– Но это же бессмыслица.
Так оно и было. Полная бессмыслица. Я взглянула на приборную панель. Часы показывали три часа ночи. За окном гостиной все еще мелькал телевизор.
– Мне пора возвращаться.
Пайпер тоже взглянула на дом и кивнула.
– Ладно. – Потом она снова посмотрела на меня. – У тебя же есть вай-фай, да?
– Ага. Хоть чем-то Джилл с Питом разрешают пользоваться в полной мере. Для учебы.
Пайпер ласково улыбнулась.
– Хорошо. Погугли Кристиана. Его отца. Его мать. Всех. Собери всю информацию, какую сможешь, а в понедельник поговорим об этом еще раз. Мы во всем разберемся.
Я кивнула.
– Хорошая идея.
Я уже потянулась к ручке двери, но не успела я выбраться, как Пайпер снова заговорила:
– Я заберу тебя в семь утра в понедельник. Никаких отговорок. Как приеду, посигналю.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но Пайпер окинула меня красноречивым взглядом и вскинула бровь. А потом покачала головой. Мол, и не думай.
Только оказавшись в своей убогой комнатушке, я позволила себе улыбнуться. Что ж, по крайней мере, один друг в «Инглиш-Преп» у меня был, верно?
В понедельник за обедом Пайпер скользнула на стул рядом со мной и прошептала:
– Как успехи?
Я закрыла учебник по языкам мира и убрала его в сумку.
– Ничего.
До школы мы с Пайпер ехали сорок минут и все это время пытались понять, что имел в виду Кристиан. Я поискала его и его родителей в Сети, но нашла мало. Короткую статью об автокатастрофе, но о жертвах там не говорилось ни слова, так что пользы от нее было мало. Сплошные тайны.
– Честно говоря, я старалась об этом не думать. У меня и без того дерьмовая жизнь и есть из-за чего поволноваться, без Кристиана и его домыслов. Ну, он считает, что я каким-то образом причастна к смерти его матери. Но это же безумие. Он сам безумен.
Пайпер кивала, слушая мою болтовню, а сама нагружала еду на поднос. Не успела я сообразить, что она творит, как она наполнила еще одну тарелку и протянула мне.
– Нет, – запротестовала я, отталкивая тарелку.
Пайпер многозначительно взглянула меня. Зеленые глаза в обрамлении густых ресниц опасно сверкнули.
– Да. А теперь ешь.
Я покачала головой.
– Пайпер, я это очень ценю, но я уже однажды попалась в твою ловушку и теперь позволяю тебе возить меня не только домой, но и в школу. Каждый день. Я не собираюсь принимать от тебя еще и еду. – Аромат деликатесов защекотал ноздри, и мой желудок предательски заворчал, будто говорил мне: «Просто поешь и не спорь, Хейли».
Пайпер снова подтолкнула ко мне тарелку.
– Хейли, ты можешь просто позволить кому-нибудь помочь тебе? Я хочу это сделать. Мне не нравится мысль о том, что людям, не только моим друзьям, а вообще людям, приходится обходиться без еды. По субботам с утра я работаю волонтером в бесплатной столовой, а всю старую одежду отдаю на благотворительность. Мне нравится помогать людям. Особенно если эти люди – мои друзья. Так что, пожалуйста, ешь.
В ее искренних, наивных глазах читалась мольба. Я нервно расправила юбку, стараясь удержать эмоции в узде. Я вообще была не слишком эмоциональным человеком. Никогда не плакала. Заталкивала все чувства поглубже, едва они давали о себе знать. Я не поддавалась чувствам. Они делали человека слабым, уязвимым, а мне такое было не нужно. Вот почему меня так разозлило, что Кристиан умудрился меня задеть. Суровый взгляд и резко очерченная челюсть не шли из головы, а его жестокие слова снова и снова приходили на ум, как заевшая пластинка.
– Спасибо, Пайпер, – промямлила я. – Но позволь мне хоть как-то тебе отплатить. Тебе не нужна помощь с учебой? Или… э-э-э… – Я на мгновение задумалась. Что, черт возьми, я могу предложить? – Машину помыть? Хотя мне придется использовать твою воду и мыло… у тебя дома.
Пайпер засмеялась и взяла с тарелки ломтик жареного картофеля.
– Хм, может, сходишь со мной на следующий футбольный матч? Я ни разу не была с тех пор, как Кэлли уехала, и чувствую себя просто лохушкой. Я старшеклассница, а еще ни на одну игру не сходила.
– Идет. – Я взяла картошку со своей тарелки и сунула в рот. – Если Джилл с Питом не будут против.
Пайпер просияла, радостно взвизгнула и на мгновение заключила меня в объятия. Когда она отстранилась, я улыбнулась ей – искренне. На мгновение впустила в сердце каплю счастья… а потом подняла голову и заметила, как мрачно на меня пялится Кристиан.
Так продолжалось всю неделю: мы с Пайпер смеялись над чем-нибудь, сидя за своим столом, а я притворялась, что меня не волнует ни Кристиан, ни его злобные взгляды. На занятиях он меня попросту игнорировал. Я трусливо пряталась, садилась на последний ряд, а он усаживался впереди и моментально притягивал всеобщее внимание. Если в школе оставалось свободное время, тратила его на домашнюю работу, хотя в некотором смысле за это я тоже успевала поплатиться, ведь обычно я делала уроки дома и хоть как-то отвлекалась от пьянства Пита и нытья Джилл, умолявшей его быть с ней поласковее.
Я ненавидела приемных родителей, но они были не худшей семьей среди всех, где мне доводилось жить. Разумеется, хорошими людьми их нельзя было назвать, и Пит по-прежнему запирал мою дверь на ночь, но мне удавалось выжить. И, несмотря на фиаско с Кристианом, несмотря на то что сверстники либо игнорировали меня, либо воротили от меня нос, я получала удовольствие от обучения в «Инглиш-Преп». Нагрузка была большая и разнообразная, и это помогало сосредоточиться, не отвлекаться на посторонние мысли, что неизбежно случилось бы при наличии массы свободного времени. Разумеется, Кристиан меня ненавидел, а Олли даже не смотрел в мою сторону. В иерархии по-королевски популярных детей я оказалась где-то среди крестьян, зато завела настоящего друга, и в целом получила куда больше, чем могла рассчитывать в любой другой старшей школе, где училась в последние годы.
Даже Мадлен оставила меня в покое, к моему вящему удивлению. Видимо, если не будить спящего медведя, он тебя не тронет.
После физкультуры я переодевалась в раздевалке и как раз сняла футболку, когда снова услышала сплетни. Физкультура была последним уроком, так что можно было переодеться и сбежать. Я-то всегда думала, что много шума только вокруг тем, которые обсуждают в мужской раздевалке, но от болтовни в женской у меня кружилась голова.
– Ты слышала, что Мадлен вышвырнула Эйприл из чирлидерш?
– Кто-то помянул мое имя?
– Ага, мы как раз обсуждали, какой жалкий у Эйприл вид с тех пор, как ты выкинула эту шлюшку из чирлидерш.
Раздался пронзительный, резкий смех. Господи, до чего злобными и ехидными были местные девчонки. И мстительными. Я вдруг подумала, как хорошо, что все эти годы держалась особняком. Такие девицы вели себя просто ужасно.
Я как раз склонилась за формой, и тут ее выхватили прямо у меня перед носом. Рано радовалась. Я вздохнула и почувствовала, как затрепетали крылья носа от гнева. Угадай кто с одной попытки. Я прекрасно знала, у кого хватит глупости, чтобы стащить мою форму, пока я в лифчике и трусах.
Я медленно повернулась, и моя догадка тут же подтвердилась. Передо мной стояла Мадлен с извечно выбеленными волосами и искусственным загаром. Она коварно улыбалась, а шайка ее приспешниц стояла чуть позади, и все стервозно ухмылялись. Они-то все успели переодеться в школьную форму, а я стояла полуголая.
Перевес был на их стороне.
Очаровательно.
Я позволила себе расслабиться. Меня несколько дней никто не трогал, и я тут же совершила ошибку. Если убрать капканы, в один прекрасный день к твоему убежищу явятся волки и растерзают тебя.
Прикрыться я даже не пыталась, только вскинула бровь, глядя на Мадлен. Она-то считала себя королевой школы, но разве не понимала она, насколько часто королев свергают? Королевский титул ничего не означает, если страха в подданных больше, чем любви. Все эти девчонки стояли за нее горой только потому, что никто не хотел оказаться напротив нее, как я сейчас.
– Нравится зрелище? – спросила я с сальной улыбкой.
Мадлен передернуло от отвращения.
– Шутишь, что ли? Ты же просто грязное отребье, кожа да кости.
Я пожала плечами.
– Кожа да кости? Разве ты и вся остальная твоя шайка не для этого отказались от углеводов? Я думала, вы хотите быть худыми, нет? Ведь иначе вы не влезете в свою миленькую маленькую форму чирлидерш. Разве я не права? – Я склонила голову к плечу. – Когда ты в последний раз ела мучное, Мэдди?
Я фыркнула. Лицо Мадлен слегка исказилось, и я поняла, что задела ее за живое. Девчонки вроде нее водились в любой старшей школе, и все они были одинаковыми. Не ели углеводы, пытались втиснуться в тридцать восьмой размер одежды вместо нормального сорок четвертого. Что плохого в том, чтобы иметь формы? Почему они никак не могли это понять? Я слышала, как пару дней назад Мадлен распекала одну из своих подруг прямо в столовой – разумеется, на глазах у всех. «Положи назад картошку, Ариана, а то сама будешь как картошка и окажешься в самом низу пирамиды».
– Я, кажется, велела тебе держаться подальше от Кристиана, – прорычала она, прижимая мою форму к груди.
Я вскинула брови.
– Никаких проблем. Он весь твой.
Она по-кошачьи сощурилась, а ее подруги начали посматривать друг на друга. Я чувствовала, что грядет кульминация, и очень надеялась, что в какой-то момент смогу вырвать у Мадлен одежду. Я уже начала замерзать – мне прямо в спину дул кондиционер. Да и Пайпер наверняка гадает, куда я запропастилась.
– Видишь ли, я слышала кое-что другое. Я слышала, что на днях вы вместе вышли из комнаты, когда я отправила его выполнить одно мое поручение.
– Поручение? – удивленно переспросила я. Неужели это к ней пытался подкатить Коул? Да какая разница, Хейли! Хватай одежду!
Я рванула в ее сторону, но она оказалась умнее, чем я думала. Рассмеявшись, она вручила мою одежду одной из подружек.