Довольно улыбнувшись, отец исчез за дверью. Я застыла на кресле, вцепившись побелевшими руками в желтые страницы. Я уже понимала, что мама — следующая. И действительно, буквально через десять минут после отца, мама вылетела из дома, прихватив с собой Агни. Агни — что-то понадобилось в городе, а маме практически даром отдавали шикарный отрез ткани.
Белый король всё устроил.
Метнувшись в комнату, я кое-как повязала на шее белый воротничок и начала трясущимися руками приклеивать когти — я не могла сделать это заранее, чтобы родители ничего не заподозрили. Когти крепились самым натуральным образом — на крепкий костный клей.
Дело шло неважно. Когти кривились, клей плыл. Зубы тряслись так громко, что под их чечетку можно было танцевать.
«Нервокрепительное!» — я метнулась к заветному флакончику, когда услышала знакомые хлопки огромных крыльев. Флакончик я не удержала, он выскользнул из пальцев, и с ужасающим грохотом упал на пол.
«Прилетел!»
Мгновенно забыв об успокоительном, бросилась вниз. Не помню, как слетела и использовала ли при этом ноги...
— Леди, — многозначительно произнес из-за двери серебристый голос.
Глава 5. О механизмах образования коалиций
Я протянула руку к двери, ощущая предательскую мелкую дрожь подколенных поджилок.
«У настоящего Дракона поджилки должны быть стальные!» — не раз заявлял отец, и я часто проверяла, какого качества у меня поджилки. Трясутся ли они во время грозы, когда отец в гневе, после ночного кошмара, когда к глазу подлетает оса? Каждый раз проверка показывала, что я — настоящий Дракон. Руки — да, дрожали, зубы — да, стучали, зато ноги уверенно стояли на земле.
Но не сейчас. Сейчас мои поджилки были слабыми, практически нитяными. Так тронешь дерево и задрожат заволнуются все-все веточки.
«Три, два, один, пошла!» — я с силой распахнула тяжелую дверь, намереваясь сходу выпалить заготовленную фразу о том, что ему нельзя здесь быть, что как дочь своего отца я не могу позво...
Холодный ослепительный свет зимы пронзил уютный полумрак дома с решительностью атакующей армии. В центре света стояла белая мужская фигура. Я не разобрала, что произошло — врезалась ли я в стену из света или она обрушилась на меня... Но мне хватило одного взгляда на Ингренса, чтобы ослабшие поджилки окончательно сдались. «Нет-нет-нет, только не снова...» — умоляюще просила я себя, оторванным листочком падая вниз.
Сознание почти померкло, когда я ощутила, как меня подхватывают.
«Надо уточнить у мамы, падала ли она... Сколько раз.... Нервокрепительное... Проклятые соловьи... Хотя бы не молния...» — последнее, что я успела безнадежно подумать, погружаясь в темноту.
...
Ткань около уха едва слышно шуршала.
— ...леди, теперь я окончательно обеспокоен вашим здоровьем, — озабоченно заговорил над головой серебряный голос, проявляясь с каждым словом все отчетливее. — Вас должен осмотреть лекарь. Я пришлю вам своего.
Все во мне завопило. Отчасти от ужаса, отчасти — от еще большего ужаса. Ровно шагая по каменному полу нашего родового дома, Ингренс нес меня к гостиной. Должно быть, я потеряла сознание только на несколько секунд.
Все идет не так! Опять упала в обморок?! О, бездна, что он теперь должен обо мне думать? Совсем больная и слабая? Я чуть не застонала вслух, но тут же обнаружила, что прижимаюсь щекой к мужскому плечу. Тому самому плечу. И той самой белой ткани! На том самом мужчине! А его руки?! Под коленями, под спиной — держат, прижимая к себе!
Шок от вторжения неприглашенного мужчины в дом сменило смущенное замешательство.
— Вам нельзя... — потерявшись в пространстве, словах и ситуации, пробормотала я, осторожно пошевелившись. Плотная ткань под горячей щекой отдавала блаженной свежестью мороза, и к ней было так приятно прижиматься... Поэтому головой я не пошевелилась.
— Нельзя присылать лекаря или входить без разрешения хозяина? — с легким недовольством уточнил Ингренс, плавно опуская меня на то кресло, где я сидела часом раньше, усиленно вглядываясь в книгу.
Манеры у белого Дракона были точеные: посадив меня, руки он убрал немедленно. Ни на мгновение не задержал подольше, я машинально отметила эту деталь. Конечно, я была бы возмущена, если бы он задержал руки, но... На лице моей гордости тотчас вскочила крохотная язвочка.
«Я ему не нравлюсь?!»
Снова игнорирование чужой воды, снова щелчок пальцами, и снова мне протянут прозрачный бокал с водой. И опять так, чтобы пальцы не коснулись пальцев.
— Выпейте.
Без возражений приняла и выпила, вопросительно поглядывая на строго-спокойное лицо мужчины. Он свободно устроился во втором кресле.
— Когда речь идет о деле государственной важности, правящий король имеет право не следовать положению о праве собственности, как и положению о достоинстве, защите и о неприкосновенности, леди Кларисса, — Ингренс без запинки процитировал закон. — Поэтому мне — можно: можно присылать лекарей к кому угодно и входить в любые дома без приглашения.
«Не следовать... ни одному положению?»
Отец был прав — король манипулирует законом, развязывая себе руки делать все, что угодно.
Все, что угодно...
Я посмотрела на жилистое запястье выглядывающее из-под белого манжета рубашки.
«Все, что угодно? Когда угодно? С кем угодно?»
Жилы на мужской руке проявились — Ингренс неторопливо удлинил когти ровно на ту же длину, на которой были мои. Я подняла глаза, встречаясь со светло-серыми глазами, в которых на мгновение мелькнуло что-то темное. Мелькнуло — и исчезло без следа.
— А... все, чем занимается король — дела государственной важности? — уточнила, вглядываясь в снова безмятежно-прозрачные глаза.
— Приятно иметь дело с разумной леди. Рад, что вы пришли в себя.
Сдержанный комплимент прозвучал не комплиментом — подтверждением.
Отгоняя от себя почему-то неприличные мысли, я прямее села в кресле, стараясь сконцентрироваться и хотя бы открыто не рассматривать мужчину напротив. Мама и папа часто сидели так — друг напротив друга. Теперь по какому-то невероятному стечению обстоятельств на месте отца белоснежно возвышался... король. Глаза не верили сами себе.
«Белое чудовище... Но такое красивое...»
По-хозяйски расположив руки на подлокотниках, белый Дракон вытянул длинные ноги в белых штанах, быстро и равнодушно осмотрелся, опять обратил серый взгляд на меня. Мазнул взглядом по воротнику, платью, вернулся к лицу.
— Прекрасный дом, леди, — дежурно произнесли губы, даже не пытаясь вложить в слово «прекрасный» хоть сколько-нибудь чувств.
Нарушая все правила, высокий гость не отклонялся от этикета.
Где-то на этом моменте я поняла, что вставать на колено и признаваться в любви он не планирует. Преодолевая разочарование от столкновения с реальностью, прямо посмотрела на мужчину.
Он спокойно ждал. Смотрел так задумчиво, будто не он, а я инициировала встречу.
Выгадывая себе немного времени, я выпила воды. Меньше всего на свете мне хотелось держать непроницаемое лицо — я знала, что все равно не удержу. Не сейчас. Не при нем. Рвать на себе волосы из-за слабости было поздно и не к месту.
Собираясь с духом, я пригладила платье на коленях. Я знала, что как хозяйка первой должна начать беседу.
— Благодарю... Простите за минутную слабость. Я иногда забываю поесть... — соврала, не соврав, и быстро перешла к делу. — Вы можете говорить открыто, Ваше Величество. Я не хотела бы, чтобы беседа носила формальный характер. Прошу вас объясниться.
Ингренс кивнул, принимая условия.
— Вы — дочь своего отца, — он чуть улыбнулся. — Благодарю, что согласились на встречу и приняли меня в своем доме. Хочу заверить, мое появление здесь останется тайной для всех, кроме нас с вами. Я использовал зелье призрачной тени.
Насторожилась. Про зелье призрачной тени я слышала. Сложный магический напиток, сходный по цене со стоймостью особняка, скрывал своего владельца на несколько часов от всех, кроме тех, с кем он заговорит. Король потратился ради встречи со мной... Почему?
— Вам не за что благодарить меня: я не соглашалась на встречу, — отметила я, старательно контролируя губы, которые норовили расплыться в улыбке. Я пыталась говорить строгим тоном.
— Прошу прощения за свою невнимательность, леди. Я не заметил отказа, — Ингренс вежливо улыбнулся.
Легко преодолевая сопротивление моего самоконтроля, губы начали расползаться в ответной улыбке.
«Предатели!» — я ругнулась на губы.
— ...и мне это понравилось, — мягко добавил он, следя за мной.
Пытаясь взять под контроль мимику, я опять приложилась к бокалу. Глоток. Глоток. Глоток.
«Соберись, куриная голова!»
Может в обычном состоянии, я могла бы заявить, что-то колкое, что-то остроумное, но с ним... Надеюсь, он тоже устал от умных и коварных как Хрисанфр, потому что я сейчас всего лишь безмозглая курица, беседующая с драконом. Есть кое-какие сходства, но различия — колоссальны. Он — может испепелить. Я — могу лишь клюнуть.
Бездна, как только поставила бокал, в горле опять пересохло... Так много пить становилось неприличным. Я снова глотнула воды, оставляя на дне бокала маленькую лужицу для приличия.
— Счастлива, что сумела порадовать своего короля... — вымолвила единственное, что пришло на ум.
— Неужели? Я думал, вы не хотите, чтобы беседа носила формальный характер, — чуть царапнул Ингренс, и тут же сбросил улыбку, заговорив серьезно. — Я здесь, потому что мне нужна ваша помощь, леди Кларисса.
Не очень представляя, чем именно я могу помочь королю, я приподняла брови, ожидая пояснений.
Как-то угадывая мое состояние, Ингренс двинул пальцами, наполняя мой бокал и материализуя второй для себя. «Сколько же у него Силы?» — поразилась я, молча кивнув. Магический резерв нашего рода конечен, магией занимаются все же маги, драконы — довольствуются каплями чистой Силы. В моей семье было не принято тратить их, чтобы суметь проявить в нужный момент все, на что способен.