусства раскрылся его талант величайшего рисовальщика. Большинство работ — подготовительные наброски для живописи.
Подлинным шедевром можно назвать изображение молодого человека в широкополой шляпе. Сейчас установлено, что это — юрист, гуманист Бонифаций Амербах, друг Эразма Роттердамского. Незаурядность личности модели побудила Гольбейна взяться за карандаш и воплотить ее образ на бумаге. Художник передает некое внутреннее горение и романтичную беспокойность юноши. Одухотворенностью и экспрессией наполнены черты молодого человека, резко очерчен силуэт, с помощью мелких штрихов и растушеванных пятен созданы широкие поля шляпы. Цвет едва присутствует в этом произведении — он чуть озаряет лицо и меховой воротник, сгущается охристым аккордом на светлых волосах и почти исчезает в насыщенном темном тоне головного убора. Данный рисунок — тот редкий случай, когда работа не связана с живописным полотном и является отдельным, самостоятельным образом.
Этот графический портрет является проработанным наброском, подготовительной штудией к живописному произведению Ганса Гольбейна Младшего «Дармштадская Мадонна» (1526, Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне). Золотоволосая Анна Майер — дочь бургомистра города Базеля Якоба Майера, который выступил заказчиком названной работы и чья семья изображена около Богоматери.
В изображении юной девушки Гольбейн смягчает линию, делая ее более широкой, охватывает расплывчатым контуром профиль Анны. Цвет активно введен в рисунок, он заметно проявляет себя на лице, волосах, поясе и воротнике платья, но в то же время выступает деликатно, в полутонах розового и коричневого, мягко оттеняя желтоватый лист бумаги, и словно вторит меланхоличному образу сгорбившейся, уставшей модели.
Гольбейн в отличие от итальянских мастеров своего времени стремился запечатлеть не идеальные, а индивидуальные, уникальные черты, присущие только определенному человеку.
Эта работа — также подготовительный рисунок к «Дармштадской Мадонне». Композиционно портрет Якоба Майера, бургомистра Базеля, напоминает рисунок Ганса Гольбейна Младшего, датированный 1516. За прошедшие десять лет внешность Майера значительно изменилась: он постарел, обрюзг, его некогда кудрявые волосы заметно поредели. Из самоуверенного и преуспевающего градоначальника, каким его ранее писал художник, он превратился в униженного человека с беспомощным, просящим взглядом, обращенным к Мадонне-заступнице. В потухших чертах лица ясно читается житейская драма. Однако Майер сам был основным источником своих несчастий — его карьера потерпела крах, за многочисленные взятки бургомистра отстранили от власти, и некогда успешный чиновник потерял свое высокое положение и уважение сограждан. В этом произведении Гольбейн не использует цвет, выражение лица и эмоции модели передаются только с помощью монохромной шероховатой линии и растушевки.
Сдержанной и погруженной в себя предстает перед зрителем Доротея Канненгиссер, супруга Якоба Майера. Гольбейн рисует портрет женщины, которая внутренне переживает постигшее семью несчастье и разорение. Костюм почти скрывает героиню, словно выступая броней, защитой от окружающего мира. Чтобы как-то оживить подобную скульптуре статичную модель, мастер накладывает легкие розовые тона на ее лицо, все внимание здесь отдано ему. Цвет помогает обрести большую выразительность графической линии, которая всегда остается у Гольбейна главной.
Портреты художника часто называют неэмоциональными, действительно, они гораздо спокойнее, чем картины Дюрера и Кранаха, но в то же время герои его произведений полны теплого человеческого обаяния, мастер наполняет их лица пленительной гармонией.
Данная работа также является подготовительным рисунком к «Дармштадской Мадонне».
В 1519 Ганс Гольбейн Младший женился на вдове Елизавете Бизеншток, которая впоследствии родила ему четверых детей. В 1528 мастер вернулся из Англии в Базель и чувства от встречи с близкими людьми подвигли его на создание изумительного семейного портрета.
Представленная работа — одно из лучших живописных произведений немецкой школы, хранящихся в базельском Художественном музее. Картину можно назвать гимном материнству. Подобно Мадонне на полотнах художников Возрождения, жена живописца изображена в центре композиции. Ее лицо, уставшее, задумчивое и печальное, говорит о многочисленных трудностях и заботах, выпавших на долю женщины. Она нежно прижимает к себе двухлетнюю девочку Катарину и семилетнего мальчика Филиппа, будущего золотого и серебряного дел мастера при дворе императора Максимилиана. Удивительно выписана бело-розовая кожа Елизаветы и детей — кажется, что она светится изнутри. Все персонажи, изображенные на полотне, повернуты вправо, существует предположение, что художник задумал свой автопортрет как пару к этому произведению. Картина, написанная на бумаге, была вырезана по контуру фигур и наклеена на дерево. Возможно, это было сделано самим Гольбейном или его учеником Гансом Аспером, которому с 1542 принадлежала картина.