Казалось, мы целую вечность смотрели друг на друга. Сердце мое так и грохотало в груди. Пульс был бешеный. Моя решимость таяла, а к глазам подступали предательские слезы.
Я долгое время прожила в страхе.
И давно не чувствовала себя в безопасности.
Теперь же, глядя на человека, с которым ничего не боялась и чувствовала себя как за каменной стеной, я будто разваливалась на части. Такова была истина, и с ней ничего нельзя было поделать.
Мне хотелось сдаться.
Слишком много всего навалилось.
Отец.
Мать.
Жизнь.
Одна приемная семья за другой.
Гейб.
Пит.
– Ты как, нормально? – наконец спросил Кристиан, и такого ласкового голоса я у него еще не слышала.
Я даже пожалела, что в нем нет привычной злости. Пожалела, что на лице его не было холодного, угрюмого выражения. Злиться на него было бы куда проще, а я могла бы скрыть страх и боль с помощью гнева.
Голос мой дрогнул, а с сухих губ поспешно сорвалось всего одно слово:
– Нет.
Кристиан зажмурился. Рот его превратился в тонкую, жесткую полоску. Потом он тяжело вздохнул, и по моей щеке покатилась одинокая слеза.
Я хотела было смахнуть ее, пока Кристиан не заметил, что я плачу, но в последний момент он остановил меня. Теплые пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и он слегка покачал головой. Вместо этого склонился ближе и свободной рукой утер мне слезы. Я не могла пошевелиться. Не находила слов. И ужасно боялась, что вот-вот совершенно перестану контролировать свои эмоции. Казалось, если я сдвинусь с места или заговорю, то попросту переломлюсь надвое.
Кристиан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но нас отвлекли Олли с Пайпер.
Они влетели в спальню, нагруженные покупками. Несколько пакетов у Олли, несколько у Пайпер. Я при виде этой картины чуть не рассмеялась. Когда это случилось? Когда я стала человеком, о котором есть кому позаботиться? Последние несколько лет я была сама по себе. Заработав царапину, сама заклеивала ее пластырем. Если глупый мальчишка разбивал мне сердце, я сама же собирала его по кускам. Если мама тратила деньги, предназначенные на еду, на всякую дрянь, именно я копалась в мусорных ящиках за трейлером в поисках объедков. Я полагалась на себя, и только на себя.
Теперь же, глядя на обеспокоенную Пайпер, на Олли, нагруженного аптечными товарами, на нежные руки Кристиана, я осознала, что на самом деле не так одинока, как мне казалось.
Пайпер поспешила ко мне, и Кристиан выпустил мою руку. Я медленно поднялась повыше, стараясь не морщиться.
– Ты как? Ничего? Если еще раз так меня напугаешь, я тебя убью! Кто это сделал?
Я в ответ фыркнула. Олли доставал покупки из пакетов, мягкий ковер вокруг него был засыпан упаковками пластыря. Кристиан пошел за свежим полотенцем. Где-то зашумела вода.
Пайпер ласково отвела волосы от моего лица, зеленые глаза смотрели пристально и серьезно.
– Это был Гейб?
– Кто такой Гейб, черт возьми?
Я не успела ответить Кристиану, как Олли вдруг выпалил:
– Поехали. Бери ключи. Пора хорошенько проучить этот куска дерьма.
– Где он? – Ласкового голоса, которым разговаривал со мной Кристиан, как не бывало.
Я покачала головой, а Пайпер выхватила у Кристиана полотенце и начала вытирать мне лицо, а потом живот.
– Не смей на хрен качать головой, Хейли. Ты себя видела? – Он внезапно ссутулился и заметался по комнате. Потом остановился прямо перед кроватью и воззрился на меня. – Я знаю, что ты не любишь раскрывать свои секреты. Тебе нравится привкус лжи, но все зашло слишком далеко, черт возьми. Я все понимаю. Я вел себя по отношению к тебе как сраный говнюк. Сказал, что ненавижу тебя, но, помоги мне господь, если ты не скажешь, кто это сделал, я разобью морду каждому Гейбу на свете, пока не удостоверюсь, что виновный поплатился.
Пайпер сжала мою руку.
– Расскажи ему.
– Я даже не уверена, что это был он, – прошептала я. С трудом сглотнув, попыталась воскресить в памяти все, что было сказано при мне. Возможно, Гейб отправил кого-то задать мне взбучку, но это ведь не имело никакого смысла. Парни собирались забрать меня с собой, обсуждали это, они лишь ожидали подтверждения, хотели убедиться, что им нужна именно я. По коже у меня побежали мурашки, а желудок скрутило так, будто я хлебнула кислоты.
Кристиан принялся массово открывать упаковки антисептика и пластыри, срывая злость на медицинских средствах.
– Тогда кто это был? – нахмурившись, спросила Пайпер.
– Тебе придется рассказать нам, кто такой этот Гейб и почему он может сотворить с тобой подобное, даже если на этот раз на тебя напал не он, – заметил Олли. Он стоял в дверях, сложив руки на груди. И тоже хмурился, что ему вообще-то было не свойственно. Светлые волосы спутались, а зубы он сжимал точно так же, как брат.
– Тебе надо им рассказать. Позволь нам всем тебя поддержать, Хейли. – Пайпер снова сжала мою руку, и я неуверенно прикусила губу.
Честно говоря, было страшновато доверять им так, как того хотело мое сердце. Больнее всего терять тех, кому безгранично доверяешь. Но я устала. Так устала все держать в себе. В кои-то веки мне хотелось раскрыть все тайны, скрытые за суровым фасадом.
Я была готова. Сегодняшнее происшествие напугало меня так, что пришлось снять кое-какие щиты, которыми я отгораживалась от действительности.
Кристиан, не сводя с меня глаз, протянул Пайпер спрей-антисептик.
Я заговорила, чувствуя, как то и дело срывается голос:
– Гейб в некотором смысле был моим братом. Его родители взяли опеку надо мной. Но, прежде чем я вам что-то расскажу… – Я сделала паузу и многозначительно посмотрела на Кристиана. – Ты должен поклясться, что сохранишь хладнокровие и не попытаешься в очередной раз сыграть рыцаря в сверкающих доспехах и восстановить справедливость.
Кристиан скривился и стиснул зубы.
– Ничего не обещаю.
Я невольно застонала.
– Тебе придется дать мне слово, потому что на кону моя жизнь, а в моей жизни все не так, как у тебя. – Я со вздохом покачала головой. – Кристиан, я – собственность государства. У меня есть судимость. В моем личном деле отмечают каждую мелочь. Если с Гейбом что-то случится и удастся связать случившееся со мной, я вернусь в колонию для несовершеннолетних, даже если сама не притронусь к нему и пальцем. У меня нет доказательств, что сегодня на меня напал Гейб. Более того, по-моему, он к этому вообще не причастен. Так что обещай выслушать меня и сделать так, как я говорю. Тут у нас не школьный матч. Тут реальный мир.
В комнате повисла пауза. Я не собиралась продолжать, если он не согласится сдержать свой темперамент. Я знала, что Кристиан не поймет меня. Он был из другого мира. Тем, кто не жил так, как я, трудно было осознать мою ситуацию. И неудивительно. Порой мне самой бывало трудно ее осознать.
– Ладно, – проворчал Кристиан. Он отошел к дальней стене, встал у двери, выставив одну ногу вперед, и скрестил руки на груди. От него так и веяло яростью, но почему-то это лишь придавало ему сексуальности.
– До Джилл с Питом у меня были другие опекуны. И в кои-то веки я оказалась не в дыре, а в нормальном доме. Они были богаты. – Я огляделась и поправилась. – Не настолько богаты, как вы, но деньги у них были. Мне покупали одежду, мы вместе ужинали по вечерам. Гейб рассказывал, что родители после него хотели дочку, но его мама не могла забеременеть, так что, как только он пошел в среднюю школу, они решили взять ребенка под опеку. – Я сглотнула, глядя на Пайпер. Она аккуратно промывала мне царапины на животе. – Он думал, что, раз его родители были добры ко мне и покупали мне все, что нужно, он мог брать у меня что хочет. – У меня вырвался горький, издевательский смешок. – Но тут он ошибся. Он попытался… – Я пару раз подвигала челюстью, собираясь с духом. По шее градом катился пот.
– Что он попытался сделать? – голос у Кристиана был такой, будто он наглотался древесной коры. Грубый, хриплый.
– Он приставал ко мне, а я ему отказала. Тогда он попытался меня принудить, а я разбила ему машину бейсбольной битой. И оказалась в колонии. Помните, когда я только пришла в «Инглиш-Преп», у меня был синяк на лице? Это после нашего столкновения.
Лицо Кристиана застыло. Олли медленно выдохнул, но остался на своем месте, так что я продолжила.
– Сначала я думала, что к сегодняшнему событию причастен он, потому что на прощание он сказал, мол, если снова встретимся, меня ждет расплата. – Тут Пайпер положила мне на живот что-то холодное и клейкое, и я застонала.
– Прости, – прошептала она и криво улыбнулась.
– Тем не менее, – через силу продолжила я. – Думаю, сегодня на меня напал не Гейб.
Кристиан оттолкнулся от стены.
– И почему же?
На меня нахлынули воспоминания о вечере пятилетней давности. Передо мной подобно кинокадрам замелькали фрагменты прошлого: вот мой отец лежит на бежевом ковре, а вокруг него растекается кровь. От того, как он посмотрел на меня перед смертью, меня до сих пор трясет. В ушах до сих пор эхом отдавался мерзкий смех убийц в черных масках и пронзительный мамин визг. Она кричала, что это я все испортила.
Я нервно облизала губы и посмотрела Кристиану прямо в глаза.
– Потому что мне угрожал не только он.
Глава 23Кристиан
Бух. Бух. Бух. Сердце тяжело колотилось о грудную клетку. Кровь моя кипела, руки так и чесались сделать кому-нибудь больно.
Я с грохотом прошелся по спальне. Пайпер повела Хейли в ванную – снять с нее грязную, порванную одежду и как следует помыться. Олли сидел в изножье моей кровати и, не отрываясь, пялился на ковер под ногами.
– Старик, – тихо произнес он. – До чего убийственная у нее жизнь.
Лично я был уверен, что мы еще и половины не знаем.
Я ничего не сказал в ответ. Не доверял самому себе. В таком настроении я в любой момент мог взорваться.
– Когда мы учились в средней школе, Хейли постоянно улыбалась, помнишь? – Олли покачал головой, едва сообразил, что сказал. – Ну конечно, помнишь. С тобой она всегда улыбалась. Она была милой, приятной, всегда старалась всем уделить внимание.