В первом классе Тимур казался мне ужас каким взрослым. Теперь Петровна и сама ужас какая взрослая, и из школы ее давным-давно никто не встречает. Так что Тимура я не видела давно. Однажды я поинтересовалась, куда он запропастился, и Петровна ответила, что он учится на террориста. Мне оставалось тихо надеяться, что он не опалит свои длиннющие ресницы, если у него что-нибудь рванет не по плану.
На следующий день нам опять было к третьему уроку. К счастью, я в последнюю минуту прочла об этом в чате нашего класса. Ура, можно выспаться как следует! Мне это было жизненно необходимо, потому что из-за книжки ночь опять пошла коту под хвост. Я прочитала пять страниц и не могла уснуть целую вечность. А едва задремала, меня разбудил вой пылесоса.
Я соскочила с кровати и побежала по лестнице вниз. Готова была наорать на любого, кто попадется мне под руку. В коридоре перед закрытой дверью на кухню я опять увидела толстые ножищи, на этот раз в черных легинсах. В трубе пылесоса подозрительно затрещало: похоже, он только что засосал мои любимые сережки-гвоздики.
— С добрым утром, папина дочка!
— Что вы здесь делаете?
— Папа меня прислать, — широко улыбаясь, Мария пропылесосила вокруг меня.
Я поспешно юркнула на кухню и захлопнула за собой дверь. И обнаружила, что я не одна. За столом сидела мать в футболке и красных стрингах и пила кофе. Коробочка с сахарозаменителем в ее руке дрожала.
— Мама, ты уже встала! — я смущенно покосилась на ее тощие синеватые ноги, которые она сцепила под стулом. — Что тут у нас творится?
— Подарок от твоего отца. — Мама отхлебнула кофе и посмотрела на меня. — Ты же сказала ему, что я не в состоянии ухаживать за тобой и за домом.
— Не говорила я такого!
— Да без разницы. Это чистая правда, — она мутным взглядом посмотрела в чашку. Я плеснула в стакан воды, без особой надежды заглянула в холодильник и под громогласное урчание желудка плюхнулась напротив матери.
— Она будет приходить четыре раза в неделю, — сказала мать таким тоном, будто у нас кто-то умер.
— Ты шутишь.
— И не думаю. Будет прибирать, готовить и гладить.
А что, не так уж это и плохо, подумала я. У меня опять появятся чистые вещи, да и питаться все-таки надо не только шоколадками, морковкой Амели и Петровниным аспирином.
— Мама, — проговорила я, — когда ты в последний раз читала книжку?
Она вздохнула.
— Давно уж. Не помню. Наверное, я тогда была младше, чем ты сейчас.
— И что это была за книжка?
— Про приключения близняшек Ханни и Нанни. А потом еще какая-то. Про любовь.
— А у тебя когда-нибудь возникало чувство, что книжка — про тебя?
Она пожала плечами.
— Скорее наоборот. Мне всегда хотелось, чтобы все эти захватывающие события произошли со мной.
— А вот если ты читаешь книжку и понимаешь, что в ней описывается твоя жизнь?
— Никогда о таком не слышала, — сказала мать. — Такое, наверное, только со знаменитостями бывает.
Может, я знаменитость? Да вроде нет. Ясен пень, она не понимает, о чем я. Наверное, и не стоит ей втолковывать. Если уж у Петровны ум за разум заходит, то у матери точно шансов нет.
— Ты б поела, мам, — сказала я.
— Да-да, хорошо, — механически отозвалась она. Она всегда так отвечала.
Лучше бы ей, конечно, одеться и куда-нибудь сходить, подумала я. Погулять, там, или шмоток прикупить, или в спортзал. Ну, что она там делала, когда папа жил с нами? Почему бы ей не пособирать зимнюю обувку и ползунки для беженцев? А потом выпить кофейку в уличном кафе, пока еще не слишком холодно. Я уже начала воображать, какое бы мама купила платье, как вдруг она повернулась ко мне.
— Ты ее видела?
— Кого?
— Ну эту.
Сперва я хотела прикинуться дурочкой. Но было бы жестоко заставлять мать объяснять мне то, до чего я давно допетрила сама. Ну, почти сама: понятно, книжка мне малость подсобила. Мать имела в виду Алисию.
Я отвела глаза и кивнула.
— И? Какая она из себя?
— Коричневая.
— Что?
— Коричневая.
Мать заморгала.
— Ты о цвете кожи?
— О чем же еще.
— И, конечно, молодая и красивая, — сказала мать.
— Ты красивей, — соврала я. — А главное, стройнее.
Мать просияла.
На немецком фрау Майер решила обсудить встречу с Леей Эриксон:
— Расскажите о ваших впечатлениях.
Лес рук. Я быстренько покосилась на свою сумку: растяпа, бросила ее открытой, не дай бог кто увидит, что у меня там за книжка лежит!
— Силас, иди к доске, будешь записывать разные точки зрения, — распорядилась фрау Майер.
Силас перемахнул через парту, долго искал маркер, наконец нашел и приготовился писать.
— Скучища.
— Странная баба.
— Ничо не понятно.
— Эй, помедленнее! — буркнул Силас.
— Фигня для девчонок.
— Ничего подобного. Я девчонка, а все равно заснула.
— Еще бы, она так мямлила.
— Чучело чучелом, буду я ее слушать!
Петровна достала телефон, быстренько сфоткала список на доске.
И подняла руку.
— Да?
— У меня вопрос, — неспешно проговорила она. — Почему мы пошли на встречу именно с этим автором?
— Только туда еще можно было записаться, — ответила фрау Майер. — Я слишком поздно узнала о «Неделе книги».
Повернувшись к доске, она некоторое время созерцала написанное.
— М-да, камня на камне не оставили. Тебе нехорошо, Ким Йозефина?
Вопрос застал меня врасплох. Мне правда было дурно и тошно, но я надеялась, что по мне это не видно.
— Все в порядке, — прохрипела я.
— Жаль, жаль, — сказала фрау Майер. Нацепив очки, она снова обозрела доску. — Мне бы не хотелось, чтобы вы при таком мнении и остались. Давайте дадим книге шанс и прочтем ее целиком.
Тут мне вконец поплохело.
— НЕ-Е-ЕТ! — завопили все хором. И я тоже.
— ТИХО! — рявкнула фрау Майер, перекрикивая гам. — Всем читать не надо. Прочитает кто-нибудь один. И сделает доклад. Оценка за него повлияет на четвертную. Легко заработать пятерку. Ну что? Некоторым это может очень даже пригодиться.
Класс притих. Я чувствовала, что вот-вот грохнусь в обморок. И подняла палец.
— Я!
— Ким Йозефина? — фрау Майер смерила меня одобрительным взором. — Да-да, помню, книга произвела на тебя впечатление. Я так и думала, что ты захочешь ее прочесть. Ну вот и славно. Может, кто-нибудь составит Ким компанию? — она воззрилась на Петровну. Как будто мы сиамские близнецы. Как будто без Петровны я с докладом не справлюсь. Петровна вопросительно взглянула на меня. Я покачала головой. По сторонам посмотреть я не догадалась.
Поэтому прозевала шанс предотвратить катастрофу. Когда фрау Майер сказала: «Отлично, Яспер», — было уже поздно.
Ух, как мне хотелось треснуть этой дурацкой книжкой Ясперу по башке!
— Ты чего себе думаешь? Ты куда лезешь? — прошипела я, когда на перемене он с ухмылочкой подрулил ко мне.
— Я тоже хочу халявную пятерку.
— Хотеть не вредно!
— Это же не твоя личная книжка! — фыркнул Яспер.
— Очень даже ее, — встряла Петровна. Она стояла рядом и смотрела на нас сверху вниз. — В некотором смысле.
Короче говоря, этот охламон решил примазаться к моему докладу, и я никак не могла ему помешать. Таким образом, мой хитрый замысел утаить от одноклассников содержание книжки шел коту под хвост. Конечно, я предложила Ясперу: давай я прочту книжку и перескажу тебе. Но он почему-то не согласился. А ведь это изрядно облегчило бы ему жизнь!
К тому же у меня книжка уже была — но в этом я ему, естественно, не призналась. Фрау Майер пообещала, что школьная библиотека купит один экземпляр и мы его возьмем на двоих.
— А читать тоже будем вдвоем? Одну страницу я, другую он? Или как?
— Ну тут уж вы сами решите, — ответила фрау Майер. — Я не понимаю, почему ты так враждебно настроена по отношению к своему однокласснику, Ким. Вы уже не маленькие, в самом деле! Вполне можете договориться и поработать сообща.
Петровна отказывалась меня понимать, и это было еще обиднее. Она твердила, что после злополучного похода в библиотеку я изменилась. И она не сможет со мной дружить, если я и дальше буду прятать от нее книжку. Единственный выход — чтобы она сама ее прочитала.
— Тебе хорошо говорить, там про тебя не написано!.. — начала было я — и вдруг остановилась. А откуда я, собственно, знаю, что про нее там не написано? Неужели у девицы из книжки совсем нет друзей? Может, я просто еще не дочитала до этого места. Да теперь уж и не бросишь на полпути, раз я подрядилась делать доклад.
Еще не хватало, чтобы Яспер прочитал книжку быстрее меня!
Я сказала ему, чтобы дал знать, когда одолеет этот шедевр, и потащила Петровну в «Старбакс», рассчитывая поднять ей настроение.
Перед витриной книжного мы остановились. Собственно, остановилась я — потому что в этой самой витрине красовалась моя книжка. Она сразу бросалась в глаза. Первым моим порывом было тут же зайти и купить ее, чтобы больше никто не прочитал про мои сокровенные тайны. Но до меня тут же дошло, что проблемы это не решит. Ведь это не последний экземпляр на свете. А скупить их все я не могу — у меня столько денег нет. Даже у отца, наверно, нет — или, по крайней мере, он мне столько не даст, раз начал экономить.
Тут меня посетила новая мысль.
— А может, она меня знает? — сказала я вслух. — Или кого-то из моей семьи?
— Кто? — осведомилась Петровна.
— Эта Лея.
— Ну спроси у нее.
— Как ты себе это представляешь?
— Узнай в издательстве ее адрес.
У Петровны всегда все было просто, она гораздо лучше меня ориентировалась в этой жизни. Впрочем, рано или поздно мне бы это тоже пришло в голову.
— А как связаться с издательством?
— Боже, детка! — сказала Петровна. — Тебе папа что, интернет не оплатил?
Тут я почувствовала себя дурой. Хотя вообще-то я вроде как не дура — по крайней мере в тех делах, в которых хоть что-то понимаю.
— Я все выясню, — сказала я. — Напишу в издательство и вытрясу из этой Леи всю правду.