– С золотыми кудрями? – спросила девочка.
– Да, и с огромными синими глазами, – сказала Айгуль. – Красивая-красивая. Настоящая принцесса.
– Торговец принес принцессу к себе на корабль и выходил ее. Она горячо поблагодарила его за спасение. Он влюбился в нее. Они путешествовали вместе, девушка оказалась доброй, умной и хорошей. Принцесса помогала ему в торговле, в управлении кораблем, и торговец был совершенно счастлив. Но однажды она утром выпила чай, съела печенье и сказала:
– Я хочу тебе кое в чем признаться.
– Давай, говори, – согласился торговец. – Я ценю честность. Кроме того, мы с тобой давно вместе, и я не представляю, что ты можешь сказать мне такого, чтобы я изменил к тебе свое отношение.
Тогда принцесса встала. Кожа ее начала лопаться, появились щупальца, потом большая голова с клювом… Торговец закричал и схватился за пистолет.
– Что ты делаешь? – спросило чудовище. – Это же все равно я. Та же самая, что только что сидела за столом и ела печенье. Какая тебе разница, как я выгляжу? Ты спас мне жизнь, но я несколько раз спасала тебя в ответ. Неужели нельзя любить за душу, только за тело?
Торговец выстрелил. Он стрелял снова и снова. Выстрелы пробили обшивку, корабль стал неуправляемым. Торговец прыгнул в капсулу и сбежал на ближайшую планету. А чудовище снова стало принцессой, потому что это была настоящая принцесса, которая просто на время притворилась чудовищем.
– Она выжила? – спросила дочка.
– Конечно, – сказала Айгуль. – И теперь принцесса немного поспит и подождет кого-то другого. Того, кто не испугается, когда увидит щупальца, и не станет в нее стрелять.
В магазине никого не было. Таня ходила по залу. Лариса стояла перед зеркалом и мазала шишку на лбу какой-то гадостью.
– Я хочу вот этот топик, – сказала Таня. – Прямо не могу… аж дыханье перехватывает.
Топ Florence & Fred был белым, из белого хлопка, плотного и шелковистого на ощупь, с треугольным вырезом на груди.
– Хочу, – повторила Таня. – Сейчас еще лифчик подберу. Думаю, тут нужно что-то белое, плотное, со вставочками. Я вообще люблю белое.
– Купишь с зарплаты, – сказала Лариса. – Хотя с твоим пирсингом надо покупать что-то такое… готичное. И вообще черное носить, а не белое. А то как-то нелогично.
– Ну, хоть померяю, – произнесла Таня.
Она взяла топик, несколько белых лифчиков и скрылась в примерочной. Через минуту Таня вышла. Ткань красиво обтягивала ее грудь, девушка выглядела юной и свежей, как только что распустившаяся лилия.
– Я, пожалуй, немного поношу ее, – сказала Таня.
– Лучше сними, – сказала Лариса. – А то придет хозяйка или Инна Сергеевна, и будут неприятности…
Таня покосилась на Артема. Тот сидел неподвижно, как статуя, и играл сам с собой в морской бой. Его плечи, шея и голова составляли одну линию. Несколько секунд Таня смотрела на его фигуру и профиль, а потом пошла переодеваться.
– Уходи, – сказал Люсе муж, – ну что ты сидишь со мной. Сколько ты вообще будешь сидеть? До конца жизни? Отправь меня назад в Тверскую область, к родителям, а сама устраивай свою жизнь. Мне не нужно то, что ты делаешь. От этого только хуже. Мне такие жертвы не нужны.
– Давай я тебе что-нибудь почитаю, – предложила Люся.
– Проваливай. Не надо мне ничего читать. Я читать и сам умею.
– Не-а.
Муж лежал на кровати. Он не мог даже самостоятельно перевернуться. Когда-то, сразу после аварии, Люсе казалось, что будет очень больно видеть его в инвалидной коляске, а потом оказалось, что инвалидная коляска – это недостижимая мечта.
– Ладно, тогда я пойду на работу, а потом вернусь и тебе почитаю.
Он ничего не ответил, только отвернулся к стене.
Марине, как всем беременным, постоянно хотелось есть и спать.
«Икры бы сейчас», – подумала она, заходя в туалет и садясь на стульчак.
Глаза у нее слипались.
– Это невозможно. Я же всю ночь спала, весь день спала, и предыдущую ночь всю спала, и опять хочу, – зевнула она, борясь с дремой и усилием воли раскрывая слипающиеся глаза.
Ее взгляд упал на пол, она окаменела. На серой плитке были потеки крови. Она посмотрела на стену. Кровь стекала вниз, оставляя алые следы, которые быстро бурели. Марина протерла глаза и помотала головой. Пятна исчезли. Все чисто. Обычный, тщательно вымытый Люсей туалет.
– Жуть какая, – сказала Марина. – Бывают нехорошие квартиры, а бывают и нехорошие туалеты.
Она побрызгала воздух хвойным освежителем и вышла, закрыв дверь. Но даже в коридоре ее преследовал запах крови.
– Ой, смотри, какой топ классный, – сказала одна покупательница – девушка, одетая в пальто с меховым воротником, делающим плечи огромными, – другой, взяв плечики с висящей на них вишневой футболочкой.
Она скрылась в примерочной. Вторая покупательница, на шею которой был повязан газовый шарфик цвета вареного лосося, принялась перебирать юбки и выбрала двухслойную светло-серую с пайетками и джинсовую стретчевую с большими карманами. Она подозревала, что карманы будут топорщиться, но надеялась в крайнем случае их зашить.
– Посмотри, как? – спросила девушка из примерочной. Сняв пальто, она стала казаться намного миниатюрнее, как будто она была капустой, от которой осталась только серединка. Вишневый топ сидел на ней как влитой.
– Класс! – отозвалась ее подруга.
Таня склонила голову набок.
– По-моему, этот фасон вас полнит, – сказала она.
– Куда ее полнить, – засмеялась покупательница с газовым шарфиком, – в ней же сорок килограммов веса.
Покупательница вынырнула из примерочной в топике и принялась вертеться перед зеркалом, поворачиваясь то тем, то другим боком. Таня подошла поближе и тоже посмотрелась в зеркало – высокая, с черными волосами и пирсами в брови и в носу.
– Я беру, – сказала девушка, снимая топ и снова надевая свое пальто.
– Ты же ничего больше не померила, – произнесла ее подруга, теребя свой лососевый шарфик, – купила, получается, первое попавшееся.
Она взяла к двум юбкам еще три – из тонкой замши цвета кофе с молоком и рваным краем, короткую юбочку из черного вельвета с кнопками впереди и светло-фиолетовую юбку-карандаш со стальным отливом.
– Я не взяла первое попавшееся, вовсе нет. Ты же не спишь со всеми мужчинами подряд, только чтобы понять, что они тебе не подходят.
Таня почему-то думала, что девушка в лососевом шарфике смутится, но этого не произошло.
– Это разные вещи, – сказала она, – можно подумать, ты носишь только одну юбку, ешь только один тип еды и ходишь одним и тем же маршрутом!
– Все равно. Я вижу заранее, какая вещь мне подойдет, а какая нет.
– Ты можешь упустить что-то неожиданно прекрасное, – сказала подруга, встряхивая ворох юбок. – Ну, например. Тебе всегда нравились голубоглазые блондины. Игнорируешь кареглазого брюнета, а потом оказывается, что именно он мог бы стать любовью всей твоей жизни. Так и здесь! Ты идешь мимо полок и видишь… вот такую вот блузку.
Она взяла в руки невесомую блузку болотного цвета с большими яркими цветами и с рюшечками по вороту и краям рукавов.
– Какая-то она цыганская.
– Возможно. Но такие блузки струятся, нежно обнимая фигуру, подчеркивая все изгибы. Они скрывают то, что надо скрыть, – например, лишние складочки на талии и полные руки. Все скрывают! Эти струящиеся ткани так хороши, они всем идут и всех делают женственными.
– Я не хочу скрывать, я хочу подчеркнуть. В частности, грудь. Пусть ткань обтягивает, трещит, облегает. Понимаешь?
– Понимаю, – сказала девушка в шарфике и повесила невесомую блузку на место.
– Я тебе говорю, туалет какой-то нехороший, – сказала Марина Диме.
Они зашли в ювелирный магазин, и Марина обвела взглядом витрины. Консультант расплылась в льстивой улыбке.
– Изумруды способствуют благоприятному течению беременности, – сказала Марина. – А еще аметист и лунный камень. Но изумруд, я думаю, будет понадежнее. Не знаю, почему я так думаю.
– Бывает розовый изумруд, – подсказала консультант, – это большая редкость. Вот у нас есть кольцо…
– Вот это, – сказал Дима.
Кольцо, на которое он показывал пальцем, было сделано в виде пальмовой ветви, на конце каждого листа которой был укреплен небольшой чистый камешек. В основании ветви сияло множество мелких бриллиантов.
– А я хотела что-то с одним большим камнем, – не согласилась Марина. – Что-то совсем простое, оправа и камень. Вот как это.
И она показала на кольцо с прямоугольным изумрудом глубокого темно-зеленого цвета. Свет от ярких ламп проникал в глубь камня, дробился, отражался и дрожал.
– Напоминает о весне, – сказал Дима. – Кажется, сейчас корни пустит и зацветет.
Консультант терпеливо ждала.
– Мы возьмем оба, – произнесла Марина.
Дима кивнул и протянул продавщице банковскую карту.
– Так что твой нехороший туалет? – спросил он.
– Мне все время чудятся в нем разные ужасы, – ответила Марина. – То труп, то кровь, то человек-паук. Как будто там живут привидения.
– Туалет с привидениями – это круто, я согласен, – кивнул Дима. – Может, его надо просто почаще проветривать?
Девочка-подросток с копной золотистых волос и голубыми глазами зашла в магазин и вопросительно посмотрела на Таню.
Чистый ангелочек, подумала про себя та.
– Скажите, – проговорила девочка тоненьким голосом, – у вас есть костюм ведьмы?
– Сейчас подберем, – не растерялась Таня, – вот, например, у нас есть колготки со змеями. Подойдет? И еще у нас есть футболка с принтом «девушка на метле».
– Колготки лучше бы с жабами, – сказала девочка, – но со змеями тоже, наверное, ничего.
– Еще нужна черная юбка с неровным нижним краем, – произнесла Таня, – у нас чисто черной нет, но есть черно-красная. Так даже лучше.
– Ага, – воодушевилась девочка, – а то я уже в два магазина заходила, мне сказали, что нету, и все тут.
– А ты точно не хочешь костюм доброй феи? – спросила девочку Лариса.