Глава 8Кибуц имени Ленина
Пришла пора обсудить дико животрепещущую тему: благородное ли дело риск? Был бы у вас миллиард долларов, куда бы вы его дели? У нас миллиардеров в стране хватает, и почти все они занимаются какой-никакой благотворительностью. Ну серьёзно, вот у вас пять машин, пять домов, самолёт и яхта, куда ещё-то? Всё равно одновременно не получится всем воспользоваться, даже если всем любовницам по тачке раздать. А если всё пропадёт? Страшно же! По себе знаю.
8.1. Зачем делиться?
Зачем нам нужна адекватная – то есть снижающая неравенство – экономика? У людей с низким достатком крайне высокий уровень маржинальной полезности денег, а у богачей – крайне низкий. Поэтому если взять у богачей совсем чуть-чуть (по их меркам), то беднякам сделается намно-о-го лучше. Гораздо сильнее лучше, чем богачам сделается хуже. Понятно, что коммунизм не пройдёт – это всё ерунда полная, куда хуже робингудства; скоро объясню почему. Надо системно подходить к вопросу: применять финансовые механизмы и распределять риски, убирать к чёртовой матери все пенсии и пособия, выдавать всем людям безусловный доход и делать адский прогрессивный НДФЛ.
У нас правительство повышает пенсионный возраст, и народ по этому поводу дико возмущается. Но надо понять несколько вещей.
Во-первых, люди, которые сейчас вдруг лишились манящей надежды на честно заработанные 15 тыщ, более всего ответственны за происходящее в стране. Это не мы, а они были в расцвете сил во время ельцинских захватов власти, назначения вечных преемников и других дурно пахнущих событий. Они, а не мы выбирали того, кого выбрали, молчаливо глотая масштабные фальсификации на выборах. Это они всё проебали. Пришло время поесть честно заработанного говна.
Во-вторых, с чего вдруг все решили, что люди, отчисляя налоги с зарплаты, копили лично себе на пенсию? Никто такого не обещал. ПФР давно уже не наскребает на текущие платежи, о каких накоплениях может идти речь? С зарплаты мы платим только нынешним пенсионерам, да и того не хватает. Поэтому высчитывать, сколько миллионов у кого отобрали, – полный бред. Не у вас отобрали: никогда они вашими не были. Трудодни были, только их теперь называют «баллами», это да.
Не буду рассказывать, что глупо надеяться на государственную пенсию – это каждый решает сам. Давайте лучше подумаем о том, как есть, и как надо. Пенсионный возраст у нас был низкий. Стал нормальный. Хотя я до сих пор не вкуриваю, почему у мужчин средний срок дожития после пенсии – полгода, а у женщин – 20 лет. Товарищи феминистки, вы уж разберитесь! Мы равны или не равны? Возраст должен быть, естественно, одинаковый для всех полов. Ко всему прочему пенсию у нас получает дичайшее количество льготников: военных, фээсбэшников, фэсэошников и прочих служащих Родине. И там не идёт речь про 60 или 55 лет. Люди умудряются совершенно законно выходить на пенсию в 37! И вот коснётся ли их увеличение пенсионного возраста – самый больной вопрос. Боюсь, что нет. При этом размеры пенсии там несравнимы с гражданскими.
Теперь о том, как надо. Естественно, каждый сам должен копить себе на пенсию и всегда знать, сколько копеек у него на счету и куда оно вложено: в тренера или в повара. На добровольные отчисления должны быть мощнейшие льготы – освобождение от НДФЛ, софинансирование от работодателя и куча всего ещё. И главное – никакой ПФР чтоб не мог до этих денег добраться.
Что касается государственных платежей, то пенсия за факт гражданства должна быть у всех одинаковая и выплачиваться не с 65 или 55 лет, а с 18. Называется это БОД. Пособия по безработице и прочему тунеядству должны быть отменены. И пенсии, соответственно, тоже. И – внимание! – важный момент. В этом ключе увеличение пенсионного возраста – шаг концептуально правильный. Просто маленький. Шаг надо делать большой, и в любую сторону – полностью отменять и/или понижать до минимально возможной (18 или 16, или 14 – это можно обсудить). А так, как было, – это совсем плохо. Стало лучше.
Забирать же надо у тех, кто своровал, незаконно наприватизировал, отнял и присвоил – и желательно забирать процентов этак девяносто. Но когда с ними закончим, надо приниматься за тех, кому подфартило. У этих забирать надо не всё, а только лишнее. Взять хотя бы себя самого – хорошо бы забрать у себя в жирные годы и передать себе в годы голодные. Представьте, что вы разбогатеете годам к пятидесяти. Конечно, лучше, чтоб вы пятидесятилетний имели возможность немного подсобить вам двадцатилетнему. Вот было б круто! В пятьдесят-то кабриолет уже нахер не нужен, до больнички бы доехать. Но это экстремальный, гипотетический пример. Пример попроще: если вы можете ходить в ресторан чаще, чем раз в месяц, – это прямое подтверждение тому, что можно откладывать деньги, и если вы не делаете этого, вы тупой.
Глупо думать, что деньги будут всегда. Иногда они и кончаются.
В финансах есть всё объясняющая функция предельной полезности: люди стремятся максимизировать ожидаемую пользу от своего богатства. Вы уже догадались, к чему я веду: зависимость эта не прямая, не просто «чем больше – тем лучше». Попозже рассмотрим этот вопрос подробнее, но в целом можно считать, что ожидаемая полезность – это то, что чаще всего заставляет людей делать то, что они делают. Подумайте над этой фразой.
8.2. Размазать долгосрочные риски
Вернёмся к теме рисков. Долгосрочные риски – это то, что доминирует над нашей жизнью. Каждая жизнь – это серия ударов и кризисов, которые со временем накапливаются и адски наваливаются на людей. Я сейчас об экономических кризисах. Начинаем мы молодыми и здоровыми; понятно, что не все в равных условиях находятся: молодые и здоровые в Уганде – это не молодые и здоровые в Швейцарии, а даже и похуже, чем швейцарские старые и больные. У всех разные родители и разные условия, но даже по Абрамовичу с каждым годом жизнь наносит удары – по имуществу, по человеческому капиталу: захотел жену поменять – отдавай половину денег. Воровство, мошенничество, болезни, девальвации, пожары, невозвраты долгов – всё это нам достаётся, кому-то больше, кому-то меньше.
Человеческий капитал – это способность что-то делать, создавать. Знания, навыки, то, что мы продаём на рынке труда разным улыбающимся лысым упырям в галстуках и прочим макдоналдсам. По мере взросления наш капитал растёт – хотя иногда и падает, если утром опохмеляться, – но начиная с какого-то возраста он начинает принимать иные формы: дипломы, вещи, мебель, акции, облигации, недвижимость. Кто-то зарабатывает больше, а у кого-то ничего не получается и его преследуют неудачи и беды. Расслоение с возрастом нарастает. Хуже всего приходится старикам: человеческий капитал у них истощён, память подводит, сил нет, в затылок черти дышат. Некоторые живут с остатков физического капитала, метут двор и чистят снег. Так жизнь устроена, увы.
Между стариками огромная разница. Кто-то из них живёт очень плохо, жрёт гречку и пьёт грузинский чай в хрущёвке, а кто-то греет пузо в собственном доме, у него домработница, шофёр и повар. Экономика, на самом деле, это с греческого «ведение домашнего хозяйства». На корпорации можно внимания не обращать – живут-то люди, а не фирмы. Имеет значение лишь то, как они влияют на жизнь простых людей. Не так уж важно, что произойдёт с Ситибанком или IBM, кроме того, какое влияние это окажет на их сотрудников и акционеров. Некоторые из них крайне зависимы от судьбы своих компаний: кто-то не может себе позволить потерять работу, так как его выселят из квартиры, а у кого-то акции своего работодателя – единственный накопленный капитал к пенсии. Это вялотекущая, но постоянная проблема, которая реально достаёт горбатых и немощных пенсионеров.
У длящихся долгосрочных рисков есть неприятная особенность: всё, что мы делаем для их снижения, создаёт моральную угрозу. Просто-напросто при снижении риска всегда создаётся возможность обмана или мошенничества. Это с ума сойти какая фундаментальная тема. Концепция моральной угрозы весьма стара, но термин появился уже в середине XIX века. Моральная угроза – это когда система устранения рисков создаёт возможность повести себя плохо и всё, сука, испортить.
Классический пример – страховка от пожара. Застрахую дом и подожгу – вот и все дела, и продавать не надо. Это не единственный пример, конечно. Когда имеешь дело с устранением рисков, надо всегда помнить о говнюках. Они повсюду. Поэтому нужно изобретать всё новые и новые фишки, чтобы эти угрозы снизить, а говнюков устранить или хотя бы отрезать им яйца.
Экономист по имени Финн Кюдланд[24] получил недавно Нобелевскую премию. Он изучал корреляцию потребления в разных уголках земного шара[25]. Что такое потребление? Это общая сумма всех расходов людей: на еду, одежду, жильё – короче, на всё. Каждая страна складывает, сколько граждане в год потратили. И вот чувак со своей командой очкариков подсчитал, какая зависимость у потребления разных стран из года в год.
Если бы зависимость была прямая, то корреляция была бы равна единице. То есть если в одной стране потребление за год выросло, в каждой другой стране потребление тоже бы выросло. А если бы у нас была работающая система распределения рисков между странами, то остались бы только риски планетарного масштаба. Если б финансовые рынки работали идеально – не знаю, насколько это очевидно, но мне да, – никто никогда не страдал бы в одиночку. Вдруг какой-то подлый удар настигает человека, но риск уже распределён по всем жителям, и удар становится очень слабым. Что остаётся? Только те риски, которым подвластны все сразу одновременно, и ничего более. Корреляция потребления была бы полной.
Упал бы на Землю астероид. Ну, там жертвы, кровь говно кишки распидорасило, всё как в кино, но мы возьмём лишь экономическое потрясение. Всему миру бы пришлось несладко, это понятно. Но что ещё более понятно – если б астероид упал на Канаду, вам бы повезло гораздо больше, если б вы были в тот момент в Австралии. А канадцам пришлось бы ой как херовато.
А если бы мы умели распределять риски правильно, то после заявления британских учёных о возможном приближении астероида люди бы мощно захеджировались. И людям с места падения (опять же, не берём физические жертвы) было бы так же тоскливо, как и антиподам. Весь мир пострадал бы – и у всего мира упало бы производство и потребление. Но не сильно.
И в 1992 году экономисты думали, что так всё и есть. Что наш мир тесно связан нитями распределённых рисков. Ведь очевидно, что есть вещи, которые влияют на весь мир, типа разливов нефти, глобального потепления (неважно, антропогенное оно, циклическое или нет; факт в том, что оно есть). И что же выяснилось? Как там взаимная страховка?
А выяснилось, товарищи, что всё очень галимо. Корреляция между потреблением разных стран низка. Она даже ниже, чем корреляция доходов, что странно. Это означает, что ничего не сделано для снижения рисков не то что отдельных людей, но и целых стран. Нет, ну что-то, наверное, сделано, но сделано с гулькин нос. Надо стараться, товарищи. Ведь тигру в зоопарке недокладывают мяса.
8.3. Риск-пулинг
Идея того, что риски можно распределять, довольно интуитивна. Она постоянно доходила до мозга разных людей на протяжении всей истории. Пусть мы, например, дикие ковбои, пионеры-герои, покорители Запада. Живём на краю мира в лесах и строим себе деревянные хижины. Никакого государства поблизости нет. Никто нас не защитит от гризли и свирепых команчей. Что подсказывает инстинкт? Надо сбиться в кучу, и если у кого-то, например, домик сгорит, надо прийти всем миром и ему помочь. Это похоже на общую какую-то альтруистическую щедрость, но ведь это в интересах каждого! У любого может произойти несчастье, не только у соседа, но и у тебя. Дом сгорел – человек зимой замёрзнет.
Получается, что люди как бы сами собой имеют склонность к распределению рисков; это все спонтанно происходит, по доброте душевной.
Глобальный эффект от таких мероприятий незаметен.
Эта книга написана в том числе и для того, чтобы обозначить, насколько широки финансовые концепции. И почему они так важны, и как финансы пронизывают всю нашу жизнь, хотя мы об этом не задумываемся.
Самое время внезапно вспомнить про социализм. Придумал его чел по имени Роберт Оуэн, очередной британский учёный старой закалки. Жил он в конце XVIII века. Роберт хотел разделить всю экономику на всех. Возникает вопрос: за каким хером?
Он бы сказал: «Чтобы снизить бедность и неравенство, а повысить – богатство и равенство». Но в некотором роде он говорил и о распределении рисков, хотел он того или нет. Идея-то была собрать все общественные риски и распределить на всех членов социалистического общества[26], вот он чёткую мульку придумал, да?
8.4. Новогармонино
В этом случае всё потребление будет расти или снижаться вместе: как раз о чём писал нобелевский лауреат Кюдланд[27] двести лет спустя. И вот Оуэн задумал тему, что надо создать такое восхитительное общество, где все равны и всё общее, и поехал – куда бы вы думали? В жизни не догадаетесь. Поехал он в Америку. И основал городок под названием Нью Хармони, то есть – Новогармонино. Оуэн думал, что человека определяет его среда, и если среда будет правильная, то и люди станут ниибаца духовными и славными. Там они построили бесплатный театр, бесплатную школу для всех (кроме негров, конечно) и бесплатную библиотеку. Это он хотел демоверсию социализма построить – на 800 человек – и весь мир дико заразить этой дебильной идеей. Самое уссачное в этой истории то, что он у себя в Англии разбогател на мануфактурах, где нещадно эксплуатировал бедных британских рабочих, и городок этот тупо купил с потрохами (за сумму в 135 тысяч долларов, это сейчас примерно 3 миллиона). Вот такой был упоротый чувак. Вы уже поняли, к чему я клоню: не срослось.
Во-вторых (про во-первых – дальше), такая славная история про всё бесплатное, естественно, привлекла кучу укурков, великих комбинаторов и прочей гопоты, которая понаехала и сожрала все печеньки.
А во-первых, люди в этом Новогармонино жили совсем не гармонично. Угроза морального разложения реализовалась там в полной мере. Всех собрать в одном месте и сказать – ну, ребята, у вас теперь всё общее, работа общая, город общий. Что сразу приходит нормальному человеку в голову? «Если мне и так дают столько же, сколько остальным, то я, пожалуй, лучше полежу на диване». Хотя в реальности было ещё интересней: там были у них общие трудодни, и у тех, кто работал, их было больше. Но те, кто не работал, они дико возмущались и говорили, что ваша гармония – это какая-то хуйня и наебалово, потому что тут, оказывается, надо работать. Домов у них на всех не хватало – понаехали же всякие оклахомские маргиналы; сами они, естественно, делать ничего не хотели.
Короче говоря, Оуэн этот обосрался по полной, всё своё английское состояние спустил на эту гармонную чушь, и всего за три года посёлок осиротел и загнулся.
Социалистическая идея на этом, конечно, не закончилась. В других странах тоже возникали разные потрясающие воображение эксперименты, где общий риск делился на всех. В Израиле кибуцы – это как раз коммуны, у которых таки всё общее. В Израиле, Карл! Они там поначалу вообще упоролись – делили абсолютно всё: и производство, и потребление. Насчёт жён мне неизвестно, но идея интересная.
В Японии – ямагиши: каждый вступающий отдаёт в секту всё своё состояние, а в 6 лет детей забирают у родителей в общий детский сад. Есть ещё итто-эн – колхозные демократы по следам Толстого. В США – хуттериты (пацифисты, которые не используют денег и за всё хором голосуют) и амиши (которые не используют электричества), да множество примеров различной степени упоротости. У нас вон сейчас есть Стерлигов, например. В ЮАР молодой Махатма Ганди тоже организовывал индийскую коммуну (так он и поднялся, кстати) по заветам Толстого и ходил там проверял, чтоб их хаты из картона не развалились, а в сортирах говно было ровно присыпано песочком – это он сам писал в своей биографии. Без песочка какой коммунизм – провоняет всё. Хотя, будем честны, коммунизм, он что с песочком, что без – разница невелика. Всё равно провоняет.
8.5. Беды соцреализма
Сразу видно общую черту этих коммун: они все живут и работают на природе, в ходу натуральное хозяйство, и каждое поселение старается обеспечить себя максимально полностью. От этого и все ништяки, и все беды. Хотя надо сказать, что в Израиле есть дико преуспевающие кибуцы, которые зарабатывают на экологическом туризме и суперэффективном фермерстве, и работать их членам приходится, видимо, не очень много. Кто умеет продавать – едет на базар, кто не умеет – поливает. И десять правильных кибуцов обеспечивают овощами и фруктами не только Израиль, но ещё и на Россию с Украиной редиски с клубникой хватает. Реально дохера производят на каких-то клочках земли. Правда, обетованной. Иисус им в плюс[28].
Конечно, при минус двадцати такая коммуна собирается вместе, обмазывается навозом и дружно околевает, поэтому у нас эта тема приживается плохо. Хотя есть люди с таким складом ума и характера, которым это нравится. Им проще делить всё вместе, чем бороться с оскалом капитализма поодиночке. Общая идея – полная страховка за счёт остальных членов, полное распределение рисков: все помогают друг другу. Но даже и в преуспевающих кибуцах, где тепло и яблоня вырастает в том месте, где ты бросил огрызок, бывают яростные ссоры насчёт того, кто кому сколько должен. Подарят кому-нибудь айпэд, а остальные члены кибуца придут и скажут: «А айпэд-то общий! Делись, сука!» Кто-то скажет, мол, мне нужен свой телевизор, вы сами смотрите своё вонючее «Поле Чудес» в общей столовке, но от меня отъебитесь, я буду Малахова смотреть и ещё передачу «Давай поженимся». Понятно, что правила меняются, система со временем совершенствуется.
Кибуцы – ещё и охуенный расклад для вновь прибывших репатриантов. Вот ты приехал на родину, языка не знаешь, никуда устроиться не можешь. А в кибуце всем рады (почти). Все тебе помогают и ты, в общем, трудишься в меру сил. В 2010 году в Израиле было 270 кибуцов размером от 80 до 2000 человек. Это много, почти 3 % всего населения.
Есть и ещё одна проблема распределения рисков на этом уровне – и она, видимо, оказалась неподвластна умам Оуэна, Толстого и Ямагиши. Речь о том, что даже в большой коммуне людей мало. И риск можно поделить только друг с другом, а риски самого сообщества не распределены. Ведь в идеале опасности надо делить не с соседом, а с кем-то, кто живёт абсолютно по-другому, в другом месте. В кибуце не надо специально разделять риски с другим евреем-агрономом, ведь множество рисков у вас и так общие. Надо делиться с тем, у кого другая погода, другое государство, другие соседи, другая работа. Если к тебе в деревню прилетает палестинская ракета, не имеет значения, поддерживает ли тебя сосед, – ведь его тоже разорвёт к хуям и ничем вы друг другу не поможете. Если в регионе засуха, деревня за оврагом тебя не прокормит – у них ведь тоже засуха! Понятно, что реально поделить риски не так-то легко. В этих коммунах, может быть, все друг друга любят во все места, делятся хурмой и выслушивают душевные излияния, но вот с защитой от экономической нестабильности дело плохо. Проще говоря, риск-менеджмент там херовый.
Тем не менее какое-то развитие у этих идей имеется. Технологии эволюционируют, и Швеция у себя уже какое-то подобие удачного социализма построила. Большой вопрос, развитие ли это капитализма, или наоборот, – хрен его знает. В среднем, наверное, люди не очень злые, и никто не хочет страдать в одиночестве. Поэтому надо придумывать механизмы хеджирования с людьми, с которыми мы никогда не встречались и, самое главное, – на которых мы клали огромный член. И пусть это будут очень, очень сильно отличающиеся от нас люди. По логике, сделки по распределению рисков надо заключать именно с ними. Вот для этого и нужны финансовые рынки.
8.6. Генетическая ошибка коммунизма
Теперь надо вспомнить, конечно, про Маркса. Оуэн – это ещё цветочки, но вот Маркс, Карл! Важный был мыслитель. Он финансистов – всех! – принимал за пидарасов и хотел убить как последних шакалов. Маркс думал о неравенстве, о том, что некоторым людям живётся очень уныло, думал-думал и придумал альтернативу. Надо сказать, он не всё придумал сам – до него ещё француз Луи Блан предложил тему общественных мастерских, типа артелей или вроде того. Это как раз Блан выдвинул знаменитейший (и величайший по своей маразматичности) лозунг «от каждого по способностям, каждому по потребностям», хотя фразу приписывали и Марксу, и Ленину, и даже Бобу Марли, ноу уоман ноу край.
Этот лозунг – ядро коммунистической философии, полное распределение рисков. У кого-то высокие способности – он херачит, у кого-то способности похуже, те не очень по жизни пригождаются, но всем обеспечивается равное удовлетворение потребностей. То есть коммунизм – он о распределении рисков, хотя с этой стороны о нём мало кто думает.
Проблема марксистского учения прежде всего в нравственной угрозе – той же самой, что и в кибуцах, и в коммунах. Люди не очень эффективно работают, если их риски полностью расшарены. Мы что-то усвоили после развала Союза, да и не только мы – всему миру стало понятно, что надо как-то поумнее тему продумывать.
Чёткий дизайн, опыты над людьми. Финансы – это как раз об этом.
Коммунизм – для тех, кто думает: «Не знаю, уж как оно выйдет, может, разбогатею, а может, и окажусь на днище, но лучше б у всех было всё поровну». Казалось бы, мысль совершенно мудацкая. Но попробуем оказаться в голове у этого мудака. Ведь никто из нас не желает представить себя стариком, инвалидом, безработным или сумасшедшим. Мы просто не хотим об этом думать. Это всегда происходит с кем-то другим. Пока не произойдёт с нами. И вот тогда-то мы начинаем думать: «Бля, а не такая уж это плохая идея, чтоб всем было по жизни одинаково». Почему я один должен мучиться?
Кому-то эта идея и с полным комплектом конечностей нравится. А кто-то понимает, что работать в таком обществе люди будут неэффективно, и он думает – ну, может быть, надо добавить щепотку неравенства, чтоб у людей был стимул. Кто-то думает – да хер бы с ним, с равенством, пусть будет расслоение, пусть будут нищеброды и олигархи, как кто смог – так и заработал. А четвёртый думает – расслоение пусть будет, главное, чтоб нищих не было, вот это будет норм. Все счастливы, и всё по справедливости. Повезло – ну круто, чо, купи яхту, трахай фотомоделей, пляши и не унывай. Иначе скучно. Поэтому на равенство мы забьём.
На самом деле у коммунизма ошибка в ДНК. Беда в том, что способности у людей ограниченные, а потребности – нет. Это Марксу в голову почему-то не пришло. А вот идея распределения рисков не так уж плоха.
8.7. Налоги как народное достояние
Теперь пару слов об общественных финансах. Это налоги и пособия. Государство облагает людей налогами и раздаёт деньги на важные вещи (например, яхты), а также подкидывает медяки тем, у кого их нет совсем. Это тоже система риск-шеринга. Наверное, Роберт Оуэн и Карл Маркс её заценили бы, но им требовалось нечто более адское, так как они были наркоманы.
Поговаривают, что новоизбранный президент задумал поднять НДФЛ до 15 %. Вообще в наших условиях плоская шкала – это плохо, а повышение и без того большой нагрузки на измученный средний класс – верная дорога в ад.
Прогрессивное налогообложение – шаг в правильную сторону. У богатых надо забирать больше денег, потом искать самых бедных и им выплачивать. Понятно, что и тут есть нравственная угроза – одни скрывают доходы, чтоб не платить высокий налог, другие прикидываются нищими, чтобы получить пособие. Но ведь фискальная система не вырублена в камне. Есть много способов её улучшить. Жаль, что наши министры о них не знают, а носятся с ужасным по своей сути НДС.
НДС – один из самых вредных для нашей страны налогов, ибо это вполне конкретная такса на развитие производства, на инновации (тьфу, блять, но как ещё сказать, R&D что ли?), на всё полезное и хорошее, что мы ещё можем придумать, создать и произвести.
Причина его использования – и повышения – очень проста: его легко и удобно собирать. Налоговая давно всему научилась. Спрятать и вернуть НДС очень трудно; но чиновникам можно, вспомните историю бедного Магницкого, который разыскал спрятанное и был замучен до смерти; расхитители же остались в шоколаде. Огромная часть уголовных дел о мошенничестве – это как раз махинации с возвратом НДС. Поэтому повышение НДС – рай для чиновников (больше можно будет своровать) и обнальщиков – их услуги станут ещё более востребованы.
Есть и ещё одна версия: НДС существует как мера поддержки нефтяной промышленности РФ. Он был введён при цене нефти $10 за баррель. Некоторые считают, что никакой другой реальной функции этот налог не выполняет, а объём НДС, который возвращается экспортёрам, сопоставим с поступлениями по налогу на прибыль и ввозными пошлинами. НДС возмещается из госбюджета, и теперь голодающим газовикам и нефтяникам будет возвращаться не 18 %, а 20 % от проданного империалистам-рептилоидам. То есть мы с вами их теряем, а они приобретают. Яхты, самолёты и виллы.
Да, НДС есть в Европе. И чего? Там давно развито производство и его гораздо труднее загнобить, у нас всё наоборот. В США же, самой могучей стране мира, НДС нет, и у меня есть такое ощущение, что это одна из причин экономической мощи Омерики. Самые большие налоги там (в том числе опосредованно) берут с физлиц – и как с потребителей, и накопителей, получателей, короче, важно, что с простых американских людей. А вот корпорациям и малому бизнесу там привольно – и страна получается богатая.
Но самое главное: нет этой бредовой наценки на добавленную стоимость.
Сука, у нас чего не хватает – так это добавленной стоимости! Разве это не очевидно? В России две трети бизнеса – это государство, и мотивация там совсем другая: как спиздить, отмыть и чтоб за это ничего не было. В крайнем случае – вывести через космические зарплаты сынулькам, зятьям и любовницам. А вот добавить продукту стоимости никому в голову не приходит. Это ж работать надо.
Самое главное: НДС поощряет купи-продай и порицает придумай-произведи. Куда уж ещё? Ну вот, оказывается, можно. Хотя у нас вроде как останется льготный НДС на лекарства, книги, часть еды и детские товары. Как бы такая моднейшая поддержка образования, здравоохранения и семьи. На самом деле, конечно, в еде, книгах и детских товарах добавленной стоимости не так уж много. А где её много? Если кто не в курсе, я расскажу: в гражданских самолётах, в тачках, в сложном медицинском оборудовании, в заводах и станках. Всё это мы, увы, не производим[29]. Но вот США – да. Это, между прочим, основные статьи их экспорта. Задумайтесь над этим. Мы даже сраные буровые установки сами сделать не можем, у них покупаем.
Про постиндустриальную экономику тоже нелишне было бы подумать. Сейчас в приличных странах услуги занимают всё большую долю в ВВП, а НДС по ним бьёт больнее всего. При замене НДС на налог с продаж свободнее вздохнут оптовики, наукоёмкие производства и вся сфера услуг. В особенности хорошо станет сектору B2B – из-за того, что в цепочке юрлиц пропадёт налог.
Остаётся сказать спасибо, что всего до 20 % повысили. И это не на 2 %, как по телику скажут. Это на 11,1 % больше прежней ставки. В то же время в Китае НДС снизили с 16 % до 13 %, а на транспорт и строительство (отрасли с большим мультипликатором) – с 10 % до 9 %.
Почему же китайцы развиваются быстрее нас? Загадка! Одна мысль крутится у меня в голове: может быть, выгнать к чёртовой матери наше Минэкономразвития и просто ввести китайские налоги? Сколько дармоедов освободится! Смогут вахтёрами работать. Да, и в следующий раз, когда кто-нибудь вам скажет, что НДС полезен для страны, – чихните ему на галстук. Так, чтоб не харкать в лицо, а просто для очистки совести.
К сожалению или к счастью, налоги – самая важная система распределения рисков, которая существует в мире. Она неидеальна, но она есть, и она работает. В развитых странах люди не голодают, и это прямое следствие существования налоговой системы. Этого, конечно, недостаточно: в США, например, можно совершенно спокойно помереть от какой-нибудь болезни, если не хватает денег вылечиться. А беда нашей системы в том, что можно совершенно спокойно помереть от какой-нибудь болезни, даже если денег хватает. Скорая помощь там какая-никакая есть, но говорят, что у нас лучше. Бесплатнее.
Система налогообложения – необходимость, и она становится гораздо понятней и полезней, если смотреть на неё в ракурсе риск-менеджмента. Налоги чаще обсуждают исключительно с популистской точки зрения, да и вообще экономические решения принимают люди, которые в финансах ничего не смыслят. Прогрессивный НДФЛ – вещь на самом деле правильная и нужная, но вот презентовать и показать её концептуальную полезность никто (из политиков) не отваживается. Или никто не догоняет. Только что и умеют журналисток за лобки хватать.
Единственная причина, по которой правительство США когда-либо устанавливало высокие налоги на богатых, – война. Во время Первой и Второй мировой люди гибли как мухи, и народ проголосовал за социалистов – за тех, кто говорил «давайте богатеев подоим». Война, что поделаешь. Кто-то умирает, кто-то на этом наживается, надо поднять на богачей налоги. Во время Второй мировой НДФЛ подняли чуть ли не до 90 % – именно на богатых: так и возникла прогрессивная шкала налога на доходы.
Люди склонны думать – ну вот, война кончилась, можно налоги опустить. А о распределении рисков никто не думает. Политики с трудом снижают налоги, но постепенно вот ситуация дошла до нынешней.
Интересно, что самый первый налог на доходы физлиц возник тоже во время войны – Гражданской войны в США, – и он тоже был прогрессивный. В 1862 году налог составлял 3 % на доходы свыше 600 долларов в год. Потом его подняли ещё – если доход превышал 10 тысяч в год, налог был уже 5 %. Сейчас в США действует прогрессивная шкала, которую ввёл (точнее, до которой снизил налоги) Джордж Буш. Максимальный налог составляет 35 %, по мере снижения доходов ставка падает до 33 %, 28 % и 25 %. Кто бы что ни говорил о гениальности нашей плоской ставки в 13 % – это, товарищи, полная и безоговорочная херня. В Китае, например, шкала такая (курс примерный):
до 1 500 юаней (15 тыщ рублей): 3 %
1 501 – 4 500 юаней (до 40к рублей в месяц): 10 %
4 501 – 9 000 юаней (до 80к в месяц): 20 %
9 001 – 35 000 юаней (до 300к в месяц): 25 %
35 001 – 55 000 юаней (до 500к): 30 %
55 001 – 80 000 юаней (700к): 35 %
80 001 юаней и выше: 45 %
И не надо компостировать мозги, когда можно тупо взять и ввести китайские народные стандарты. У 50 % граждан любимой страны налог упадёт, ещё у 48 % – останется прежним, а остальные 2 % пусть платят сполна, шакалы злоебучие. Иначе – расстреливать и изгонять в Махачкалу.
Да, заметьте, как интересно растёт шкала. От нищеты ко второй ступени – в три раза, потом сразу в два раза, потом плавнее, и самый большой налог тоже вырастает очень заметно: до этого шаги по 5 %, а тут сразу 10 %. Причём 45 % мне кажется очень хорошей цифрой. Нельзя забирать у человека больше половины дохода. А вот почти половину – это в самый раз. Осталось понять, как это объяснить оставшимся 2 %.
Недавно умер такой классный и смешной учёный-статистик, звали его Ганс Рослинг. Он показывал всякие прикольные закономерности на ресурсе ted.com. Есть несколько видео, где он хорошо объясняет, что теряют богатые люди от бедности соседей. Это совершенно неочевидные вещи.
В странах, где меньше неравенство, оказывается, меньше младенческая смертность, меньше уличная преступность, выше продолжительность жизни, и самое главное – заметно выше средний уровень счастья. А если вашим соседям будет хорошо, то и вам будет тоже неплохо, дорогие друзья. Хотя бы потому, что вокруг нет бомжей и недовольных жизнью упырей. Там и богатым быть проще: во-первых, не надо кидать понты, во-вторых, тебе меньше завидуют, и в-третьих, у тебя всегда есть ощущение собственной важности и полезности, ведь ты платишь колоссальный налог. Будь моя воля, я бы ещё и добавил крупным налогоплательщикам голосов на выборах, но беднота осудит.
8.8. Что дальше?
За последние несколько десятков лет рынок риск-менеджмента сильно эволюционировал. Вы об этом наверняка слышали, просто некоторые понятия звучали абстрактно. В новостях постоянно фигурируют инвестиционные фонды, венчурные капиталисты, успешные менеджеры и опционы. Это всё – хотя бы отчасти – попытки решить проблемы нравственной угрозы и справиться с рисками.
Не все в это поверят, но я утверждаю, что с каждым десятилетием финансовые инструменты становятся всё лучше, прозрачней, надёжней. Они лучше мотивируют людей, лучше закрывают моральные лазейки и лучше оберегают общество от рисков. Ситуация хитроумная, потому что текущие экономические риски людям понять трудно – так глубоко они зарыты. И всегда так было: лазейки закрываются постфактум, как только кто-то кого-то мощно объегорит. Но стараться надо всё равно. Мир устроен сложно, и надо как-то пытаться.