1840–1902 гг
Марк Антокольский родился под Вильней (в настоящее время – Вильнюс) в многодетной религиозной еврейской семье. Он был самым младшим, седьмым ребёнком.
Однажды маленький Марк разрисовал кусочком угля только что побелённую печь. Домашние не оценили творческого порыва и наказали начинающего художника. Когда Марк подрос, его отдали в мастерскую, где он обучался резьбе по дереву.
Юноша всё своё время проводил за работой, не отвлекаясь ни на минуту. Занятие скульптурой приносило Марку Матвеевичу особое удовольствие.
Как-то раз он вырезал композицию по картине Ван Дейка «Христос и Богоматерь». Работу мальчика увидела Анастасия Назимова, жена местного генерал-губернатора, и пришла в восторг.
– Хотел бы ты, Марк, учиться в Императорской Академии художеств?
Ему исполнилось девятнадцать, когда его приняли вольным слушателем.
Уроки скульптуры, техника рисунка, история, литература, обучение русскому языку, которого Марк почти не знал. Всего через два года Антокольский получил серебряную медаль за горельеф из дерева «Еврей-портной», а ещё через два года медаль такого же достоинства за горельеф из слоновой кости «Еврей-скупой».
Первая его крупная скульптура, «Иван Грозный», изменила жизнь Антокольского. Вице-президент академии, князь Гагарин, долго ходил вокруг глиняной скульптуры, рассматривая мельчайшие детали.
В то время президентом академии была великая княгиня Мария Николаевна. Она пригласила скульптора в мастерскую Александра II. Император заплатил за статую 8000 рублей и заказал копии из бронзы и мрамора. За «Ивана Грозного» скульптор удостоился звания академика.
Марк Матвеевич уехал в Рим поработать и поправить здоровье. Продолжением темы русских самодержцев стала статуя Петра I. В Париже на выставке 1878 года скульптуру оценили высшей наградой.
Прошли годы, сейчас «Пётр I» работы Антокольского стоит в Петергофе, а копии – в Архангельске и Таганроге. Скульптор-новатор сотворил много прекрасных произведений. Жизненный путь он окончил в 61 год и был похоронен в Петербурге.
«Мне хотелось олицетворить две совершенно противоположные черты русской истории. Мне казалось, что эти, столь чуждые один другому, образы в истории дополняют друг друга и составляют нечто цельное».
Василий Васильевич ВерещагинХудожник, автор картины «Апофеоз войны»1842–1904 гг
Во время обеда Васенька был тих, задумчив, ел мало. Домочадцы не заметили настроения мальчика, лишь старая няня Анна встревоженно спросила:
– Уж не занемог ли ты, батюшка? Клюёшь, как воробышек.
Шестилетний Васенька отрицательно мотнул головой. Среди братьев он хоть и выделялся хрупкостью здоровья, но отсутствие аппетита сегодня объяснялось просто. С утренней почтой, помимо корреспонденции для папаши и мамаши, пришёл свежий номер журнала «Звёздочка» с новыми рассказами Чистякова о времени татарского владычества. В свои годы Васенька самостоятельно читал, писал, знал счёт. Книжки с картинками и журналы обожал не меньше лесных прогулок с няней. Вот и сейчас он терпеливо ждал окончания трапезы, чтобы поскорее предаться любимому занятию – чтению.
Васеньке едва минуло восемь лет, когда пришло известие о принятии его в Александровский малолетний корпус в Царском Селе. Мальчикам из дворянских семей полагалось с детства готовиться к службе Отечеству.
Следующим учебным заведением, куда по настоянию родителей в 1853 году поступил Василий, был Морской кадетский корпус в Петербурге.
– Лучший выпускник кадетского корпуса отказывается от карьеры морского офицера? – недоверчиво переспросил отец.
– Я давно посещаю рисовальную школу петербургского Общества поощрения художников. Вот, посмотри, – Василий протянул папку с этюдами. Родитель брезгливо поморщился и даже не взял её в руки. – Прошение об отставке я уже подал. Решение моё окончательное, – отчеканил новопроизведённый мичман Верещагин.
В тот же год он поступил в Императорскую Академию художеств. Василий любил рисовать, но копирование работ античных мастеров навевало скуку. Он жаждал новых впечатлений. А где их получить, как не в поездках? Почти год он путешествовал по Кавказу вольным художником, делая зарисовки бытовых сцен, пейзажей, людей. Когда вернулся в Петербург, сразу засобирался в Париж. В 1864 году Василий поступил в Академию изящных искусств, в мастерскую художника Жана-Леона Жерома.
«Полагаю, что художник без техники – младенец в искусстве и, в конце концов, не может даже называться художником. Но и художник без идеи – букет без запаха, фрукт без вкуса. Продолжаю думать, не в укор будь сказано, что чем выше художник образован и развит, тем более интересные произведения проходят через его просвещённое сознание».
Шёл 1867 год, Василий вернулся в Россию и подал прошение определить его художником к вновь назначенному генерал-губернатору, командующему войсками Туркестанского военного округа, Константину Петровичу фон Кауфману. Художнику едва исполнилось 24 года, в чине прапорщика он был принят на службу.
Военные опасности и трудности его не страшили, наоборот, душа жаждала подвигов и славы. Вскоре случился и повод. За мужество, проявленное при обороне Самарканда, Верещагин был награждён орденом Святого Георгия IV степени. Единственная награда, принятая им. Упрямый гордец с обострённым чувством справедливости, Василий отказывался от любых почётных званий и чинов, будь то звание академика или профессора.
Окинув придирчивым взглядом холст, художник подошёл к огромному панорамному окну мастерской. За стеклом текла мирная жизнь горожан.
– Они думают, что варварство где-то далеко в прошлом, но оно рядом, пока существуют войны, – вздохнул он и повернулся к картине.
На переднем плане полотна на раскалённом песке пустыни гора черепов, сложенных в пирамиду. Палящее солнце взирает с синего неба на полное запустение некогда цветущего края. Сухие стволы деревьев, руины города. Ни одного живого существа, кроме чёрных воронов.
– Всё может повториться в любой момент, – вздохнул художник.
Картина «Апофеоз войны» вошла в серию «Туркестанская» – итог поездок художника в Среднюю Азию. Кроме неё в серию вошли 81 этюд, 133 рисунка, 12 картин. Среди них широко известные полотна «Двери Тимура (Тамерлана)» и «Продажа ребёнка-невольника».
Любовь к путешествиям в 1874 году привела Василия в Индию, где началась работа над «Индийской» серией. Позже она была прервана развязавшейся Русско-турецкой войной.
Василий Верещагин отправился на неё добровольцем. Участвовал в боях, проявляя героизм и смелость. Художник едва не погиб, получив тяжёлое ранение, но поправившись, Василий тут же поспешил обратно на фронт. Кто, как не он, с документальной достоверностью мог запечатлеть исторические события?
Во время штурма Плевны погиб младший брат художника, Сергей. Никогда не любивший войну, Василий стал её ярым противником. В 1878 году он начал работу над серией картин «Балканская», рисуя с холодной правдивостью трагическую повседневность войны.
В 1896 году художник приступил к новой крупной работе – серии, посвящённой Отечественной войне 1812 года. Отобразить «великий национальный дух русского народа, его самоотверженность и героизм в борьбе с врагом» – так сам Василий Верещагин определял поставленную перед собой задачу. События от Бородинского сражения до момента гибели французской армии в снегах России нашли отображение в 17 полотнах. На трёх картинах Верещагин запечатлел подвиг русского народа в партизанской войне.
С началом Русско-японской войны Василий Верещагин снова добровольно поехал к месту боевых действий. 31 марта 1904 великий русский живописец трагически погиб.
«Путешествие признаю великою школою – много видел и слышал и имею сказать много. Говорил, рисовал и писал с искренним намерением поведать другим то, что узнал сам».
Илья Ефимович РепинХудожник, автор картины «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»1844–1930 гг
Илюша не отрывал взгляд от рук двоюродного брата Троньки.
– Жёлтый пигмент называется гуммигут, – рисуя солнечный круг, говорил Тронька, – синий – лазурь, красный – бакан, а вот чёрный – тушь, запомнил?
Илюша кивнул. Как можно не запомнить?
Вскоре рождественские каникулы у брата закончились. Тронька уехал в Чугуев, оставив маленькому Илье краски.
«И c этих пор я так впился в красочки, прильнув к столу, что меня едва отрывали для обеда и срамили, что я совсем сделался мокрый, как мышь, от усердия и одурел со своими кpacoчкaми за эти дни».
Неожиданный подарок старшего брата круто изменил судьбу Илюши. Много ли у мальчишки, родившегося в середине XIX века в военном поселении Харьковской губернии Российской империи, было возможности соприкоснуться с прекрасным? Отец Ильи, Ефим Васильевич, служил в Чугуевском уланском полку. Мать, Татьяна Степановна, женщина образованная, душевная, фактически одна воспитывала детей. Вечерами в семье читали и обсуждали книги, а по воскресеньям обязательно ходили в храм.
– Срам-то какой, со стыда сгореть можно, кто же в церкви к иконостасу спиной становится? – Татьяна Степановна старалась говорить строго.
Илюша оправдывался:
– Маменька, я только большие картины хотел рассмотреть.
Заметив страсть сына к живописи, родители в 1855 году отдали его в школу топографов. Через два года школу закрыли, и Илья отправился учеником в иконописную мастерскую. Ему едва исполнилось 16, когда он начал работать самостоятельно. Вскоре Илье повезло, удалось выполнить крупный заказ – роспись храма в окрестностях Чугуева. Мечта выучиться на «настоящего художника» стала на шаг ближе. Уже осенью 1863 года Илья приступил к занятиям в Петербургской рисовальной школе. Однажды на одном из классов случилась самая важная встреча в его жизни – он познакомился с Иваном Крамским. Известный художник, глава передвижников, Крамской стал не просто наставником Илье, а настоящим другом. До конца жизни Илья Репин считал Крамского своим главным учителем.