Задание довольно веселое и обязательно понравится моим бойцам. Всё-таки Рембо недавно доложил, что они возвращаются в часть и скоро начнут отдыхать, а потому надо срочно что-то с этим делать. Нет, конечно же, бойцам положен отдых после сложных заданий и многочисленных тренировок. И я не изверг, потому в направлении четко указано, что они обязательно должны отдохнуть. Думаю, тридцати минут для этого вполне достаточно.
И вот, хожу я по базе, осматриваюсь, здороваюсь с проходящими мимо офицерами и принимаю похвалы… Но в какой-то момент мне на глаза попалось нечто странное. Распахнутые ворота склада техники, а рядом никакой охраны!
Ну и как не заглянуть внутрь? Вот и я не смог, так что уже через минуту ходил между рядами колесных броневиков и думал, что с ними можно сделать. Сжечь как-то слишком банально, но испортить их надо обязательно.
Не зря же я брал с собой ножик! Хех! Кардиналов еще спрашивал, зачем он мне… А вот зачем! В отличие от всех его пулеметов и гранатометов, нож хотя бы пригодился.
Напитал его силой, чтобы пробить прочные колеса, и стал резать покрышки одну за другой. Не просто оставлять дырочки, а делать так, чтобы залатать эти покрышки было уже. Невозможно.
Между прочим, это не так-то просто! В гараже стоит около сотни машин, и если с четырехколесными все понятно, то тяжелые броневики с десятью, а то и двенадцатью колесами, обойти быстро не выйдет при всем желании.
— Эй! Ты чего делаешь? — от разрезания очередной покрышки меня отвлек крик молодого бойца.
— Да вот, мимо проходил, — развел я руками. — Смотрю, техника попорчена. Непорядок, надо разобраться.
— В смысле, попорчена? — удивился часовой и только сейчас заметил объем повреждений. — Ой! На минуту поссать отошел, ну что за люди, а? Как так можно вообще? — он схватился за голову и стал бегать от одной машины к другой. Тревогу часовой додумался поднять лишь через десять минут, но я его с этим и не торопил.
Вскоре прибежали бойцы, за ними офицеры, и все удивленно принялись разглядывать старательно порезанные мною покрышки.
— Зачем ты это сделал? — почему-то подошел ко мне один из незнакомых мне офицеров. Но вместо ответа я отвесил ему хороший звонкий подзатыльник. — А, прости, не признал! — сразу поправился он.
— То-то же, — пригрозил я ему пальцем. — Я пришел, смотрю колеса у техники порезаны, а дневального нет. Вот и начал разбираться, что здесь к чему.
— Я не виноват! Честное слово, просто в туалет отошел! — заверещал паренек, но его уже взяли под руки два бойца.
— Он и правда не виноват. Точнее виноват, но только в том, что оставил свой пост, — спокойно проговорил я. — Зато мне известно, кто повредил технику! Я же не зря тут проводил собственное расследование, и потому мне удалось собрать немало улик!
Бойцы начали перешептываться, а я развернулся и пошел в сторону выхода.
— За мной! Покажу вам виновника, так и быть! — позвал их за собой и вскоре мы забились в грузовой лифт, чтобы спуститься в нижнее хранилище.
Открыли первые двери, вторые, третьи… Пришлось немного подождать, чтобы добраться до особо опасного пленника. А он всё так же сидит на табуретке посреди тесной камеры и ни о чем не подозревает.
— Ну что, доволен? — воскликнул я, стоило нам зайти в камеру. — Зачем колеса порезал? Не стыдно тебе?
— Дурак, что ли? — возмутился Кардиналов. — Какие колеса? Как я выбраться мог, тут же двери толще, чем стены, а стены нихрена не тонкие!
— А это тогда что? — я указал в угол и, повернувшись, новосы увидели лежащий там нож. — Попался!
— Всё, это уже слишком, — замотал головой полковник. — Теперь точно надо казнить за такую наглость. Никакого обмена, только казнь. Вот ведь вредитель какой, даже клетка не сдерживает!
— А я говорил, что его надо расстрелять! — прокричал я.
— Костя, — нахмурился капитан. — Ты хоть не перегибай…
— А хотите, я сам его расстреляю? Просто вдруг ему придет в голову, например, вертолет взорвать? — в этот момент со стороны лифта послышался звук приглушенного взрыва. А спустя пару секунд по рации доложили, что в небе над базой взорвался вертолет.
Все почему-то сразу посмотрели на Кардиналова, а тот лишь помотал головой в ответ и тяжело вздохнул, понимая, что отпираться бессмысленно.
— Ну и нахрена ты это сделал, утырок? — спустя несколько секунд тишины пришел в себя полковник. — Может и правда стоит тебя расстрелять, а?
— Костя! — стиснул зубы капитан. — Скажи им! Остановись! Правда перегибаешь!
Сижу, пью сок через трубочку, кушаю шаурму, и в целом доволен жизнью. А вот Кардиналов, кажется, не очень доволен.
Не знаю, чего он так остро реагирует на происходящее? Ну да, сейчас он висит на цепях, плотно замотанный в смирительную рубашку. Да, лицо закрыто железной маской и потому даже материться у него не выходит, получается лишь какое-то мычание.
И что, разве это повод расстраиваться? Маску даже не раскалили докрасна, а по цепям никто не пускает электричество! Хотя я предлагал, но остальные почему-то не захотели.
Вокруг датчики, локаторы, ловушки… Да и висит он довольно высоко и в горизонтальном положении, а цепи растянуты так, что даже раскачаться не выйдет.
— Ладно тебе, не переживай ты так, — махнул я рукой. — Задание выполняется, всё идет хорошо. Помнишь, ты же сам говорил мне, пока мы летели в самолете, что если я вдруг поставлю выполнение задания под угрозу, ты меня бросишь с чистой совестью?
— М-м-м-м! М-м-м! — Кардиналов задергался и снова начал яростно мычать.
— Вот и я так подумал! Отличная идея, капитан, всё ты правильно предложил тогда! — согласился я с ним.
— М-м-м-м!
— А, ты хочешь поговорить? — понял я наконец, зачем он дергается и мычит. — Ну так бы сразу и сказал. А то совсем разучился мысли излагать… — доел шаурму, допил сок и, лениво поднявшись с кресла, подошел к капитану, чтобы открыть металлический лючок у него на рту.
— Костя! — сразу заорал он. — Это уже не смешно!
— Разве? — удивился я. — Но почему?
— Костя, они же правда меня расстреляют! Ты серьезно не понимаешь этого? Надо что-то делать!
— Ну да, есть такое дело, неприятно, — скривился я, — но ты не переживай насчет этого! Мои… кхм… Люди работают над тем, чтобы это состоялось как можно скорее и тебе не пришлось долго ждать, — похлопал я его по плечу.
— В смысле состоялось? — снова задергался Кардиналов.
— Ну а что? Если тебя расстреляют, то мое алиби будет еще железнее, — пожал я плечами. — И вообще… — я достал папку документов, раскрыл ее и продемонстрировал капитану. — Ознакомился?
— Костя! Как ты это сделал? — выпучил глаза он. — Это не смешно, говорю же тебе!
— Я? Нет, что ты, это же документ от самого Императора! Он лично дал разрешение на применение экстренных мер, и понимая важность нашего задания одобрил твой план внедрения, — воскликнул я. — Твой план, который заключается в твоем пленении с моей помощью.
— Но это не мой план! — зарычал и задергался капитан.
— Ну не знаю, Император думает иначе, — развел я руками. — Так что оставайся пока в плену, расслабься и получай удовольствие.
— Ты же понимаешь, что я обязательно выберусь? — скрипнул зубами Кардиналов.
— Конечно, все мы когда-то того… Ну, ты понял. Увы, люди не бессмертны… — согласился с его философской мыслью.
— Точно придушу, гаденыш!
— Да-да, обязательно, — похлопал его по плечу и отправился продолжать трапезу. Ведь помимо шаурмы мне положили с собой прекраснейший десерт, кусочек тортика наполеон и термос чая. Как можно не насладиться ужином в такой прекрасной атмосфере?
Еще полчасика я наслаждался едой, а Кардиналов ароматами. После чего он изъявил желание еще повисеть тут и отдохнуть, а я, как обычно, отправился выполнять всю работу в одиночку.
И вот, иду по территории части, насвистываю незамысловатую мелодию, смотрю по сторонам.
— О! — заметил случайного бойца, что, как и я, гуляет по части и прохлаждается без дела. — Иди в нижнее хранилище, там наш буйный снова пытается сбежать! Проверь, что ли, как там он. Если что, можешь ему шокером в подмышку зарядить, но только осторожно.
— Почему?
— Будто бы сам не знаешь! — хохотнул я. — Это же имперец по прозвищу Буханка!
— А почему Буханка? — почесал затылок боец.
— Так это легендарный солдат! Он как задание получает, сразу пить идет. Вольет в себя пару литров водки, и всё, дальше ничего не помнит… А задание выполняется. Куча трупов, кровища, а один раз он двенадцать спецназовцев положил подставкой под пивной бокал!
— А может он и не сбегает вовсе? — забеспокоился солдат. — Да и зачем его шокером сразу? Лучше поговорить, обсудить с ним, объяснить, что сбегать нехорошо.
— Не понимает он разговоров, — развел я руками. — А главное — нельзя давать ему напиться, иначе мы его не сдержим. Даже если воду попросит, всё равно не давай. Он ведь даже водой набухаться может, такой вот талантливый человек!
Кардиналов висел на цепях и всеми силами ненавидел Костю. А что ему еще остается делать? Висеть придется в любом случае, ведь оставшиеся артефактные зубы не были рассчитаны на что-то подобное. Да и выбить их языком оказалось не так-то просто.
Так что действительно, остается только висеть и ненавидеть. А еще думать…
Правда думать тоже довольно сложно. Как минимум потому, что в голове у Кардиналова не укладывается сама возможность существования документа, который он буквально недавно видел своими глазами. Как Император мог подписать такой указ? И вообще, почему это сделал именно Император, когда вполне достаточно было бы документа от Лежакова!
Теперь вот приходится висеть и вынашивать план мести. Правда думать над планом тоже не выходит, жажда слишком мешает мыслям. Хотя бы каплю воды, просто смочить губы, и тогда жить станет намного проще.
Хоть маску сняли, и то хорошо. Пусть дышать она не мешала, но все равно неприятно было с этой железякой на лице. Костя ее зачем-то с собой забрал, видимо, для коллекции.