ко мне. От него пахнуло перегаром, сразу стало ясно, человек знает толк в палёном алкоголе, поглощает его часто и с энтузиазмом.
- Ну чё, горемыка? Подыхаешь? – участливо спросил он, подсвечивая мне в лицо экраном тачфона.
- Помоги мне подняться, - из последних сил прохрипел я. - Отблагодарю…
- Ага, отблагодаришь, как же. Всё, что у тебя было, мы и так забрали, - сиплый хохотнул и смачно сплюнул рядом с моим лицом. - На пару доз нам хватит. А вот тебе пора отдыхать.
Больше подумать я ни о чем не успел, так как на мою голову приземлился здоровенный ботинок с рифлёной подошвой.
Терпеть не могу этот город.
Честно говоря, не думал, что снова очнусь, но, видимо, кто-то сверху хорошо похлопотал за меня.
- Как вас зовут? – женщина с узкими карими глазами и копной рыжих волос нагнулась над моим лицом и улыбнулась, обнажая неровные желтые зубы. - Всё будет хорошо, слышите меня?
Слышу и вижу. Лучше бы ослеп. Что ж ты, мать, так зубы запустила?
- Очень больно? – дама неправильно истрактовала выражение моего лица и, нахмурившись, схватила меня за запястье. Немного помолчав, она пояснила: - Пульс очень слабый, мы едва успели вас откачать. Я уже вколола обезболивающее, скоро мы будем в больнице, потерпите.
Беру свои слова обратно. Чёрт с ними с зубами, ты – прелесть.
Второй раз я пришёл в себя, лёжа на больничной койке, с кучей трубочек выходящих из меня в разные стороны. Слева что-то попискивало, справа кто-то храпел.
- Очнулись? – передо мной вдруг нарисовалась совсем еще молоденькая девушка в белом медицинском халатике.
- Я, должно быть, в раю, - ухмыльнувшись, хотел сделать ей комплимент из разряда «а вы - ангел, только крыльев не хватает», но не смог: закашлялся, согнувшись в три погибели. Все внутренности горели огнём. Придётся отложить личную жизнь на потом. На далёкое-далёкое «потом».
- Ой, вам же нельзя говорить, - переполошилась медсестричка, укладывая меня на спину и одновременно нажимая на кнопку рядом с моей головой. – В вашем-то возрасте такие испытания!
Давай, режь меня без ножа, добей убогого! Мне ведь тридцать три года всего… Или не всего, а уже? Присмотрелся к девчонке – на вид ей двадцать лет с небольшим хвостиком. Ну вот, практически Ольгина ровесница. Интересно, та меня тоже в старики записала?
- Ну-с, что у нас здесь?
В палату «вкатился» пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой и толстыми линзами в очках.
- Передумали помирать, я смотрю? – с самым серьёзным лицом спросил меня индивид в белом халате, снимая с шеи фонендоскоп. - Давайте тогда послушаем ритм вашего сердца. Не шевелитесь, больной, иначе не получится сделать из вас здорового.
Я затих. Самому было интересно, что там с ритмом?
- Ну что ж, - старичок задорно улыбнулся медсестричке, - пациент скорее жив, чем мёртв, на такого и лекарств не жалко. Вколите ему что-нибудь сильнодействующего, пусть поспит.
Я открыл было рот, но вместо слов из моего рта влетел лишь невнятный свист.
- Ну что вы, милый мой, закройте рот, - доктор беззастенчиво хлопнул пухлой ладошкой по моему подбородку. Я даже обалдел от манеры его поведения – никто в здравом уме не позволял себе так со мной общаться. – Сейчас Катюша вас уложит, будете спать сладко-сладко, а когда проснётесь – тогда уже поговорим. Набирайтесь сил, мой хороший.
Старичок выкатился за дверь, сестричка быстро сделала мне укол и, пожелав крепкого здорового сна, последовала за доктором. Справа по-прежнему кто-то храпел, словно подбадривая меня: мол, давай, присоединяйся, подпевай! И я сдался на милость снотворного и судьбы-интриганки.
Не припомню, когда в последний раз мне снились сны. Чёрно-белые картинки, хаотично мелькающие перед глазами, случались, но я не мог запомнить даже их приблизительных очертаний. И вот, на тебе: точно знаю: сплю, но при этом сижу на бордюре у проезжей части, удивлённо хлопая открытыми глазами.
Ещё раз ущипнул себя для верности - боли не почувствовал, зато на коже остался стремительно синеющий след. К тому же меня знобило. То есть холода, как такового, я не ощущал, но тело трясло, волосы на руках стояли дыбом, и даже губы едва шевелились.
- Что за чертовщина? – с трудом проговаривая слова, огляделся вокруг, чтобы хотя бы приблизительно понять, куда меня занесло. Вдоль дороги, у которой я примостился, бесчисленной чередой тянулись многоэтажные дома с выбитыми окнами и покосившимися рамами. Метрах в трёхстах от меня виднелся небольшой дворик со сломанными качелями. И куда ни глянь – не видно ни души. Разве что та белесая дымка, медленно продвигающаяся вдоль моей дороги… Кого-то она мне напоминает… Оля! Это ведь её фигура, её причёска и даже походка её!
- Ольга! – я вскочил с места и тут же упал назад – ноги отказывались держать слабое тело. – Как всё не вовремя! Оля!!!
Ноль эмоций. Она уплывала всё дальше, а я сидел на проклятом бордюре и смотрел ей в след. Ну уж нет, так дело не пойдёт. Девчонка нашла способ вторгнуться в моё сознание, сумела притащить меня сюда… Но для чего? Всеми фибрами души чувствую, мне здесь быть не положено. Ещё раз осмотрелся вокруг, и вдруг мой взгляд спотыкнулся о небольшую постройку, расположившуюся чуть позади меня.
Дорогие читатели,
если нравится история - прошу делать репосты к себе на странички в соц.сетях))
Маленький ухоженный домик из красного кирпича. Окна целехонькие, радостно машут занавесками в красный горох. Это здание выглядело словно бельмо на глазу – совершенно не к месту… ну, или место не для него.
И я пополз туда - идти попросту не мог. Казалось, прошла целая вечность, но я добрался до приоткрытой двери, украшенной рамкой из позолоты. Надеюсь, наяву моё тело не испытывает на себе всего, что ему приходится пройти здесь. Руки я изодрал в кровь, о пыли и грязи говорить не стоит. Представляю лицо моего доктора, когда я буду объяснять ему, откуда взялись увечья.
В какую-то секунду я уже решил: всё было зря, так как сил больше не было. Однако едва коснувшись рукой порога странного дома, почувствовал: жить буду, и шанс спасти Олю еще есть.
Стоило мне оказаться внутри, как дверь захлопнулась. «Не страшно, - попробовал подбодрить себя я. - И не в таких передрягах бывал!».
- Нир, это ты? – а вот теперь страшно. Я поднимал глаза очень медленно, до последнего надеясь, что ослышался. В груди бешено заколотилось сердце, словно предупреждая о предстоящем кошмаре. – Слушай, Гор, Урвик придумал гениальную вещь! Проходи, обсудим.
Дарил. Мой родной брат, которого я видел в последний раз больше пятнадцати лет назад. Ни капли не изменился с тех пор. Его голос, внешность, манера называть меня «Гор»… Как это возможно?
Я полулежал в бесконечно длинном коридоре, а справа от меня была открыта небольшая красная дверка, где вершилось наше с Дарилом прошлое. Брат возбужденно рассказывал о том, как превосходно они с Урвиком всё продумали, как гениально мы можем сработать… А я всё слушал его голос. Голос человека, за которого я готов был порвать всех… Голос человека, который погиб по фатальной случайности из-за глупой ошибки в расчётах.
- …Вот уж тогда заживём, Гор! Если удастся усилить мою телепатию хотя бы вдвое – это будет нереально круто! Да и в тебе может проснуться сила, вот увидишь!
Глаза братишки горели огнём предвкушения, но я-то знал, чем всё закончится! Вскочив на ноги, рванул в открытый дверной проём… и оказался в пустой комнате с белыми стенами. Всего одно окошко выходило на улицу, а за ним медленно проплывала серая невнятная дымка – всё, что осталось от Оли.
Я стал звать её: кричал, бил по стеклу кулаками – бесполезно. Окно не открывалось, превосходно изолируя любой издаваемый с этой стороны звук. Схватившись за волосы, я взвыл, как раненый пёс, находясь на грани отчаяния. Она уходила, растворяясь навсегда!
Я не смог предотвратить смерть Дарила, не смог защитить Ольгу… Растерев открытыми ладонями своё перекошенное от боли и ярости лицо, обернулся к выходу. Если нужно будет снова ползти, я поползу, нужно будет грызть эту землю зубами – я стану грызть! Но она будет жить.
Не знаю, что это за место и кто его сотворил, но это существо сжалилось надо мной. На стене, прямо рядом с открытой дверью, появился самый обыкновенный выключатель. Я нажал на кнопку, и комнату залил яркий холодный свет. Он ослепил меня. До окна я добрался на ощупь, взглянул на улицу и… встретился взглядом с самыми зелёными на свете глазами. Она смотрела радостно и удивлённо. А я перестал дышать. В прямом смысле слова.
…
- Разряд! – голос круглого доктора ворвался в мой страшный сон, чтобы забрать из самого жуткого места на свете. – Есть пульс. Жить будет…
Пожалуй, это лучшее, что я слышал за сегодня. Жить буду. По крайней мере, пока.
- Оставьте его здесь на ночь, понаблюдайте, – донеслось до меня откуда-то сбоку, - а офицерам скажите, чтобы на дознание завтра приходили. Сегодня от этого парня без толку чего бы то ни было добиваться.
- Они спрашивали, какие при нём были документы, - вмешался тонкий девичий голосок.
- При нём были только открытые раны и клочки ткани, символизирующие собой одежду, - ответил доктор.
- А как он здесь вообще оказался? - снова первый голос, принадлежащий мужчине. - Неужели своими двумя пришёл?
- Нет, его Ирма привезла. Кто-то вызвал скорую и оказал ему первую помощь, но кто именно, она не знает – видела только молодого парнишку вдали, с неестественно зелёными волосами.
- Ясно. Хорошо, в этом городе еще есть добрые люди.
До меня донёсся звук удаляющихся шагов. Захлопнулась дверь. В наступившей следом тишине без труда можно было услышать, как бешено крутятся шестеренки в моей голове.
Итак, меня спас Озгуд. Конечно, по городу мог бродить еще один зеленоволосый тип, неравнодушный к полумёртвым мужикам, но вероятность этого слишком уж мала.
Я сломал ему рёбра, он спас мне жизнь. У парня полностью отсутствует логика и инстинкт самосохранения. Удивительно, как он до своих лет смог дожить при столь завышенной моральной составляющей? Придётся взять его под своё крыло и научить паре жизненно важных принципов.