Хротгар немного поколебался, прежде чем принять ее. Он осторожно взял волчий клык, будто он был невероятно хрупким, при этом пригладив его пальцем. Его взгляд стал сложным от эмоций.
— У м-меня тоже есть т-такой. От отца, — я достал собственный клык и показал его другу, от чего он немного улыбнулся. Похоже, мне удалось улучшить его настроение и это хорошо.
— Спасибо… — Хротгар кивнул мне, сунув подвеску в карман.
— Н-не за что. К-кстати, б-будь осторожен, м-мы скоро войдем в бурю.
— Бурю? — от удивления Хротгар вскинул брови и посмотрел на меня круглыми глазами.
— Да.
День 22:
Шторм приближался. Как бы мы ни изводили двигатели, как бы ни работали над оберегами, все было бесполезно. Я сидел в зале и смотрел окно, чувствуя, как нечто движется внутри. Это был страх, но и не только. Влияние бедствия ощущалось уже отсюда.
Да что уж тут влияние, буря была видна уже невооруженным взглядом.
“Вероятно, через пару часов она уже захватит нас.”
Буря выглядела как вихрь титанических масштабов, состоящий из потоков самых разных цветов: черных, красных, пурпурных и кучи других. При этом ему не было видно ни конца ни края, он заполонял все в той стороне.
Остальные члены команды тоже сидели рядом и молча наблюдали. Это все, что мы могли сделать.
С каждой минутой вихрь приближался и вместе с тем, ощущение внутри также усиливалось. Будто в некое внутреннее пламя постоянно добавляют топливо. Я чувствовал, как моя грусть и надежда неестественно раздуваются, становясь сильнее под влиянием этого нечто. В один момент я дрожал от страха, а в другой, он резко пропадал. От этих перемен кружилась голова.
— Есть советы? — даже Виганр напрягся и повернулся к Зигфальду.
— Нет. Нам остается только надеяться на судьбу, — капитан покачал головой и принялся раскуривать трубку с обреченным видом.
Буря была неотвратима и вскоре, она заслонила весь наш обзор, а после, поглотила ковчег. Это ощущалось, как вход в совершенно другое измерение. Судно вздрогнуло с такой силой, что я чуть не свалился со стула, и в тот же миг, на меня будто вылили таз холодной воды. Страх в миг разгорелся с такой силой, что я не мог даже пошевелиться, а затем захотелось смеяться.
Я чувствовал, как мир вокруг вертится и кружится. В воздухе метались незримые потоки, стоило ощутить которые, как эмоции тут же сходили с ума. Это были потоки чувств, и они оглушали… Я пытался перестать обращать на происходящее внимание, но это было слишком сложно.
Камень вокруг заскрипел, товарищи застонали, кто от боли, кто от удовольствия. При этом ковчег швыряло из стороны в сторону, как тростинку в водовороте.
А что было дальше… Память начала меня подводить. Да на что, вообще, способна память, если само время в буре идет не по прямой — его ход можно сравнить только с каракулями ребенка.
Я сидел на стуле. Ковчег уже почти не дрожал, но были слышны далекие завывания. Они не казались физическими, как шепот ветра, нет, это скорее что-то шумело на краю сознания. Но я находился в состоянии подобном алкогольному или наркотическому опьянению. Весь мир вокруг будто сузился до меня самого.
Я засмеялся так заливисто, что не помню, когда испытывал нечто подобное, но при этом из глаз текли слезы. Взгляд задержался на часах. Их стеклянная поверхность треснула, а стрелки перестали двигаться. Было холодно, дрожь пробирала до костей. Но хотелось выпить холодной воды, чтобы избавиться от жара.
Кости ломило, пока я лежал на полу и изгибался. Или это был не пол, а потолок? Мир будто перевернулся. Хотелось спать.
Свернувшись в углу, я смотрел на большой каменный стол. За ним сидели Рунгильд и Зигфальд. Они что-то весело обсуждали. Никогда не видел капитана таким разгоряченным, а культиста столь разговорчивым. Рунгильд яростно махал книгой и указывал на нее. В его глазах горел некий фанатизм.
Они обсуждали веру, я уверен. Постепенно Зигфальд стал спокойнее и собраннее. Речь Рунгильда будто вернула его к реальности, и он принялся внимательно слушать. Их слова звучали неразборчиво, слишком тихо. Или они просто говорили на другом языке? Почему-то в тот момент все вокруг казалось слишком громким.
Ковчег качнуло.
Зигфальд потер бороду и кивнул. Мне это не понравилось, но я не мог встать. Кости налились свинцом и пригвоздили к полу.
Тогда в зал вошел Хротгар. Он шатался, будто выпил целый бочонок пива и только копье в руке, о которое он оперся, помогало дворфу держать равновесие. Его лицо было все в слезах и горело от гнева.
Взгляд полный ярости буравил капитана. Хротгар заревел и поднял копье, бросившись вперед.
Зигфальд отреагировал с запозданием. Он заспанно глянул на приближающийся наконечник будто не осознавая опасности. Только в последний миг, капитан осознал происходящее и резко дернулся, но движение было настолько неловким, что он просто упал на пол вместе со стулом.
— Ублюдок! Ты! Из-за тебя! — закричал Хротгар, хаотично размахивая оружием, но это напоминало скорее движения ребенка, орудующего палкой, нежели действия воина. Его слова вызывали эхо, звучащее повсюду.
Рунгильд вскочил из-за стола и с голыми руками набросился на Хрота, сбив того с ног и навалившись всем весом. Эти двоя принялись пинаться и перекатываться по полу как шавки.
Мой ленивый взгляд полузакрытых глаз поскользил дальше по залу. Там чуть дальше головой о стену бился Лодвир. Из глаз навигатора текли кровавые слезы, а на лбу уже образовалась заметная шишка.
В противоположном углу сидел Морвин. Реакция мага также была сверхъестественной. Вокруг его тела поднималась черная дымка, а лицо при этом стало полностью безэмоциональным. Губы дворфа же при этом почему-то растянулись в пустой улыбке.
С трудом я поднялся на ноги и на шатких ногах потопал к выходу, слыша позади бормотание, проклятья и звуки драки. Мир перед глазами смазывался.
Выйдя в коридор, я направился к комнатам, опираясь на стены. Их обжигающе-холодная поверхность немного успокаивала бешено барабанящее сердце.
Тени наблюдали, следили за каждым движением, но стоило мне попытаться подловить их над этом, как все возвращалось к норме. Мне мерещились голоса.
Проходя мимо медпункта, я услышал изнутри тихое чавканье, но проигнорировал это. Я хотел лечь. Кровать манила меня. И стоило добраться до комнаты, как мое сознание тут же провалилось в сон.
Глава 16 - Суд
Я знал, что это сон. Нечто подобное происходило впервые. Обычно во время сна ты просто делаешь нечто с затуманенным сознанием и не осознаешь собственное состояние, но сейчас…
Множество мыслей металось в голове, пока я стоял. Вокруг была абсолютная тьма. Именно это называлось пустотой. Ни пола, ни потолка, ни стен. Только тьма.
В сердце зарождалась паника. Сколько бы я ни осматривался, ничего не менялось. В голове появлялись мысли по типу: “А что, если это не сон?”
Но в тот миг мир вокруг задрожал, и повсюду разнесся грохот. Прямо из ничего, появился каменный узорчатый пол, а после снизу выросли гигантские мраморные стены. Рядом с ними появлялась мебель: скамейки, стулья, трибуна. Все вытесанные из разных видов горных пород. И, наконец, все завершилось формированием арчатого потолка далеко наверху.
Предметы вроде были цветными, но при этом, все равно на них оставалась какая-то неестественная тень, от чего все казалось сероватым.
— Подсудимый, ты готов? — мощный, тиранический голос проревел по всему залу, от чего в ушах зазвенело.
Только сейчас я понял, что нахожусь прямо посередине зала. Снизу раздался звон. Я медленно опустил голову и увидел кандалы, сковывающие мои ноги и руки, а из одежды на мне была только оборванная коричневая роба, как на простом узнике.
Инстинктивно, я дернул руками, попытавшись освободиться, но сколько бы я ни дергал, ничего не происходило. Цепи просто звенели и впивались холодом в поверхность кистей.
— Ч-что происходит? — полным ужасом голосом вскрикнул я и попытался сделать шаг назад, но даже это мне не удалось. В поисках ответов я поднял взгляд и тогда по моей коже пробежал холодок. Теперь в зале был кто-то еще.
Тени наблюдали за мной со скамеек повсюду, а наверху, на трибуне, сидел самый ужасный представитель этих существ. Его тело скрывалось за постоянно меняющейся черной дымкой, от чего я мог разглядеть только его белоснежные глаза и немного выделяющуюся бороду цвета вороньего крыла. Хотя, немного приглядевшись, я также заметил некое подобие одеяния судьи, проступающее над дымкой.
Оно смотрело на меня сверху вниз, абсолютно без каких-либо эмоций, держа в руке небольшой стальной молоток.
— Заседание начинается. Подсудимый: Ульфрик, — судья стукнул молотком по железной пластинке, от чего по залу разнесся звон.
— П-подождите! Г-где я? Я н-ничего не сделал!
— Молчать! — рявкнул судья и снова ударил молотком, только в этот раз удар будто нанесли прямо мне по черепу. Прямо в голове зазвенело от боли, и я упал на колени, вскрикнув.
— Первые обвинители: Бйорн и Лиф. Сделайте шаг вперед.
Две тени поднялись с обсидиановой скамьи справа и выступили вперед. Их белые глаза также следили за каждым моим движением, но они не были такими безэмоциональными. Скорее я чувствовал в этих взглядах гнев и обвинение.
— По заявлению обвинителей Ульфрик повинен в слабости. Он просто смотрел как Ужас убивает его брата, дядю, шахтеров и стражника. К тому же, после этого он еще посмел выжить! — судья взял в руку бумагу и принялся читать. Стоило прозвучать обвинению, как по залу пополз шепот. Тени переговаривались и осуждали меня со всех сторон.
Перед глазами всплыла картина из прошлого. Тот ужас, что произошел в шахте. Кошмар, который я изо всех сил пытался забыть. Причина моего дефекта речи. Кулаки сжались сами по себе, а в сердце запылал гнев.
— Н-нет! Я… Я был ребенком! — закричал я, но судья просто ударил молотком снова. Это вызывало такую сильную боль, что я теперь полностью свалился на пол и скрючился.