— Тогда вина! — бросил он официанту. — И какую-нибудь сырную тарелку. Что еще вы посоветуете девушкам попробовать?
— У нас свежайшие морепродукты, так что предложу крудо из гребешков с хурмой, — оживился тот. — Или карпаччо из осьминога с рукколой, вялеными томатами и соусом из бальзамического уксуса. Однако больше всего дамы ценят наше трио тартаров из красных сицилийских креветок, дикого лосося и сибаса…
Филипп щелкнул пальцами, призывая официанта сделать паузу и повернул голову ко мне:
— Вера, давайте я вас угощу этим вот трио тартаров? Раз уж дамы его ценят. Наталья, а вам еще чая и десерт? Я помню, вы восхищались тирамису, который пробовали в Венеции. Скажите… — он бросил взгляд на бейджик на жилете официанта. — …Андрей, у вас ведь тирамису не хуже, чем в Венеции?
— Ничуть не хуже! — поспешил заверить тот. — Даже лучше! Наш шеф…
— Тогда мне рибай блю-рейр с каким-нибудь французским ширазом, Вере ваше трио тартаров, Наталье тирамису и повторить чай, сырную тарелку, и… какое вино рекомендуете для девушек?
— Я за рулем! — поспешно сказала Наташка. — Мне только чай!
— А я уже ухожу, честное слово, — обращаясь скорее к ней, чем к щедрому гостю, попыталась оправдаться я. — Не стоит!
Я потянулась к своему рюкзаку, одновременно поднимаясь из-за стола.
— Вера, сядьте.
Слова прозвучали жестко, как приказ, который я выполнила раньше, чем осознала. И в легкой панике посмотрела на Наташку, только сейчас осознав, что она не случайно не хотела меня видеть на этой встрече.
Филипп Завадич оказался слишком крупной рыбой. Даже на своей работе, где я сталкивалась с самыми известными людьми города, я наблюдала лишь тени подобных хищников.
Однако моя подруга, приличная женщина и мать, давно и счастливо замужняя, всегда с восхищением отзывавшаяся о своем муже, мой безмолвный вопль о помощи даже не заметила.
Ее зрачки были расширены, а поплывший взгляд не отрывался от мужчины рядом. Нижняя губа была прикушена, пальцы играли со светлой прядью волос.
Тот словно не замечал всех этих знаков — отпустив официанта, сел расслабленно, расстегнул пиджак, слегка распустил узел стильного черного галстука с серебристым растительным узором. Я по привычке заинтересовалась — что за бренд? Мне кажется, этот паттерн хорошо подойдет для рисунка обоев в…
Но вспомнила, что больше не работаю дизайнером интерьеров.
Теперь мое дело — оформление соцсетей. Там всем плевать на патентованные узоры элитных брендов. В моде «бежевые мамочки» и «тихая роскошь», не имеющая никакого отношения к настоящей роскоши.
Я опустила глаза на свой одинокий артишок посреди тарелки.
Непонятно, что теперь делать. Доедать? Ждать тартара из красных сицилийских креветок, прости господи? Все-таки поскорее прощаться и уходить, тем более, Наташке я тут точно не нужна?
В тех книжках по этикету, которыми мама мучила меня в детстве, было очень много про то, какой вилкой есть зеленый горошек, в какую рюмку наливать норвежский аквавит и даже какой рукой держать шаурму, а какой пиво. Но совершенно ничего о том, как вежливо свалить с деловой встречи, на которой твоя замужняя подруга смотрит на богатого красивого мужика голодными глазами.
— Ну что, Наталья, — начал Филипп, когда ему принесли стейк и бокал вина. — Расскажите мне о вашем новом проекте. Я весь внимание.
То, что лежало у него на тарелке, жареным мясом было назвать сложно. Когда он разрезал стейк, тот оказался изнутри ярко-красным, совершенно сырым. Подпаленная тонкая корочка была только снаружи.
Филиппа это совершенно не смущало. Он отрезал кусочек за кусочком и без видимых усилий жевал истекающую кровью плоть. Запивая густым темным вином, похожим на кровь даже сильнее, чем кровь настоящая.
И правда — хищник.
— Ох, Филипп! Вы же знаете, я бы не стала вас беспокоить из-за ерунды, но у вас такой великолепный вкус, вы так цените современное искусство, что… — начала Наташка таким высоким голоском, которого я у нее никогда не слышала. Немного кокетливым, немного подобострастным, немного смущенным.
— Давайте без лести. К делу, — жестко оборвал ее Филипп, и я запуталась в своей реакции на его слова.
С одной стороны, мне было неловко слушать, как подруга стелется перед этим мужчиной, с другой — кто он вообще такой, чтобы так себя с ней вести?!
— К делу, конечно, к делу! Когда я увидела этот проект, сразу подумала о вас! — зачастила Наташка. — Арт-группа «Молодые хулиганы» планирует стартовать хэппенинг с темой «Мобильность будущего». Они возьмут автомобильные материалы — карбон, лак, винил, ну вот это все, и создадут скульптуры в своем уникальном дерзком стиле! Мне кажется, ваша сеть автосалонов могла бы стать спонсором проекта! Сначала поделиться материалами, а потом выступить в качестве площадки для показа готовых творений!
— Звучит любопытно… — Филипп постучал кончиком ножа по тарелке. — Не знаю, как насчет площадки, но про материалы поговорим. Расскажите подробнее про эту арт-группу. Сами понимаете, дерзость дерзостью, а клиенты у меня люди консервативные.
— Напротив! — всплеснула руками Наташка. — Сейчас у молодежи появились очень большие деньги! Все эти тиктокеры и блогеры зарабатывают больше топ-менеджеров! Они уже наелись материальной роскошью и начинают смотреть в область духовного. Им будет очень близки молодые художники, хулиганящие в элитных автосалонах!
— Думаете?.. — Филипп поднял бокал с вином, но не стал пить, лишь держал его на весу, задумавшись. — Я, кстати, видел рилсы с пареньком, который дестроит «Бентли» на камеру. Позовем его?
Официант тем временем принес чай и щедрую порцию тирамису, а вот с моим заказом снова не торопился.
Но есть мне не хотелось — интересно было и так.
С Наташкой мы познакомились, когда я искала необычные картины для оформления дома одного известного певца. Заглянула в арт-галерею недалеко от дома, надеясь найти что-нибудь атмосферное среди работ художников, которые еще не прославились настолько, чтобы их картины могли бы вложением денег. Проще говоря — чтобы стоили дешевле наших отделочных материалов.
И там она захватила меня в плен своим энтузиазмом. Он проявлялся даже сейчас — как она ни старалась играть роковую соблазнительницу перед привлекательным мужчиной, огонь в ее глазах вспыхивал ярче всего, когда она говорила о художниках-хулиганах.
Я тихонько ковыряла артишок и любовалась двумя откровенно увлеченными своим делом людьми. Они оба с места включились в обсуждение деталей сотрудничества, генеря идеи на ходу.
— Нет, у «Бентли» другой имидж, — говорил Филипп, безжалостно терзая сырое мясо на тарелке. — А вот «Ламборджини», пожалуй, будет в тему дерзости и молодости. Вера, а вы как считаете?
Я не ожидала вопроса от него.
В современном искусстве я разбиралась мало. Все, что знала, было заслугой Наташки, которая таскала меня на самые интересные выставки.
— Вера у нас не специалист! — вмешалась она, явно недовольная тем, что внимание сместилось на меня. — Она картины и скульптуры она выбирает так, чтобы по цвету к обоям подходили, а в автомобилях понимает еще меньше. У нее даже своей машины нет.
— Скоро будет! — возмутилась я. — Вот сдам на права — и сразу куплю!
Я вообще не планировала вмешиваться в их странный флирт, но такое откровенное пренебрежение не смогла стерпеть даже из принципа.
— О, как интересно! — развернулся ко мне вместе со стулом Филипп. — Уже выбрали марку? Хотите, порекомендую что-нибудь? Я как раз специалист.
— Ой, нет, не стоит беспокоиться! — я даже засмеялась. — «Бентли» и «Ламборджини» — это не мой вариант.
— А что ваш? — серьезно уточнил он.
— У меня совсем другой уровень, — призналась я. — Либо новый китаец, либо подержанная.
— Но ведь у вас наверняка есть машина мечты… — проницательно сощурил стальные глаза Филипп. — Я прав?
— Да, конечно, — кивнула я. — Но и она мне не по карману.
— Покажите.
И снова этот приказной тон, которому подчиняешься раньше, чем слова доходят до мозга.
Я достала телефон и открыла галерею фотографий — и только тогда застеснялась. Потому что машина моей мечты, хоть и стоила больше моего самого отчаянного бюджета, все равно не дотягивала до «Бентли».
— Вот… — смущенно улыбаясь, показала я свою прелесть. — Цвета шампанского… С панорамной крышей, с автопарковкой, с белым салоном… Я влюблена!
— И сколько не хватает? — полюбопытствовал Филипп, глядя, как я листаю на экране фотографии машины моей мечты.
— Шестьсот тысяч… — вздохнула я. — Это уже с учетом, что я возьму в долг у всех, кого смогу уговорить.
— Хм-м-м-м… — Филипп еще несколько секунд рассматривал фото на экране моего телефона, а потом отложил вилку и нож и перевел взгляд на мою подругу: — Наталья, мне кажется, вам уже пора.
2. Конец ужина
Это вот что такое сейчас было?!
Я несколько ошеломленно наблюдала, как Наташка молча, с застывшей на лице улыбкой, собирается, нервно перекладывая телефон из одной руки в другую.
Надевает сумку на плечо, бормочет что-то похожее на прощание. И, так и не взглянув на меня, уходит.
Я растерянно оглянулась ей вслед. Наверное, надо тоже уйти?
Какая-то идиотская ситуация.
Начала вставать, но дорогу преградил официант, который будто бы не заметил, что помешал мне. Ловкими движениями он расчистил место на столе, забрав недопитый облепиховый чай, и расставил тарелки с художественно выложенным тартаром из… креветок? Я успела забыть, что за странное блюдо заказал мне Филипп.
Подняла на него глаза, встретилась с его пронизывающим стальным взглядом…
И поняла, что не хочу уходить.
Да, Филипп Завадич повел себя совершенно возмутительно. Так нельзя обращаться с людьми, тем более, с женщинами.
Но глядя на этого вальяжного хищника, демонстративно наблюдающего за моей реакцией, я поймала себя на безумном любопытстве.