Не тратя слов, мысленно перехватываю Ру за шею телепатическим лассо и дёргаю со всей силы. Останавливается резко, будто уткнулся в невидимое стекло. Сикорски и я пялимся ему в спину.
Разворачивается. Смотрит на Главного – напряжённо, с опаской. Я подсказываю: «Господин генерал, извините, задумался. Иди сюда».
– Господин генерал, извините, задумался, – послушно тарабанит Ру на одной ноте и подходит к нам прямой, будто шпалу проглотил.
– Дела-заботы, – довольно тянет Сикорски. – Ну, дела можно и подвинуть. Праздник как-никак.
«Бухать зовёт. Да улыбнись ты хоть!»
Главный с ожиданием смотрит на Ру в моём теле. Однако тот лишь сопит в маску – громко, неужели я тоже так пыхчу? Взгляд злобный, будто мечтает нас в рагу покрошить. Его собственные глаза, наверное, сейчас бы полыхали, но с моими карими тоже смотрится неплохо. Ух, каким опасным я умею выглядеть!
«Хватит на меня пялиться, соглашайся!»
Однако Эйруин молчит. Сделав вид, что спохватился, поворачиваюсь к генералу:
– Прошу прощения. Господин капитан-майор простудил горло. Но срочных дел у него сейчас нет.
Ру шипит у меня в голове: «Скотина!»
– Отлично, как раз полечим, – Главный улыбается и, обняв Эйруина за плечи, приглашающе указывает ладонью направление.
Туда они и направляются, однако Ру успевает бросить на меня взгляд, полный паники.
«О чём вы обычно говорите?»
«Да молчи и всё. У тебя горло. Улыбайся, поддакивай».
«Так молчать или поддакивать?!»
«Всё вместе! Это ж армия. Только во всякое дерьмо меня не вписывай».
«Бля».
А я направляюсь к кабинету. Отлично, на сегодня я избавлен от жалоб Главного на жену, работу и тупиц из штаба.
Да и в самом деле ведь праздник. Я вот даже не бухаю на рабочем месте! Значит, вполне могу наградить себя, трудягу эдакого, чашкой кофе. И шоколадину съем. Идеально.
Завариваю. Усаживаюсь за стол помощника. Открываю упаковку шоколада. Так здорово, когда не чихаешь от кофе.
С наслаждением отпиваю глоток. Откусываю кусок.
Стук в дверь.
– Войдите.
Дверь открывается. Рядовой Фергюссон.
И не успеваю я отследить, как изо рта вырывается:
– Проходите, я подписал.
Фергюссон замирает рядом с моим столом, глядя с недоумением. Ёкарный бабай!
– Кхм. В смысле, я распечатал, а капитан подписал. Всё сделано. Я об этом.
Под взглядом рядового прохожу из приёмной в кабинет, беру из кучи бумаг нужную, возвращаюсь. Протягиваю.
– Спасибо, – Фергюссон расплывается в улыбке. Пробегает глазами строчки приказа об увольнении со службы.
– Завтра уедете?
– Нет, сейчас. Ещё успею с семьёй отметить. Вот, думал с капитаном попрощаться.
– К сожалению, он занят. Но я передам.
– Спасибо! – Фергюссон от избытка чувств хватает меня и крепко сжимает в объятьях.
Ничего себе, Ру уже друзей завёл?
– Да. Пожалуйста. Я уверен, что капитан был рад служить с вами.
Отпустив меня, Фергюссон цепляется взглядом за стол Ру.
– О. Разве это не его чашка?
Оборачиваюсь. Вот же ядрёны пассатижи!
– Да… Я свою разбил, так что взял эту, пока капитана нет.
– Я думал, вы не любите кофе. Просто никогда не видел…
Что за подозрительное внимание к привычкам Ру, а? Фергюссон прям отслеживает, что он пьёт? И обниматься лезет…
– Чай закончился, – ляпаю прежде, чем успеваю подумать, закрыл ли я крышку на коробке, полной пакетиков с чаем. Кошу глазом. Уф, закрыл.
– Мм. Ну да, – рассеянно бросает Фергюссон и наконец-то переводит взгляд с чашки на моё лицо. Снова улыбается, счастливый. – Ну, я пошёл.
– Удачи.
– Да, – он вроде хочет что-то добавить, но, видимо, не найдя подходящих слов, салютует кулаком. – Всего хорошего.
Фергюссон уходит, а я бухаюсь на стул Ру. Чашка, кофе… Все эти несовпадающие мелочи раздражают, и мне уже надоело притворяться. Надо что-то с этим делать. А что?
Эх, жаль, что не пошёл с Главным. Сейчас бы бахнули чего-нибудь крепкого, обжигающего горло и туманящего мозги. Сидишь себе на мягком диване «кладовки», слушаешь болтовню генерала и ни о чём не думаешь…
Вскакиваю и иду в свой кабинет, за бурбоном. Вроде и дрянь, а вот люблю его. Настолько, что могу выхлебать полбутылки за один глоток.
Уф-ф…
Теперь можно и поработать.
***
За полчаса до начала праздника закрываю кабинет и отправляюсь искать Ру. Всюду мельтешат напомаженные офицеры с радостно-предвкушающими мордами. Здороваются друг с другом, поздравляют с наступающим. На меня внимания не обращают. В итоге только несколько рядовых из моего подразделения козырнули.
Постоял под дверью генеральской «кладовки», мысленно призывая Эйруина. Не отвечает. Надеюсь, это значит, что он уже ушёл отсюда, а не то, что повесился от скуки.
Тут нет. Здесь тоже.
Коридоры первого этажа, увешанные бумажными гирляндами и звёздами из золотой фольги, полны народа.
В вестибюле столпотворение, но входная дверь то и дело впускает ещё одну порцию холодного воздуха и гостей. У гардероба мамушки и тётушки помогают своим разнаряженным красоткам снимать верхнюю одежду, а дальше остаются у заграждения, провожая умильными взглядами девушек, которые предъявляют пригласительные и проходят дальше.
Чем ближе к большому залу, тем девушек всё больше: нервно роются в сумочках, переговариваются, поправляют друг другу причёски.
Завидев парторга, сосредоточенно отдающего распоряжения, гаркаю поверх голов:
– Майор!
Пробираясь сквозь «цветник», дежурно задерживаю дыхание – не расчихаться бы от обилия парфюма. Хотя сейчас я в теле Ру, нос которого не столь чувствительный, но эта мешанина запахов всё равно раздражает.
Наконец-то подскакиваю к парторгу, игнорируя мелких сошек вокруг него.
– Вы не видели… – запинаюсь, вспоминая, как правильно сказать, – капитана Блэйка?
Однако Новак вместо стандартной заискивающей улыбки одаривает меня холодным взглядом снизу вверх.
– Младший лейтенант, вы забыли о субординации?
Бля-я-я… Вытягиваюсь, чётко козыряю и тарабаню:
– Господин капитан-майор, разрешите обратиться.
Парторг милостиво кивает и, выслушав вопрос ещё раз, сообщает:
– Капитан-майор Блэйк пять минут назад прошёл, – он кивает в сторону зала – в кафетерий.
Ишь, «кафете-э-рий» – слово-то какое культурное для обозначения буфета с конскими ценами. Гордый собой, Новак обводит взглядом притихших вокруг подчинённых. Девицы поблизости тоже смотрят, однако, уверен, больше на меня. Подмигнув самой симпатичной, проскакиваю мимо улыбчивого лейтенанта, на входе объясняющего гостям, где их места.
На всякий случай оглядываю зал. Половина столиков уже заняты, однако белобрысой макушки Ру не видно…
Да фу ты бля! Она ведь на мне! Нужно, наоборот, искать тёмные волосы и ахуенно-сексуальное тело.
Здесь его нет. Значит, буфет.
Моё распрекрасное тело обнаруживается за дальним столиком. Сидит себе в компании стакана и бутылки портвейна и в ус не дует, хотя, я уверен, заметил меня ещё от арки входа. Без маски, конечно, – как иначе пить? Отросшая щетина даже отсюда видна.
«Как пойло? Стоит брать?». Я занимаю очередь у витрины с закусками.
«Бери». Отстранённый пофигизм Ру наводит на мысль, что он уже изрядно набрался.
«О чём Главный говорил?». Внимательно изучаю содержимое тарелок, выбирая между пятью граммами салата и микроскопическим бутером с ветчиной.
«Про баб».
«Что конкретно? Жаловался на жену?»
«Ага. Хочет свалить к молодой крале». Тело Синхарда Блэйка переводит мрачный взгляд с пустого стакана на бутылку. Чёткими, хотя и замедленными движениями наполняет его вновь. Ого, да он пьян гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я-то своё тело знаю – чтобы довести его до такой кондиции, нужно было уговорить весь запас алкоголя в «кладовке».
«Кстати, где он?». Очередь доходит до меня, и я заказываю бокал вина, без закуси. Не хочу платить бешеные деньги за эти порции на один укус, да и одного бухарика тут хватит, однако что-то поставить на стол хочется – праздник всё же.
«Спит».
«Уверен? Не хватало, чтобы он в таком виде полез на сцену речь толкать, а то бывали прецеденты».
«Я дверь запер. Удобно быть тобой».
Точно, у меня, как у частого собутыльника генерала, есть допуск к замку «кладовки».
«До предела не бухай, у нас ещё по плану драка была». Получив бокал, направляюсь к выходу в зал. Там, на фоне гула голосов, уже слышится потрескивание микрофона, Новак вот-вот начнёт.
Ру выливает остатки в стакан и даже вытряхивает последние капли. «Ничего, у тебя организм крепкий».
В зале уже заменили верхний свет цветными огоньками иллюминации. Искусственные свечи на каждом столе. Нарядно, уютно, девушкам нравится, а главное, отвлекает внимание от хреново вырезанных поделок. Не то чтобы у нас не было бюджета на магазинные украшения, но это ж армия – бойцы всегда должны быть при деле. Каком угодно.
Занимаю свой обычный столик у стены, и две девушки за ним оглядывают меня с нескрываемым интересом. Наверное, мутантов никогда прежде не видели.
Слева от меня – блёкло-русая «скромница» в светлом платье с пышными оборками, декольте закрытое, но размер впечатляет. За ней – «вамп» с тёмным каре и ядрёными стрелками на пол-лица. Тёмно-фиолетовое обтягивающее платье в свете огоньков переливается будто чешуя. У этой, наоборот, тонкие бретельки и глубокий вырез, хотя показывать нечего. Пахнут терпимо. Резюме: девчонки неплохие, но в текущих условиях можно игнорировать. Как-то не до флирта.
Отпив буквально каплю вина, чтобы не опустошить бокал за единственный глоток, придирчиво разглядываю украшения на стене рядом. Гирлянда отличная. Нужно уточнить, какой рукастый талант её клеил, чтоб на весенний бал тоже его подрядить. А вот снежинки – кособокие и с плохо прорезанными отверстиями – по степени уродства похожи на те, что мои бойцы сдавали. Я и раньше замечал, что упражнения на мелкую моторику им не даются.