Энн, казалось, обрела волшебную способность читать мои мысли.
– Как зовут твою подругу? Ту, с которой ты сидела?
– Пайпер. – Я нервно облизнула губы.
Я чувствовала, что Энн не сводит с меня взгляда, но не могла посмотреть ей в глаза.
– Я рада, что у тебя появилась подруга. А после школы вы много времени вместе проводите?
Я покачала головой.
– Не особо.
– Почему нет?
На сей раз я удостоила ее вниманием.
– Ты правда думаешь, что она захочет пойти к Питу и Джилл, чтобы провести со мной время? Да и знаешь… – Я вздохнула. – Честно говоря, даже когда я спрашиваю Пита и Джилл, можно ли воспользоваться стиральной машиной, они закатывают глаза и тяжело вздыхают. Я не заговариваю с ними без острой необходимости. При мысли о том, что придется спрашивать, можно ли мне пойти к Пайпер или на матч в эту пятницу, у меня мурашки по коже бегут.
Энн сморщила изящный, припудренный носик.
– Очень важно выстраивать отношения со сверстниками, Хейли. Считай, что дело сделано. В пятницу ты пойдешь на матч. Ты будешь нормальным подростком. Оценки у тебя просто великолепные. Директор Уолтон сказал, что ему приходят все новые письма от преподавателей, и все с блестящими рекомендациями. Такому трудолюбивому человеку как ты непременно надо хоть немного повеселиться. – Она низко склонила голову. – Особенно учитывая последние пять лет твоей жизни. Я так и скажу Питу с Джилл, и спорить со мной они не посмеют.
Меня охватила тревога.
– Почему ты такая неравнодушная? Я почти вышла из системы. Может, тебе стоит направить силы на кого-то помладше? Мне не нужна твоя помощь с Джилл и Питом.
Энн не дрогнула. Взгляд ее был теплым, выражение лица – расслабленным. Она слегка улыбнулась.
– Я такая неравнодушная, потому что ты напоминаешь мне одного человека, которого я знала давным-давно.
Она встала, расправляя юбку.
– Сходи на матч. Я позвоню Джилл и Питу. Мне в любом случае надо с ними связаться. Мне не понравилось, как все прошло на прошлой неделе.
Во мне поднялось любопытство. Задрав голову, я спросила:
– Кого я тебе напоминаю? Очередного ребенка, потерявшегося в системе?
Выражение лица Энн не изменилось. Она все так же смотрела на меня с теплом и добротой.
– На время.
– Что?
– Она на время потерялась в системе. А потом выбралась.
Под моим пристальным взглядом она пошла прочь, но в последний момент, в самом конце коридора, оглянулась через плечо.
– Ты напоминаешь мне меня, Хейли. И я с удовольствием посмотрю, как ты выйдешь на свободу и в один день окажешься на вершине.
А потом она вышла за дверь и оставила меня наедине с моими мыслями. Я так и знала, что она не похожа на остальных.
Я встала, расправила юбку, и тут как раз прозвенел звонок. Подхватив рюкзак, уже направилась на следующий урок, когда меня окликнул хриплый серьезный голос. Кристиан первым вышел в коридор; все остальные еще собирали вещи и убирали подносы после обеда.
– Так значит, в пятницу придешь на важный матч?
Я аж рот открыла от такого заявления.
– Ты что, следил за мной?
Он с безмятежным видом сунул руки в карманы идеально отглаженных брюк. В школьной форме он выглядел круто, но так, будто это не стоит ему никаких усилий, а я со своими спутанными волосами и потрепанными кедами напоминала потерявшуюся школьницу.
– Возможно.
Я скрестила руки на груди.
– Почему? Почему тебя так волнует все, что я делаю?
Он стиснул зубы, на щеках заиграли желваки.
Из столовой повалил народ, показалась Пайпер. Она окинула меня красноречивым взглядом и ухмыльнулась.
Кристиан обогнул меня, обдав свежим, древесным запахом одеколона, и прошептал:
– Я, черт возьми, понятия не имею.
Глава 19Кристиан
Забавно, как быстро те или иные действия становятся рутиной, вливаются в ежедневный график. По утрам встаешь, чистишь зубы, идешь в туалет, бегаешь как самоубийца перед тренировкой. И ни о чем из этого не задумываешься. Ты поступаешь определенным образом, потому что привык. И не придаешь особого значения тому, что делаешь.
Вот только когда все это становится нормой? В какой момент я решил, что зубы надо чистить сразу после кофе? В какой момент решил, что надо каждую ночь ездить в совершенно другой город, в какое-то сраное захолустье, сидеть и пялиться на дом Хейли?
Когда я решил завести привычку наблюдать, как она стремительно заглатывает еду за обедом? Хейли, казалось, снова стала частью моей жизни, а ее лицо, такое красивое, с мучительно-сломленным взглядом, завладело моим сознанием. Я волновался. Видимо, мое сверх-я[10] хотело защитить ее, заключить в объятия и уберечь ото всех, кто мог бы ей навредить, в том числе от меня самого.
Напоминала ли она мне о прошлом? Да.
Волновало ли меня это до сих пор? Может, если бы я не взглянул в ее серьезные голубые глаза, если бы не вспоминал постоянно о синяке у нее на боку, если бы не замечал проблески страха на ее лице… Все это меня тревожило. Хейли стала лекарством от чувства вины, а раньше я считал ее причиной.
Огни стадиона горели над головой ярче солнца. Оставалось две минуты до конца матча. От победного свистка нас отделял один вброс мяча. «Оукленд» опережал нас на три очка. Я мельком оглядел трибуны. Заметил отца – он надел свой лучший костюм и стоял в нижнем ряду. Впервые за долгое время он пришел на игру. Я знал, что совсем скоро он уедет, и, хотя признаваться в этом не хотелось, его присутствие побуждало меня играть лучше. Может, внутри меня до сих пор жил отчаявшийся мальчик, которому хотелось пробудить в отце гордость, но, так или иначе, сегодня я показал себя наилучшим образом.
Мой взгляд скользнул дальше, к тем, кто стоял прямо у края поля. Толпа ревела, бутсы шлепали по мокрой траве и грязи, мои товарищи по команде ворчали и вопили вокруг, но каким-то образом я разглядел ее.
Хейли стояла рядом с Пайпер, темные волосы были заплетены в две косы. На ней была темно-синяя футболка с бульдогом, на лице играла искренняя улыбка. Не такая, как на уроках, когда учителя поздравляли ее с высокими баллами за контрольную. Не такая, как в момент случайного столкновения, когда она извинялась и шла дальше. Нет, эта улыбка отражалась и в ее глазах. Хейли Смит веселилась, а я уже очень давно не видел ее улыбку. Я вдруг затосковал по прошлому – тому самому прошлому, от которого привык убегать.
– Удар с боковой! – заорал я ребятам.
Некоторые посмотрели на меня в замешательстве. Олли едва заметно кивнул, а Эрик пробормотал:
– Тренер тебя убьет.
– Удар с боковой, – повторил я.
Мы все захлопали и выстроились на поле. Тренер, наверное, был на грани инфаркта, знал, что мы наплевали на его просьбу быть осторожнее, но я знал, что делать. Одна длинная передача Олли, и вброс будет наш. Тренер не просто так назначил меня капитаном, и, когда мы одолеем «Оукленд» с помощью жалкого трехочкового удара, я ему об этом напомню.
– Хат.
Мяч мгновенно прилетел ко мне, и я схватил его так, будто он приклеился к моей руке. Бросился назад, но все мое внимание было приковано к Олли. Он был быстрым и уже несся через поле. Я завел руку назад, зная, что сейчас меня собьют с ног, и швырнул мяч брату. Я готов был поклясться, что весь стадион затих. Вот-вот должен был прозвучать сигнал, оповещающий о конце игры. Я приземлился на спину, сверху навалился защитник «Оукленда». Он смерил меня грозным взглядом, но какой от этого толк? Толпа взревела. Я спихнул с себя тяжелого противника и вскочил на ноги. Я надеялся, Олли забил гол, и я не облажался. Я даже не успел осознать, все ли прошло как надо, как меня окружили парни из команды и оттащили олуха из «Оукленд-Хай». Все они улыбались до ушей, лица были покрыты грязью и потом.
Они подхватили меня всей толпой, и я понял, что принял верное решение. Пусть тренер отсосет. Вот так надо выигрывать. Эрик с Тейлором посадили меня к себе на плечи. Они как ненормальные кричали что-то парням из «Оукленда». Я в кои-то веки тоже улыбнулся – искренне и счастливо.
Наш триумф вскоре прервали, потому что на поле вышел кикер – и заработал еще одно очко. Тренер на меня поворчал, но в итоге одобрительно похлопал по спине.
– Поганец, – зашептал он. – В колледже не твори такой хрени, а то на скамейку запасных посадят, и неважно, как хорошо ты играешь.
Посмеиваясь, я еще раз окинул взглядом стадион, надеясь увидеть свой личный лучик света, но увы. Хейли не было видно.
Сначала я нахмурился, а потом решил, к черту все. Сейчас не время думать о девчонках.
На волне адреналина мы ввалились в раздевалку и начали стаскивать щитки. Эрик уже позвонил девчонкам и велел ехать к нему в коттедж праздновать, а мой папа уже поехал домой – работать и наверняка готовиться к следующей командировке черт знает куда.
Олли с улыбкой до ушей заключил меня в объятия.
– Хорошо, что ты знал, что творил, братан. Теперь агенты у тебя в ногах валяться будут, лишь бы заполучить к себе в команду.
Я засмеялся и натянул чистую футболку.
Я стоял спиной к раздевалке, а потому заметил, как выражение лица у всех парней изменилось. Олли отстранился, нахмурился.
– Пайпер, какого черта ты здесь делаешь?
Я резко развернулся и почувствовал, как тает моя решимость.
– Кристиан. – У нее перехватило дыхание.
Мы с Олли мгновенно бросились к ней, не обращая внимания на остальных игроков. Пайпер была бледной, говорила сбивчиво и дрожала всем телом.
– Это насчет Хейли. Случилось кое-что плохое, а она не дает мне позвонить в службу спасения. Поторопитесь.
Мы с Олли даже глазом не моргнули. Просто побежали со всех ног.
Глава 20Хейли
Меня швырнули на холодную, шершавую землю, и я подумала, как вообще случилось, что я только что стояла в ревущей от восторга толпе после футбольного матча, а теперь оказалась лицом в гравии. Асфальтовая крошка сдирала кожу. Кто-то прижал мою голову к земле, кто-то еще пнул в спину. Во рту появился резкий привкус крови, и я едва сдержала стон. Я пыталась сопротивляться. Одному точно дала по яйцам, судя по тому, как он потом согнулся, но второй тут же бросился на меня и прижал к земле.