Когда доклад был окончен, глава Чешской директории Войцех Дупек вопросительно поднял голову на докладчика.
— Простите, директор Линдер… — Он помолчал, словно подбирая слова, а потом решительно вскинул голову. — Вы даете стопроцентную гарантию успеха операции?
— Что именно вас беспокоит, директор Дупек? — С улыбкой перехватил вопрос глава Североамериканского директората Питер Форд.
— Беспокоит? Ну, наверное, можно сказать и так… — Войцех невесело улыбнулся и кивнул. — Меня беспокоит то, что в результате всех войн полигоном для сражающихся армий становилась именно Восточная Европа.
— Вам не о чем волноваться. — Директор Североамериканского директората мягко улыбнулся. — Планы по сбору сельхозпродукции и поставке рабочих ресурсов будут скорректированы в соответствии с ситуацией. Никто не будет заставлять вас делать невозможное.
— Нет, меня не беспокоят планы закупок. — Дупек печально покачал головой. — Меня беспокоит то, что следующий план будут верстать не в Брюсселе или Париже, а в Москве.
— Абсолютно исключено. — Линдер покачал головой. — Уничтожение электроники парализует их армию и сведет практически в каменный век. Солдат, не имеющий перед собой карты, связи с беспилотниками и без помощи тактического компьютера… Это даже не смешно.
Планета Россь. База отдельного десантно-штурмового батальона сто второй гвардейской бригады сил специального назначения.
Форт Трех Ветров
Короткая вспышка перед глазами, и хоровод фосфенов на несколько секунд лишил Алису зрения, а когда она наконец проморгалась, то обнаружила, что в руках у нее крепко зажата та самая пластина-артефакт, а она сама стоит перед входом в стандартный жилой купол, какие возводили инженерные подразделения российской армии везде, где возникала необходимость в дешевом и качественном жилье.
Машинально она сбросила лямки рюкзака, спрятала в него пластину артефакта, а воспоминания, срывая все заслоны, хлынули бурным потоком. Через мгновения она узнала и место, где жила пару дней перед командировкой и последующим ранением, и даже вспомнила имя своего командира. Здесь, на Росси, сначала были найдены богатейшие запасы полезных ископаемых, а потом уже огромная, почти двухсотмиллионная популяция животных, сильно напоминающих земных муравьев, которые для начала просто сгрызли две геологические партии и уничтожили поселок со всеми обитателями.
Животные, которых иначе, чем муравьи, никто не называл, имели нормальную дыхательную систему и прочие нехарактерные для насекомых органы, быстро двигались на земле и под землей, строили настоящие подземные города и даже имели свое сельское хозяйство, где разводили пищевых насекомых и выращивали грибы.
Полутораметровые создания отличались бесстрашием, редкостной живучестью и мощными жвалами, что вместе с шипами на ногах и умением плеваться едкой жидкостью делало их неприятным противником, особенно в ближнем бою. В силу того, что они стали доминирующим на планете видом, все остальные крупные животные практически вывелись, а мелкие перебрались на деревья, где существовала хотя бы относительная безопасность.
Возможно, люди и мураши могли как-то ужиться на планете, но, только завидев человека, твари сразу кидались в бой. Странное сообщество социальных животных управлялось самками, которых некоторые ученые полагали условно-разумными. Во всяком случае их атаки иногда поражали координацией отрядов и изощренностью.
Базу на горном плато от внезапных визитов из-под земли защищал не только трехсотметровый слой гранитного монолита, но и десять метров бетона с множеством датчиков.
Слитный гул винтокрылых машин заставил ее обернуться, и Алиса успела увидеть, как пять тяжелых штурмодесантных ботов, вздымая волны пыли, оторвались от взлетной площадки, сразу встали на курс и быстро скрылись из виду.
— Рокотова! Ты почему не со своей ротой? — Подскочивший начальник штаба, майор Кирин, с выпученными глазами смотрел на нее и, не в силах сказать еще хоть слово, беззвучно хлопал ртом. Наконец, справившись с собой, скорчил злую гримасу, мотнул головой в сторону плаца. — Бери одиннадцатую и давай на северный участок. И что это за хрень на тебе надета?!! Ладно, потом поговорим. Бегом давай, у нас, похоже, опять массовый накат.
Словно под гипнозом, Алиса машинально вскинула руку к височному замку бронестекла.
— Есть! — И не оборачиваясь, порысила по направлению к солдатским казармам, узнавая знакомые места и подмечая происшедшие с момента разделения изменения.
Одиннадцатая рота из-за некомплекта офицеров вечно была без командира и управлялась старшиной, правда, из опытных старослужащих. Командирами взводов тоже были сержанты, и, наверное, излишним было бы говорить, что в «два кола» списывали всех неудобных, неконтактных и излишне агрессивных военнослужащих.
— Старшина!
Невысокий коренастый мужчина в два шага подскочил ближе и четко вскинул руку в приветствии.
— Товарищ капитан. Одиннадцатая рота по тревоге построена. Заместитель командира роты старшина Корнилов.
Алиса кивнула и, козырнув в ответ, обвела взглядом строй.
— Приказом начальника штаба полка я назначена временным командиром роты. Нам отведен северный фас периметра. Командуйте, старшина.
— Рота, смирно! Вольно! Бегом, марш. Правое плечо вперед.
Довольно приличным строем рота порысила в сторону северного сектора обороны, а неугомонный старшина пристроился за левым плечом Алисы.
— Товарищ капитан, а это у вас что за снаряжение такое интересное?
— Да сборная солянка. Шлем наш, комбез альянсовский с автономкой на пять суток, а разгрузка юасовская.[14]
В это время радиостанция закончила сканирование диапазона и выдала две сети, к которым можно было подключиться без специального шифроблока. Проверив оба диапазона, Алиса промаркировала один как ротный, а другой как общекомандный и вывела индикаторы на лицевую пластину шлема.
И сразу же на шлеме полупрозрачным ореолом появилась карта с тактическими отметками.
Первая рота была, как всегда, на самом опасном южном фасе. Их подпирали вторая и третья, а четвертая с пятой располагались на западе. Там, на памяти Алисы, тоже был крупный прорыв или, точнее, попытка прорыва. Восток закрывала шестая и седьмая роты, а север, который был наиболее безопасным из-за отвесного двухсотметрового обрыва, закрывала одиннадцатая. Восьмая рота была подразделением технических средств поддержки, девятая — инженерно-саперной, а десятая — бронетанковой с отдельным авиационным взводом. Штурмодесантные катера на всякий случай отправились поддержать огнем удаленный форпост, а батальону придется выдержать очередной удар «блуждающей орды», более трех миллионов особей, которые вполне могли своими трупами завалить всю базу.
На северном фасе, как и везде, высилась шестиметровая бетонная стена с галереей поверху и орудийно-огнеметными башенками через каждые десять метров. Кроме этого, в центре крепости находился еще один рубеж обороны, где располагались артиллеристы со стотридцатимиллиметровыми пушками и четырьмя стационарными установками залпового огня с автоматическим заряжением.
На южном направлении уже начали бухать мины, прореживая нападающих, а север все так же был чист. Алиса встала к стереотрубе и, дав максимальное увеличение, посмотрела на противоположную стену ущелья, до которой было не меньше восьмисот метров. Несколько особей стояли на обрыве и как будто смотрели на форт, шевеля своими усиками.
Алиса скинула с плеча винтовку и, прижав приклад к плечу, оперлась на край стены.
— Не достать, — со вздохом произнес старшина. — На такой дистанции нужно как минимум двенадцать мэмэ.
Не отвечая, она сдвинула ползунок трансфокатора упора, подвела маркер прицела к голове одного из мурашей и мягко утопила спусковую клавишу. Отдача жестко ударила в плечевую пластину, и удлиненная тяжелая пуля, попав между огромными фасеточными глазами, разнесла мураша в клочья. Второй лишь успел дернуться, когда вторая пуля оторвала ему голову.
Только сейчас старшина увидел, что автомат, который был внешне похож на четыреста пятый «Калашников», на самом деле и массивнее, и длиннее. Да и просто имел совсем другой калибр.
— Интересный агрегат, товарищ капитан.
— Четыреста двадцать восьмой «калаш». — Алиса с улыбкой протянула автомат. — Для охоты на особенно крупную дичь в условиях городской застройки. Одиннадцать и семь, безгильзовые. Ствол с переменным калибром, типа Герлих. В магазине — сорок пять штук. Есть сдвоенный магазин на триста, но он тяжелый, зараза, да и ствол греется не по-детски.
— Ого. — Старшина взвесил на руках оружие. — Сильно не побегаешь.
— Жить захочешь, птичкой полетишь. — Алиса пожала плечами и, забросив автомат за спину, опять приникла к прибору наблюдения.
— Это точно. — Заместитель командира роты покачал головой и отошел в сторону.
Несмотря на то что в батальоне было чуть меньше тысячи человек, солдаты всех офицеров знали в лицо, и на каждого было собрано своеобразное досье. Чего любит, чего не любит и так далее. Елена Рокотова, несмотря на папу-адмирала и дедушку-начальника генштаба, служила честно и в солдатском табеле о рангах котировалась довольно высоко, сразу после комбата, начальника разведки и зампотеха, у которого даже разбитые в хлам железки оживали, словно по волшебству.
Капитан Рокотова была одной из полусотни женщин, служивших в батальоне, и единственной на должности командира роты, так что внимание к ней было всегда повышенное. Подполковник Макарова, длинноногая, пепельноволосая красавица сорока лет, командовавшая медчастью, была не в счет, так как, несмотря на грозный вид и звучный голос, ее никто не боялся и про себя иначе как Мама Зоя не называл.
Рокотова, напротив, даже среди отморозков разведроты считалась образцом безбашенности, и комбат считал дни до того момента, когда ее наконец повысят и бумажная работа хоть немного заставит Елену сидеть на месте, а не быть затычкой в каждом рейде. При этом он категорически не желал отпускать грамотного и надежного офицера из батальона, надеясь, что она займет место начальника разведки вместо уходящего в академию майора Лунина.