Тёплая ладонь мачехи коснулась волос мальчика.
– Ты унаследовал её талант и способности своего отца.
Александр Михайлович Врубель, отец Миши, был офицером, участвовал в Крымской кампании, а после служил военным юристом. Внешне строгий человек окружил сына родительской заботой и любовью. Заметив интерес Миши к живописи, поощрял его обучение в рисовальной школе.
Лучи заходящего солнца заглянули в открытое окно, отбросив тень стоящего на подоконнике горшка с геранью. В игре света Мише почудились очертания странной крылатой фигуры. Ему даровано видеть то, что скрыто от взора других людей.
Лёгкий летний ветер тронул занавески, и воображаемые фигуры ожили. Миша почувствовал, как особое волнение заполняет его.
«Я снова убедился, что много несчастий художника происходит от того, что он недостаточно чтит свой дар».
– У меня было счастливое детство, – Михаил перед отъездом прощался с отцом.
– Настало время послужить обществу, ты принял правильное решение, – подбодрил Александр Михайлович сына.
Юноша промолчал. Быть юристом он не мечтал, но и не желал огорчать родителя. Михаил по-прежнему не видел своей жизни без живописи, музыки и театра.
Будучи студентом Петербургского университета, Михаил Врубель не перестал рисовать. Творчество было неотъемлемой частью его души. Многие часы юноша проводил в залах Эрмитажа, изучая работы художников прошлого. Михаил понимал, только знания могут стать заветным ключом, открывающим врата мастерства.
В те времена многие студенты подрабатывали репетиторами. Михаил помогал освоить латынь сыну богатого сахарозаводчика Папмели. Семья ученика тепло отнеслась и поддержала юношу в его стремлении рисовать. Папмели познакомили Михаила со студентами Академии художеств, и теперь он мог посещать вечерние классы. На календаре был 1880 год, когда осуществилась его мечта – он поступил в Академию художеств.
Михаил обучался в мастерской известного педагога Чистякова и параллельно изучал тонкости создания акварелей в мастерской Ильи Репина, великого русского живописца.
Михаилу было 28 лет, когда он по рекомендации своего учителя Павла Чистякова уехал в Киев. Шесть лет художник постигал законы канонического искусства, принимал участие в реставрации храмов, расписывал стены, создавал эскизы для фресок, написал четыре иконы. В 1885 году, желая постичь тайны мастеров Византии и Рима, Михаил посетил Италию.
Вдохновляла художника не только живопись. Он создавал скульптуры, керамические вазы, декорации для спектаклей, архитектурные проекты. Всё, за что брался Врубель, получалось великолепно, передавало его уникальное видение мира. Но всё-таки известность и всемирную славу Михаилу Врубелю принесло рисование.
Первой его наградой стала малая серебряная медаль за академический рисунок «Обручение Марии с Иосифом» ещё в годы обучения в академии. Трудолюбивый художник не только писал картины религиозного содержания, но и портреты современников, создавал иллюстрации к произведениям русских писателей и поэтов. Тонкое восприятие художественного слова помогло живописцу подойти к основной теме его творчества – созданию «демонического цикла».
В 1890 году Врубелю предложили проиллюстрировать двухтомник Лермонтова. Одновременно с этой работой он начал писать свою самую знаменитую картину – «Демон сидящий». От неимоверного перенапряжения у художника начались проблемы со здоровьем. Работа изматывала его, но и одновременно дарила ощущение полёта. Михаил Александрович делился переполнявшими чувствами со старшей сестрой:
– Я пишу Демона, то есть не то чтобы монументального Демона, которого я напишу ещё со временем, а «демонического» – полуобнажённая, крылатая, молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами.
Художник дописал послание сестре и уснул сидя, положив голову на перепачканные красками руки. У него всё ещё было впереди: восторг почитателей, хула критиков, непонимание обывателей, долгие годы борьбы с болезнью и мировая слава.
Художник Михаил Александрович Врубель закончил свой земной путь в 1910 году в больнице, уступив тяжёлой продолжительной болезни.
«Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».
Исаак Ильич ЛевитанЖивописец, один из крупнейших мастеров реалистического пейзажа, автор картины «Золотая осень»1860–1900 гг
Мальчик лежал в траве, закинув руки за голову, и всматривался в небо. Мгновение назад солнечный свет пронизывал летнюю синь, а теперь подул ветер и притащил неповоротливые белые облака. Они упирались и никак не желали играть между собой в догонялки. Куда интереснее притворяться воздушными замками, изображать невиданных зверей. Вот одно облако зацепилось брюхом за макушку высокого дерева и рассыпалось белоснежными хлопьями. Листья встрепенулись, купаясь в потоке нежности. По щекам ребёнка катились слёзы восторга.
– Иса-а-а-а-а-ак! Где ты, несносный мальчишка?! – Голос отца резко ворвался в сказочный мир. Мальчик краем рукава вытер глаза, вскочил, прижал спрятанные за пазухой листы бумаги, маленький карандаш и помчался напрямик по тропинке к дому, не желая быть обнаруженным.
Исаак с раннего детства любил природу. Каждая травинка, листок, вода в реке для него были живыми, имели свои голоса и характер. Он знал, чувствовал, земля и небо – величайшая тайна, которую не разгадать никому. Мальчик убегал от родителей, брата, сестёр, чтобы побыть наедине с природой. Он слушал и рисовал.
Отец, Илья Абрамович Левитан, высокообразованный глава семейства, считал, что рисование – несерьёзное занятие для мужчины. Однако отнёсся с пониманием к просьбе сыновей покинуть родной Кибартай и отправить их учиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Вслед за старшим братом через два года Исаак поступил в натурный класс Василия Перова. Трудолюбивого и настойчивого 13-летнего подростка сразу заметили педагоги. Левитана лично опекал Василий Поленов. Опытный педагог и знаменитый пейзажист Алексей Саврасов приложил немало усилий, чтобы Исаака перевели в класс под его начало.
«Но что же делать, я не могу быть хоть немного счастлив, покоен, ну, словом, не понимаю себя вне живописи. Я никогда ещё не любил так природу, не был так чуток к ней, никогда ещё так сильно не чувствовал я это божественное нечто, разлитое во всём, но что не всякий видит, что даже и назвать нельзя, так как оно не поддаётся разуму, анализу, а постигается любовью. Без этого чувства не может быть истинный художник».
Юноша усвоил главное правило учителя, которое было ему близко и понятно: пейзаж нужно создавать не в уютной мастерской, а на пленэре, писать, изучать, но главное – чувствовать. Едва начинал таять снег, Саврасов выводил ребят с этюдниками в Измайловский парк, в Сокольники, в Останкино. Краски природы, звуки, движение воздуха сливались в единую гармонию красоты, пробуждая вдохновение.
В 1875 году умерла мать Левитана, а через два года не стало отца. Исаак оказался в бедственном положении. Ему приходилось тайком от сторожа училища спать на широком подоконнике в коридоре. Юноша часто голодал. Зная о крайней нужде Исаака, педагоги хлопотали о денежном пособии для талантливого ученика, его освободили от платы за обучение, выдавали для работы кисти и краски. Юноша продолжал старательно учиться.
Он много работал: давал частные уроки рисования, иллюстрировал журналы, создавал театральные декорации для спектаклей.
Исааку Левитану едва исполнилось 19, когда в училище организовали выставку. Это было большим событием и для учеников, и для преподавателей. Исаак волновался. А вдруг великий Саврасов скажет, что картина «Осенний день. Сокольники» написана бездарно?
Опасения оказались напрасны. Работу Левитана по достоинству оценили педагоги, а меценат Павел Третьяков приобрёл картину за 100 рублей. Художник получил первую большую награду за усердную работу и верность искусству. Спустя четыре года Товарищество передвижных выставок приняло полотна Левитана для показа.
В 1885 году художник поселился в Истринском районе и познакомился в усадьбе Киселёвых с Антоном Чеховым. Их дружба продлилась много лет и привнесла новые краски в творчество.
Левитан уже был известным художником, когда в 29 лет впервые отправился в Европу на парижскую Всемирную выставку. Изучая работы французских мастеров, Исаак Ильич тосковал по России, желая скорее вернуться домой и писать русские красоты.
Левитан писал удивительно точные портреты, передавая характеры своих героев; его кисти принадлежат необыкновенно живые натюрморты. Однако для потомков он остался в первую очередь неподражаемым пейзажистом. Среди целой плеяды картин природы хочется выделить полотно «Золотая осень».
«Воображаю, какая прелесть теперь у нас на Руси – реки разлились, оживает всё. Нет лучше страны, чем Россия… Только в России может быть настоящий пейзажист».
Художник запечатлел осень за работой. Она уже хозяйка и всё меняет на свой лад. В её руках палитра с оттенками охры, подаренная самим солнцем. Хрупкие берёзы примеряют наряды из золота, подчёркивающие белоствольную стройность. Вода в реке стала холодной и потемнела. На фоне янтарного убранства земли небо кажется более синим. В воздухе застыла торжественная тишина. Через несколько дней позолота спадёт, небо затянется свинцовыми тучами. А сегодня – прощальный бал. Картина пронизана радостью и надеждой на будущее.
В 38 лет Исаак Левитан возглавил мастерскую училища, в котором учился сам. И несмотря на тяжёлую болезнь сердца, продолжал много писать.
Художник завершил жизненный путь в 39 лет. Он многое не успел. Более 40 картин и около 300 этюдов остались незаконченными. Левитан оставил в наследие более 700 полотен.