Папа задерживался в министерстве, забирать Полину из детского сада пришла мама с двумя тяжёлыми сумками: в одной - продукты, в другой - модальные глаголы. Мама очень затревожилась, одела Полину сама, оставила возле неё сумки, пошла на улицу, поймала такси. По дороге в такси она всё время щупала Полинин лоб и говорила:
- Что ж это ты, доченька?
У Полины болела голова и горло. Резало в глазах. Плохой день кончился совсем плохим вечером. Полина заболела.
Глава вторая.
Доктор Дорохов. Девочка-Звезда
Кто, скажите на милость, любит болеть? Казалось бы, никто на свете. А вот Полина… Впрочем, нет. Болеть Полина тоже не любит. Кому это может понравиться - температура, и лекарства всякие, и в постели лежать, да ещё в шерстяных носках. Ну что может быть противнее - под одеялом и в шерстяных носках!
Но дело в том… Дело-то в том, что если Полина заболеет, то мама или бабушка позвонят в детскую поликлинику и придёт доктор Дорохов. А это уже кое-что! Это просто очень даже хорошо! Собственно, почему это так хорошо, Полина не могла бы так вот сразу взять и объяснить.
Доктора Дорохова зовут Алексей Иванович. Он такой молоденький, что всем хочется называть его просто Алёша. А это невежливо - называть доктора в белом халате и с трубочкой-фонендоскопом просто Алёша. Поэтому, чтобы как-нибудь не оговориться, папа, и мама, и бабушка, и Полина зовут его между собой доктор Дорохов.
Доктор Дорохов высокий-высокий, и у него такой взгляд особенный, внимательный, и добрый, и понимающий - всё сразу. Полине кажется, что она бы могла рассказать ему про Фокки. Никому из взрослых - только ему.
Среди дня раздался звонок в дверь, и через несколько минут, вытирая руки и отдавая бабушке на ходу мохнатое полотенце, к Полине вошёл - конечно, он - доктор Дорохов.
Бабушка пододвинула ему стул, и он сел рядом с Полининой кроватью.
- Ну что, нашлёпалась по лужам, Веснушка? - спросил доктор Дорохов.
У Полины и правда по обеим сторонам носа, как только чуть весна, высыпали весёлые веснушки. Но никто её так никогда не называл. Она бы и не позволила. А доктору Дорохову было можно: у него это получалось не обидно и даже ласково.
Он, как всегда, послушал через трубочку «дыши - не дыши», а потом, словно не доверяя трубочке, приложил ухо к Полининой спине и опять велел то дышать, то не дышать.
- Ничего особенного, простудилась, - сказал он Полине, беря обе её руки в свои и глядя на неё пристально. - Ты чем-то озабочена, Веснушка? - спросил он тихим голосом. - У тебя плохое настроение?
Полина посмотрела доктору Дорохову в глаза и кивнула. Не могла не кивнуть. Он понял. Он больше ни о чём не стал спрашивать. Только, уходя, улыбнулся, сказал:
- Ничего, скоро поправишься, Веснушка! - И еле слышно - или Полине это только показалось? - почти шёпотом, пропел:
Пёсик в лодочке отчалил,
Пёсик в лодочке плывёт.
Не бывает сплошь печали,
Пёсик радость принесёт.
Подмигнул, чего обычно никогда не делал, и быстро вышел в коридор. Полина очень удивилась, но, когда, проводив доктора Дорохова, в комнату вернулась бабушка, Полина ничего ей не сказала и только попросила:
- Бабушка Тая, расскажи мне про Крутогорск.
- Дак ведь что же рассказывать, Полинушка. Что было, то прошло, того уж нет нигде.
Бабушка вздохнула.
- Что, и города нет? - удивилась Полина. - Ты же туда ездила, даже открытки с видами Крутогорска привезла!
- Город есть. Только он не тот же самый. Новый. Большой. Дома высокие. Каменные. Людей в них много живёт. Чужих.
Бабушка замолчала, задумалась.
- Бабуль, - не отставала Полина, - а ты мне про тот Крутогорск расскажи. Ну тот, прежний.
Полина хитрила немножко. Девочка знала, что бабушка любит тот Крутогорск, где она сама выросла и мама выросла и где раньше был дедушка.
«Крутогорск маленький, - говорит она обычно. - Но ведь это моя родина!»
- Бабушка Тая, ну расскажи.
- Полиночка, обед у меня ещё не готов. Мама придёт с работы усталая, папа придёт с работы голодный. А я борщ затеяла со сморчками.
- Откуда ты сморчки взяла? Грибов ещё нет! Снег ведь не стаял!
- Ты разве забыла, дедушкин друг, дядя Йонас, приезжал из Литвы нас с тобой навестить, он нам мешочек сушёных сморчков привёз. Так у меня ещё остались. Вот с ними борщ и варится.
- Ну, пусть ещё поварится. А ты со мной посиди, расскажи. Я больная. Доктор Дорохов ведь сказал, что больная!
- Ты кого хочешь уговоришь, - улыбнулась бабушка. - Сейчас только схожу немного газ прикручу. И то - пусть борщ упреет хорошенечко.
Как только бабушка вышла из комнаты и пока не вернулась, Полина ясно слышала, как в воздухе звучат слова, которые произнести было решительно некому:
Пёсик в лодочке отчалил,
Пёсик в лодочке плывёт.
Не бывает сплошь печали,
Пёсик радость принесёт.
Или это всё только кажется?
- Ну вот, - сказала бабушка Тая, садясь возле Полининой кровати. - Слушай. Вокзальчик в Крутогорске раньше был маленький, но красивый. Как теремок. Весь он был жёлтый, а под крышей бордюр и наличники белые-белые, их каждую весну белили.
- А где вы жили? - перебила Полина. Хотя она и про красивый вокзальчик, и про то, где жили, слышала не один раз.
- Где жили? Жили мы на самой крутой горе, на самой верхотуре. Город-то ведь недаром Крутогорском называется. Надо было сначала в гору подняться, потом липовым сквером пройти, а за сквером и начиналась наша улица. Пальмовая называлась. И откуда такое название, никто докопаться не мог. Я даже, когда в школе училась, в краеведческий музей бегала. Там сказали: мол, жил раньше на этой улице некто по фамилии то ли Пальмин, то ли Пальмов. А что за Пальмин или Пальмов и почему улицу в честь него назвали, пока неизвестно. Ну вот. А когда твой дедушка с войны пришёл…
- Он был герой? - в сотый раз спрашивает Полина.
- Да нет, Полиночка, героем он не успел стать. Он же был тогда молоденький. Как ему разрешили на фронт добровольцем пойти, тут скоро и война кончилась. Герой не герой, но и трусом не был. Хороший был у тебя дедушка…
Полина замерла. Она знала, что сейчас будет самый красивый бабушкин рассказ про Вардкеза и его необычайные алые и белые розы.
Но тут зазвонил телефон. Бабушкина приятельница Ванда Феликсовна долго держала её у телефона, а вскоре пришли мама и папа, и бабушка стала кормить их обедом. После обеда мама только на минутку зашла к Полине, погладила по голове и дала лекарство, снова взялась за свои рукописи, и всем было опять не до Полины. Температура у неё уже спала.
Полина была только вялая и сонная. Но кто-то всё время говорил и приговаривал:
- Не бывает сплошь печали,
Пёсик радость принесёт.
А у неё даже не было сил подумать, кто же это говорит? Бабушка зашла, погасила лампу, и Полина стала задрёмывать…
Бабушка Тая отгремела на кухне посудой и ушла в свою комнату, к большой дедушкиной фотографии и вазам с сухими травами. Некоторое время в щёлочку под дверью Полининой комнаты проникал свет из коридора, но потом и он погас.
Полине не спалось, только так, дремалось. Где-то за стеной в соседней квартире кто-то играл и играл на скрипке всё одну и ту же, одну и ту же мелодию.
Дверь в её комнату никто не открывал. Это точно. Окно тоже было закрыто, потому что Полина простужена и бабушка бережёт тепло. Но вдруг…
Совершенно неизвестно откуда посреди комнаты оказалась девочка. В комнате сделалось светло как днём не потому, что зажглись лампы, а потому, что девочка светилась. И платьице на ней было светлое, блестящее. Полина села на кровати.
- Ты мне снишься? - спросила она светящуюся девочку.
- Но ты ведь не спишь! - сказала загадочная гостья, и от её слов по стенам забегали светло-зелёные огоньки.
- Кто ты? - шёпотом спросила Полина.
Ей сделалось страшно. Она никогда в жизни не видела светящихся девочек с разноцветными словами.
- Не бойся, - сказала девочка. И снова побежали огоньки, но только уже не зелёные, а голубые. - Не надо пугаться. Я - звезда.
- Как - звезда? Так не бывает! Девочка засмеялась. Огоньков стало ещё больше. Они были всех цветов радуги.
- Разве ты никогда не видела звёзд на небе? И больших и маленьких…
- Так ведь то же на небе!
- У звёзд есть лучи, которые связывают небо с землёй, - сказала девочка.
- А тебя как-нибудь зовут? - спросила Полина растерянно.
- Ая. Я - девочка-звезда, и меня зовут Ая.
- Как же ты здесь оказалась?
Ая опять засмеялась своим цветным смехом.
- Это-то совсем просто. Ты лучше спроси: зачем?
- За-зачем? - машинально переспросила Полина.
- Так ведь тебе плохо? - сказала Ая.
- Ничего. Температура уже спала.
- Я не об этом говорю. Подумай. Полина задумалась. Да, перед девочкой, которая светилась и смеялась разноцветным смехом, что было притворяться! Хотя Полина вообще-то была девочка скрытная и не всякому рассказывала, как там у неё на душе - хорошо или плохо.
«Сокровенная», - называла её бабушка Тая.
- Можешь не говорить, - продолжала Ая. - Звёзды знают про людей гораздо больше, чем ты думаешь. А я знаю: и про Фокки, и про ковёр, и про модальные глаголы.
- Как же так? - робко спросила Полина. - Ты - звезда, но ты не на небе. И вид у тебя - ну совсем как у девочки. Только платье - как будто ты в костюме Снежной королевы…
- Звёзды умеют иногда принимать человеческий вид.
Девочка-звезда помолчала.
- Слушай, - сказала она наконец. - А ведь ты любишь и маму и папу. - Она не спрашивала. Она просто сказала.
Полина подумала, точно заглянула сама в себя. У мамы тёплые руки, и так хорошо, когда у неё оказывается время с Полиной поговорить. И папа бывает добрым. Он тогда поёт ей:
- Полинет, Полинет,