– А если Пит начнет?..
Она оглянулась на меня через плечо.
– Что Пит начнет?
– Если Пит начнет доставлять неприятности? У тебя от него синяки! – чуть не заорал я. Внутри у меня все снова закипело.
Хейли повернулась, подошла ко мне и заглянула мне в глаза.
– Тут никаких гарантий нет, Кристиан. Ты не понимаешь. Ты не бывал в системе. Эта хрень не всегда срабатывает так, как должна. Главное – выжить. И я выживаю! – Она застонала. – Если я облажаюсь, со стипендией можно будет попрощаться. Невозможно быть бездомной, но при этом ходить в «Инглиш-Преп» и получать высокие отметки. И я не позволю тебе уничтожить мой последний шанс просто потому, что тебе нравится все контролировать как ненормальному.
Я покачал головой.
– Я не поэтому лезу в твои дела. Я не пытаюсь тебя контролировать. – Честно говоря, я даже удивился тому, как спокойно звучал мой голос. Внутри у меня все кипело, казалось, каждая кость в моем теле дрожала.
– Так зачем ты лезешь? Мы не друзья. Даже не приятели. Тебе напомнить, что ты неоднократно говорил, как меня ненавидишь, как хочешь, чтобы я ушла?
Мне хотелось врезать кулаком по дереву, но вместо этого я только зубы стиснул.
– Не знаю, черт возьми, Хейли! – Я несколько раз глубоко вздохнул и снова вцепился себе в волосы. – Черт, черт!
Хейли подошла ближе. Теперь уже она прижимала меня к дереву.
– Мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, Кристиан. Особенно если он ведет себя как злодей. – Она медленно отступила. – А теперь оставь меня в покое. Я уже долгое время сама о себе забочусь. Я научилась рассчитывать только на себя.
Я так и стоял, прислонившись к дереву, пока Хейли дошла до стены дома и вскарабкалась по решетке. Она даже не оглянулась на меня, когда забралась в окно. Свет она так и не включила, из дома не доносилось ни звука. Губы мои еще долго покалывало, но Хейли была права. Она хотела, чтобы я оставил ее в покое, и мне надо было ее послушать.
Глава 18Хейли
Следующие несколько дней выдались непримечательными, особенно по сравнению с выходными. Должно быть, Кристиану запомнились мои слова. Может, дело было в том, что я неоднократно велела ему оставить меня в покое, а может, в поцелуе.
В этом невероятном поцелуе. Я до сих пор делала вид, что его не случилось. И Кристиан, видимо, выбрал ту же стратегию, поскольку с той достопамятной пятницы он ни разу не взглянул на меня. Я поверить не могла, что поцеловала его. Забравшись в комнату через окно и захлопнув за собой створки, я прислонилась спиной к стене и сползла по ней на пол. Грудь моя тяжело вздымалась, а я снова и снова прокручивала в голове каждую секунду, проведенную с Кристианом, – с того самого момента, как он проник ко мне в комнату. Вспомнила, как разделась прямо у него на глазах. Он не остался равнодушным, и мне это пришлось по душе. Вспомнила, как он прижал меня к дереву – так резко, что у меня сердце чуть не остановилось. Какой живой я почувствовала себя, когда наши губы наконец-то слились в поцелуе.
В один вечер уместилось столько близких, почти интимных моментов, и воспоминания о каждом из них навеки отпечатались в моем сердце.
Хотела бы я все это забыть. На занятиях было бы куда проще и дальше неподвижно пялиться на доску, а не бранить себя.
Как я поняла, Мадлен на этой неделе стала изгоем среди популярных девчонок. Пайпер слышала кое-какие сплетни, мол, на выходных была вечеринка, и Кристиан всем раскрыл глаза на ложь Мадлен, а еще велел ей держаться от меня подальше, – и все это вызывало массу противоречивых чувств.
С одной стороны, я злилась, что Кристиан вел себя так, будто мне нужна его помощь и защита. С другой… наслаждалась этим.
В какую развалину я превратилась.
И это не говоря о том, что творилось у меня дома. Ощущение было, что я живу среди битого стекла и, оступившись, тут же порежусь. Обстановка просто удушала. Пит напоминал бомбу с часовым механизмом, а я была детонатором.
Я достала тетрадь, расправила юбку и приготовилась слушать лекцию мистера Калхуна о Шекспире. С учебой в «Инглиш-Преп» я справлялась хорошо, потихоньку рассылала заявления по колледжам, и число их стабильно росло, как и число потенциальных стипендий. Кое-кто из учителей уже успел отвести меня в сторонку и рассказать, какое впечатление я на них произвела всего после нескольких недель в школе. Они обещали заранее набросать рекомендательные письма. Хоть что-то в моей жизни шло хорошо.
Внезапно атмосфера в классе изменилась, и у меня по коже побежали мурашки. Народ зашептался, все стали поглядывать в сторону входа. Значит, вошли Кристиан с Олли. Так было каждое утро.
Эрик заговорил о том, что на матч в выходные приедут агенты из колледжей, присматривать будущих игроков, и все тут же переключились на футбол. Девчонки начали обсуждать, что надеть, многие жаловались, что не уверены в выбранном наряде. Как же прекрасна жизнь, когда главный повод для беспокойства – что надеть на футбольный матч.
Я должна была пойти на него с Пайпер. Пообещала ей на прошлой неделе, но прямо сейчас мне этого совершенно не хотелось. Впрочем, лучше футбол, чем запертая спальня.
Мистер Калхун начал что-то писать на доске, и тут до меня донесся голос Олли:
– Да к черту «Оукленд». Они играют как мелкие сучки.
– Следи за языком, Олли, – одернул его мистер Калхун.
У меня зажгло в груди.
– «Оукленд»? – Я повернулась к Олли, и в кабинете воцарилась тишина. Все смотрели на меня.
– Она заговорила! – Эрик победно вскинул кулак. – Наконец-то! Я-то гадал, какой голосок у такой красавицы.
Олли его проигнорировал, поглядывая на меня из-под густых ресниц. Когда он разговаривал со мной, голос его смягчался, и в другой ситуации меня бы это рассердило, но прямо сейчас я не могла думать ни о чем, кроме растущей тревоги.
– Да, в пятницу у нас домашняя игра против «Оукленда».
«Оукленд» будет здесь? Гейб.
Я резко вскочила с места, тетрадь полетела на пол. Мистер Калхун повернулся на мою возню, и я поспешно выпалила:
– Можно мне… выйти? В туалет?
– Да, только не задерживайтесь, – кивнул он, и я бросилась прочь из кабинета. Внутри у меня все трепетало, тревога пожирала заживо. А еще я злилась.
Не позволяй ему так влиять на тебя, Хейли.
Знал ли Гейб, что я учусь здесь? Я влетела в женский туалет. Пахло хлоркой и чем-то фруктовым – запахи меня совершенно не успокаивали. Я прижала ладони к прохладной кафельной плитке и прислонилась к ней лбом, уставившись себе под ноги.
Каждый раз, закрывая глаза, я снова и снова слышала последние слова Гейба. Та ночь, казалось, была совсем недавно, но стала началом настоящего водоворота событий.
Я с трудом разлепила глаза, ощутив рядом чье-то присутствие. В комнате было темно, только лунный свет проникал в окно сквозь полупрозрачные лиловые шторы. Я не сразу приспособилась к темноте, а когда хорошенько вгляделась, поняла, что надо мной склонился Гейб.
– Гейб? Ты что здесь делаешь? – Я пыталась сесть, но он не двинулся с места. Так и стоял, возвышаясь надо мной, светлые волосы падали ему на глаза. – Ты снова напился? Ты комнатой ошибся.
Когда он заговорил, голос его звучал низко, с хрипотцой.
– Я не ошибся комнатой. – Он медленно сел у меня в ногах, и я поспешно убрала их в сторону.
– Так что ты здесь делаешь? – Я взглянула на часы, стоявшие на тумбочке. – Сейчас два часа ночи.
– Тебе понравилась одежда, которую мама принесла?
Я взглянула на сумку с покупками у стола, за которым делала уроки, и пожала плечами.
– Я ее еще не смотрела.
Гейб провел рукой по волосам. Они отросли и скрывали уши, отбрасывали тени на футболку.
– Знаешь, после моего рождения они всегда хотели еще и девочку. Но маме было никак не забеременеть. Когда она меня рожала, что-то пошло не так, и шансов на еще одного ребенка не было. – Он взглянул на меня, и что-то в его поведении вдруг изменилось.
Гейба я считала другом, почти братом. Он им, конечно, не был. Его семья взяла меня под опеку, да и жила я с Сантьеллосами всего два месяца. Но семья была приятная. Они покупали мне вещи, каждый вечер кормили ужином. Гейб каждый день возил меня в школу и орал на своих друзей, которые потешались над моими невзрачными нарядами – вероятно, поэтому теперь на полу моей комнаты стояла сумка с новехонькой одеждой. Однако сегодня вид у Гейба был зловещий. Голос звучал жутковато. Я тут же насторожилась.
За последние пару недель он несколько раз приглашал меня составить ему компанию на вечеринке, «потусить с крутыми ребятами», но я всякий раз отказывалась. Среди популярных детишек мне было не по себе. Кроме того, у меня была крыша над головой, и я не хотела этим рисковать. В конце концов, его родители кормили и одевали меня. Меньшее, что я могла сделать, – выполнять их правила.
Гейб придвинулся ближе, и у меня зашлось сердце.
– Гейб, что бы ты ни задумал, прекрати.
Он на мгновение остановился – на расстоянии вздоха. Я стала лучше видеть в темноте и поняла, что никогда прежде он не смотрел на меня так, как сейчас.
– Тебе нравится жить у нас, Хейли?
На тот момент я уже не была уверена, стоит ли отвечать утвердительно, но все же сказала «да».
– Тогда ты будешь не против, если я иногда буду пробираться к тебе, да?
При мысли об этом я вздрогнула.
– Э-э-э… – Я наскребла в себе достаточно храбрости. – Не знаю, к каким приемным сестрам ты привык, но я не такая. Так что, пожалуйста, иди к себе…
Едва я договорила, он набросился на меня. Меня охватил страх, но злость быстро одержала верх. Гейб не привык, что ему отказывают, понятное дело. Он все пытался схватить меня, бормотал «дразнила», но ему еще не попадались девчонки вроде меня, те, кто повидал ад и вернулся. Его приемная семья была для меня не первой и уж точно не последней.