С другой — чревато. Ведь если проиграть в шутейной схватке, причем, выставив против мое «разведывательного» отряда все силы, то не решит ли мое высочество, что виконт противник слабый и брать его надо с ходу, не давая времени на подготовку. Где гарантия, что мои мечники в последний момент не повернут мечи и не уложат на месте весь цвет войск Езерского? А потом лучницы не выбьют остальных, как на перепелиной охоте?
Слово дворянина, конечно, имеет вес. Но это, если останется кому подтвердить, что бой был шутейный. Из покойников свидетели неважные, молчаливые. И историю, как водится, напишет победитель.
Но и отказаться совсем от поединка, недостойно. Могут посчитать, если не за трусость, то за неуверенность в своих силах. С опять таки, далеко идущими и не слишком приятными последствиями.
Даже интересно стало, как он выкрутиться.
— Интересное предложение, — начал неторопливо, подбирая слова и мысли. — Жаль — запоздало немного. Мои люди с рассвета в поле. И устали изрядно, а ваши… — жест в сторону запылившегося эскорта, — свежи. Какое ж тут равенство сил? Нет, если желаете, оставайтесь. Разбивайте лагерь и ждите до завтра. А я велю сейчас же прекратить обучение, и с восходом солнца — можем размяться. Как вам такое предложение?
Хитер, твое благородие… Изящно вывернулся. Вот только не учел, что имеет дело с практически дипломированным специалистом в области словесных кружев и прочих обволакиваний смысла.
— Разумный подход, милорд. Приятно видеть, когда сеньор о своих подданных так печется. Я сам такой. Не люблю людей по чем зря гонять. Толку от этого чуть, а народ злится. Но… — делаю эффектную паузу, привлекая тем самым внимание всех, кто поблизости и отсекая виконту пути отступления. — Мы-то с вами не устали. Верно?
Не ожидал. Сообразив к чему я клоню, виконт даже в стременах приподнялся, и я, чтобы не дать ему возможности придумать убедительную отговорку, быстро продолжаю:
— Это ж отличная возможность продемонстрировать нашим воинам, как умеют сражаться настоящие рыцари. Предлагаю — полный турнир. Начав с конной сшибки… А после этого — пеший поединок. Выбор оружия, как на Суде Истины*. Согласны?
(*«Божий суд» — в Раннем Средневековье способ выявления виновности. Применялся, когда обычные судебные средства не давали нужных результатов. Разновидность «Божьего суда» — судебный поединок. Между спорящими назначались поединки, так как считалось, что «высшие силы» обеспечат победу правому над лжецом и преступником. Если обвиняли женщину, то за неё мог заступиться какой-нибудь рыцарь. В основе «Божьего суда» лежит религиозное представление о том, что истина может быть установлена только вмешательством Бога. Обычно для поединка выбирали три типа оружия. Копье для конной сшибки. Потом, если копья ломались, а оба всадника оставались в седлах, применялось рубяще-дробящее оружие. Причем, поединок мог продолжаться как верхом, так и пешим порядком).
Виконт Езерский размышлял недолго. Понимая, что отказавшись от подобного, пусть и завуалированного, вызова в присутствии посла Эдуарда XII, ославит себя среди рыцарей трусом, а мой вид, в сравнении с его мощной фигурой, большого опасения не внушал, — он решился. И тут же сделал встречное предложение.
— Хорошее предложение, милорд. Почему бы и размяться? Но, это будет неправильно, если благородные рыцари станут сражаться всего лишь на потеху черни. Предлагаю сделать ставки. Видите вон там, за холмом дымы? Это деревня Липки. Двенадцать дворов. Сорок душ. Победите меня — они ваши.
Гм… А что? Молодец. Гулять, так гулять. Я тоже люблю вот так иной раз рубль ребром поставить. Прикасаюсь рукой к ладанке на груди, мол «не подведи, родная».
— Добро. За этой дубравой деревня Утлая. Восемь или девять дворов. Сколько душ не знаю, только унаследовал ее, вместе с другими землями барона Ренделя. Мое предложение не столь щедрое, как ваше, но вместе с деревней к вам отойдут не только поля, но и дубовая роща. А это, согласитесь, не какие-то буреломы. Деревья однолетки, стволы — один в один. Хоть на доски, хоть на бревна. Да вам ли не знать. Небось, дольше и чаще меня ее видите.
— Согласен!
Виконт ответил с такой поспешностью, что можно было не сомневаться — на эту дубраву он давно положил глаз и навострил зуб.
— Вот и славно. Шевалье Кристин будет нашим секундантом. И случись что, не приведи Господь, подтвердит, что поединок был шутейный, и как таковой, при любом исходе дела, не может служить поводом для дальнейшей вражды. Согласны?
— Да.
— Шевалье?
Кристина, похоже, совершенно нас не слушала, но вписалась с ходу.
— Подтверждаю, милорды.
— Вот и славно… — оставляю за собой последнее слово. — Как солнце поднимется в зенит, так и начнем.
Хорошо, когда у твоих бойцов руки из правильного места растут. Это я ополченцев виконта в виду имею. Каких-то пол часа прошло, я только-только успел походную амуницию на боевую сменить, а ристалище уже готово. Даже небольшой помост, для именитых зрителей соорудили. Куда мои амазонки и высадили Кристину. Вместо табурета, соорудив кресло из нескольких седел. Жаль, нельзя инкогнито посла раскрывать, а то была б у нас с Езерским настоящая королева турнира. Которой потом уставший, но не сломленный победитель может чинно подать корону на кончике копья. В обмен на благосклонность. Ну, или хотя бы ободряющую улыбку. И получить взамен какую-то тряпицу из личного гардероба, которую отважный воин обязан прицепить к латам или шлему носить, как переходящий вымпел победителя соц… эээ… рыцарского соревнования.
Семь бревен торчком, соединенных между собой поверху толстыми жердями. Типа, линия разграничения. Вдоль которой нам с виконтом полагается скакать навстречу друг другу, выставив турнирные копья. Турнирные — значит с тупыми концами. Поскольку задача состоит в том, чтоб вышибить противника из седла, а не проткнуть насквозь. Правда, история знает много случаев, когда такие, казалось бы, вполне невинные забавы, заканчиваются весьма печально и трагично. Причем, гибли даже венценосные особи, и, что характерно, при полном соблюдении техники безопасности. Так что, ухмыляться нечего.
Распорядитель турнира, кто-то из офицеров виконта, подает сигнал, и мы посылаем коней вперед.
М-да… На широкоформатном экране, когда я смотрел «Айвенго» — это было не так впечатляюще. Вот эта толстая жердь, которой противник целит в тебя, вызывает целую бурю эмоций, и не скажу, что приятных.
Секунда, вторая, третья…
— Бемц! Хрясть! Хрусть!
— Уфф! Твою ж… трах-тибидох трах-трах…
Сдвоенный удар копьями в латы отдается не только звоном в ушах, но и целой кучей разнообразных ощущений во всем теле. Цельнокованый нагрудник удар выдерживает, но переход кинетической энергии в потенциальную сопровождается болью в руке, держащей копье, и резким сотрясением всего организма. К счастью, крепление выдерживает, и, судя по размеренному покачиванию, я остаюсь в седле. Придерживаю коня и скрипя всеми сочленениями и суставами — оглядываюсь. Виконт тоже не упал… А вот копья сломались.
Ну и пес с ними. Не хотелось бы испытать организм на прочность еще раз.
Ага… размечтался. Помощники отбирают у меня обломок копья и вместо него суют в руку второе, такое же. И разворачивают коня на исходную.
Блин! Совсем запамятовал, что при рыцарской сшибке, если нет явного победителя, полагается три попытки. Я то, надеялся, что мы сразу перейдем к обмену любезностями в пешем строю, ан нет — милости просим повторить.
Мельком бросаю сквозь забрало взгляд на помост, и вид раскрасневшейся от эмоций, подавшейся вперед Кристины, подымает мне настроение на нужный уровень. Приятно, черт побери, когда девушка за тебя так волнуется. Не, ну а за кого же еще? Не за этого ж напыщенного белокурого индюка? Сча, мы ему перышки ощиплем…
— Бамц! Хрясть! Хрусть!
Та что ж такое?! Сколько можно инвентарь портить? Так никаких копий не напасешься.
Сидит, зараза, как влитой. Я и то покачнулся… И в голове звенит, как к обедней. Ох, тяжела ты рыцарская доля…
Третья перемена приборов. И третья — она же заключительная — попытка. Если и на этот раз ничья, наконец-то сможем размять ноги.
Конь тоже притомился… Несмотря на понукания и вопли зрителей, разбег набирает неохотно. По уму, надо бы сменить, но рыцарский конь — это не любая кляча. Все равно, что в гонках формулы-1, в самый разгар взять да и сменить гоночный болид на какой-нибудь «запор» или «волжанку». Рыцарский конь, правильно обученный все равно что тачка представительского класса. Причем, не из тех, что сотнями с конвейера слетают, а штучной, ручной сборки.
Бум!
Вяло как-то… Не серьезно по сравнению с предыдущими. Виконт тоже заметил, потому что не стал приподнимать копье, салютуя, а бросил на землю. Может, с досады… а может, рука устала. Ну и я свое выронил. Все… Закончился первый этап. «Нуль-нуль» в пользу зрителей.
А те довольны. Что-то кричат, шумят восторженно, только чепчики вверх не бросают. Исключительно из-за отсутствия таковых.
Третья придержала уставшего скакуна, шестая — стремя. Помогла сойти. В общем-то, я и сам справился бы, но зачем демонстрировать противнику свое состояние? Пусть считает, что я устал. Не так серьезно будет на вторую часть поединка настроен, если решит, что мое высочество ухайдакался так, что не в состоянии без помощи седло покинуть.
Так… Теперь скидываем лишнюю амуницию, в виде дополнительной накладки на латы. Эдакий мини щит, который крепится слева и дает дополнительную защиту. А так же — меняю глухой хундсгугель* (*хундсгугель — разновидность шлема типа бацинет с сильно вытянутым вперёд конусовидным забралом. Такая форма забрала увеличивала площадь его поверхности, что позволяло снабдить его множеством вентиляционных отверстий. Это значительно облегчало дыхание воина. Такие отверстия располагались лишь на правой стороне шлема, поскольку в конном бою на копьях подвергалась опасности в первую очередь левая половин