Дальше разговор зашел о неожиданно налетевшем снежном урагане (мол, ничто не предвещало, совпадение?), и я поспешила убраться со сквозняка и лечь.
Белоснежка и ее мачеха? Ну дела!
Глава 2
Открыла глаза – и тут же их закрыла. Виденье, сон… что бы это ни было, оно продолжалось. За ночь дом выстудился, прогулка босиком в ночной рубашке к столу с водой превратилась в пытку.
Миска каши и травяной отвар, сырое яйцо для котеныша. Ноющие руки и ноги, сухость во рту, муть в голове – мне тут еще авитаминоза не хватало. Его еще не видно, а он есть. И неудивительно, после месяца-то в тюрьме. Вряд ли Моргате давали в ней фрукты и овощи.
И вообще, в метро я иногда почитывала фэнтези о попаданках. В книгах они обычно были красивы, умны, ловки и мужики к ним липли, как и удача. Где все это? Что-то не наблюдается. Из мужиков один Карон, да и тот от меня скорее шарахается.
Кстати, вот он, собственной персоной, вошел, зло хмурясь. Кинул:
— Оставайтесь в доме. Кортеж будущей королевы и ее жениха атаковали разбойники. Уже пару месяцев сладу с ними нет. Совсем обнаглели, волчье племя.
«А вот Моргата с ними справлялась», — подсказал еле слышный голос в голове. Даже не голос, обрывок воспоминаний.
Камиллу-Белоснежку мы все-таки дождались. Я услышала шум со двора, и в эту минуту меня как будто что-то подбросило: подняло с лавки, заставило распрямить шею и гордо поднять подбородок. Вопреки приказу Карона я вышла во двор – встречать падчерицу.
Карон не стал меня останавливать, только поскрипел зубами. Котеныш припустил за мной, возмущенно мяукнул, выскочив на холод, но возвращаться в тепло не стал – устроился на сапоге под юбкой. Хозяева и служанка почтительно выстроились на крыльце.
Разумеется, будущая королева Камилла была прекрасна: юная, хрупкая, словно статуэтка, с дивными чертами и длинной шеей, подчеркнутой меховым воротником и какой-то тяжелой серебряной блямбой на груди. Только волосы были не черными, как в сказке, а ослепительно белыми… снежными. Смоляные брови и ресницы контрастировали с облаком волос. И губы… алые, щеки неестественно румяные – или проблемы со здоровьем, или перебор с косметикой.
В нашем облике имелось нечто похожее. Наверняка муж Моргаты, покойный король, выбирал молодую жену по образу и подобию матери Белоснежки. Психология, однако.
Девица восседала на белой лошади, богатая серебряная упряжь которой не уступала наряду всадницы. Чуть позади на черном скакуне гарцевал молодой красавчик в щегольском охотничьем наряде. В том, как он посматривал на меня, пытаясь успокоить коня, было нечто странное.
Жених. Принц из сказки? А где тогда… ?
Во двор въехала повозка – огромная «фура», обитая железными листами, с острыми шипами, торчащими из бортов. Из нее посыпались люди, и я изумленно раскрыла рот.
Гномы. Один, два, три… юркие маленькие человечки числом семь. С длинными ушами и бородами разной длины, все вооруженные до зубов, даже удивительно, как такие коротышки таскают на себе столько оружия. В оригинале, помнится, они были мирными шахтерами, а не боевым отрядом.
Все сложилось в единую картину. Белоснежка, семь гномов, принц… злая мачеха. Если верить сказке, жестокая королева натворила столько всего, что удивительно, как она до сих пор жива. И я теперь ОНА? Злая мачеха Белоснежки?
Кажется, по одной из версий она танцевала в заколдованных туфельках на свадьбе Белоснежки, пока не упала замертво. По другой наелась своих же отравленных яблок. По третьей… как-то и вспоминать не хочется. Сплошной позитив, в общем.
Руки мои как-то сами собой вызывающе скрестились на груди, брови надменно поползли вверх.
— Катарина, — Белоснежка доброжелательно кивнула. — Рада видеть тебя в добром здравии.
— И тебе не хворать, — мрачно ответила я.
— Чтобы не тянуть время, скажу сразу: ты возвращаешься в Вайсдан, вернее, в то, что от него осталось. Живи и постарайся раскаяться. Мне больших трудов стоило уговорить Совет тебя пощадить…
«Ой ли. Что там хозяйка дома говорила о воле богов?»
— … но я смогла выхлопотать замену казни изгнанием. Замок Вайсдан… говорят, земли тейр Вайсланов совсем опустели, — девушка виновато улыбнулась. — Люди уходят из деревень, в Долине еще теплится жизнь, но… Извини, Катарина, я ничем больше не могу тебе помочь. Скоро официальная коронация, и мне нужно расположение Совета. Если они узнают, что я тебе помогала… И все-таки, прими.
Белоснежка щелкнула пальцами, и один из гномов, с уродливым горбом и белой клокастой бородой, швырнул в меня тугой мешочек. Я не стала его ловить, лишь аккуратно отступила в сторону, не потревожив котеныша и позволив кошелю удариться о стену дома и упасть в снег. Карон поднял подношение, заглянул внутрь и кивнул.
Тело Моргаты помнило то, на что я сама вряд ли была способна – уж не на подобную ловкость точно. Еще немного – и мешочек зазвездил бы мне в нос. Нужно почаще прибегать к телесной памяти, авось выживу.
— Не слишком щедро, — продолжила падчерица Моргаты, неумело оправдываясь, — но на первое время хватит.
— И ради этого ты проделала такой путь? — голос моей «реципиентки» прозвучал глухо. — Могла бы просто передать.
— Но я хотела обнять тебя напоследок, — девица спрыгнула с лошадки, воспользовавшись помощью подоспевшего принца, и подошла ко мне. Действительно обняла, обхватив мою шею тонкими руками. От нее пахло розовым маслом и яблоками… и чем-то кислым. — Прощай, Моргата. Вряд ли мы еще увидимся. Я не держу на тебя зла. Жаль, что у нас не сложилась настоящая семья, но буду за тебя молиться.
Вот я, Марина Солонцова, готова была размякнуть и расчувствоваться, но Злая мачеха – нет. Она ни на грош не поверила падчерице и, подозреваю, основания для того у нее имелись.
— Я бы хотела увидеть твоего зверька, — Белоснежка покрутила головой, смахнув бриллиантовую слезинку с румяной щечки. — Мне сказали, он забавный. Магический?
— Ни разу, просто… кролик-уродец, — соврала я, подхватывая котеныша и демонстрируя его девушке. Еще не хватало, чтобы черного малыша признали тут порождением Тьмы… или как-то так. — Уши не выросли, а хвост – наоборот. В руки не дам, кусается.
Мелкий подтверждающе зашипел, показав острые зубки. Он, несомненно, окреп со вчерашнего дня. Глаза, еще голубенькие, смотрели на мир с подозрительным прищуром.
Белоснежка окинула котенка профессионально алчным взглядом:
— Такой черный, как сама тьма, — медленно произнесла она, протянув руку к котенышу, но затем тряхнула волосами и отступила, готовясь вскарабкаться в седло. — Жаль, мне уродец не подойдет. Подданные не поймут.
— Угу, — пробурчала я под нос, вспомнив, что в сказке Белоснежка умела говорить со зверьем и всячески на этом пиарилась, — иди играйся со своими оленятами, поднимай рейтинг, лайки зарабатывай.
— Прощай, Моргата! — донеслось до меня.
Обоз Белоснежки развернулся и исчез в снежной пелене, ощетинившись шипами. По крайней мере, понятно стало, как они отбились от разбойников. Но зачем она приезжала, а?
… Мы двинулись в путь спустя несколько часов. Ничего не понимая в местных реалиях, я полностью доверилась Карону: позволила упаковать себя и котеныша в теплые сани, «поверила» заверениям, что дорога безопасна.
В мешочке-подаянии обнаружилось тридцать золотых монет. Его Карон оставил себе (хотя один золотой отдал-таки гостеприимным хозяевам).
Я уныло проследила, как мои деньги исчезают в небольшом сундучке. Кроме золота там находились какие-то свитки и что-то серебряное. Сундучок показался мне знакомым, вернее, не мне, а Моргате. Раньше он явно принадлежал ей.
Несколько медных монет перекочевало, правда, в мой поясной кошель. Вдруг в дороге госпоже колдунье захочется леденец на палочке, с едва заметной издевкой объяснил Карон. После отъезда Белоснежки он заметно осмелел… и охамел. Видно, удостоверился, что магию мне возвращать не будут.
Теперь можно было вполне ожидать, что в лучшем случае мне станут выдавать по грошику в день, чисто для поддержания едва теплящейся жизни. Что-то подсказывало, что толком оправиться от заключения Катарине не дадут.
Мне действительно было как-то… нехорошо. А в дороге стало еще хуже. Несмотря на теплые шкуры, которыми застелили и укрыли сани, холод проникал внутрь. От дикого оленя, убитого одним из людей Карона, мне достался лишь небольшой кусочек мяса. А я бы сейчас целую оленью ляжку заточила. Сырую. С кровью.
Но самое интересное произошло на шестой день пути.
Впереди нашего небольшого обоза ехали мрачные типы в плащах. Выяснилось, что это маги. Благодаря им тракт впереди расчищался каким-то особым магическим методом: снег взлетал и осыпался по обочине. Так я удостоверилась, что попала в мир с волшебством.
Однако в середине дня оба мага, по свисту Карона, вдруг застыли как вкопанные на своих черных конях. Обоз остановился. Карон спешился и подошел к моим саням. С трудом сдерживая злорадство, сообщил:
— Ну что, ваше величество, прибыли.
Я приподнялась и огляделась. Вокруг был заснеженный лес. Ни одного просвета в чаще, только черные во́роны перелетают с ветки на ветку, сбивая снежные шапки, внимательно наблюдая за вторженцами в лесное царство.
— А где замок? — наивно спросила я.
Карон загоготал. Однако остальные его люди даже не улыбнулись, несколько человек снова боязливо сотворили какой-то знак надо лбом.
— Замок?! Вы и впрямь думали, что я повезу вас в Вайсдан? Рисковать своими людьми в том поганом колдовском местечке? Нет уж. Казнить вас не велено, так я и не буду, просто оставлю здесь. Воронье вон, уже собирается. Вы же их любите, ваше бывшее ведьмовское величество.
— Это ведь она приказала, моя падчерица, — предположила я, осознавая всю глубину непрухи, но как-то… не до конца, как будто все происходило понарошку.
Нет уж, взгляда не опущу – буду смотреть прямо в глаза предателю.
Карон свой взгляд отвел. Буркнул:
— Кто бы ни приказал, вы останетесь здесь. Навсегда. Магии у вас нет, нечисти, — предатель шумно втянул носом воздух, — здесь хоть отбавляй. Молитесь своим богам, госпожа. Может, примут-таки вашу