Я подняла брови, попытавшись вообразить ситуацию. Нет, ну не до такой степени. Но как еще нормальной женщине реагировать на то, что ей предлагают продать свое тело? Если бы я хотела стать проституткой, я бы начала лет на пятнадцать пораньше!
— Я тебе понравился, ты мне понравилась, — продолжал Филипп. — Зачем вот эти истерические жесты?
— Вот именно! — возмутилась я. — Зачем предлагать деньги, если ты можешь получить все то же самое бесплатно? Мог… — поправилась. — До этого момента.
— Это очень простой вопрос, Вера, — низкие нотки в его голосе, пробирающие до костей, стали как будто глубже. — Я не люблю заморачиваться. Рисковать сказать что-то не то, подарить не то, ошибиться с моментом, на котором пора переходить к делу…
— Ты настолько не уверен в себе?
— Напротив, Вера, — Филипп выговаривал мое имя словно бы с особенным удовольствием. — Я абсолютно уверен в том, что мне нужно. Никаких охотниц, которые разрабатывают сразу десяток питательных вариантов. Никаких принцесс, которые ищут любовь на всю жизнь. И те, и другие отлично отсеиваются предложением четкой суммы.
— Тогда почему не пойти к проститутке? — совершенно искренне удивилась я. — Товар-деньги, никаких иллюзий.
— Во-первых, проститутки стоят дешевле…
— Вот именно! — ввернула я азартно. — Мне непонятно, почему я!
Тут я конечно слегка вышла из роли гордой женщины, которая никогда не продается.
Мне и правда было любопытно, зачем такому мужику, к которому из трусов выпрыгнут большинство женщин от шестнадцати до шестидесяти, еще и платить за подобное счастье.
— Во-вторых, мне нужна близость, а не отработка, — Филипп сопроводил свои слова брезгливой гримасой. — У нас с тобой проскочила искра, мне стало интересно. И теперь я хочу все упростить.
— Для себя.
— И для тебя тоже. Так бы ты гадала — ой, а я ему нравлюсь? Или нет? Ой, а может, получится замуж выйти? Тогда не надо давать на первом свидании, все так говорят! А так ты точно знаешь — нравишься, но отношения чисто деловые.
— Интересно… — я задумалась о разумности такого подхода.
Замуж я не особенно стремилась, но все эти девичьи страдания на каком свидании прилично поцеловаться мне были знакомы. И точно знать перспективы было бы неплохо.
С этим замуж, с этим — можно провести веселое лето, а этот одноразовый вариант.
— И часто ты так предлагаешь? — спросила я. — Какой процент успеха?
— Достаточно часто, — усмехнулся Филипп. — Процент высокий, не волнуйся. Современные девушки долго не ломаются, особенно красивые. Сходишь с самолета, видишь в аэропорту ту, что понравилась. Подходишь и сразу предлагаешь свои условия. Карты на стол. Большинство соглашается.
— Ну да, кто откажется от пол-ляма за ночь! — не удержалась я.
— Не за ночь, — сухо поправил меня Филипп. — За секс.
— В смысле? За один раз? А если ты еще захочешь?
— Нет. — Филипп даже не улыбнулся. — Для тебя — в месяц.
— А-а-а-а-а-а-а! — протянула я. — Другое дело! Звучит уже как-то более реалистично.
— Вот видишь, ты уже торгуешься, — кивнул он и откинулся на спинку сиденья, ощутимо расслабившись. — А пять минут назад готова была на ходу выпрыгнуть.
— Все еще хочу! — фыркнула я.
— Почему? — поднял он брови. — Плохое предложение? А как же твоя золотистая мечта?
— Ну-у-у-у… Вдруг мне не понравится? — предложила я вариант.
— Целоваться понравилось? — он склонился ко мне, обдав своим теплым дыханием, напоенным запахом виски и карамели.
Я сглотнула. Вкус его поцелуя все еще чувствовался на губах. И трепетная нежность мурашками расползалась по коже.
— Да.
Соврать было сложно.
— Ну, значит, все остальное тоже понравится.
— А вдруг ты не моешься! Или у тебя член маленький? Или захочешь каких-нибудь извращений?
На словах про член по губам Филиппа скользнула мимолетная улыбка. Такая снисходительная и искренняя, что стало понятно — в этом вопросе у него все в порядке.
Насчет мытья тоже.
А вот насчет извращений — вопросики!
Есть мнение, что богатые мужики уже настолько все перепробовали, что обычный секс их не привлекает. Только какая-нибудь дичь.
На дичь я не была готова даже в качестве эксперимента.
Я вообще весьма консервативна в сексе и считаю, что чувства — лучшая приправа.
Но деловой мужчина — есть деловой мужчина.
Филипп не стал делано оскорбляться и даже комментировать мои опасения.
— На этот случай предложение выглядит так: если не понравится, возьмешь сотню и больше мы не увидимся, — сказал он спокойно. — Если понравится — заключаем договор.
— Шестьсот тысяч в месяц? На какой срок? — я тоже решила вести себя по-деловому.
— Не знаю. Пока мне не надоест.
Если не брать в расчет мораль, то предложение получать в три раза больше, чем я зарабатывала в лучшие времена за секс с симпатичным мужчиной выглядело так хорошо, что мнилась какая-то подстава.
Но если мораль все-таки учитывать — то сразу сумма начинала казаться не такой уж и большой. Продавать совесть и душу даже не за машину мечты, а за часть ее… Ну не знаю!
Надо все-таки дать пощечину и уйти.
— Я реалистка, — сказала я вместо этого. — Я столько не стою. Наверное, никто не стоит. Кроме какой-нибудь Веры Брежневой или Волочковой. Или кто там из медийных подрабатывает так… Петь не умею, шпагат тоже не делаю.
Я хотела добавить, что и с глубоким минетом у меня есть проблемы, но решила приберечь эту информацию на случай, если мы каким-то чудом доберемся до постели.
Пусть Филипп Завадич узнает, что я тоже умею удивлять.
Он усмехнулся:
— Я плачу не за шпагат и не за песни. Я плачу за свой комфорт. Ты не студентка, которой хватит нового телефончика или браслета Картье. У тебя другие потребности, и я готов их закрыть.
Мда…
Я только хватала ртом воздух.
Разреженная атмосфера у них на вершине мира.
В моем кругу телефончики дарят по большим праздникам.
Ладно.
Все-таки пора кое в чем признаться Филиппу.
Если не испугается…
6. Решение
— Знаешь, должна тебя предупредить. С моей стороны было бы безответственно не рассказать тебе о рисках в подобной ситуации. Раз уж у нас деловой разговор.
Я изо всех сил делала очень серьезный вид.
Но если без шуток — тема деликатная, Филипп мог и в суд потом подать, если бы я умолчала.
Наверное.
— Я тебя слушаю.
Он тоже посерьезнел, даже нахмурился.
Мне вдруг захотелось провести пальцами по его безупречно вычерченным бровям.
Идеальным, как будто девочка рисовала их принцу, а не сами выросли у мужика на лице.
Физический контакт с Филиппом оказался слишком… безопасным.
К нему тянуло. Хотелось опять ощутить эту осторожную нежность.
И именно это было самым опасным, учитывая что сейчас происходило.
— В общем… — начала я, выдохнув. — Я девочка взрослая, как ты сам сказал. Не девственница. Бывало всякое. Но вот как-то так получается, что если у меня случался секс на первом свидании — это всегда, в ста процентов случаев переходило в долгие отношения. Один раз даже в брак.
Филипп смотрел на меня, не меняя выражения лица, словно ожидал, что дальше еще будет какое-то откровение. А я смотрела на него, потому что откровения закончились, и мне нужна была реакция.
— Ну и… что? — наконец спросил он.
— Ну и все! — развела я руками. — Не боишься? Я так понимаю, ни брак, ни отношения в твои планы не входят.
Он смотрел мне в глаза еще несколько секунд, а потом отщелкнул свой ремень безопасности и наклонился ко мне. Я вжалась в спинку кресла, не зная, чего ожидать, но он просто положил ладонь мне на щеку — и снова поцеловал.
Неглубоко, легко, нежно.
Летние солнечные зайчики даже не успели толком разгуляться, только повеяло полуденной дремой и запахом густой травы — и уже все кончилось.
— Набиваешь себе цену? — сухо спросил Филипп, отпуская меня и возвращаясь на свое место.
Он снова открыл мини-холодильник, достал оттуда бутылку воды, свинтил крышку и сделал несколько глубоких глотков. Я испытала сожаление — ведь он смыл со своих тот самый вкус виски с карамелью, который придавал дразнящее очарование его поцелуям.
— Может и набиваю! — с вызовом сказала я. — Почему всего шестьсот тысяч? Почему сразу не машина целиком? Как ты определяешь сумму? Был у тебя кто-то дороже меня? Или наоборот — я самая дешевая?
— Хм-м-м… — он снова задумчиво сделал глоток воды и отставил бутылку в сторону. — Это не похоже на согласие. А вот это…
Он снова наклонился ко мне, и я с готовностью подставила губы, ловя его нежность и теплое дыхание.
— А вот это похоже, — с удовлетворением кивнул он, отстраняясь. — Я не буду ввязываться в торги, Вера. Мои условия названы. Так что ты решила?
— Ясногорская, семнадцать, корпус один, — ответила я.
— Что это? — удивился он.
— Отвези меня домой, как обещал.
Ленивая усмешка пробежала по его губам.
— У меня удобнее, — снисходительно бросил Филипп.
— Трешка в центре? — не выдержала я, снова вспомнив стендап.
— Что? — не понял он. — Нет, дом в лесу.
— Так ты замкадыш у нас! — Почему-то развеселилась я.
— Да-а-а-а-а… — протянул Филипп. — За твой острый язычок, возможно, стоит накинуть еще процентов десять.
Я фыркнула. Десять!
Мама говорила, что друзья семьи в моем детстве уверяли, что «Вождя краснокожих» О’Генри писали с меня. Как только я научилась выговаривать длинные предложения, от моих шуточек гостям спасения не было. Отчасти поэтому, думаю, она так муштровала меня в области этикета. Чтобы хоть как-то держать в рамках.
— Нет, — серьезно пояснил Филипп. — Дом рядом с Нескучным садом. В парке. Пять минут пешком до метро.
— И часто ты… пешком до метро? — не могла не поинтересоваться я.
— Нет, Вера, нечасто. Я люблю водить машину и кататься ночами. Совсем как ты. У нас вообще больше общего, чем тебе кажется.